Королевна

Пламя окутывало, опоясывало, обволакивало, медленно, но верно шагая по раскалённой земле и оставляя после себя лишь пепельную пыль, а он снова стоял прямо в самом центре этого горнила и не находил сил сдвинуться с места. Он опять попал в плен собственного тела и смотрел, как огонь забирает жизнь ото всюду, откуда только можно было её забрать. Дикие раздирающие душу крики, стоны и мольбы о прекращении болезненным звоном раздавались в его голове, но он ничего не мог сделать, ничем не мог помочь никому, даже себе. А в багровом небе с истошными криками кружили полчища чёрных птиц, и он ясно слышал их упрёк: «Ты! Ты! Это сделал ты!» Он пытался зажмуриться, но птицы мелькали перед его глазами, били по ним жёсткими крыльями, не давая векам опуститься, и кричали: «Смотри! Это сделал ты! Ты! Ты!» Пока злобное жадное пламя поглощало всё вокруг, чёртовы птицы остервенело клевали бьющиеся в агонии тела, с безумным кличем забирая из них остатки духа, а когда одна из них со сверкающими чёрными глазами метнулась к нему резко и ударила крылом по лицу… — Локи! С выдохом он распахнул, наконец, глаза, встречаясь с обеспокоенным взглядом нависавшей над ним Лив. Щёку неприятно кололо, будто бы эта птица из самой преисподней на самом деле полоснула острым крылом по ней, хотя, вероятно, это была совсем не птица… — Не знал, что у тебя такая тяжёлая рука, золотко, — Локи присел, тяжело и глубоко дыша, словно бы ему не хватало воздуха, и мельком скользнул по лицу Лив. Она же быстро избавилась от выражения беспокойства, напуская на себя слегка отстранённый прохладный вид. — Ты кричал. — Да? И что же? — Лив лишь неопределённо пожала плечами вместо ответа, а чуть погодя едко заметила: — Если так хотелось загадки поразгадывать, то лучше бы со своими снами и метками на спине разбирался, — она отвернусь и укуталась поплотнее в шкуру, продолжая бурчать под нос: — а не за балахоном чёрным гонялся. — Сколько ты ещё будешь злиться, золотко? — противная оскомина ото сна спала, и Локи удалось немного расслабиться. Он протянул было руку к едва торчащему из-под покрывала плечу Лив, но она, словно бы почувствовав его намерение, скрыла и его под тяжёлой тканью. Ответа не последовало, и Локи, мысленно махнув на всё рукой, тоже улёгся обратно. Однако после очередного кошмара беззаботно погрузиться в сон было делом не из простых, и он гонял миллионы разных мыслей, закинув руку под голову и изучая деревянный орнамент на потолке. Всё казалось слишком странным — эти его сны, участившиеся последнее время, загадочная певица, которая, кстати, так и словом не обмолвилась о своей личности, змея, появившаяся из ниоткуда… Неопределённая тревога вновь зарождалась где-то в груди и подступала к горлу, мешая нормально дышать и глотать. Лив была права — загадок определённо было немало и становилось ещё больше. Было, над чем подумать. Он провалился в неглубокий сон уже под пение первых рассветных птиц, пока в сознании мелькали тысячи каких-то призрачных, едва уловимых образов. Когда Локи, наконец, с трудом разлепил глаза после бурного вечера и не менее бурной ночи, Лив уже успела ускользнуть куда-то. Обведя осоловелым взглядом комнату, не без удовольствия обнаружил, что она оставила ему завтрак. С аппетитом проглатывая очередную лепёшку, Локи отчего-то стало до жути любопытно, куда это в довольно ранний час уже скрылась его благоверная. «Ножички что ли метать побежала?» — усмехнулся он своим мыслям, и, наспех собравшись, решительно направился туда, где Лив предпочитала проводить время за тренировками. День был погожий, и улыбка сама собой напрашивалась на лицо. Локи был уверен: Лив не станет долго держать на него обиду, а если вдруг и станет — что ему составит труда покаяться и повиниться, сокрушаясь о своей близорукости. И тогда точно дело будет в шляпе. Бодрящий свежий воздух уже нестерпимо пах весной, а солнце, наконец, дарило хоть какое-то подобие тепла. Чуть щурясь от ярких лучей, Локи неумолимо приближался к поляне в глубине сада, однако от греха подальше решил не заставать свою ненаглядную врасплох — заденет ещё ненароком. Затаившись за одним из многих широких стволов, Локи предался наблюдениям, однако то, что он увидел, заставило усмешку быстро покинуть его лицо. Лив действительно была на поляне и действительно упражнялась в ловкости и меткости, только вот не с привычными ножами, а с луком. И не одна, а в компании молодого мужчины. Губы Локи сами собой поджались в узкую полоску, но он этого даже не заметил. Лив, как всегда, была сосредоточена: прямая спина, напряжённые руки, в которых таилась большая сила, чем можно было подумать, волевой профиль — она казалась особенно привлекательной в такие моменты. Однако её учитель у Локи симпатии не вызывал совершенно: подтянутый мужчина стоял позади неё и ненавязчиво, но уверенно поправлял стойку и помогал разобраться, как придать рукам наиболее удачное положение. Локи обратился вниманием и, кажется, стал дышать через раз. — Вот так, Лив, — донесся до его слуха мягкий голос незнакомца, который, надо сказать, обладал весьма привлекательной наружностью. Локи заметил, как его ладонь уверенно скользнула по талии его женщины, слегка поправляя позу, и не очень-то спешила покидать это место. «Лив, значит… И у тебя, получается, есть секретики, дорогая». А незнакомец, между тем, продолжал обхаживать его Лив, касаясь то плечей, то запястий, что-то нашептывая ей так, что Локи и расслышать не мог, а она приветливо улыбалась на его наверняка приторно сладкие реплики. Локи пристально наблюдал, как Лив одну за одной выпускала стрелы, увы, не очень успешно — и половина не долетала до цели. «Значит, учиться начала не так давно», — не без удовольствия подметил он, однако этот незнакомец вёл себя уж как-то слишком вольно по отношению к замужней женщине. Когда он встал к Лив так близко, что её волосы касались его щёк, а лопатки вжимались в грудь, Локи нестерпимо захотелось разрушить этот идиллический урок, что он и поспешил сделать, показываясь, наконец, из своего укрытия. — А что же ты, золотко, не попросила меня поучить тебя стрельбе? — ехидно протянул он, неспешно выходя из гущи стволов, и взгляды двух пар глаз — удивлённых мужских и недовольных женских — устремились прямиком на него. До жути довольный эффектом неожиданности, который удалось произвести, Локи выжидающе приподнял бровь, сверля взглядом совершенно равнодушную на вид Лив. — Ты никудышный стрелок, Локи, — с прохладцей ответила она, однако от него не скрылось то, как нервно дергалась её рука, держащая лук. Локи в очередной раз отметил, что ей очень к лицу оружие — максимально неженственный элемент, надо сказать, но Лив отчего-то смотрелась с ним как влитая, будто с самого рождения судьбой ей было предназначено держать в своих небольших ладошках эти несущие повреждения и смерть предметы. — Что за вздор, золотко! — возмущённо воскликнул Локи, с нарочитой обидой вскидывая руки куда-то вверх. — Я прекрасный стрелок! Он приблизился, вызывающе поглядывая на учителя супруги, который предпочитал помалкивать, однако так и продолжал стоять преступно близко, что не давало Локи покоя. — Локи, иди домой, или куда ты там собирался. Может, в таверну? — Лив не по-доброму глянула на него исподлобья, делая этот ядовитый укол, однако Локи догадался — она не хочет, чтобы он уходил. Смотрела выжидающе, будто бы испытывала: какое решение примешь? И, быстро повеселев, подошёл ещё ближе, спокойно и уверенно забрал из её прохладных рук лук и повертел его в своих. — Я думал, тебе только ножички твои интересны. — Думал много, да видел мало, — и снова звенящий упрёк полетел в его сторону с холодных уст. «Ну, не без этого» — мелькнула мысль, однако Локи пока не собирался признаваться в своих ошибках. Лив же отвернулась к своему спутнику и что-то едва слышно шепнула ему — что именно, Локи разобрать не смог, хотя прислушивался, отчаянно делая незаинтересованное лицо. — Тогда закончим на сегодня, Лив, — донеслось, наконец, до его ушей, на что она благодушно кивнула и тепло улыбнулась. — До скорого. Незнакомец, кинув напоследок оценивающий взгляд на Локи, удалился, а Лив, не обращая на него почти никакого внимания, тоже засобиралась куда-то. — Ты долго ещё будешь делать такое равнодушное лицо? — он перехватил её руку, ища взгляда Лив, но лучше бы Локи этого не делал: в глазах её застыли грустные льдинки безразличия, видеть которые ему едва ли доставляло удовольствие. — Думаешь, новый день стёр всё, что было вчера? — процедила она, вскидывая подбородок и гордо глядя прямо ему в лицо. — Думаю, что ты тоже времени зря не теряла, — один уголок его губ стремительно пополз наверх, искривляя черты в ехидной ухмылке. — С каких пор тебе так интересна стрельба из лука? — С таких, как я не интересна тебе, — выпалила Лив, резким движением вырывая свою руку из его ладони. Ещё раз гневно сверкнув глазами, она стремительно зашагала прочь. Локи ещё с минуту провожал её силуэт взглядом, а потом, мысленно махнув на всё рукой, тоже покинул полянку, попутно пиная сапогом каждый встречный камешек. «Да, много же интересного творилось под самым носом, оказывается», — размышлял он, неосознанно бредя именно в ту сторону, в которую решительно удалилась чуть ранее женская фигура. И откуда только взялся этот незнакомец, так фривольно обнимавший Лив? Его, надо заметить, Лив. Локи раз за разом прокручивал в мыслях эту утреннюю сцену: чужие руки на её талии, чужое дыхание в её волосах, чужой взгляд, излишне заинтересованный, на её лице… Он вдруг остановился и разразился хохотом, пугая стайку небольших птичек на соседних деревьях, которая тут же маленькой тучкой метнулась в небо. «Вот это представление, моя дорогая, ты устроила!» — он ускорил шаг, стремясь нагнать мелькавшую уже довольно далеко Лив, однако сделать это оказалось не так просто: она не шла, не бежала, а словно бы летела, подгоняемая, наверное, ветром собственного гнева. Когда же, наконец, деревья стали стремительно редеть, Локи понял, куда так спешила девушка. Он снова остановился чуть поодаль, не прячась на этот раз, но и не вторгаясь своим присутствием в её дела. Среди пустынного поля фигурка Лив казалась совсем маленькой и особенно трепетной. «Птичка и есть птичка», — улыбнулся он неожиданно возникшему в голове сравнению. Увлечённо беседуя о чём-то с высоким грузным мужчиной, который добродушно улыбался на каждую её фразу, Лив иной раз забавно хмурилась и очень сосредоточенно кивала. Потом же, похлопав его по-дружески по плечу, улыбнулась светло и приветливо — и Локи показалось, что сейчас этот богатырь готов будет горы свернуть, лишь бы его королевна ещё раз подарила ему такую улыбку. Он и сам улыбался ей и каким-то своим мыслям, хоть она этого и не могла увидеть. А потом, кажется, заговорила она сама: что-то объясняла, видимо, бредя по голой земле, показывала на что-то вдалеке рукой и выглядела очень серьёзно и обстоятельно. Но больше всего удивило Локи то, как слушал её здоровяк: он точно силился поймать каждое её слово, семенил неуверенно рядышком, жадно впитывая и запоминая указания. И хотя Локи не мог разглядеть выражение его лица, но был уверен, что в нём сейчас наверняка читалось уважение к этой женщине. Надо заметить, к его женщине. Понаблюдав ещё немного за тем, как Лив с неподдельным вниманием выслушивает других людей, Локи решил изменить собственному плану и не тревожить её снова своим неожиданным появлением. Она вернулась домой ближе к тому времени, когда солнце розовой плёнкой заката легло на поселение. Локи, уже уставший слоняться из угла в угол без дела в ожидании её возвращения, выдохнул, когда она, наконец, появилась на пороге, скидывая с плеч накидку. — Я уж хотел идти тебя разыскивать, золотко, — улыбаясь хитро, проговорил он, наблюдая за её неторопливыми и простыми, но не лишенными грации действиями. — Зачем? — отозвалась она, даже не бросая взгляд в его сторону, останавливаясь прямо напротив зеркала и неспешно распуская растрепавшиеся косы. — Чтобы узнать, чем же тебе не угодили клинки, что ты решила променять их на стрелы? — Локи пытался перехватить в зеркале её взгляд, но Лив талантливо делала вид, что не замечает этого. — Не променяла, а решила дополнить. — Всё равно — зачем? — наконец-то она соизволила остановить на нём свой взгляд, и Локи едва заметно улыбнулся этому, продолжая. — Уж не для того ли, чтобы мне досадить? Он развалился на кровати и готов был поспорить, что с мотивами Лив он попал в самую точку, что не могло не вызвать самодовольную улыбочку на его лице. Однако, когда она медленно развернулась лицом, точно такую же улыбку он обнаружил и на её губах, что подубавило уверенности. — Ты правда думаешь, что любые мои действия крутятся только вокруг тебя? — Лив сложила руки на груди, и смотрела на него не просто насмешливо, а даже как-то немного издевательски. — Если это не так, золотко, то очень напрасно, — усмехнулся Локи, но, кажется, Лив его шутку едва ли оценила. — Чего ты хочешь, Локи? Ходишь за мной по пятам целый день, а сказать ничего дельного и не можешь, — он почувствовал отчего-то себя проигравшим в этом словесном поединке. Наверное, потому, что он в глубине души понимал — она права. Он и хотел вроде бы что-то ей сказать, возможно, даже повиниться, но вместо этого с языка сами собой слетали ехидные реплики, становившиеся никудышным, как оказалось, прикрытием истины. — Я знаю, чего точно не хочу, — Локи будто снова видел ледяную стену в её глазах, отгораживавшую его, как некогда, от всех её мыслей и чувств, — чтобы этот стрелок продолжал пожирать тебя глазами, как сегодня утром. Не прошло и пары секунд, как Лив победоносно улыбнулась, даже не пытаясь скрыть то, как сильно была она довольна его словами. «Впрочем, иногда лучше проиграть», — Локи дёрнул бровью, и усмехнулся, признавая вроде бы своё поражение.  — То есть тебе дозволено проводить время в компании сомнительных женщин и заглядываться на них, а я не могу даже стоять рядом с молодым привлекательным мужчиной? — Именно, золотко! — сверкнул глазами Локи, улыбаясь совершенно бесхитростно и абсолютно невинно. Мышцы дрогнули на лице Лив, но она явно старалась сохранять свою маску невозмутимости. — Тогда нам не о чем разговаривать, — не успел Локи опомниться, как она удалилась с громким хлопком двери. «Вот чёрт!» — он резво выскочил на улицу, оглядываясь в поисках знакомой макушки. Благо, Лив всего лишь завернула за угол дома, очевидно пытаясь совладать с накатившими эмоциями, которые Локи как всегда мастерски выбил из неё. Вот только зачем, он и сам не мог толком ответить. А теперь и подойти не знал как — лицо у неё было такое, что точно выхватит клинок и ладонь насквозь им проткнёт, если ещё что не то высказать решит. И не придумал он ничего лучше, чем благоразумно промолчать, оставляя её один на один с душащей сердце обидой. Так и ждал в сторонке, пока успокоится она и перестанет яростно пинать всё попадающееся под ноги. А Лив тем временем заметила его и не совладала с собой всё-таки: сорвалась прямо к нему дикой птицей, схватила за грудки, и потемневшим взглядом впилась в наглые, но немного растерянные глаза: — Ты думаешь, что это так работает? Что я должна виться вокруг тебя и всё глотать?! Да я бы, может, и проглотила бы, если б ты хоть что-то сделал тоже! — она вцепилась в него воистину мёртвой хваткой, но Локи оставался недвижим. Больно и грустно было смотреть сейчас на неё, кричащую надрывно, на исходе сил. Он понимал, что она ждёт ответа, ждёт от него чего-то, но так и стоял, впитывая всё то, что Лив так усиленно бросала в него. — Ты разве не понимаешь, что больно мне, обидно смотреть, как к ней ты весь так и тянешься, а я словно бы местом пустым стала! — она отчаянно искала ответов в его ровном взгляде, да вот стены строить глазами не только она умела. Локи глядел на неё отрешённо, словно бы и не слышал криков её вовсе, да только это, кажется, распаляло гнев всё сильнее и сильнее. — А я не пустая, Локи, и никогда пустой не была! Только видеть ты это вдруг перестал. Истерика быстро сошла на нет, оставляя после себя лишь горечь сказанных и несказанных слов. Лив разжала, наконец, тонкие пальцы, даже побелевшие от напряжения, и отвернулась. И только теперь Локи решился погрузить горячие ладони ей на плечи, всё ещё немного опасаясь её пылающего праведного гнева. Но Лив, на удивление, даже не попыталась их скинуть — он лишь чувствовал, как слегка дрожит она от резко обуявшей и теперь медленно отпускавшей её ярости. — Ладно, хватит уже… — то ли ей, то ли себе негромко проговорил он, чуть крепче сжимая её плечи. — Пойдём домой, королевна. И она поплелась следом, отводя глаза каждый раз, когда пытался Локи взглянуть на неё. А он понимал — его черёд говорить тоже придёт, никуда от него не денешься, как бы не хотелось всё просто замять. И, собравшись с силами, произнёс: — Я знаю, Лив, — она остановилась, хмуро глядя на него исподлобья, ожидая, по всей видимости, дальнейших объяснений. — Знаю, какая ты. Но подзабыл, да ты и сама, я вижу, подзабыла. Лив всё ещё молчала и так же выжидающе смотрела на него, но уже не столь сильно насупившись. — Не хватает мне твоей беззаботности, золотко, — честно признался Локи, — скучно без неё. — Но… — начала было она, да Локи прервал: — Да-да, дела земные, помню. Да вот ты на себя столько взвалила, что для жизни местечка и не оставила, — он улыбнулся, но вышло как-то натянуто. — И я ведь правда ничего не сделал, чтобы так злобно смотреть на меня. Лив, очевидно, нужно было время, чтобы переварить его слова, да он и не торопил, поглядывая только с интересом, как лицо её меняется: как медленно губы поджатые расслабляются, немного дрожа, как складочка между бровей разглаживается, превращая её из суровой воительницы в простую, обычную женщину. Как злость, плескавшаяся в глазах, уступает место тоскливой грусти, такой знакомой и привычной, но не приятной для него. И уже дома, сидя за одним столом, долго глядел он в эти донельзя синие печальные глаза, говорил какие-то несуразности, а она молчала и молчала, словно бы обдумывая что-то важное. И говорили они потом ещё очень и очень долго, и вечер этот теперь казался самым долгим в их жизни вместе.

***

И снова ноги вели его привычной дорогой туда, где можно было забыться, укутавшись в запах мёда и волшебный голос, тем же мёдом в уши лившийся. И снова садился он в знакомом углу, и снова ждал ту, другую. Загадочную. И когда увидел, как блеснули в полумраке усыпанные звонкими браслетами руки, улыбнулся едва заметно, внимательно ловя движения её. Взгляд Ночка не спускала с него сегодня, и это видели все, и наверняка в тайне завидовали ему. Опять сливки собирал лишь за глаза свои такие удивительные, но кто бы на его месте этого не делал?.. — Ты пришёл, — она не скрывала торжествующей радости, опускаясь на этот раз рядом с ним на лавку. Локи почувствовал смесь цветочных ароматов, от неё исходивших, и довольно улыбнулся. — Пришёл. — Ты женился на безумной, — без лишних прелюдий бросила она ядовитую фразу, отпивая из его кружки немного мёда. — Заперла меня зачем-то на всю ночь — только утром трактирщик открыть соизволил. Ночка недовольно поморщила носик, искоса поглядывая на Локи, который нагнулся к самому её уху и прошептал: — Знаю. Она и правда совсем голову потеряла. — Оставь её, — вдруг произнесла девица, и Локи показалось, что сама она удивилась этим словам своим. Но всё же продолжила: — Другая тебе нужна. Свободная, чтоб и тебе свободу даровать могла. — Ты что ли? — сверкнул он глазами, обдавая её вновь хмельным дыханием. — Я. Ночка смотрела теперь ему прямо в глаза — дерзко, открыто, с диким вызовом. Лукаво улыбнувшись, он провёл кончиками пальцев по контуру её подбородка, чуть приподнимая его, стараясь разглядеть с разных сторон под неярким светом. Кожа фарфоровая, черты идеальные, глаза горящие… — Пойдём отсюда. Схватив её за руку, Локи, дёрнулся в сторону выхода, а она и не противилась вовсе, только и успевала семенить следом. Вёл он её уверенно, всё дальше и дальше в темень, уводя от глаз людских. И когда уже не различить было вдалеке огней поселения, притянул к себе резко, оглаживая волосы, дыша всё глубже и глубже. А она улыбалась победоносно, торжествовала напоказ, и глазками своими сверкала и сверкала даже в темноте. Приблизился Локи к её лицу, коснулся губами горящими одной щеки, потом другой, а она быстро обвила шею его тонкими запястьями, глаза прикрывая. — Хочу прямо сейчас, — и резким движением, не церемонясь совсем, сорвал балахон чёрный с неё, а Ночка только и успела глаза широко распахнуть, да уставиться на него с испугом. И теперь торжествующе улыбался уже Локи.