Королевна

Кожа была излишне чувствительной, и полотно рубахи, за ночь изрядно вымокшее, теперь противно натирало и холодило тело. Не раскрывая глаз, Лив попыталась стянуть с себя последнюю одежду, но дрожь в руках и полное отсутствие сил мешали сделать это. Она не знала, день ли, ночь ли сейчас, и смутно могла припомнить, как оказалась в этой постели. Поясница нестерпимо ныла, и Лив хотелось заскулить от бессилия, усталости и навалившейся так невовремя хвори. Она свернулась клубком, вся сжалась и выглядела теперь какой-то очень маленькой и несчастной. Резким выстрелом отдалось в ногу — Лив не сразу поняла, фантомная ли это боль из ещё не до конца отпустившего её сна или же вполне себе реальная. Она лишь тихонько всхлипнула — отчего-то так жалко вдруг себя стало, так захотелось спрятаться, забраться в тёплую нору под заботливое крыло любимого и забыть обо всех пугающих тайнах, обо всех долгих дорогах и неизведанных путях. Ей так остро захотелось домой! В родную суровую природу, пропитанную солёным ветром и духом силы и свободы, не слишком гостеприимную, но неизменно благосклонную к своим. Захотелось войти в их дом с высокими сводами, сесть с Локи в обнимку у очага и слушать треск поленьев сквозь его болтовню и незаметно улыбаться, когда его пальцы как бы невзначай чуть сильнее сжимали её плечо или колено. А ещё… А ещё ей хотелось, чтобы в доме звучал не только их собственный смех. Об этом Лив иной раз тайком помышляла, украдкой глядя, как Локи точит её клинки или чинит рыболовную сеть, как забавно щурится на солнце или улыбается одними глазами каким-то своим мыслям. Лив много наблюдала за ним — куда больше, чем он думал. Незаметно впитывала детали, словно бы стараясь запомнить как можно больше, вписать в сознание каждую незначительную чёрточку его, складывая в душе цельный образ. И хоть и никогда не говорила об этом, во сне иной раз видела кого-то другого, так похожего на него. И немножко на неё. Тяжёлый вздох её разбил тишину, и Лив наконец-то нашла в себе силы открыть глаза. Она была одна в очередной чужой комнате, счёт которым уже почти потерялся. Лив обняла себя руками — что ещё оставалось делать, когда некому подарить объятия? В эту душную клетку ни один луч света не мог найти дорогу, и оттого упаднические мысли лишь множились и множились. — Проснулась, золотко? — скрип двери и бодрый голос Локи заставили её лениво повернуть голову на звуки. Он был не один: невысокий мужчина с сумкой наперевес вошёл следом и замер в дверном проёме. Локи же первым делом распахнул ставни, позволяя лёгкому свежему ветерку разбавить спёртый воздух, подошёл к кровати и присел на её краешек, прикладывая ладонь ко лбу Лив. Незнакомец тем временем стал раскладывать что-то на небольшом столе в углу. Лив могла наблюдать лишь его спину, но предпочитала глядеть на Локи, который поглаживал её голову. Она усмехнулась тому, что млела как ласковая кошка под этими прикосновениями. — Жар не спал, — Локи обратился к мужчине, который коротко кивнул и приблизился к ним. — Нужно усадить её, — Лив почувствовала, как её подхватили, а через пару мгновений спина обрела твёрдую опору. Незнакомец без особых церемоний оглядел её лицо, повертел голову, ощупал шею и плечи. — Поясница, — шепнула она сухими губами, тут же ощущая, как жажда сдавила горло. — И в ноги стреляет. Мужчина всё так же сдержанно кивнул и попросил повернуться спиной. Локи придерживал её, пока лекарь надавливал и постукивал по пояснице, и в один момент Лив вскрикнула от острой боли, пронзившей весь низ её тела. — Оставлю пару настоев, — пока мужчина беседовал с Локи, Лив ловила обрывки фраз: — Удивляюсь, как она ночь пережила — плоха. Если к завтраму не полегчает, останется на чудо надеяться. «А дважды чудеса не случаются», — мелькнула мысль в воспалённом сознании. — Локи, — тихонько позвала она, когда дверь закрылась, оставляя их наедине, — посиди со мной. Он прилёг рядом, приобнял её за плечи. Лив уткнулась носом в его грудь, вдыхая запах его тела. «Плоха… Надеяться на чудо…» — так и вертелось в голове, и от этого хотелось кричать и реветь. Жалко, невозможно жалко стало себя, и одинокая слеза покатилась по щеке, оседая на его рубахе. — Ну ты чего сдаешься раньше времени, королевна? — он коснулся её спутанных, ещё немного влажных после сна волос, от чего Лив захотелось разреветься ещё сильнее. Чуть крепче хватая его слабыми руками, всхлипнула. — Не хочу умирать, — сбивчиво прошептала и вжалась в его грудь. — Хватит предаваться унынию, — эти слова прозвучали неожиданно строго, — моя королевна не страдает таким. — Я устала, мне страшно, — Лив продолжала причитать и накручивать себя всё сильнее, — и больно. — Потерпи, золотко, — ладонь его уже в который раз легла на её лоб. — Всё пройдёт. Локи ещё рассказывал какие-то небылицы, очевидно, пытаясь отвлечь её от сумрачных мыслей, но Лив слушала вполуха, продолжая раздумывать над тем, как мало она успела сделать и повидать, как мало времени было дано ей прожить в безоблачном счастье, и чувствовала, как комом в горле застывают новые слёзы. — Что тебе снилось вчера? — неожиданный вопрос заставил её отвлечься от самозабвенных страданий и погрузиться в ещё более неприятные воспоминания. — Падала в бесконечную бездну. А там ждало чудовище с серыми глазами. Ужасно... — И всё? — Локи пытливо глянул на неё, а в голосе просквозила какая-то излишняя напряжённость. — Потом что-то замелькало вверху, и я потянулась туда, — Лив перевела дух и продолжила, — и получилось лететь. Локи лишь кивнул и предался своим мыслям, а Лив снова уронила тяжёлую голову ему на грудь. Она не заметила, как провалилась сначала в лёгкую дремоту, а потом и вовсе погрузилась в крепкий сон. Локи напряжённо размышлял. Он силился понять, есть ли какой-то смысл в том, что видела в бреду Лив, и смог ли он ей хоть как-то помочь. Слова лекаря породили в нём сомнения: если накануне он с горячим разочарованием думал, что всё это блажь и ерунда, то теперь сомнения закрались в его мысли. Зачем было нечисти обманывать его? Он крутил колечко на тонком пальце, казавшееся излишне горячим от раскалённого тела. Локи, конечно, был обеспокоен состоянием Лив, но вместе с тем его волновали причины такой внезапной и стремительной её болезни, ведь она даже после ледяных купаний обычно оставалась крепкой и здоровой. Будто что-то хотело задержать их здесь или воспрепятствовать чему-то… Но чему? Зачем? Локи вздохнул и задумчиво пригладил короткую бородку. Он почему-то был уверен, что Лив уже не грозит опасность, а всё происходящее — не более чем попытка что-то донести до них, вот только совершенно не мог понять, что именно. Он разбудил её под вечер. Напоил отваром, растёр ослабевшее тело прохладной водой и помог сменить рубашку на свежую. А Лив отчего-то так расчувствовалась от этой простой, но такой нужной и такой важной заботы, что повисла у него на шее, пряча в его волосах в очередной раз подступающие слёзы. В один момент, правда, опомнилась и поспешно спросила: — Удалось что-нибудь узнать? — Локи усмехнулся и ответил: — Конечно. Теперь я знаю, где живёт местный лекарь и что бескорыстием в сложных случаях он не отличается. В ответ раздался лишь тяжёлый вздох. — Раз ты думаешь уже о чём-то кроме того, как отправишься к Хель, то это хороший знак. Отдыхай, королевна. — Ты не оставишь меня? — по-детски наивно пробормотала Лив, прикрывая тяжёлые веки. — Боги, золотко, я уже женился на тебе, а ты всё сомневаешься, — тепло усмехнулся Локи, поправляя спавшую с её плеча бретель. Он иногда просыпался среди ночи и проверял, дышит ли она, и касался её кожи, убеждаясь с досадой, что прохладнее она не стала. Однако новым днём Лив открыла глаза. Видимо, ободрённая тем, что ночью не отошла в иной мир, немного воспряла она духом и уже не выглядела такой страдалицей, как накануне. И оба выдохнули облегчённо, хоть Лив и не знала, что Локи теперь ещё острее ощущал потребность найти, наконец, вёльву, за которой тщетно гнались они уже не один месяц.

***

Лив злилась на саму себя. Они могли бы уже давным-давно выяснить хоть что-то о загадочной женщине, которая была оплотом их надежды найти хоть какие-то ответы, а вместо этого топтались на месте. Она с раздражением сидела в опостылевшей комнатушке, где так и витал дух её резко нахлынувшей болезни, и не знала, чем себя занять. Она была ещё слишком слаба, чтобы стать Локи помощницей, а не обузой в деле, и потому вынуждена была сидеть и ждать. И это раздражало до кончиков ногтей деятельную по своей природе женщину. А ещё её беспокоило то, что Локи слишком долго не появлялся: неприятное чувство подтачивало изнутри, грызло так навязчиво, что Лив не выдержала. Собралась наскоро, закуталась потеплее и двинулась в таверну — начать уж точно следовало оттуда. Когда противно скрипящая дверь слишком громко хлопнула за её спиной, Лив поняла, что переоценила собственные силы в слепом стремлении идти за дорогим сердцу, но иногда таким безрассудным мужчиной. Она, конечно, уже знала, что публика в таких местах не отличается ни манерами, ни благородством, ни добропорядочностью, и потому натянула капюшон на лицо ещё сильнее. Лишнее внимание едва ли пришлось бы сейчас к месту. Шум где-то в глубине зала заставлял зевак подтягиваться ближе и ближе к его источнику, и Лив, обременённая дурным предчувствием, двинулась туда же. И, к сожалению, не прогадала: в центре назревающего скандала мелькнула знакомая рыжая макушка. Локи явно в чём-то обвиняли: это легко было понять по озлобленным лицам пары рослых громил, не предвещавшим ничего хорошего тому, кто решится сделать что-то не по их желаниям. С тяжёлым вздохом Лив обратилась к стоящей рядом девушке: — Что это тут за заварушка намечается? — А, — беспечно махнула она рукой, — этот рыжий красавчик приставал к девице одного верзилы, а тому это очень не понравилось. Эх, распишут сейчас ему личико так, что больше никакая не позарится… «Вот чёрт, Локи, что ж тебе спокойно не сидится», — Лив сжала клинок покрепче, скрывая его в широком рукаве плаща, и выплыла неспешно из толпы. — Что ж вы как дикари разбираетесь, — уверенно начала она, кладя руку на плечо одному из незнакомцев, мгновенно переключая всё внимание на себя. По ошарашенному взгляду Локи, тут же метнувшемуся на неё, догадалась, что разговор едва ли задался. — Что на него накинулись, когда на девице не написано, чья она? — Ты ещё кто-такая, чтобы в дела мужские лезть? — огрызнулся громила, хватая её за запястье и сбрасывая капюшон, выставляя напоказ её бледное лицо. Лив заметила, как Локи дёрнулся было, но вовремя остановился, не успев обнажить перед другими их связь. — Что ты, сильный муж, куда мне, простой девице, лезть в ваши дела, — нарочито ласково произнесла она и улыбнулась слегка, чувствуя, как хватка немного ослабла. — Только вот ты, видно, не слыхал про предзнаменование вёльвы, что явилась сюда недавно? — Про вёльву слыхал, — теперь всё внимание окончательно было приковано к ней, и краем глаза Лив заметила, как Локи сделал шаг в сторону. Мужчины же с нескрываемым интересом одаривали её такими взглядами, от которых хотелось провалиться сквозь землю. Но Лив продолжила: — Неужто не слышали, как пророчествовала она о приходе мужа солнцеликого, что дарует принявшим его благолепно тепло и свет, огнём праведным согреет земли, что будут плодоносить долгие и долгие годы потом. А кто не окажет ему должного почтения — обвела строгим взглядом толпу вокруг, — сгорит дотла в кострах высоких и пеплом обратится, и попадёт не на вечный пир в чертоги к Одину, а в сумрачное царство Хель, да плавать будет тенью в мутных водах мёртвой реки. Или не видите вы, что не из этого мира он? Голос Лив звучал громко, чтобы заглушить бешеный ход её сердца. Шла по тонкому льду вранья и боялась неосторожным шагом споткнуться да полететь в бездну гнева людского и мужа за собой потащить. Правда, к концу своей пламенной речи бросила она взгляд на крадущегося к выходу Локи и обомлела, ибо сама почти поверила в свою ложь. Замерла с гордым видом, умоляя глупую толпу поверить её сладкой, но совершенно лишенной доли правды тираде. — С таким личиком молвить можно всё, что угодно, — широкая ладонь легла на её плечо, — найдутся веруны. Но что слова без доказательств? Испытать бы. И Лив ощутила на себе такой мерзкий, такой сальный взгляд, что едва сдержалась, чтобы не всадить припрятанный клинок прямо сейчас между наглых глаз. Она лишь питала призрачную надежду, что Локи успел ускользнуть куда подальше, но звучный голос из-за спины заставил её мысленно разразиться проклятиями. — Ну испытай. «Я для этого распинаюсь тут что ли?» — вскипела Лив, едва удерживая себя от того, чтобы разразиться яростью прямо на глазах случайных свидетелей этой сцены, растолкать всех, кто встанет на её пути, и бок о бок с Локи отбиваться от врагов. — Вёльва и вправду пророчествует в наших землях, — жёсткие пальцы скользнули по подбородку Лив, приподнимая её лицо, — но докажи своё величие. Ты там что-то про огонь праведный молвила, красавица? Она молчала, прямо и гордо глядя прямо в опасным блеском горящие глаза. Она держала свой страх и волнение при себе, ибо успела научиться таить свои истинные чувства от врагов. Противная улыбка расплылась на суровом лице, когда он произнёс: — Докажи, что огонь тебе подвластен. Лив медленно оглянулась и встретилась с взволнованным взглядом Локи, который тот прятал за широкой и немного снисходительной улыбкой. Он плавно двинулся в сторону очага, а Лив не спускала глаза с его фигуры, ловя каждое движение с замиранием сердца. Вот он неспешно наклоняется и тянет руку прямо в пламя, в самое огненное пекло, а Лив коченеет на месте. Звуки становятся тише — так оглушающе бьётся её сердце. Нутром рвётся к нему, хочет оттолкнуть, избавить, помочь, спасти в конце концов, но взгляд янтарных глаз, спешно брошенный на неё, пригвоздил к одному месту. И молит Лив всех богов, каких знает, чтобы уберегли его, оставили невредимым. И клянёт себя за глупую непрошенную ложь, когда кисть его обжигает язык пламени, но… Но ничего не происходит — он не кривится, не кричит от боли, не отдёргивает руку, а лишь спокойно достаёт горящий уголёк и держит его на раскрытой ладони. Лив заметила, как нервно сглотнул Локи и как ошарашенно сам глядел на то, что творил сейчас — пламя слушает его, не причиняет вреда. Она уже едва держалась на ногах, когда их безумные взгляды встретились, но Локи быстро взял себя в руки, подошёл ближе к обидчику и торжествующе взглянул ему в лицо. — Ещё сомневаешься? — и уголёк упал тому за шиворот, от чего здоровяк выпустил её из своих лап и взвился ужом, корчась от обжигающего подарка. Лив сообразила, что время уходить, только когда горячая ладонь Локи схватила её и потихоньку под общую суматоху потащила подальше отсюда. Они стремительно шагали прочь, скрываемые ранними сумерками. Оба молчали, оба пытались осмыслить случившееся, но не могли. И лишь когда дверь их временного жилища оказалась запертой, скрывая их от лишних глаз, уставились друг на друга. — Ты зачем явилась туда? — первым отмер Локи. — Тебя это сейчас больше всего волнует? — удивлённо проговорила Лив, не сводя с него пристального взгляда. — Ты… Как это?.. Он молчал. У него не было ответа, и сам Локи был ошарашен не меньше её. Поднял глаза на Лив — и впервые, кажется, увидел в них страх. Боль, обида, разочарование были прежде, но это... «Она боится? Я пугаю её?» — больно отдалось в голове. Он протянул к ней руку, но Лив так и осталась истуканом стоять на месте. И словно бы ответом прозвучало в повисшей тишине: — Кто ты, Локи?