Королевна

Густой туман непонимания растянулся между двумя парами глаз, вперившимися друг в друга. Он молчал выжидающе, ища что-то в её опустевшем взгляде; она молчала взволнованно, будто бы борясь с противоречиями, терзавшими её нутро. — Боишься меня? — губы его дёрнулись в нервной усмешке, но едва ли Локи смог спрятаться за ней. По крайней мере, не от неё. — Нет, — Лив, вырвавшись из плена собственных мыслей, рассеянно покачала головой, не сводя с него глаз, — нет. Я точно не тебя боюсь, Локи, не тебя. — А стоило бы, видимо, — ехидно процедил он сквозь кривую улыбку, свысока поглядывая на неё. И вновь оглушающая тишина повисла между ними, разделяя невидимой пропастью. Ядовито усмехнувшись, Локи нашёл в себе силы сдвинуться с места. Резким движением расстегнул пояс, сбросил полушубок, порывисто схватил кубок и наполнил его мёдом. Тут же жадными глотками быстро опустошил его, словно бы можно было утопить в хмеле все вопросы. И вдруг почувствовал невесомое прикосновение на плече — её рука казалась такой лёгкой. Она скользнула ниже, задержалась на мгновение в тёплой ладони, обжигая её леденящим холодком, и вот уже чувствует он, как смыкаются на его поясе узкие запястья. Выдохнув, прикрыл глаза, спиной напряжённой ощущая, как прижимается тщедушная фигура ближе, как дыхание её уже покоится в его волосах, едва заметно колеблющихся от этого. Прикосновение мягких губ опаляет его шею, и Локи усмехается наивности своей женщины. «Она думает, что это может помочь?» — сама мысль забавляет его так, что он не замечает, как расслабляется постепенно в ласковых руках, теряя своё ехидство и желание плеваться во всех и во всё ядом, обвиняя весь мир в том, что не может понять, что творится с ним. Не замечает Локи и то, как оказывается с ней лицом к лицу, как прижимает к себе, опутывает её руками, что ветвями одинокими, зарывается носом в волосы и целует их, шепча неслышное: «Прости». Садится на край постели, не выпуская её, и роняет буйную, беспокойную голову ей на грудь. Заблудился, потерял сам себя, и неспокойно, мятежно от этого в душе горячей. Ему самому страшно от того неизведанного, что затаилось в нём. И вот она сейчас ему почти мать, чьей ласки он не узнал, немного сестра, подруга, спутница, просто женщина в конце концов, мягкая и такая тёплая. Лив неспешно гладит его волосы, всё перебирая их пальцами, ничего не говорит — лишь стоит рядышком, позволяя ему быть самим собой, принимая его страхи и сомнения и деля их надвое. А Локи усмехается снова, но теперь уже собственной близорукости: «Оказывается, и вправду помогла». Этой ночью Локи не спал, ибо лихим скопом навалилась целая груда мыслей. По правде сказать, боялся он снов, что могли явиться ему, и лишь вцепился немигающим взглядом в очаг, испытывая сам себя. Подносил руку всё ближе и ближе, убеждаясь лишний раз, что пламя его не берёт, и вспоминал свои ночные видения, в которых тоже сам не горел, да и остановить дикие пляски огня не мог. Силился сложить одно к одному, но чего-то не хватало, словно бы какую-то деталь, объединившую бы все события прошедших дней, постичь пока не мог. «Кто ты?» — сверлил голову вопрос, озвученный встревоженным женским голосом. «Уже и сам не знаю, золотко, уже и сам не знаю…» — Не тревожься, — мягкие пальцы накрыли его ладонь. Лив пристроилась рядом и уложила подбородок на его плечо. — Может, ты и в воде не тонешь, раз уж в огне не горишь? Локи устало усмехнулся таким наивным, но отчего-то милым попыткам приободрить его. — Ты мне лучше скажи, королевна, что тебя в таверну понесло? — он переплёл их пальцы цепкими узлами. — Дурное предчувствие, — Лив пробежала ноготками вдоль его позвоночника, наблюдая с тёплой улыбкой, как напрягаются под прикосновениями мышцы. — Видишь, не подвело чутьё. — Выручила, — Локи коснулся губами краешка лба её, а Лив не сдержала смешка, когда его бородка скользнула по коже. — Но как тебе только в голову такие байки приходят, удивляюсь, лгунья. — Жизнь с тобой заставляет быть готовой ко всякому, — Локи хоть и не видел уже её лица, но чувствовал теплоту милой сердцу улыбки. — Неужели я тебя совсем не пугаю, королевна? — прошептал он вроде бы шутливо, но в то же время испытывающе. И глядел так, что было ясно: ответ лживый сразу распознает. — Нет, Локи. Что по сути сегодня так изменилось? — задумчиво протянула Лив и сама же дала ответ то ли ему, то ли себе: — То, что ты не простой парень, давно уж было ясно, только убедились в этом. Но ты как был мне близким, так и остался. Разве что природа этой силы меня беспокоит, и какова плата за неё быть может… — Я ведь узнал, золотко, где искать вёльву, — неожиданно проговорил Локи, заставляя Лив навострить уши, — так что на рассвете двинемся в путь. — Отдохни тогда, — не без доли сочувствия прозвучал её голос, — разбужу, если будешь метаться. Он лишь улыбнулся снисходительно, покачал головой и снова уставился на прожорливые языки пламени.

***

— Дёрнул же чёрт эту старую ведьму залезть так глубоко в дебри! — Локи пробирался сквозь густую поросль, то и дело раздвигая навязчивые ветви, так и норовившие попасть в глаза и цеплявшие волосы. — Ты бы поосторожнее со словами, — Лив явно было проще передвигаться за ним следом, — вдруг она нас слышит. — Золотко, вёльвы, конечно, достаточно могущественны, но не всесильны, — Локи резко остановился, словно бы что-то задержало его, и Лив едва не влетела ему в спину. — Ай! — Видимо, всё-таки слышит, — она осторожно вытащила длинный шип из его плеча, а на его рубахе вскоре выступило алое пятно. — Терновник здесь, будь осторожнее. Локи хотел было двинуться дальше, но Лив задержала его. Проворчав беззлобно что-то о том, что ему следует почаще слушать её, вытащила из спутавшихся волос его пару листиков и каких-то соринок, тонкие пальцы запустила в них вместо гребня и сплела косу. Локи лишь усмехнулся, но говорить ничего не стал, наслаждаясь тем, как мерное и складное движение замирает на его прядях. — Ну что, удобнее же? — не без доли торжества в голосе спросила Лив, на что он улыбнулся и кивнул согласно. Битый час плутали они по неухоженному, затянутому тьмой лесу, сквозь густую поросль которого едва могли пробиться лучи полуденного солнца. Локи уже не скрывал раздражения: его плащ успел обзавестись несколькими рваными дырами, на прекрасном лице покоились свежие царапины, оставленные неприветливыми кустарниками, которые так и норовили лишний раз зацепить, задержать, ухватиться хоть за что-нибудь, лишь бы не дать ему двинуться вперёд без каких-нибудь потерь. Выругавшись, он устало опустился на землю возле раскидистого дуба, опираясь спиной на могучий ствол. Лив, внимательно наблюдая за ним, тоже присела рядом, достала из сумки платок и, смочив его каплями воды из фляги, аккуратно провела по исцарапанной щеке его. Локи следил за её движениями и излишне сосредоточенным лицом с поджатыми губами и был не в силах скрыть снисходительную ухмылку. Его умиляли чертовски наивные и простые действия Лив, в которые она вкладывала всю свою неприкрытую заботу. Что тут говорить, он прекрасно понимал, что не будь её рядом, он давно бы бросил эти гиблые поиски призрачной ведуньи, но пока она шла следом, не мог себе этого позволить. Если эта женщина не сворачивает с дороги, а молча терпит трудности пути, разделённого между ними двоими, то и ему это было под силу. — Знаешь, золотко, у меня чувство, что мы плутаем в трёх соснах, которым нет конца и края, — вздохнул Локи, делая глоток из фляги, протянутой ему Лив. — Давай прислушаемся к лесу. Мне кажется, он словно бы живой, но не хочет пока нас пускать никуда. — Не думал, что ты такая у меня впечатлительная, — насмешливо протянул Локи, впрочем, без особой издевки в голосе. — Короткая же у тебя память, милый мой, — парировала Лив, поднимая голову к серым небесам, в которых кружились скопища птиц. Ей не по себе стало от этого зрелища и от криков их истошных, доносившихся с вышины, однако, несмотря на это, заметила Лив, что кружатся они всё больше над одним местом неподалёку. — Смотри, — Локи устремил взгляд вслед за её рукой. Без лишних слов понял, на что намекала Лив, и, согласно кивнув, поднялся, помогая и ей встать. А она мысленно попросила помощи у кого бы то ни было, понимая, что спутник её едва ли удосужится проявить хоть какое-то уважение к иным силам, которые явно не благоволили их пути. «А, может, он и сам один из этих «иных» сил?» — от этой мысли по спине Лив пробежал холодок, и она нервно сглотнула. Слукавила накануне, и так стыдно оттого было — ведь и правда пугала её сила его, нежданно-негаданно набиравшая обороты, и, главное, истоки её. Но Лив гнала от себя эти мысли усердно — ведь вот же он, её Локи, шагает чуть впереди, а коса, ею сплетённая, бьётся о спину его, и весь он такой свой, знакомый, родной. Нельзя, нельзя терзаться сомнениями — какое право на это имеет она? «А вдруг он — тьма?» — наваждением свалилась на неё новая мысль дурная, от которой тревога в груди разлилась горьким хмелем. Точно птицы чёрные присели на плечи её и нашептывали слова сомнений, посылали постыдные думы ей в голову и в сердце. Не заметила Лив, как куст терновый и её решил задержать, впиваясь шипом в бедро. Локи обернулся на её порывистый то ли вздох, то ли стон, и поспешил вызволить из плена этого. Задрал юбку бесцеремонно и, убедившись, что всё в порядке, заглянул в глаза, которые Лив всё это время старательно отводила. — Ну-ка, говори, что такое, — он придержал пальцами её подбородок, заставляя глядеть прямо на него. С тяжёлым вздохом прозвучало в ответ: — Тревожусь я. Мысли всякие в голову лезут. — Всё-таки пугаю тебя, королевна? — почувствовал Локи всё то невысказанное, что разрывало её сейчас на части, и усмехнулся грустно. — Не хочу, — бросилась в его объятия порывом неожиданным, перепуталась вся в его плаще, но всё-таки прильнула к горячему телу, — не хочу сомневаться, Локи. Самой от себя мерзко, как наваждение какое-то. Прости мне это. Он накрыл ладонью её голову. Его королевна устала — кто бы ни устал, когда столько всего свалилось в столь короткий срок. Другая уж давно бы сбежала подальше от всей этой чертовщины, что творилась вокруг, а она ничего, держалась стойко. За это можно и простить ей минутные слабости — в конце концов и сам он себя опасается, что уж о ней говорить. Глядел Локи, как борются в ней противоречивые чувства, как противится она себе самой, и давал ей время собраться и совладать с обуревавшими её сомнениями. А Лив пряталась в его руках от него же самого и корила себя за малодушие. Обещала идти за ним, куда бы ни последовал, а на деле чего стоили её слова? Подняла глаза на него и встретилась с улыбкой тёплой такой. Согреет он её или спалит дотла?.. — Прости меня, — шепнула снова, касаясь горячей щеки, — пойдём. Немного осталось, видимо. «Ничего, ничего, — повторяла как присказку в голове, — главное, не поддаваться, не сворачивать с пути. Скоро всё узнается». Дорога, казавшаяся бесконечной, наконец, навела их туда, куда так долго стремились, куда сквозь чащобы, сквозь моря и тысячи лиц пробирались. Небольшой домишко, скрытый вековыми деревьями, предстал перед путниками. Локи покрепче сжал руку Лив, а она в оглушающей тишине услышала, как звонко стучит в груди её трусливое сердце. Взглянула украдкой на него, собранного и серьёзного такого, обострённого всеми своими чертами, и осознала — остался всего лишь шаг. И этот шаг они сделали. Тяжёлая рассохшаяся дверь отворилась, являя их взору невысокую худосочную женщину в синей накидке. Возраста у неё словно бы не было: то ли молодая, то ли старая, отчего-то понять нельзя было. Костяные бусы, мешочки на поясе, растрёпанные какие-то бесцветные волосы сразу цепляли взгляд. Но больше всего, конечно, алмазные глаза, сверкавшие даже в полумраке её жилища холодным звёздным светом. Вёльва зыркнула на Локи и растянула губы в немного безумной улыбке: — Наконец-то дошёл до меня, плут. Чуяла, что ищешь, — взгляд её блуждающий наткнулся вдруг на Лив, и, кажется, растерялась на какое-то мгновение она. — А это кто с тобой? Пальцы с длинными ногтями потянулись к лицу Лив, и страх мерзкой липкой вязью разлился по жилам, но она замерла, позволяя провидице коснуться себя. — Жена, — коротко ответил Локи, пока внимательный мерцающий взгляд изучал Лив с ног до головы. — Надо же, спутница, — протянула она с каким-то изумлением. Оторвавшись от Лив, наконец, но следя за ней краем глаза, вёльва вновь обратилась к Локи. — Знаю, что ищешь ты. Рассказать есть что, но должен будешь плату за знания. — Назови свою цену, — Локи держался на удивление спокойно и хладнокровно, в отличие от Лив, которую отчего-то едва ли не трясло. — Хочу её судьбу поглядеть, — блеснули алмазы глаз таких же бесцветных, как и волосы её. Локи бросил взгляд на Лив, предоставляя ей право решить, готова ли она на это. Проморгавшись и собрав в кулак всю свою уверенность, спокойно произнесла: — Я согласна. — Вот и чудненько, — снова пугающая эта улыбка, оскал звериный напоминающая. — Но говорить буду с вами поодиночке. Пойдём. Поглядели друг на друга чуть тревожно, пока руки их окончательно не расцепились, и осталась Лив в одиночестве среди пугающих ритуальных предметов. Мысли комом заклубились в голове, и как ни старалась унять она взволнованное воображение, получалось это весьма скверно. Воспалённая фантазия так и рисовала страшные картинки того, что творится сейчас по ту сторону дверей: быть может, она испытывает его? Огнём, водой, оружием каким? Лив прекрасно помнила, что рана у него от стрелы была самой настоящей, правда, зажила так быстро… Зажила невероятно быстро! Ну конечно, то было неспроста и вряд ли от их замечательного ухода. «Значит, он всегда был таким? И силы у него от рождения?» — гнались мысли всё дальше и дальше. Лив и не заметила, как стала раскачиваться потихоньку на лавке, где указала ждать ей вёльва. Тревога растягивала время в тонкую полоску и заворачивала кругом, заставляя его плестись по одной бесконечной колее. Она прикрыла глаза, но тут же перед ними возникли устрашающие образы того, что там могла сделать вёльва с Локи. Вернётся ли он тем же, каким и был, или же новые знания принесут ему необратимые перемены? Быть бы там, рядом с ним, стоять бы за спиной и пройти с ним всё то, что должно. Но нет — это лишь его дело, его путь к себе самому. Она должна остановиться здесь и покорно ждать, смиренно сложа ручки на коленях. С ума Лив сходила от этого, но терпеливо сидела, не двигаясь с места, хотя душа рвалась туда, к её солнцу. Лив не знала, сколько времени прошло, прежде чем распахнулась дверь и она снова увидела его. И вроде бы тот же он был — по крайней мере, не могла найти она в нём чего-то, что испугало бы её, но янтарные глаза блестели ярче обычного, а ухмылка на губах была какой-то восторженно-диковатой. Ей так хотелось броситься к нему и разузнать всё-всё, но словно бы пригвождённая одним страшным взглядом вёльвы, она оставалась недвижимой. — Пойдём, спутница, — ухмыльнулась ведунья, приглашая жестом следовать за ней. И покорно Лив сделала шаг в тёмноту, так и не перекинувшись даже словом с Локи. — Напрасно беспокоишься о нём, — на удивление мирно прозвучал голос в тишине. Вёльва с явным интересом разглядывала со всех сторон замершую посреди комнаты Лив. — Расскажи, как так вышло, что стала с ним делить дорогу ты? И Лив, выдохнув, начала изливать перед внимательно слушающей женщиной все воспоминания, что хранила в душе. Постепенно расслаблялась, не понимая до конца, от чего, и говорила всё увереннее и увереннее. Выложила Лив всё без утайки: и как обманута была, и как вновь встретились с ним, как прощались для нового свидания и бегали друг за дружкой упрямо. Как чуть не рассталась с жизнью и как обрела себя новую рядом с ним. Про горести и радости, про счастье и разочарование, про преграды и страхи — пропустила всё через себя снова, глядя в алмазные глаза. Вёльва, кажется, тоже проникалась историей: то хмурила брови, то едва заметно улыбалась, то просто молчала сочувственно, как казалось Лив. Страх незаметно ушёл: она словно бы сама с собой говорила, а не с той, что чужие судьбы ведает. — Дивно, конечно, — протянула провидица, когда Лив замолчала, — кто бы подумать мог, что рыжий плут решится связать себя семейными узами! — Что ж в этом такого странного? — вопрос прозвучал не без доли обиды в голосе. — А то, что он здесь странник, ветер, — она неопределённо помахала костлявой рукой, — и сидеть на месте под тёплым боком жены для него смерти подобно. Вот и хочу понять, что могло заставить его по доброй воле пойти на это. Лив поникла — слова вёльвы шипами встреченного ранее терновника впились в самое сердце. — Я не держу его, — тихо произнесла она, а провидица удивлённо приподняла брови. — Так любишь его, что и отпустить готова? — она заглянула в лицо Лив, разыскивая в нём ответ, и вновь усмехнулась, слегка покачав головой. — Или только на словах всё понимаешь и принимаешь? — Не знаю, — честно призналась Лив, — но хочу, чтобы он счастлив был и чтобы место своё нашёл. — Он-то найдёт, не сомневайся. Дорога с ним — что омут тёмный. Ему с тобой легче будет, а тебе с ним — труднее. И даже я пока не вижу, куда тебя он приведёт. — Иногда сама дорога может быть красивее конечного пункта, — задумчиво произнесла Лив, глядя куда-то мимо немного стеклянным взглядом. — Ты мудрая птичка, — как-то по-родственному улыбнулась вёльва. — Одинокий слаб и слеп будет. Береги его крылья. Провидица резко поднялась, схватила Лив за щеки и пристально вгляделась в её глаза — словно бы рукой костлявой в самую душу залезла и ворошила, ворошила там что-то. Крик ужаса застыл на губах, лицо искривилось от страха и боли, и хотелось Лив прямо здесь в это же мгновение рассыпаться тысячей осколков, лишь бы закончилась эта пытка. Она словно бы себя теряла за пеленой чужих глаз, словно бы сама у себя из рук выскальзывала и летела в бездонную пропасть, в чёрный туман забвения, пока проклятая ведьма пролистывала жизнь её прошлую и будущую… Но вёльва выпустила её из своих лап так же неожиданно, как схватила. Тут же Лив захрипела, закашлялась, а из глаз хлынули слёзы. — Слабенькая, — как ни в чем не бывало покачала ведунья головой. — Но ничего, всё впереди. Дверь распахнулась, и свет ударил в глаза заплаканные. Локи поймал едва держащуюся на ногах Лив и с немым вопросом глянул на вёльву, но та лишь невозмутимо заметила: — Ступай своей дорогой, рыжий плут, да про спутницу не забывай. Прощай. Лив в полузабытье обмякла в руках Локи. Она не помнила, как покидали хмурый дом и такой же хмурый сумрачный лес, как пересекали поселение уже в свете ненадежной подруги-луны. Лишь совсем засыпая на его руках, нашла силы спросить: — Что она сказала тебе? — Тише, золотко, — завораживающе тёплый шёпот его убаюкивал, — я всего лишь потомственный колдун. — Колдун? — сквозь полусон обеспокоенно прорвался вопрос. — Да. Бояться нечего. Просто сила дремавшая пробудилась, и кого-то это тревожит. — Локи, — рука потянулась к его волосам, — я больше не буду сомневаться. И Лив, не в силах больше сопротивляться выжигающей усталости, провалилась в сон, как никогда крепкий и безмятежный. А Локи восторженно глядел то на её бледное лицо, то на истлевшую лучину и раздумывал о чем-то своём, пока в глазах его билось в пляске весёлое пламя.