Он устал от презрения

Когда Мэн Яо открыл дверь на стук, его подхватили под бёдра и быстро поставили на сундук с вещами. Дверь вторженец закрыл ногой, а лицо спрятал в чужой груди. Потребовалось всего пара мгновений, чтобы угадать личность ворвавшегося и обвить пальцами его шею. — А-Яо, прости, что напугал. Я всего лишь хотел помочь и убедиться в том, что ты цел. Меня пугают даже твои царапины. Всегда пугали. — Не Минцзюэ говорил малоэмоционально, зато искренне. Мэн Яо прислушался. — Я безумно скучал по тебе… — мужчина обнял Мэн Яо, прижимаясь к грудной клетке бастарда. — Ты простишь меня? — голова не поднялась, чтобы узнать ответ. Так и продолжила скрываться в одежде раба. У бастарда словно камень с души свалился. Он снова надумал незнамо чего, совсем не совпадающего с реальностью. За прошедшее время он успел несколько раз прокрутить со всех сторон ситуацию, в которой они оказались на поляне и понять, что он повел себя довольно глупо, но гордость не позволяла идти извиняться. Да и страх того, что у дагэ продолжался приступ, тоже был. Приход Не Минцзюэ лучше всяких слов говорил - ему небезразлично мнение Яо. И то, с каким пылом он ворвался к нему, с какой скоростью поставил его выше себя, только дополняло картину чужой любви. Да, грубой, да, неумелой. Но любви. И она была обращена только к нему и Не Хуайсану. — Если ты перестанешь сжимать мои рёбра и скажешь, откуда примчался. — сказал немного сдавленно Мэн Яо. Объятие не было настолько крепким, но ему хотелось немного… покапризничать. Не Минцзюэ поспешил ослабил хватку и бастард Цзинь Гуаншаня слегка улыбнулся, погладив большими пальцами его кадык. Как же приятно ощущать чужую покорность, желание понравиться вновь… — Мы говорили с Сяо Чэнмэем. Надо разобраться с моим искажением. Эрди и глава Цзян собираются помочь ему. Я волновался за тебя и ушёл раньше. — говорил мужчина в чужой живот, но Мэн Яо всё равно слышал каждое слово. Фразы его немного насторожили. Они всколыхнули воспоминания из прошлого. Душераздирающие крики подопытных, которые выжили только из-за его своевременного вмешательства. Но босяку из Куйчжоу он об этом не рассказывал — тот мало интересовался выживанием подопытных. — Перескажи, как он намерен действовать. — попросил Мэн Яо и слегка сжал чужую шею, наблюдая за тем, как учащается дыхание супруга, как он краснеет из-за нехватки воздуха. Пальцы разжались и Не Минцзюэ лёг более расслабленно на его грудь, начиная рассказ, от которого раб только сильнее начинал сердиться, а потом заткнул его поцелуем. Для главы Цинхэ это было удивительно, но он отвечал на поцелуй, даже несмотря на то, что чужие пальцы снова сжимали горло до посинения. — Пошли. Я не хочу, чтобы ты сошёл с ума от боли. Или умер. — Мэн Яо спустился с сундука и взял мужа за руку, направляясь в сторону двери. Он намеревался вмешаться. Сейчас не тот случай, когда стоит думать о гордости. Дагэ за спиной вызывал лёгкий страх, но когда он взял его за руку, паника отступила. Мужчина был лишь слегка взволнован, и поэтому не пугал раба, а его рука нежно сжимала ладонь, которую ему дал Мэн Яо. Шли они быстро, торопливо. Раб нервничал и только у дома семьи Сяо они расцепили руки по инициативе бастарда. — Ян, ты свихнулся в конец? — прошипел он без приветствия, привлекая внимание всех в комнате. Главы орденов все еще сидели здесь, видимо, обсуждая детали своего участия. Не Хуайсан сидел и контролировал разговор, чтобы брат не был пациентом, чье мнение не учитывалось, ведь иногда мысли Сяо Чэнмея утекали в исследования и отношение к Не Минцзюэ как к подопытному. Главу Не Мэн Яо втянул сразу за собой и посадил рядом с Незнайкой, после чего, под завистливым взглядом Цзян Чэна, устроился у него на коленях, сравниваясь с ним головами. Чифэн-цзюнь был растерян из-за такой инициативности супруга, но не мешал ему делать то, что он считал необходимым. Главное, что его действия не направлены против них с Хуайсаном и эрди. — К чему возмущения, шисюн? — протянул Сяо Ян, сверкая красными глазами. Тени слегка затрепетали, но быстро успокоились, будто расслабились. — Я займусь облегчением боли. Те наши подопытные не выжили бы без моего вмешательства. — Яо цедил каждое слово, не обращая внимания ни на кого в комнате, кроме своего собеседника. Остальным оставалось только наблюдать за ними, надеясь на мирный исход и объяснение слов. — Давай подробнее, детка, это было девять лет назад, всего не упомню. — босяк из Куйджоу ухмыльнулся. Хоть с кем-то поспорить можно. Здесь же все праведные до мозга костей. Ну, за исключением Цзян Ваньиня, но напороться на Цзыдянь не хотелось. Он не так давно отошёл от ударов дисциплинарным кнутом. — Да что объяснять? Если не вмешаться и не направить поток ци на подавление, то заклинатель запросто свихнется. Если не успеет умереть. Не думаю, что тебе такое простят. — Мэн Яо был порядком возмущен и только лёгкое объятие дагэ заставило его взять себя в руки и интуитивно облокотиться на грудь мужа. — Тебе не кажется, что прежде чем заниматься тем, над чем мы работали вместе, стоило обсуждать это тоже вместе? Или мне стоит над даочжаном провести пару опытов без твоего ведома? — раб знал, что зря затрагивает эту тему. Но для него не было никого ближе дагэ и его смерти он не пережил бы. Поэтому для него было дорого то, что тот пришел к нему, рассказал обо всем сразу. Иначе был риск того, что больше они никогда не встретились бы. Сяо Чэнмэй вспыхнул из-за угрозы супругу, но он взял себя в руки, постепенно избавляясь от жажды исследовать в Не Минцзюэ все на свете. Он не всегда контролировал себя в такие моменты, но знал об этом, пожалуй, только Мэн Яо. Даочжан никогда не участвовал в экспериментах тёмного заклинателя и не знал, как сильно ему застилает глаза жажда узнать больше, опробовать что-то новое… — Если ты считаешь, что сможешь совместить это с действиями господ Лань и Цзян — пожалуйста. А потом обязательно расскажешь, о чем я ещё не знаю. — Сяо Ян фыркнул, а бастард, выдохнув полностью, расслабился в объятиях мужа, по-прежнему отстранившись от не таких и давних событий. В комнате воцарилась тишина. Все помнили о том, что Мэн Яо и Сюэ Ян работали вместе и работа их была далеко не благопристойной. Все знали, что она убивала людей. Но знать — одно, а видеть и слышать о ее плодах — несколько иное. Цзян Ваньинь сжал сильнее руку с искрящимся Цзыдянем, Лань Сичэнь обнимал его и переводил взгляд с тёмного заклинателя на саньди и обратно. Не Хуайсан прятал лицо за веером, но едва заметная складка у бровей выдавала его напряжение. Преступные друзья продолжили перебрасываться какими-то взглядами, а Не Минцзюэ старался подавлять эмоции с помощью дыхательных упражнений, чтобы не напугать любимого. — Итак, вы решили, когда все пройдёт? — наконец прервал тишину Чифэнь-цзюнь. Молчание становилось напряжённым. — Да. Этим вечером. Я попрошу дядю поставить барьер вокруг моего дома, чтобы никого не потревожить. — ответил Лань Хуань, слегка выдохнув. Он был не рад тому, как развивались события, но искажение ци в целом не могло радовать. И лечение, которое должно было задействовать такую противоречивую материю, как тёмная энергия, тоже. Слишком многое зависело от тёмного заклинателя. И на него полагались только доверяя Сяо Синченю. — Хорошо. А-Сан, ты хочешь помочь мне? — Мэн Яо ответил за супруга и посмотрел на Незнайку. Наверняка тот хотел поучаствовать. Как минимум чтобы знать, как все пройдёт и как быстро закончится эта целительская пытка. К тому же, получалось, что задействованы все близкие (и не очень) дагэ люди, кроме него, стоило это исправить. — Да, но я не уверен, что смогу… — неуверенность была в нем. Но он не часто показывал ее, поскольку он старался избавиться от нее изо всех сил. — Ничего, я помогу. А теперь, думаю, нам стоит разойтись по своим делам. — Мэн Яо встал с чужих колен и погладил мужа по плечам, не очень довольный этим фактом. Чужая ласка была безумно приятна. Но нельзя ею злоупотреблять. Мало ли…

***

Было больно. Так, как не бывало никогда. Из него словно вытаскивали что-то, вырывали, но он терпел. Кажется, зубы начинали крошиться от того, с какой силой он их сцепил. Тело совсем не ощущалось. Ничего вокруг словно не существовало, только он и эта боль. Хотелось полностью раствориться в ней, чтобы быть ее частью и не ощущать ее больше. Только бы избавиться… Внезапно она стала отступать и мужчина ощутил себя… В безопасности. Что-то встало между ним и тем ужасным чувством, и это что-то, окутывало его целиком. От облегчения он совсем расслабился, хотелось уснуть, колыхаясь на волнах защищающей сущности. — Не спи… Нельзя спать… — мягкий голос откуда-то сверху будил, отвлекал. Некоторое разочарование проскользнуло в мыслях, но разочаровывать говорящего не хотелось. — Говори мне что-нибудь. — попросил он у голоса, размыкая челюсти. Он наконец мог чувствовать свое тело, но ласковая сущность мягко пресекала действия. Спорить с ее решениями мужчина не стал. К тому же, ему стали рассказывать сказки и, слушая слово за словом, он снова расслабился, но не спал. Просто вслушивался, храня в памяти каждую нотку голоса. Про что были сказки он не запомнил. Но был уверен, что они как-то связаны с ним. И от того было как-то… Радостно на душе. Приятно. А после голос умолк, и только прошептал напоследок: — Я рядом. Спи…