Белоснежка. Невольное путешествие

— Этот камень мой! С какой стати я должен выкупать свою собственность?! Отвечай на вопрос, Бард Убийца Дракона, как попала к вам в руки святыня нашего рода? Подослали ночью вора? — Мы не воры, — возразил Бэрд. — То, что принадлежит тебе, мы отдадим в обмен на наше. — Как он попал к вам, я спрашиваю? — с нарастающим гневом закричал Торин. — Кто принес… И тут Дубощит понимает, как именно камень попал в руки его, как он сам полагал, недругов. Она не сбежала, испугавшись, не переметнулась в страхе к врагу. Она его продала! — Где она? Где эта паршивая гадюка, что свернулась на моей груди клубком? Я знаю, она здесь! — Торин сверлит толпу глазами, которые едва ли не метали молнии. — Брехта! Брехта! Гномы за стеной не верят своим ушам, пытаются урезонить своего короля, явно обезумевшего раз решил, будто их Лесная Дева могла предать отряд, и лишь один Балин хмыкает в бороду, не выразив общего возмущения. Он тоже смотрит в толпу, но девушки не видит, хотя готов поклясться, будто чувствовал ее присутствие и даже взгляд направленный на бастион, полный горечи и разочарования. — Будь проклята эта девица! Будь проклят тот день, когда я взял ее с собой! Голос Торина подобен раскату грома, а во взгляде не осталось ни капли прежней рассудительности. Он прожигает ненавидящим взором толпу, что явилась к подножию Горы, и гнев с еще большей силой закипает в его венах. — Их большинство, — цедит сквозь зубы Двалин, также смотрящий на собравшихся эльфов и людей с презрением и злобой, — нам не победить. — Ошибаешься, друг мой. — Дубощит поворачивается к гному как раз в тот момент, когда на стену залетел ворон, ударивший клювом по каменной кладке три раза, будто передавая послание. — Мы вернули себе Эребор, а сейчас мы его отстоим. Внезапно послышавшийся звук трубящего рога и топот шагающей пехоты отряд Торина встретил ожидаемо радостно — их улыбки засияли ожидаемым триумфом, а в глазах засияло предвкушение грядущей победы. Гномы — народ воинственный и крепкий, и в гневе своем они опасны и никогда не простят они кровной обиды, если кто-то посмел оскорбить их сородича. Воинов, появившихся на горизонте вел великий лидер, Даин Железностоп, родич Торина, и нравом он был крут, а волей силен. Он тотчас же обратился к недругам своего кузена с вызовом и насмешкой, которую, находящаяся среди прибывших к Горе Брехта слушала с явным негодованием. Весь ее план, то, ради чего она предала чужое доверие, оказалось бесполезным, поскольку сейчас Король Железных Холмов прибыл дабы помочь сородичам в кровавой битве. — Гэндальф Серый! — Обращается рыжебородый гном к волшебнику, стоящему между Бардом и Гэндальфом с лицом, выражающим крайнее беспокойство. — Вели этому сброду проваливать отсюда, или я окроплю землю их кровью! — Не стоит проливать кровь тогда, когда можно решить все миром. Нам всем грозит куда более серьезная опасность, нежели тебе может показаться… — Видал я в гробу эти твои опасности! Скажи лесной принцессе уводить своих остроухих фрейлин подальше от Эребора, а вместе с ними пускай заберет и этих оборванцев в лохмотьях! — Идиот! — Шепчет Брехта, натягивая капюшон по самый нос. — Торин, пожалуйста… Но Торин был глух к чужим молитвам, даже если бы услышал их. Радуясь победе, он с наслаждением смотрит, как гномы готовятся атаковать эльфов и людей, даже не представляя, какое разрушение вскоре падет на эту землю. — За моих братьев я раскрою тебе башку, трусливая фея! Брехта кидает взгляд на бледного от переполняющей его злости эльфийского короля и в отчаянии закусывает губу. Гэндальф был прав. Она беспомощна и ничего не может поделать, не может помочь. Начинается битва, в ходе которой люди отступили, предоставив эльфам и гномам сражаться один на один. Предсмертные крики, кровь, льющаяся рекой окружают девушку, и она словно окаменевшая стоит посреди царящего хаоса, не в силах двинуться с места. Надо было поговорить с Торином, вразумить его, тогда бы всего этого не случилось… «Твое пение — великий дар, моя девочка. Не бойся этого дара, и он поможет, когда тебе будет совсем трудно». — Мамочка… Брехта прикрывает глаза, в которых уже блестели предательские слезы, и крепко сжимает кулаки. Лязг оружия, боевой клич, чей-то исполненный боли стон — все это клубится вокруг нее, мешая сосредоточиться, но нечто проснувшееся в глубине ее сердца медленно начинает пробуждаться, и девушка просто позволяет порыву унести себя с собой, оказаться как можно дальше от тех, кто сейчас сеял разрушение и хаос. — Тебе необходимо уходить, немедленно! — Гэндальф уже было тянется к травнице, чтобы схватить за локоть и увести обратно в город, но вдруг останавливается, едва ли коснувшись кончиками пальцев рукава чужой куртки. — Брехта? — Пойдем же со мною, я мир покажу, Далекий от боли и страха, Пойдем же, мой милый, тебе расскажу, Как к свету пробраться из мрака. Волшебник отходит от девушки, озираясь по сторонам, и с удивлением обнаруживает, что постепенно битва затихает — мужчины замирают и оборачивают к поющей незнакомке свой взор. Полагая, будто пение Брехты действует лишь на животных, Гэндальф криво усмехается глядя на то, как звуки сражения медленно затихают, сам при этом не стремясь применять магию для подобного случая, даже если бы у него в рукаве и имелся некий волшебный козырь. — Жизнь, что стерает всю страсть, красоту, Не может развеять печали, Пойдем же скорее, я путь укажу, Где счастья ростки проростали. Но был среди находившихся тот мужчина, на кого пение девушки действовало сильнее всего, чей взор тотчас же обратился вновь к толпе, в которой он искал знакомый силуэт, чей голос пробуждал в груди все былое, такое трепетное и такое искреннее… — Брехта. — Торин буквально вгрызается глазами в толпу, но не видит ее, огорожденную от его взора сражающимися, что теперь встали подобно каменным изваяниям, глядя на девушку со странным любопытством. — Брехта! Услышав его голос, воровка замолкает, резко повернув голову по направлению к бастиону. Она шумно сглатывает, столкнувшись взглядом с пронзительным взором гнома, но более не видит в нем одной только ненависти. Ей кажется, что там вновь загорелось нечто от прежнего Торина, от того, кого она полюбила, но стоило девушке пропустить надежду в сердце, как внезапно земля начинает дрожать. — Что такое? — Взволнованно спрашивают у волшебника воины, вновь покрепче ухватившись за оружие. — Что это? — Орки. — Тихо отвечает Гэндальф, бросив короткий взгляд на Брехту, явно давая ей понять, что здесь ее пение будет бессильно. — Легион Азога Осквернителя подошел к Горе…