Альтер эго

От скрипа открывающейся двери Валерий вздрогнул. Еще с утра не давала покоя какая-то ничем необъяснимая тревога. Еще и Глеб чуть ли не ночью скинул сообщение, что репетиция отменяется. Он сам-то про них частенько забывает или тупо игнорирует, а тут такая ответственность. Уже с утра заподозрив неладное, Валерий хотел тайно свалить из города. Но и тут планы поломались. Благо, что Снэйк потрудился рассказать легенду и предупредить о сложностях. Это объяснило утреннее сообщение Глеба, но не облегчило ситуацию. Вот и сейчас она усложняется с каждым шагом Глеба. Организм чувствует, что дело дрянь, а подсознание ищет пути к отступлению, не исключая возможности прохода через стену. Попытки Валерия убедить себя, что разбираться с заскоками Глеба Рудольфовича ему не впервой, даже в сложных ситуациях, когда не выдерживают нервы Хакимова, рассыпаются в пыль. А надо как-то рассказать Глебу о своих идеях по поводу музыки. Каких идеях? Не хватает фантазии даже на импровизацию. — Что за хрень? — Валера на секунду замер. — Гипноз? Самовнушение? На меня это не действует. — Валер, у тебя всё в порядке? — Да, Глеб, — Валера обернулся на голос. — Я в норме. Протянув руку,  Валерий снова замер. Разглядывая опрятного, причесанного Глеба, Валера представил, как Снэйк силой затащил его в салон красоты и модный магазин. Не поверив в это, представил, как Глеб сам до такого додумался, возможно пытал Снэйка. Не поверив и в эту версию, Валера пожалел, что сам не успел утром побриться, а прошлым вечером пил пиво. И дым сигарет с ментолом, как расстрельный приговор без суда и следствия. Лучше вообще не курить, чем такую дрянь. И если бы не это, то были бы хоть какие-то шансы. Хотя какая разница? — Может, тебе домой лучше? — предложил Глеб. — Я такси вызову. — Зачем домой? — Валера вспомнил, что на нём сейчас огромная ответственность, и подвести Снэйка он не имеет права, потому, что сам обещал. — У меня куча идей. И у тебя, похоже, тоже. Отличный образ. — Спасибо, — Глеб едва заметно улыбнулся. — Я могу сказать Диме, что у тебя изменились планы. И вообще пора что-то решать с этими твоими состояниями. Дима терпит, но кто-то должен сказать. В этот момент Валерий поверил, что к нему явилась белочка. Плевать, что от пары бокалов пива, даже больших, такого не бывает. Иными способами объяснить себе поведение Глеба не получилось. Валере показалось, что Снэйк рассказал ему не всё, или про это он ещё не в курсе. — В прошлую пятницу ты был на моей стороне, — Валера прищурился. — А сейчас даже не знаю, на чьей. Может, это тебе отдохнуть надо? Я организую. И никому ничего не скажу. — Я и сейчас на твоей стороне. И поэтому прямо говорю о существующих проблемах. О своих я знаю и не отрицаю, вот даже решать пытаюсь. — Тогда ущипни меня. Может, это решит часть моих проблем, и мы займемся музыкой. — Не решит, — Глеб подошел совсем близко к Валерию, смотрит ему в глаза, будто гипнотизирует. — Ты сам не понимаешь? — Я понимаю, что ты сейчас всё усложняешь. И мне это не нравится, — Валерий перехватил руку Глеба. — А твой гипноз на меня не действует. И не тебе меня воспитывать. — Как раз мне. Раз ты больше никого не слушаешь. — Сердце всё сломало, сердце так любило, — тихо запел Валерий — Водка наше всё, если б нам на всё плевать. — Глеб, давай так, — Валера мысленно обратился к высшим силам. — Ты сейчас не будешь меня воспитывать, а я не буду что-то вспоминать. И мы вместе никому ничего не скажем. Так ты согласен? Просто займемся музыкой. На такой компромисс Глеб не согласился и воспитательный процесс продолжился. Понимая, что его аргументы почему-то перестали действовать и он скоро начнёт каяться в том, что было до прихода в Матрицу, а то и до своего совершеннолетия, Валерий занервничал сильнее. Захотелось курить. Хоть что, можно с ментолом. Можно один ментол, если он раскурится. Но теперь, похоже, нельзя. Предполагая, что Снэйк выпроводил Глеба за запрет курить, Валера задумался, как ему культурно вырваться из студии и не нарваться на очередной воспитательный вынос мозга. Появилось непреодолимое желание аккуратно вырубить Глеба чем-нибудь. На время. Может быть, и он за это время вспомнит себя самого, а не того, кто в него вселился.