Последний шанс на искупление

Суббота. Последний урок. Ну конечно, как же можно обойтись без контрольной перед выходными. Вот что решил устроить нам новоявленный злодей, учитель английского языка. Неделя ещё не прошла, как он завоевал внимания как учителей, так и учеников. Вот только если остальные восхищались его умением затыкать рты, наш класс всецело думал о том, как не напороться на внимание с его стороны. Весь его вид источал едва сдержанную злобу, поэтому та часть, которая всегда приносила одни проблемы, в классный час тихо молилась, лишь бы их работа была засчитана, а иначе не избежать беды. Действительно, такое зрелище среди такого сброда, можно лицезреть один раз в жизни. Но с приходом Каллисто, это стало частым явлением. Резкий звонок стал спасением для многих учеников, что давно хотели покинуть данное помещение и со свободной душой отправиться домой и забыть об учебном заведении на целый день. А вот для моих одноклассников он стал манной небесной, ведь целых два часа мы провели в обществе этого тирана. — Сейчас же подняли свои тупые задницы и принесли эти чёртовы листы. Я не буду ждать вас целую вечность. — Голос у мужчины, словно гром среди ясного неба, заставил ребят встать и отнести эти проклятые листы. Только они отдали в руки злыдня тест, как в спешке один за другим стали покидать кабинет. Я тоже даром время не теряла. Отдала лист, но его пальцы нарочито прошлись по моим, медленно забирая листок. Я быстро вернулась на место и так же спешно, как и другие, торопилась покинуть кабинет и уже это сделала, но пришлось вернуться, когда я заметила отсутствие молчаливого Эклиса. С того раза как ему пришлось опоздать, он был не в духе. Всё время летал в облаках, постоянно о чём-то думал. Как-то на перемене, мы вновь сидели в библиотеке, Эклис не был сосредоточен, и это вызывало беспокойство, поэтому я решила задать вопрос. На него он ответил неохотно: — Семейные проблемы… — парень сморщился и отвёл взгляд, я не стала донимать его вопросами. Можно было заметить по его напряжённости, что говорить на тему семьи ему нелегко, у меня, знающей о такой головной боли, не было желание тревожить его раны. Я остановилась около входа, услышав гневные возгласы обычно тихого паренька. Они стояли около учительского стола. Эклис был всего на пару сантиметров ниже Каллисто, практически разница в росте была не видна, но мужчина своей властной энергетикой смог уничтожить эту мизерную разницу и показать, насколько же он выше подростка. — Я предупредил, что меня не будет на вашем уроке заранее, но вы все равно поставили мне неуд! — А по какой причине я должен прощать тебе пропуск? Я не для того нанимался учить, чтобы такие вот молокососы, как ты, пропускали мои занятия. — Каллисто сдерживал свою недовольство, но раздражение проскользнуло в его интонации. — У меня были важные дела, о которых… — Мне без разницы, какие у тебя дела или проблемы. — Прервал его Каллисто, рукой зарывшись в золотистые волосы. — Ты не имеешь права пропускать мои занятия, пока об этом не уведомит твой родитель или опекун. Тем более, что ты заимел наглость опаздывать. — Не будьте скотиной, — слова нечаянно вырвались из моих губ, и оба силуэта повернулись в мою сторону. Они не заметили моего присутствия, так были полошены в своём споре. — Не смей хамить мне, Эккарт. Ты не в том положении! — Как учитель, вам следует быть более лояльны к своим ученикам. — Я прошла внутрь и не отводила взора от алых глаз мужчины, отчал он мне таким же яростным взглядом. — Если и впредь хотите занимать такую должность… — Ты что, угрожаешь мне? — Его Левая бровь дёрнулась вверх. — Пенелопа, не вмешивайся, — напомнил о своём присутствии, сконфуженный моим вмешательством, Эклис. — Ты помолчи. — На долю секунды отвлеклась от любящего себя пижона на паренька, и обратно. — А вы не можете нам тыкать, мы хоть и младше вас, но соблюдение формальностей никто не отменял. Каллисто усмехнулся, как будто ему было весело наблюдать за мной. — Так уж и быть. Я вычеркну неуд. — И хоть он согласился, я буквально почувствовала, что за легкомысленной улыбкой кроется нечто. — Но, чтобы к понедельнику с первого урока, на моём столе должен лежать доклад о самых распространённых орфографических ошибках в английском языке, и включи в него также правописание. Эту тему вы должны были давно изучить, так что с этим проблем не должно быть. Эклис долго молчал и стискивая зубы, кивнул. — Дельман, У тебя язык отсох? — Издёвка в голосе мучителя-учителя, заставила парня напрячься сильнее, но он не выказывал свою ярость на глазах. — Никак нет… сэр. — Ты всё понял? — Да. Меня брала злость, у Каллисто не было прав делать подобное, но, если бы Эклис пожаловался, на его сторону не встали бы, ведь несмотря на уважение среди коллег, в них развилось и опасение. Вспомнить только, как сам директор трясся представляя его перед классом. Это и понятно, ведь Каллисто стал ещё и классным руководителем, поэтому больше представлении Каллисто не нуждался, а старик мог спокойной душой отправиться в свой кабинет, принять успокоительное. — Тогда вали уже, — он махнул рукой по воздуху, словно отгоняя от себя насекомое, и отвернулся от ученика. — С радостью… — я услышала негромкий шёпот напротив. Эклис уже встал около меня. — А ты, Пенелопа, останься. — Мужчина повернулся в мою сторону и хищно оскалился. — Поговорим-ка о твоём поведении. — Она не останется. — Тихий голос Эклиса звучал твёрдо. — Ты только что отделался от неприятностей. Не заставляй меня сожалеть о своём решении, — Настроение Каллисто быстро переменилось. Эклис был довольно замкнутым и тихим, но в каждом омуте есть свои черти, и мне было понятно, если я буду так дальше молча стоять, что-то произойдёт. — Эклис, иди. Я позже тебе позвоню. — Я коротко улыбнулась и смахнула с его лица соринку. За длинной чёлкой, я увидела, как серые глаза задрожали. — Всё будет хорошо, спасибо за заботу. — Порой, глядя на него мне думалось, что передо мной маленький щеночек. Паренёк зарделся румянцем. — Ладно, — наконец проговаривает он. На несколько секунд он обратил взор пепельных глаз на стоящего сзади меня мужчину. С раздражением он выдохнул и ушёл, оставляя нас одних. — И что это сейчас было? — Я повернулась и столкнулась с недовольным взглядом алых глаз. — О чём вы? — Прямо перед тобой стоит твой объект восхищения, а ты трогаешь этого парня? — Он гордо задрал голову и сложил руки на груди. Непонимающе перевожу взгляд и вновь сталкиваюсь с алыми, сверкающий глазами, в которых пляшут черти. Молчу, продолжая смотреть, вопросительно вскидывая бровь. И вдруг он оттолкнулся, стал надвигаться прямо на меня. Я инстинктивно делаю несколько шагов назад. Его руки обвели мою спину и притянули к себе. — Сама всё время осуждаешь меня за мою манеру речи, но заступаясь за этого идиота забываешь обо всем? Каллисто неотрывно смотрит прямо на меня, жадно скользит взглядом по моему лицу, по телу, останавливается на губах. — Да что… Я неловко приоткрываю рот, не зная, что делать, как его губы прижимаются к моим и замирают на несколько секунд, чтобы начать мягкие осторожные движения, когда мои ладошки несмело дотрагиваются до его груди, сжимая белую ткань рубашки. Нежные, почти целомудренные касания быстро сменяются глубоким страстным поцелуем. Губы непроизвольно раскрылись больше, а он проникает в него языком, жадно исследует всю полость. Сжимает в объятиях так сильно, но я продолжаю стоять, продолжаю дрожать и покрываться мурашками. От этого необузданного поцелуя. Табун чувств готов вырваться из кокона, мне не понять какие чувства в этот момент одолевают меня. Его объятия столь сильны, я чувствую близость его тела и желание утонуть в этом сладострастном напоре. Он сминает мои губы, рычит, словно изголодавшийся зверь, что мне даже страшно становится. Даже и не целует, а кусает. Но словно ледяное ведро воды окатило меня, когда он потёрся об меня, возбуждённо выдыхая мне в рот, намекая как сильно он хочет меня. Страх не парализует, а будоражит злость. Каким-то образом мне удаётся вырваться из стальных объятии и тишину кабинета разрывает громкий звук пощёчины. — Сволочь, — рычу я, дрожащей рукой пытаясь утереть губы. Моё тело пылало в тех местах, где его руки касались меня. — Не смей так обращаться со мной! Я не кукла, с которой можно играть! Некоторое время он ошарашенно смотрит на меня, по инерции держа ладонь на горящей щеке, но потом его губы вновь кривятся в привычной ухмылке. Быстро отошёл, подлец. — Тебе так ненавистны мои прикосновения? — ухмыляется он, вновь делая шаг по направлению ко мне. Его вид излучал превосходство, и это раздражало. Ярость возжигала во мне больше пламя, но я всё равно по инерции отступаю назад и натыкаюсь на учительский стол. Мне непонятно, как от двери я очутилась на другой стороне кабинета и это волновало, потому что я была далеко от выхода, и Каллисто закрывал его собой. — Почему ты говоришь, что я играюсь с тобой? Разве ты забыла мои слова, о моих чувствах к тебе? — Выражение его лица изменилось, стало серьёзнее, в голосе не слышалась издёвка или смех. — Я… не верю тебе, — помимо воли голос дрожит, звучит хрипло и жалко. Я не знаю, что творится со мной, с моим телом, почему оно так реагирует на слова и действия этого наглеца? Я виделась с ним всего-то пару раз, но почему-то каждая встреча с ним волнительна для меня. — Прошу, дай мне уйти. — Так уж ли ты не веришь? А может ты просто стараешься убедить себя в этом? — произносит он уверенно вопрос, сокращая расстояние между нашими лицами. — Тогда позволь мне убедить тебя в обратном. — Лицо его близко к моему, а затем он шёпотом произносит моё имя, — Пенелопа… А потом он вновь завладевает моими губами, а я чувствую, как вихрь чувств завладевают мной, но в этот раз всё по-другому. Наперекор собственным убеждениям, собственным принципам и правилам, я сдаюсь, отдаваясь в его полную власть. Властная хватка сжалась на обеих руках и меня толкают вниз, и вот я чувствую прохладную поверхность учительского стола. Его руки по обеим сторонам от меня, а он снова так близок ко мне, и вновь он нежно касается моих губ своими. Он слегка отстраняется и смотрит в мои глаза. В который раз, надо мной нависает Каллисто Регулус, его взгляд проникает и охватывает весь мой взор, я сосредоточена только на нём. Его нос словно очёртывал мою скулу и подбородок, а затем он опускается ниже, к шее. Он целовал её нежно и трепетно, а затем влажным и горячим языком проводил по бьющейся жилке, вызывая приятную, неведомую ранее мне, дрожь, и бросая в жар. Тело не слушалось своей хозяйки, нога моя поднялась и потёрлась об его бедро. Я услышала около уха томный вздох, а затем он потёрся об меня. В этот раз не было страха, лишь… желание. Я не боялась его. Его возбуждение лишь будоражило меня ещё сильнее. — Твой запах бесподобен… — его голос хриплый, соблазнительный. — Каждый раз, стоит мне оказаться около тебя, я вдыхаю его, и это сводит меня с ума… Я чувствую, как щёки багровеют, и хочется отвернуться от смущения. Моё сознание затуманено новыми ощущениями, мне это нравится, но я всё ещё странно себя чувствую. Он не даёт продолжить размышления, проводит губами по шее, невесомо касается подбородка, кончика носа, а затем снова завладевает устами. Поцелуй тягучий, нежный, так резко контрастирует с недавним — жадным и отчаянным. Его нога втесняется между моих и тогда, она потёрлась об мою промежность. — Ах! — Пене… Звонок мобильного аппарата прерывает его голос. Мы не двигались пару секунд, и мне этого хватило, чтобы успокоится. Я дала Каллисто знак, и он отпустил меня, перед этим пытливо взглянув на меня. — Чёрт! Я ватным ногами подходила к портфелю, который был благополучно забыт на полу около двери и открыв маленький карман, вытащила всё ещё звонящий телефон. «Деррик» Я отключила звук, но это не мешало ему звонить дальше. Я быстро набрала смс и отправила его. Ответ пришёл незамедлительно, словно он уже набирал его. Деррик (12:15) Где ты? Я жду внизу. — Кто это? — его голос звучал устало едва разочарованно. — Деррик. — Бля, этот мудак умеет прерывать в нужный момент, даже не присутствуя лично. — Он издал смешок, но он был полон раздражения. И я понимала, что чувствую то же самое. Я перевела взгляд на него. Он откинулся на стену, голова была закинута вверх, золотистые волосы всегда зачесаные назад, падали на его лоб, и эта небрежность была прекрасно-притягательной. Веки закрыты, но нахмурены, будто он сосредоточено думает о чём-то. Весь его вид был напряжённым, воротник его рубашки был ослаблен, а верхние две пуговицы он расстегнул, открывая больше кожи, рукава как всегда были закатаны по локоть, он выглядел как всегда мужественно. Мой взгляд прошёлся ниже и остановился на выпирающею бугорок. Румянец обжёг моё и так пылающее лицо. — Если не хочешь, чтобы я передумал и набросился на тебя, то лучше тебе отвести оттуда взгляд. — Хрипло проговорил он, и мои глаза тут же нашли его. Они были приоткрыты, неотрывно глядя на меня. — Эй… — Ч-что? — хотела произнести твёрдо, уверенно, но получилось тихо и волнительно. Его алые глаза распахнулись шире и будто сверкнули. — Хаа… ты просто нечто! — Он улыбнулся так широко и открыто, делая его лицо ещё более прекрасным. Таким его, я никогда не видела это вызвало во мне маленькую, но неловкую улыбку. А по телу разлилось тепло, лёгкое и приятное. — Ты… чёрт возьми! Из-за тебя я собираюсь сейчас подрочить! Что. Он. Сказал? — Что! Зачем надо было это мне говорить! — Чтобы ты знала о том, что я хочу дёрнуть на тебя. Теперь спи и знай, как я хочу любить тебя. — Да… да пошёл ты! — Обязательно, но только к тебе. — И подмигнул. Я мигом схватила сумку, открыла настежь дверь и выбежала, его разливистый смех услышала вслед, а моё сердце билось с огромной скоростью. Через пару минут я уже садилась в машину Деррика, который всё это время ждал меня. Его обычной хмурости не было, он выглядел довольно расслаблен, хотя я считала он будет недоволен тем, что я задержалась. — Почему ты запыхалась? — он спросил заинтересованно, несмотря на равнодушный вид. — Я бежала… — произнесла я чуть хрипло, пытаясь выровнять своё дыхание. — Не хотела заставлять тебя ждать. — Отчасти это была правда, мне не хотелось навлекать на себя его злость. Тем более, что сейчас он ведёт себя более радушно. От него, не гнать на меня своё раздражение - это уже хорошо. — Ты могла позвонить или отправить сообщение, но я всё равно польщён. — Он смотрел на меня мельком, заводя машину. Я смотрела на его профиль, и заметила маленькую, едва заметную улыбку, которая тут же исчезла. Надо же, сукин сын стал улыбаться в моём присутствии? Неожиданно. Это было удивительное зрелище, по крайней мере для меня, и он поймал меня на разглядывание его лица. Мигом отвернулась и уставилась в окно. — Пристегнись, — произнёс он строго и выехал со школьной стоянки. Мы ехали молча, я выдыхала чистый воздух из окна, а ветер слегка трепал мои волосы, но окно внезапно стало закрываться. — Ветер холодный, а ты только выздоровела. — Я повернулась и посмотрела на него. Его глаза сосредоточились только на дорогу, но вот мы остановились на светофоре, и Деррик повернулся ко мне. — Ты должна беречь себя. — Он поднял руку и убрал мои волосы с лица, при этом пальцы чуть касались лица. Я вздрогнула и зажмурилась — Щекотно… — против воли сорвался смешок, его ладонь замерла у щёк. Его лицо было непроницаемо, словно он окаменел. — Деррик? — Его челюсть была сжата, я услышала, как скрипнули его зубы. Но вот мой голос вернул его в сознание, в глазах Деррика я заметила растерянность. Что с ним такое? Он было хотел ответить, однако светофор загорелся зелёным, и Деррик отвернулся, напряжённо сжимая руль. Машина тронулась и наше молчание воцарилось вновь. Мыслей было шквалом, и я окунулась в них. То, как он легко приближался ко мне и нежно, убирал мои пряди с лица, абсолютно не было похоже на него. Это было странно, меня слегка пугало такое непривычное внимание. Всё то время, что мы провели за проверкой важных документов, Деррик был словно в трансе. Будто думал о чём-то очень сильно, и это злило и напрягало его. Порой я замечаю, как он так задумчиво смотрит перед собой, словно его гложет нечто сильное и ему сложно принять это. Вечер. Я вышла из автомобиля раньше, чем Деррик и направилась ко входу с быстротой, желая поскорее попасть в свою комнату, но шагу и не ступила за порог, как столкнулась с кем-то. — Ах, прости. Я не смогла договорить, стоило моему взгляду встретиться с широко раскрытыми от удивления глазами цвета лазурита. Они засияли ярче, стоило свету ламп упасть на них. — Ну что вы, это мне стоит извинится перед леди, — его голос и манера речи были так же приятны, как и тогда. Он отступил, дав мне пройти внутрь. — Позвольте, хоть и запоздало. — Его тёплая рука, обтянутая тонкой, белой перчаткой коснулась моей, его губы легко тронули мою оголённую ладонь. Это было почти невесомое касание, что едва почувствовала её. — Эй, что это ты делаешь? Рейнольд появился у входа раздражённо смотря на Винтера, а тот все равно не менял свой приветливый взгляд. — Рейнольд, успокойся. — Строгий голос подошедшего отчима не успокоил пыл младшего сына. — Этот извращенец лапает её! — Рейнольд Эккарт! — Отчим повысил голос и обдал Рейнольда нехорошим взглядом. Парень замолк, — немедленно извинись! Согласна, тут он уже перешёл черту. — Да что вы, всё хорошо. — Винтер ответил с некой неловкостью, моя рука всё ещё находилась в его. Он посмотрел на меня, а затем его свободная рука легла на сердце. — Я просто хотел поприветствовать прекрасную девушку, мой отец всегда учил меня, что нужно ценить и бережно относиться к девушкам. Его слова издаваемы столь мягким и нежным голос, но не теряющий мужество, любое девичье сердце растаяло после таких слов. Глядя на него, подумаешь рядом с тобой находиться истинный ангел: белый костюм, белые перчатки, а сам он обладает белоснежными волосами. — К тому же, я так ещё и не успел представиться перед юной леди. Моё имя Винтер Верданди. — Пенелопа Эккарт, — почему он притворяется, что не знает меня? Но я, как подобает, представляюсь. — Зачем ты представляешься, если он и так знает, как тебя зовут? Маленький гад. — Рейнольд, помолчи. — Отчим отлично умеет сдерживать свою злость. — Как подобает, если тебе представляются, ты должен представиться в ответ, даже если твоё имя уже знают. Это чистая формальность, — его голос прозвучал бодро, и он посмотрел на меня с одобрением. — Почему все столпились у входа? — Сзади себя я услышала низкий голос Деррика. Похоже, он не слышал этот разговор. Как же хорошо, иначе бы меня стали обвинять в том, что я стала развратно вести себя… Если вспомнить сегодняшнее событие, то возможно так и есть. Стоило лишь картинкам воспоминании промелькнуть перед глазами, моё сердце разволновалась. Я помотала головой, откинув эти мысли как можно дальше. — Пенелопа, с тобой всё хорошо? — Голос отчима, как ни странно, звучал обеспокоенно, хоть его вид не говорил об этом. — Да, отец. Я просто легла очень поздно спать, и теперь на меня накатила сонливость. Если позволите, я покину вас. — Я повернулась в сторону Винтера. — Хорошей вам дороги. И не говоря больше ни слова, поторопилась дальше, пока кому-то в голову что-либо не взбрело. Когда я добралась до комнаты, я заперла дверь и поставив около стола рюкзак, раскинулась на кровать. Глядя в потолок, я задумалась. Прошло уже два года с нашей первой встречи, но я только сейчас встретила его лишь во второй раз. После его помощи в тот день, я пыталась разузнать что-нибудь о нём. Единственное, что я узнала — он работает с отцом и с ещё многими людьми в качестве поставщика. Я особо не вникала в то, чем он занимается, лишь хотела связаться с ним и поблагодарить, но возможность не возникала. В моём тайнике до сих пор находиться его плащ, которым он укрыл меня перед прощанием. Общаясь с ним всего парой фраз можно принять его за простодушного человека, но он весьма осторожный и рассудительный. Если бы он сказал, что знает меня, то вопросы о том, как и где мы встретились, посыпались бы градом. Через некоторое время мобильный затрещал, оповещая о сообщении и прервал хмурые мысли. Он лежал прямо рядом со мной, я просто протянула руку и взяла его. На экране появился не известный номер, я разблокировала телефон и нажала сообщение. Неизвестный номер. (22:34) Сладких снов тебе, сладкая девочка. Что за… Тут же пришло ещё одно. (22:36) Я ведь говорил тебе, спи и думай обо мне. В голове возникла одна не очень хорошая мысль. Было не сложно догадаться, кто это написал... (22:38) Пусть мне приснятся прекрасные и мокрые сны о тебе ;) О чёрт, смайлики… Он маленький ребёнок? Я не стала отвечать на подобные сообщения и просто отключила телефон.

***

Лишь свет фонарей из просторных окон просачивался в комнату Пенелопы. Девушка спала крепким сном и не знала о присутствие постороннего в её покоях, сидящего на коленях прямо перед её лицом. Его рука держала пряди ярких розовых волос, а пальцы нежно перебирали их. Её чёлка падала на глаза, а длинные чёрные ресницы легонько трепетали. Заглядевшись на неё, мужчина преподнёс её локоны к губам, не отнимая тёмно-голубые глаза от Пенелопы. Он вздохнул запах роз, исходящий от мягких волос. — Ух, — но вот прекрасное личико скорчилось в грустной гримасе, из дрожащих ресниц выпала одинокая слезинка, оставляя мокрый след на щеке. Он, следивший за этим, приблизился ближе. Губы невесомо коснулись дорожки слезы, опасение, что девушка проснётся… подстрекало ещё больше. Дыхание стало тяжелее, желание коснуться девушки стало сильнее. Кончик языка тронул солёную дорожку на розоватой щеке, но он отдёрнул себя прежде, чем зашёл дальше. Знать всё и поступать как ему покажется правильным было одним из правил Деррика Эккарта, влезать в личную жизнь и трогать без ведома вещи хозяйки, было обычным делом для него, часто приговаривая «Следить и контролировать её действия — необходимая вещь» Потому что Пенелопа не была его сестрой, она была чужой. А с чужими надо быть начеку. Гнев бурил в нём страшной силой. Судорожные мысли и вопросы крутились в его голове вихрем. Его рука в тисках сжала её телефон. Глаза яростно сверкнули в свете ночи, глядя на сообщении незнакомца. «Кто это и как смел!» — Но не долго он думал об этом, догадка пронзила его быстро. В этот раз он посмотрел на девушку иначе, страшный, безумный взгляд человека, полный желания кого-то задушить. Успокоится далось тяжелее чем днём, когда она была так близка и не смотрела на него с ненавистью или равнодушием, а сейчас она беззащитна спала на кровати. А он мог этим воспользоваться… Но пока рано…