Последний шанс на искупление

Настоящее время. Воскресенье. — Чёртов старик! Каллисто Регулус был раздражён и полон усталости. Буквально пару минут назад, он вернулся в свою большую, просторную квартиру после встречи с его нудным отцом, который даже не подозревал о возвращении блудного сына в страну. Он прошёл в грязной обуви по блестящему кафелю и упал на просторный диван. Его голова была закинута на подлокотник, рука ослабила узел красного галстука на шее, а вторая ладонь зарылась и растрепала золотистые волосы. Весь день телефон трезвонил не переставая, и в какой-то момент Регулус не выдержал и бросил телефон в стену, тот разлетелся на маленькие кусочки. Пришлось его хорошему другу и верному помощнику — Седрику, спешить и купить новое мобильное устройство злому демону. И в очередной раз, телефон подал сигнал, вибрируя. Каллисто прикрыл глаза и достал из кармана чёрных брюк, телефон. На экране появилась сообщение от Седрика, который уже был успешно записан в контакты им же. Седрик (13:31) *JPG* (13:33) Сэр, как вы и попросили, я восстановил изображения из вашей сим-карты. На губах появилась удовлетворённая улыбка. Он нажал на изображения, которые кучей заполняли память телефона, и каждое перелистанное фото, заставляли его успокоиться, любуясь через экран на прекрасную девушку, обладательницу волнистых, ярко-розовых волос. На некоторых изображении она сидит под огромным дубом и читает книгу. Её лицо умиротворённая и полностью сосредоточенное на строках книги. На одном из фото, он увеличил её красивое, словно куклы, лицо и коснулся губами экрана там, где были её. Весь прошлый день и ночь, он вспоминал о вкусе и мягкости её губ. Глаза, что слезились от переизбытка чувств и эмоции, вызывали очередную волну трепета по телу. Теснота брюк стала ощущаться сильнее. Постоянно ему приходилось подавлять в себе эти чувства, но теперь у него появился шанс на ответ. Он знал, что действует слишком поспешно, но когда он был рядом с ней, ему казалось будто все его тревоги рассеиваются, и с каждым чёртовым разом, он нуждался в её улыбке и остроумном мышлении всё больше… так и в её теле, до которого он едва коснулся… Ему срочно нужно в душ. Он резко встал, и на ходу стал снимать с себя детали одежды. Холодный душ в жаркий день часто освежал его, особенно в армейские будни. После его восемнадцатилетние он сбежал из дома, Каллисто понимал, что ему придётся бороться за свои права упорством, силой и влиянием — три качества из которых у него был всего один аспект. Каким сильным он не был в молодые годы, но сила не бывает только физическая, но ещё душевная. Принимая это в расчёт, он решил сбежать туда, где влияние отца не подвластна. Он пробыл там всего год, но нашёл друга, который был его опорой в любой трудной ситуации. Благодаря общим целям и упорным трудом, они ушли из армии и стали учиться в одном университете. Каллисто больше всего желал в будущем занять своё законное место и стать главой компании, которую хочет захватить его младший, сводный брат, а Седрик, который делил с ним комнату в армии, и в университетской общаге, старательно прикладывался к учебникам, чтобы в будущем стать помощником человека, которым восхищается. Разумеется, Каллисто тщательно скрывал свой план и приезжал в родные края, чтобы развеять подозрения, ведя разгульный образ жизни. А пока они принимали его действия за чистую монету, он тайно следил за девушкой своих грёз… А всё началось после того дня в саду, Каллисто посчитал забавным её страх, она была похожа на цветок, который скрывал свои шипы. Такой он её считал, каждый раз стоило ему видеть её фото в новостях или жёлтой прессе. И постепенно, он переставал замечать, что думает о маленькой девушке без зазрения совести. Поначалу, это было из-за чувства стыда, когда он не мог заснуть в первые дни армейской жизни, и глядя в потолок, перед глазами всплывала её лицо, полное страха. Он пытался отбросить воспоминания из головы, но в любой момент, когда он мог узнавать, что происходит в мире, в первую очередь интересовался о ней. Он отметил как за год из маленькой девчонки, она стала выглядеть гораздо старше, как раз на свой возраст. Словно ожившая, красивая кукла. Её лицо не выражало эмоции, глаза словно стеклянные, и он стал мыслить, почему так? Шло время, он смотрел на её фотографии и думал о ней. А когда у него получилось устроится, и смог впервые за долгое время вернуться домой, решил исподтишка понаблюдать за ней и то, что он увидел вызвало в нём сильный гнев. В новой, красной машине, он подъехал к дому семьи Эккарт. «И зачем я только это делаю?» — Каллисто спрашивал себя, начиная сомневаться в правильности своего решения, и уже думал уезжать, но белый автомобиль подъехавший к воротам почему-то заинтересовал его. И вот он видит, как незнакомец выходит из машины, а за ним девушка, облик которой уже несколько лет терзает его мысли. В жизни она выглядела ещё прекраснее… Маленький рост и длинные волосы, хрупкое тело и большие аквамариновые глаза. Тепло, которое он ощущал каждый раз вспоминая о ней, глядя на фотографиях, вновь прошлось по телу, а сердце трепетно отозвалось в груди. Но что-то заставило напрячься Каллисто, он внимательнее пригляделся и заметил, что девушка выглядела слегка скованной, и хоть расстояние было не близким, его отличное зрение приметило на хорошеньком личике Пенелопы несколько ссадин. А также, он приметил большой для её размеров плащ, который не принадлежал ей и слишком маленькое расстояние между тем мужчиной и девушкой. Злость росла с каждой новой секундой, появилось желание выйти из машины, но вот они распрощались, и он остался сидеть в машине, однако ярость никуда не делась, потому что беловолосый человек всё ещё стоял там и смотрел Пенелопе вслед. Тогда Каллисто смотрел вслед удаляющееся белой машины и крепко сжал в руках руль. «Что их связывает?» — раздражённо пронеслось в голове. В те дни, он уже осознал и принял свои чувства по отношению к юной Эккарт. И с каждым новым днём, чувства влюблённости становилось всё сильнее. Он решил нанять слежку за девушкой. Каллисто не хотелось вторгаться в её личную жизнь, но больше терзаться в сомнениях и беспокойства, не мог. Находясь так далеко от неё, у него была возможность убедиться, что рядом с его Пенелопой не крутятся разные, подозрительные личности. И теперь, спустя ещё долгое время, он вернулся в родную страну, но тайно от своей семьи. Конечно, Регулусу было понятно, тайное всегда становится явью. Но перед тем как всё начнётся, у него было желание слегка повеселиться за счёт зазнавшихся подростков, которые как он узнал, вели себя грубо по отношению к Пенелопе. Вдобавок, появилась та самая возможность, которую он так желал — оказаться наедине с той, кто снилась ему почти каждую ночь на протяжении несколько лет и волновала его либидо… Только вспомнив о запахе её духов, он пожелал вдохнуть их снова. Струи холодной воды не помогали успокоить бушующие ощущения внизу живота. Волосы прилипли ко лбу то ли от воды, то ли от пота, но причина была не важна, главное было утолить жар и желания с лихвой распространившись по телу. После вчерашнего, он едва мог заснуть и мечтая о большем, а посему утром он проснулся в скверном настроение, ведь пришлось торопиться к неровному отцу. Дышалось с трудом, правая рука двигалась в яростном темпе. Другой он опирался на стенку душевой. Каждый раз стоило мелькнуть её образу перед глазами, член в руках становился твёрже. Сейчас он просто хотел получить разрядку и всё, но только он подумал о ней снова и напор холодной воды становится сильнее. Как же ему хотелось схватиться за её густые яркие волосы и войти в этот восхитительный на вид рот. Отыметь её и, излившись в тугой жар, наблюдать, как Пенелопа проглотит всё до последней капли. С губ сорвался громкий стон, он крепко зажмурился и напрягся всем телом, прежде чем его охватила дрожь, рука чуть разжалась и замедлилась. Большая часть семени попала на кафель. С каждым разом сдерживаться становиться сложнее, а добившись маленькой близости это становится невыносимо. — Пенелопа… Каллисто прикрыл глаза и устало облокотился об стенку душевой. Уже тёплая вода смывала остатки одинокой страсти… Вечер Воскресенья. Наступило время ужина, и вся семья Эккарт села за стол, накрытый восхитительной едой. Пожелав приятного аппетита, каждый приступил к еде. Но ужин, как завтрак и обед переваривался с трудом сегодня. — Пенелопа, дорогая, с тобой всё хорошо? — Матушка задала вопрос, вопросительно глядя. — Ты не прикоснулась к еде. — Всё хорошо, просто аппетита особого нет… — У тебя с самого утра аппетита нет, — конечно же, младший сынок отчима не мог сидеть тихо в этой ситуации и бросил эти слова с раздражением, словно он готовил эту еду сам и теперь я оскорбляю его труды, едва притронувшись к блюдам. — Ты и не заметишь, как в голодный обморок упадёшь или станешь как худая тростиночка. — Мельком глядя на Рейнольда, заметила, как на его лице появился едва заметный румянец. Его чувства всегда выдавали его с головой, даже если он старается их скрыть любыми способами. Порой, я часто злюсь из-за его излишней откровенности, однако в последнее время Рейнольд не так часто огрызается на меня, как раньше. Я стала есть, но вкуса будто не чувствовала, потому что за весь день меня волновало другое — в моей комнате кто-то был. Возможно, это мысль бы пришла ко мне намного позже, если бы не Эклис, звонивший злой мне, в десять утра. Всё бы ничего, но повторная ночная бессонница, подействовала на меня не наилучшим образом. — Кто это? — Мой голос прозвучал достаточно грубо, не глядя на имя звонящего, я хотела вылить свою злобу на «первого встречного». — Пенелопа? — голос из трубки прозвучал неуверенно, словно звонивший решил, что ошибся номером. — Ох… Эклис, — я поспешно сменила тон на милостивый. — Прости, я плохо спала ночью и мне только недавно удалось снова заснуть. — Извини… я не знал… Конечно, а как бы ты узнал? — Ничего, ты что-то хотел? — Благодаря моему сонному состоянию, я часто впадаю в раздражение и в такие минуты быть вежливой, и просто разговаривать, мне не по силам. — Я волновался… — он остановился, а затем продолжил. — Я оставил тебя там одну наедине с… этим. Я хотел позвонить раньше, но не смог. Ох, он так мил… словно маленький щеночек, привыкший к своему хозяину и беспокоится о нём. — Эклис, всё… прошло хорошо, — разумеется, я промолчу о событиях вчерашнего дня, но только от одних воспоминаниях щёки заалели. — Но мне приятно, что ты беспокоился обо мне. — Верно, ведь ты мой первый друг, Эклис. — Гм. тогда, если всё хорошо, я дам тебе поспать дальше, пока. — Поспешно произнеся слова, он попрощался и отключился, даже не дав мне ответить. Но это к лучшему, может мне удастся заснуть. Я решила отключить телефон, чтобы больше меня никто не потревожил, но пальцы замерли на кнопке. А разве я его не выключала перед сном? Ответ — точно да! Я помню, как после прочтения тех глупых сообщении, я отключила мобильный для того, чтобы подобные глупости не разбудили меня вдруг ночью. А сам аппарат включиться никак не может. Холод пробежался по телу и желания спать улетучилась от осознания, которое пришло в голову. Кто-то заходил в мою комнату, пока я спала и трогал мой телефон, а значит и читал последние сообщения, который я по своей глупости не стёрла. Но кто? Я уже подумала на все, и целый день следила за реакцией каждого. Мама и отчим — неверно. Будь это они Мать бы устроила допрос с пристрастиями, а отчим закатил бы скандал. Рейнольд — была бы такая же реакция, как и у отчима, только добавились бы мерзкие слова в мою сторону. Деррик уж точно без веской причины в мою комнату не придёт, хоть он стал мягче ко мне относится, но его отстранённое отношения никуда не исчезла. Работники не смеют и близко приближаться после случившегося в тот день, Эмили тоже бы не смела, если бы не натолкнулась случайно и с визгом бы стала задавать вопросы. Тогда кто? Этот вопрос не оставлял меня в покое весь день, от чего и пропал аппетит и какое-либо, настроение. — Кхм, — главный мужчина семейства Эккарт фальшиво кашлянул в кулак, призывая к вниманию сидящие за столом. — По-моему сейчас более удачно сообщить это за столом. — Начиная с этих слов, на лице отчима появилась маленькая улыбка, каждый заинтересованно ожидал продолжения. — Зима в этом году у нас действительно необычная, месяц хоть и декабрь, а на улице жара. — Ну и к чему ты ведёшь, отец? — В нетерпениях, Рейнольд прервал мужчину. — Не перебивай отца, Рейнольд. — Деррик укоризненно посмотрел на младшего, тот обиженно замолчал. — Так вот, скоро начинаются зимние праздники, и мы решили, что это прекрасная возможность отправится к концу месяца на снежный курорт! — Чёрт, отец, ты не шутишь! — Радостный младший сын чуть не вскочил со своего места. — Рейнольд, перестань ругаться за столом! — Старший, по обычной манере, ругал братца, но уже менее грозно. — Ох, дорогой, это замечательно! — Матушка чуть не прыгнула на отчима с поцелуями. Я разделяла радость остальных, но кое-что меня смутило. — Постойте отец, вы сказали «мы»? — Ох, верно, мы и Регулусы, — только это фамилия сорвалась с его губ, моя и радость Рейнольда, утихла. Насчёт Деррика я не знала, но он тоже выглядел не очень спокойным. Лишь мама оставалась такой же радостной. — Тем более, что вернулся их старший сын, они хотели устроить праздник в честь его возвращения в конце этой недели. Как раз на ней и обсудим дальнейшие планы. Наша семья и Регулусы всегда было особо близки, поэтому нет ничего удивительно в этом. — Ты про Каллисто, дорогой? — Мама щебетала со своим мужем, а я обратила внимание на состояние Деррика. Как и всегда — равнодушен, но стоило маме упомянуть имя старшого наследника, как взгляд Деррика дёрнулся. — Да, оказывается, что всё это время он учился заграницей, он хотел удивить родителей и добился немалых высот заграницей, в своём молодом возрасте! — Отчим произнёс эти слова с большой гордостью, словно говорит о собственном сыне. — А что насчёт младшего сосунка? — Рейнольд! — В этот замечание ему сделал уже отец. — Я же шучу! — Смотри, при встрече такие шутки не шути! — Как с маленьким говорил он с ним. Матушка засмеялась в ладошку, а Деррик настораживал своим молчанием. — И да, он тоже будет, все же это отпуск от работы и учёбы. Как раз и отпразднуем рождество в новом году, все вместе.