Последний шанс на искупление

Шаги поблизости вывели его из раздумья, и он повернулся в сторону, из которой они издавались. Между двумя людьми, Каллисто сразу приметил хрупкую фигуру, передвигающийся крайне медленно, а вид её представлялся измождённым. Мимолётно он упрекнул себя тем, что настоял на встрече и скоро отогнал эту мысль. Не упорствуя он сейчас, кто знает, когда бы ему представилась подобная возможность опять. Каллисто одарил её сопровождающих свирепым взглядом. — Не будьте ли столь любезны оставить нас наедине? Пенелопа услышала позади себя неуверенный голос домоуправа. — Смею возразить, господин настаивал на нашем присутствии… Явно понимая, что ничего хорошего после не последует, она чётко произнесла приказ. — Оставьте нас. — Пенелопа поворачивается к ним, пристально глядя. Переглянувшись между собой, Пеннель и Эмили пришлось отступить и покинуть гостевую. — Что ж, моя спящая красавица, вот наконец-то, мы и встретились. Пенелопа была растеряна, она так и не решилась на однозначный ход, как бы ей сейчас себя повести? Былая уверенность в последующих действиях, покинула её, и сейчас стоя перед ним, она не знала с чего ей начать. — Что за взгляд? Её глаза хаотично пробежались по его лицу, ища лазейку. Её губы никак не хотели разомкнуться, горло пересохло, ни одно слово не приходило на ум. Что с ней? — Неужели моя принцесса забыла обо мне? Мне сложно было поверить в это и, я понял, что должен был наглядно в этом удостовериться. Она попыталась сосредоточиться на ощущениях и почувствовала разбившегося тепло по телу, а сердце пропустило удар. Может, это от волнения? Ты просто не хочешь признаться себе в этом, но ты рада видеть его. Даже так, она не может сейчас показать это. Если она расскажет ему правду, обретёт в его лице поддержку, но не вызовет ли это в будущем проблемы? Чем меньше знают окружающие, тем лучше. Пенелопа даже не заметила, как Каллисто сократил расстояние между ними. Она вздрогнула, его ладони держали её лицо. — Ты всё так же бледна, но синяки исчезли. — Растерянность, что плескалась в его глазах, отступила. Он вздохнул с облегчением и в тайне обрадовался, глядя на порозовевшие щёчки, они придали лицу более здоровый вид. — В тайне я надеялся, что, когда приду, разбужу тебя поцелуем. — Прошептал он, почти дыша ей в рот.  — П-пустите! — она крикнула и отпрянула от него. Ошеломлённая его действиями, она вспомнила, что изображает беспамятство. Если она будет позволять ему трогать себя так беспечно, не возникнет ли у него мысль, что она всё-таки притворяется? От его прикосновений её сердце трепещет, а голова всё время заполняется воспоминаниями о той ночи. Каллисто отступил на пару шагов назад и склонил голову набок. — Ты смущена или ты действительно ничего не помнишь? Каллисто упорно не хотел верить и все своим видом выражал непоколебимость в своих мыслях. — Я действительно ничего не помню, — сказала Пенелопа, в тайне переживая, что её голос может задрожать. Деррик и Каллисто — разные люди. Одного она ненавидела, а к другому испытывала неоднозначные чувства. В ту ночь, её барьер дал трещину, и она выплеснула чувства, которые накопились за долгие годы. Тогда она чувствовала себя такой жалкой и слабой, а в его объятиях ощутила волну тепла и безопасности. Но сейчас, она вернулась в свою исходную позицию — в реальность, где ей нет ещё восемнадцати, где слова старших — весомее её. Мечты — это мечты, а она в реальности, где сейчас она находилась с ним по разные стороны баррикад. — И вот так всегда, молодая госпожа упорно от меня убегает, хотя в ту ночь так отзывчиво отвечала мне. — Его тон звучал столь буднично, что Пенелопа просто-напросто потеряла дар речи. «А если за дверью кто-то подслушивает?!» От охватившей её паники, Пенелопа едва уследила за словами. С этим человеком она всякий раз теряет контроль над эмоциями! — Я тогда была не в себе… — Да неужели… принцесса, а которую ночь мы сейчас обсуждаем? Кровь отхлынула от лица и теперь оно было бледнее, чем раньше. Она допустила ошибку. Пока её мозг лихорадочно соображал, на лице Каллисто вот-вот расцветёт улыбка. Он в последний момент сумел удержать её. — Ох, похоже, мой вопрос озадачил тебя. — Вовсе нет, я вспомнила иные… моменты. — Пенелопа осознал, что только ляпнула. В голову её подкралась мысль, что она, тем самым, глубже себе копает яму…. — Да неужели? — спросил он, саркастически изогнув губы. Пенелопе стало немного стыдно. Не до конца осознавая, что она делает, она отводит взгляд — улыбка на губах Каллисто становится более ехидной. — А можно ли мне полюбопытствовать, что за моменты? — Нет. — тут же последовал прямой отказ. Каллисто улыбнулся шире такой милой выходки. — Моя принцесса, а ты воистину чуднáя личность. Хоть поначалу кажется, будто тебе ни до чего нет дела, в действительности это не так. «И это я после этого чудная? — возмутилась она про себя. — Да мне до тебя как до луны!» Не зная, что ответить на это, Пенелопа сменила тему: — Я недавно слышала, что вашему отцу не здоровиться, как его самочувствие? Как… ваше? — Сложно говорить, врачи говорят, что его состояние улучшилось, но по мне, ему не так долго осталось. — Равнодушно озвучили губы, без улыбки. Так легко и просто, он произнёс эти слова, будто смирился с недугом отца. «Он так легко говорит об этом…» — Хотя в этом не было ничего удивительно. Отношения отца и сына были весьма холодными, относились они друг к другу словно чужие. Посему никто не знал, что для Каллисто избавиться от человека, считавшего его пустым местом, было сродни облегчением. — В отличие от него, моё состояние куда лучше. — Закончив говорить, Каллисто бросил на неё хитрый взгляд. — А как ты, моя принцесса? «Сколько он будет продолжать звать меня этим прозвищем?» — промелькнула в голове. — «Ему самому, не надоело?» — Волна возмущения стала поднимать внутри, глядя на хитроватое лицо. — Уже столько людей спрашивали о моём самочувствие, что утомило меня. — Проговорила Пенелопа с напускным спокойствием, её бледная рука завела за ухо мешающуюся прядь волос. Тут же, её кисть была перехвачена. — Но я ведь не все. — Каллисто удержал её руку в своей, придвигая ближе. На его лице просияла улыбка, вот только в глазах уже не плясали черти. — Спасибо за беспокойства, но Вам не стоило приходить сюда. Пенелопа попыталась освободить руку, что не увенчалось успехом — хватка на руке только усилилась. — Не стоило? А ведь знаешь — нам с тобой есть пару вопросов, который уладить можем только ты и я. «О, чёрт… совсем забыла об этом…» Будь это возможно, Пенелопа бы взвыла в голос. «Разве не ты заварил всю эту кашу — значит тебе её и расхлёбывать! Почему на мою долю выпадают такие испытания?» — А… что за дела? Она просто не могла не задать этот вопрос — иначе бы её обман раскрылся. Каллисто догадается, что родители, не смея повлечь на дочь больше тревог, не посмели бы рассказать о случившимся и уладить весь сыр-бор самым… только времени у них на это не нашлось. А сам виновник торжества, тем временем, с помощью своего помощника, раздавал на округу да побольше слушков. — Ну… молодая мисс Эккарт ведь не помнит, что мы с ней — пара, и я беспокоюсь о состоянии моей девушки, которую я не мог видеть все эти дни из-за стражающего контроля её семьи. — Не знаю, сообщили ли вам или нет… — Мне сообщили, что ты не помнишь события тех дней… но что-то мне мало в это вериться, — казалось, уже больше невозможно быть настолько близко, как стоял Каллисто к ней прямо сейчас. — Моя принцесса очень хорошо умеет скрывать свои истинные чувства, но она должна знать, — его ладонь нежно коснулась её щеки, алые глаза смотрели с нежностью, хоть и улыбка была словно издевательской. — Что меня, она не может провести. Былое спокойствие, которое Пенелопа сохраняла с неподдельным усилием, улетучилось. Открыв рот, Пенелопа хотела как-то оправдаться, но вместо этого, вырвалось другое: — В-всё совсем не так!.. — Что не так? — невинно задался он. Его пальцы подцепили её подбородок и притянули лицо ближе, их носы коснулись друг друга. «Да всё не так! Всё идёт к чёрту!» — Знаешь, что в народе пошло? Что юная мисс Эккарт заключена в доме и ей не дают увидеться с её ухажёром. «Мы тут что, в Ромео и Джульетту играем? Что за детские выходки…» — Пенелопа вздохнула про себя. — Н-ну… вы не можете винить в этих слухах меня, я сама только проснулась недавно. — Что ты! Как я могу тебя винить? Но нам таки следует разобраться с этой неразберихой вместе, чтобы позакрывать нахрен всем рты. — Придвигаясь всё ближе и ближе, улыбка Каллисто уже вовсю походило на пугающий оскал зверя. — Ты так не думаешь? Пенелопа едва сдержалась от нервного хохота, в мыслях она уже испускала пар. — Думаю… — Прекрасно, моя принцесса разделяет мои мысли и чувства! — С гордой поднятой головой, он кивает своим мыслям. «Всё больше походит на глупую шутку, это он так смеётся над моими усилиями?» — О каких чувствах идёт речь? — Как же так? Мы встречаемся, потому что наши чувства обоюдны. — Похоже, Пенелопе вообще не удаётся ввести его в заблуждение, вместо этого Каллисто с хитрой миной, сбывает её с толку. «Шутить со мной вздумал?» — У меня нет чувств к «Его высочеству». — В каждом её слове слышится чёткость и решимость. — В глазах моей принцессы я поднялся до такого влиятельного поста? А ведь правда — у принцессы должен быть свой, собственный принц. — Каллисто, совершенным образом проигнорировал её слова о чувствах, зацикливаясь лишь на последних и перевернул всё, в очередной раз, в свою пользу. Юной барышне оставалось только в растерянности хлопать глазами. «Переиграл и уничтожил.» — Она поражённо опустила голову. Её растерянность просто умиляла молодого мужчину. Каллисто, подобно надоедливому кавалеру — не желал отступать, а Пенелопе оставалась лишь вздыхать. — Ох, мне уже нужно возвращаться. С-спасибо, что навестили… — Как это? Уже уходишь, даже не поцелуя хотя бы в щёчку? Пенелопа замерла, не смея взглянуть на него. — Отец дал определённое время на нашу встречу. Боюсь, он может прийти в ярость, если увидит, что я ещё не вернулась в постель. — И то верно. Похоже, я ставлю юную мисс в крайне неловкое положение. Видать, мне не рады в этом доме… — досадливо он проговорил, но Пенелопа ни на минуту не усомнилась в его лжи. «Плевать ты хотел на отношение к тебе, тебе в одно место на них…» — Пенелопа мысленно закатила глаза. — Тогда, я позже свяжусь с тобой. — наконец-то, Каллисто перестал придуриваться и обрёл серьёзность. — И я очень-очень надеюсь, что в этот раз, получу прямой ответ на мои сообщения. — Он навис над ней, испуская при это зловещую энергию, алые глаза смотрели с холодным блеском. — Ведь так и будет, правда? Все это длилось лишь мгновение, при этом Пенелопа, глядя ему в глаза, затаила дыхание. «Довела…» — подытожила она, кивнув ему. — Да, не беспо… — Чудненько, — без капли довольства, красные глаза зловеще искрились. — Теперь, я пойду, у меня много дел. «Раз у тебя много дел, что же ты время на меня своё тратишь, терзая меня?» Словно прочитав её мысли, уходящий первый Каллисто, обернулся. — Однако, не думай, что из-за них я забуду о тебе. Буду продолжать тиранить тебя, пока не добьюсь желаемого. — улыбчиво произнёс он. — Хотя… как я могу уйти просто так? С нереальной скоростью, Каллисто очутился рядом. Его обжигающие ладони обхватили её лицо и тронул её губами своими. Пенелопа зависла в прострации, не ведая самой себе, как отреагировать. Так же быстро, как он подошёл, с такой же быстротой отвернулся и ушёл, оставляя позади себя стремительно краснеющую девушку, плотно охватывая край кардигана поверх неё. Пенелопа положила руку на сердце, колотящийся в груди с неистовостью. Напустив на лицо безмятежное выражение, она хотела, как можно скорее, покинуть маленькую гостиную и, уже находясь в коридоре, почувствовав на себе чей-то взгляд, повернулась туда. Перед ней стоял знакомый человек, которого она давно не видела. Это был Эклис и он был весьма недоволен.

***

— Вот, мой отец просил передать это вам лично. — Рука молодого юноши протягивала сложенный листок бумаги. Глядя на это, его нерадушный собеседник, поднял глаза. — И это ты вот так мне предоставляешь сообщение? — Холодный, как метал, голос совсем не напугал апатичного юнца. Он молча моргнул, зля другого ещё больше. — Спрашивать, заглядывал ли ты, не имеет смысла, верно? — спросил молодой мужчина. Весь его мрачный вид располагал к тому, что Деррик настроен враждебно. — Даже если и так — я всё равно не понял, о чём идёт речь. — И ты смеешь говорить мне это в лицо? — спросил Деррик, сквозь стиснутые зубы. Он и так не переносил внебрачного отродье Дальмана, так и ещё и должен терпеть его хамство в собственном доме! — А я должен был молча глядеть на вас? — вопросом на вопрос ответил Эклис, безо всякой эмоции на лице. Этого парнишку лишь мало кому удастся смутить или напугать, а вот злость в нём взывать — это раз плюнуть! Лишь эту злость на лице узреть никто не сможет. — Чёртов подкидыш, смеешь со мной разговаривать привольно, в моём же собственном доме? Эклис сделал вид, что не слышал первые слова, однако кулаки его незаметно сжались. — Вы спросили — я ответил. И как у него хватает подобной наглости?