Последний шанс на искупление

Едва появились первые лучики солнца, Пенелопа вместе с братом собрались и отвезли в специальное учреждение Эстель. До самого их приезда к месту назначения, Пенелопа не до конца была уверена в правильности этого решения, но другого выхода в нынешних обстоятельствах они не могли придумать лучше. — Ты уверена, что хочешь это сделать? Эстель, пришедшая в себя от вопроса дочери, поняла, что больше так продолжаться не может. — Мне нужна помощь, Пенелопа. — Слабая улыбка проявляется на её лице. — Ты и сама это знаешь. Она поворачивается обратно к рецепции. Немолодая женщина смотрит на неё с нескрываемым недовольством, ведь та прервала её долгожданный обеденный перерыв. — Нужно снять все личные вещи. — Грубо сообщила женщина в белой униформе за стеклом, протягивая лист и ручку. — Этот договор подтверждает, что, хотя вы добровольно соглашаетесь на лечение, вы не можете свободно покидать наше учреждение. Вы можете быть непреднамеренно удержаны, если врач сочтёт это необходимым. Вы понимаете это, госпожа Эккарт? — Да, — Эстель утвердительно кивает и снимает обручальное кольцо, единственное украшение на ней, и передаёт дочери в ладонь. — Милая, сохрани его для меня. — Конечно. Прочитав все условия, Эстель недолго раздумывая ставит подпись. Женщина забирает документ и со счастливым видом от того, что она может вернуться на перерыв, сообщает: — Медсестра покажет вам палату. Пренебрежительно махнув рукой коллеге, она уходит прочь. Пенелопа и Эстель стояли близко друг к другу, Рейнольд остался стоять в сторонке. — Спасибо, что заботишься обо мне. — Говорит Эстель развернувшись, и внезапно обнимает дочь. Не ожидая от матери объятия, Пенелопа стояла в нерешительности, но потом неловко обняла её в ответ. Так они простояли недолго, но для каждой из них эти объятия значили многое. — Если что-то случится — звони. — Шепчет на ухо матери девушка. Её распущенные волосы щекочут лицо матери, от чего она слегка рассмеялась. — Я люблю тебя. — Нежно произносит Эстель, её руки крепче обхватывают спину дочери. — И я тебя, мам. Прощаясь и с Рейнольдом, Эстель даёт медсестре, которая всё это время ждала её, показать место, где она будет на некоторое время проживать. Пенелопа смотрела в спину матери, пока та не исчезла из виду. — Я не верю, что мы это делаем. Я кладу свою маму… в психлечебницу… — Э-это скорее клиника для восстановления своего внутреннего состояния. — Торопливо проговаривает Рейнольд, замечая на лице сестры уныние. — Да, для свода глаз окружающих… — закатывает Пенелопа глаза. — Она… точно будет здесь в порядке? — Не беспокойся! Здесь работают лучшие специалисты, а территория этого место охраняется тщательно. — По-своему, Рейнольд пытается утешить Пенелопу. Он кладёт руку на её плечо и похлопывает в знак поддержки. — …Спасибо, что помог. Она осмотрела себя. Всё ещё находясь в школьной форме, она подумала, что возвращаться обратно домой ей хотелось меньше всего, тем более у неё не было никакого желания возвращаться в место, где будут её ожидать с упрёком и объяснениями. — Да без проблем. — Ответил смущённый Рейнольд, взмахнув волосы и отведя глаза в сторону. Оставшись наедине, они не могли пообщаться толком. Всю дорогу до клиники они провели в тишине, а оказавшись сейчас один на один не могли и слова сказать друг другу. Выйдя на улицу, Пенелопа и Рейнольд направились на парковку, продолжая гнусное молчание. Только они сели в машину, и неожиданно зазвенел мобильный. Рейнольд поспешил ответить Эмили, чьё имя появилась на экране. Он включил на громкую связь, чтобы Пенелопа тоже услышала. — «Господин Рейнольд, докладываю.» Эмили находилась в комнате Пенелопы в качестве прикрытия, если кто-то соберётся навестить и проверить состояние госпожи, и полностью вжилась в образ «шпиона». По тону её голоса Пенелопа подумала, что Эмили начинает нравится сложившаяся ситуация. — «Недавно Бекки шаталась поблизости комнаты госпожи Пенелопы, она хотела убедить меня, что беспокоится о госпоже, но я её отогнала прочь.» — Эмили говорила бодроо, звучала со стороны, что она гордиться собой. — Хм, — Пенелопа почти засмеялась, но скрыла это кашлем. — Вот сука! — невольно вырвалось у Рейнольда. Бам! Его кулак врезался в руль. — Эта лицемерка сама указывала на мою сестру пальцем при всех, что она хотела причинить той ведьме зло, а теперь прикидывается паинькой! — … — на том конце провода воцарилось тишина, как и в самой машине, между пассажиром и водителем. — Чёрт… — Рейнольд взмахнул свои волосы, утихомиривая свой пыл. — Что там на счёт отца и брата? При упоминании этих двоих, Пенелопа вздрогнула на месте. Безопасность её матери была для Пенелопы первоочерёдной, она совсем забыла о других проблемах. Пенелопа даже не знала, что произошло после её обморока, и какие последствия её ожидают, когда она вернётся обратно домой. А тем временем Эмили ответила: — «Ваш отец и брат так и не вернулись обратно. Господин Эккарт сообщил, что они вместе с господином Дерриком поедут прямо в офис, и заедут обратно лишь к вечеру.» Такой расклад событий одновременно успокоил и разозлил Пенелопу. Неужели если бы не Рейнольд, отчим собирался держать Пенелопу взаперти до окончания дня? Он на самом деле считает её виноватой? Впрочем, не это сейчас важно. — Хорошо. Будь внимательна и продолжай следить в оба. — После чего, Рейнольд отключился. — С появлением этой девчонки всё вверх дном! — бубня себе под нос, он повернулся к Пенелопе. — Что теперь, поедем обратно? Смотря пристально в окно, Пенелопа, не оборачиваясь, ответила. — Отвези меня в школу. — Ты уверена? Зачем тебе туда, можешь же прогуляться пока… У неё в запасе целый день, чтобы отдохнуть, пока об её пропаже не узнали. Но Пенелопа решила вести себя как обычно и отправится в школу. — Лучше не буду создавать нам новых проблем. Машина тронулась, Пенелопа застегнулась. Она всё ещё смотрела в окно, прямо в зеркало заднего вида. Её взгляд был направлен прямо на чёрную машину, следующую за ними с момента покидания клиники. — На что ты так внимательно смотришь? Хоть его глаза внимательно смотрели на дорогу, от Рейнольда не ускользнуло, как Пенелопа смотрела в одном направлении. «Стоит ли ему говорить?» Машина, идентично той, что есть у Деррика ехала за ними на достаточном расстоянии, поэтому точно Пенелопа не была уверена. — Значит, Деррик вместе с отцом? — решается она спросить, как бы невзначай. — Так сказала Эмили. — Рейнольд не замечает странный тон в её голосе. — Но, кто знает, может за это время он уехал… Пенелопе остаётся теряться в догадках, кто же мог быть водителем на чёрной машине. И пока они не доехали до места назначения, автомобиль следовал за ними, пока не скрылся за горизонтом.

***

— Пенелопа, задержись пожалуйста. Настроение девушки было ниже нуля. Она не могла сосредоточиться ни на одном предмете. В результате, она провалила тест и теперь ей нужно было остаться на дополнительный урок. Хуже всего, это был английский, а это значит, что ещё целый час ей придётся провести время в компании своих одноклассников-неудачников, нелюбящих учится и Каллисто, с которым у неё теперь неопределённые отношения. Благо, учительница любимого и последнего за этот день предмета, остановила её. Ученики медленным потоком стали выходить из класса, последний ленивец прикрыл за собой дверь. — Да, учитель Мариен. — Пенелопа, застегнув рюкзак подошла к женщине поближе. — Всё хорошо? — Я хотела поговорить с тобой по поводу твоего проекта. — Улыбка на лице учительницы воодушевила Пенелопу. — Мне очень понравилась тема, которую ты выбрала. Очень увлекательно! Пенелопа, тебе очень нравится археология? — Нежданно спросила Мариен, отчего застала ученицу врасплох. — А… д-да. — Когда дело касалось её любимой темы, Пенелопа поглощалась без остатка. От чего, когда люди обращают внимание на эту деталь, девушка смущается. Сейчас происходила та же ситуация. Пенелопе было немного неудобно быть открытой, но любимая тема всегда раскрывала её с других сторон. — Я планирую после выпуска из школы поступить на археологический факультет. Хвала, посыпавшаяся на Пенелопу, казалось ей слишком переоценённой. И всё же, на слух было приятно слушать комплименты её усердной работе. — Понимаешь, в начале июня этого года, университет археологии собирается организовать экспедицию, куда могут отправится и будущие студенты, и те, кто интересуется походами. Так вот, к чему я клоню: Если ты согласна, я могу попросить своего друга, отвечающегр за группу, записать тебя на экспедицию. Столь заманчивое предложение, Пенелопа никогда бы и подумать не могла, что у неё появится такая возможность! Энтузиазм в голосе Мариен передался и Пенелопе. Она вот бы уже выкрикнула «да!». К счастью, она вовремя остановила себя. — Я… могу ли я подумать над этим? — Конечно! Я не заставляю тебя отвечать сейчас, но только не затягивай. Запись скоро закроют — подмигнула напоследок учительница, и поторопилась отпустить Пенелопу. Пока она шла по пустому коридору, Пенелопа возвращалась к недавнему разговору с учительницей. Она была приятно удивлена таким предложением, и думала-таки согласиться. Единственная причина, не позволяющая это — обстоятельства и деньги, которых она лишилась. Эти два аспекта держали Пенелопу от решительного согласия. Она ведь изначально планировала, что едва ей исполнится восемнадцать, снять себе жилье,как можно дальше от этой семейки и продолжить обучение. А сейчас ей приходится вступать в опасные переделки. «Деньги… точно!» — Вспомнила о важной детали Пенелопа, Хоть один вопрос, можно сказать, уже решён! Осталось быстрее решить пару трудностей и дождаться подходящего времени, и можно начать действовать. Позитивные размышления прервались, стоило Пенелопе подойти к нужной двери и наткнуться на листок, приклеенный к двери: «Ребята, извините, занятие отменяется.» Большим, жирным шрифтом, гласил объявление, наклеено на дверце в класс. — Вы, наверное, издеваетесь… а раньше сказать, минимум за пару часов нельзя было?!

***

Когда пришло время вернуться домой, честно говоря, я жутко волновалась. Ситуация была уже не та, что прежде. Я теряла власть над своими чувствами. Равнодушное и спокойное отношение ко всему, что могло меня раздражать или пугать, потеряло свой баланс. Но я всё ещё борюсь с этим и буду бороться, потому что всё только начинается… Из школы меня забрал Рейнольд, как мы с ним и договорились. Однако ему пришлось забрать меня заранее из-за «смены планов». До каких пор он продолжить избегать меня? Неужто всё настолько запущено, и ему приходится отменять занятия лишь бы не столкнуться со мной. От подобных мыслей хочется дать самой себе по лицу. Когда мы вернулись домой, практически на пороге столкнулись с угрюмым отцом. Он смотрел на нас буквально секунду, за которой чуть ли не прожёг в нас дыру и ничего не сказал. Мне становилось неуютно от всей этой ситуации. Тем более виновница, а то бишь я, должна была сейчас сидеть запертой в собственной комнате. Отчим продолжает молчать, а я избегала смотреть на него. Мне надоело стоять бревном на пороге и не сказав ни слова, шагнула дальше, направляясь к себе. — Пенелопа, — горечь в голосе отчима вызывало во мне необычное чувство стыда. Ведь именно я виновата в его состояние сейчас. — Ты видела свою маму? Я обернулась и только сейчас увидела каким он выглядел осунувшимся. Рейнольд, заметивший это раньше меня, всё стоял неподвижно у порога. Этим чувствам, зародившимся внутри было имя стыд и вина. Поскольку отцу надо было повестись на спектакль, специально устроенный нами, дабы отгородить маму от бед. Мы оставили шкафы в их спальне пустыми от её одежд, а дверцы их были распахнуты. Ничего, что напоминало о ней мы не оставили. Исключением был приятный шлейф её духов и записка, написанная от её руки. Отчим с бледным лицом протянул мне руку, державшую ту самую записку. Хоть я и Рейнольд знали о чём гласила записка, нам следовало отыграть недоумение, притворяясь, что не знаем о происходящем ничего. Мои глаза опустились на маленький клочок бумаги в моих руках. «Юлиан, прости меня. Я осознала, что больше не могу это терпеть. Каждый проходящий день становится для меня непосильной мукой, я чувствую себя подавленной и ненужной. Хорошенько всё обдумав, я приняла решение, что мне нужно некоторое время провести одной. Пожалуйста, позаботься о Пенелопе и прошу, не ищи меня. Я вернусь ко дню рождения дочери. Я люблю тебя, Эстель.» Мои глаза проходили по уже знакомым строкам, составляющими вместе с матерью. Я готовила себя к этому моменту, как буду правильно отыгрывать эмоции. Но вместо притворной дрожи, я чувствовала резкую, головную боль. — Ах! — Слабость мгновенно охватила моих негнущихся ног и почти упала на пол, если бы отчим не успел схватить меня. — Пенелопа! — Рейнольд подбежал ко мне. От его близкого крика, в ушах отдалось звоном. Ослабевшие пальцы выронили записку. Мир вокруг закружился, я старалась держать себя в руках и понять от чего мне вдруг стало плохо. Откуда ни возьмись перед глазами появляется стакан воды, его подносят к моему лицу. Медленным глотками, мне становится немного лучше. — Всё… мне уже лучше. Вдох-выдох, и головная боль отступает. Теперь мой расплывчатый взгляд сфокусировался. Отчим и Рейнольд со встревоженными лицами стояли и нависали надо мной. Испытывая недоумение, я огляделась вокруг. — Как я оказалась на диване? — Вопрос я задала вслух, глядя на двоих. Ведь буквально минуту назад я едва стояла на ногах у порога… — Ты потеряла сознание на пару секунд, и я перенёс тебя сюда. — Заботливый голос отчима вонзился стрелой в моё сердце. Он смотрит на меня с подлинной нежностью и заботой, как настоящий отец. И за свои прежние мысли и поступки, мне становится очень стыдно. — Пенелопа, почему ты… — Отец недоговаривает, его глаза широко распахнутые, смотрели на меня будто не в силах поверить. Такое же выражение лица появилась и у Рейнольда. Я поднимаю ладонь и провожу пальцами по щеке, ощущая влагу на подушечках пальцев. Да что со мной?

***

Девушка осторожно вытаскивает из своей руки иглу. Безусловно, играть в жертву ей нравилось, однако не иметь возможность действовать самой совсем не весело. — Эх, а так хотелось бы увидеть… — мечтательно произносит Лейла, глядя в потолок. Она не договаривает, но мысленно заканчивает фразу: «…увидеть, как ей беспомощную и униженную. Совсем недавно, Лейла завершила звонок с Бекки, с её помощью, она узнаёт все важные новости. Конечно, она расстроилась узнав, что Пенелопе не грозят проблемы от Юлиана, но это не значит, что других проблем она избежала. — Я услышала возгласы со стороны гостиной, а когда прибежала, то услышала, что Пенелопе плохо. — язвительно сообщила Бекки. У этой бесстыжей не было ни капли стыда. Она пресмыкалась перед любым, если тот обладал властью и деньгами. С появлением «Ивонн», Бекки смекнула, что ей лучше перейти на сторону новой госпожи. Она не прогадала, ведь от «невинной Ивонн» получила хорошую отплату за свою преданность. — Она говорит, что ей полегчало, хоть по её виде так и не скажешь. Бледна, словно мел, брови всё время нахмурены, а ещё она выглядит какой-то безэмоциональной… Вспоминая слова продажной горничной, Лейла улыбается. Всё прекрасно, всё идёт по плану. — Ах, бедная, бедная Пенелопа~ — произносит Лейла на распев. — Ты думала, что всё учла и успешно избегала меня, а в итоге попалась на мою западню! Совершай как можно больше ошибок, чтобы я поскорее раздавила тебя, как букашку! Наполненная эйфорией, Лейла причитала Пенелопу сама, не осознавая, как ослабила бдительность. Не услышала приближающихся шагов к её палате, даже не обратила внимание скрип двери. Деррик, стоящий за дверью всё это время, так и не зашёл в палату. Чуть ли, не переходя на бег, он всем своим нутром желал поскорее добраться домой.