Последний шанс на искупление

Она помнит, как проснулась, пытаясь хоть что-нибудь понять. Пенелопа никак не могла вспомнить, что произошло, будто выпила лишнего. Последнее воспоминание — падение в тёплые, крепкие объятия. Это место было ей не знакомо. Где она находится? Она повернулась и замерла. Около кровати, на которой она лежала, сидел на полу Винтер. Руки он сложил на свободное место подле её тела, положив на них голову к ней лицом. Под его глазами залегли тени, между бровей образовалась складка. Пенелопа, в одной из его рук, замечает белую тряпицу. Тронув её кончиками пальцев, чувствует её влагу. Убирая быстро руку, она случайно задевает лицо Винтера. — Леди проснулась? — Сонным голосом бормочет мужчина. Придя в себя, его глаза становятся большими. Он отпрянул и вскочил на ноги, разливая возле себя миску с водой. — Ох… Терзаемый бессонницей, он на мгновение опешил от собственной неуклюжести. Пенелопа лежала и смотрела на происходящую перед ней картину, пытаясь дальше осмыслить, что здесь происходит. Она хочет спросить, но из её горла вырывается лишь хриплый звук. Винтер, обративший внимание на её безуспешные попытки, остановил её. — Позже я всё объясню, отдыхай. К чему мне отдыхать, если я только что проснулась? Хотела она сказать, но голова была слишком тяжела, чтобы дальше раздумывать о чём-то. Она едва может говорить — и проваливается в очередной сон. Когда она в следующий раз просыпается, два часа спустя, Пенелопа мыслит уже более трезво, однако слабость в теле не оставляет её. Через двадцать минут, с помощью наёмной работницы, она умылась и оделась в новую одежду, приготовленную ей заранее. Как он узнал мои размеры? Засмущалась она, и поскорее отмела эту мысль прочь. Милая девушка проводила её до маленькой уютной комнатушки. Глядя на тёмный вид из окна, Пенелопа удивлялась бодрости девушки, что помогала ей. Она садиться в маленькое удобное кресло, и ожидает приход её спасателя, который неожиданно возникает за её спиной. Он напугал её лишь на миг, в глазах её отражается этот лёгкий испуг, и так же быстро угасает, заменяясь узнаваемостью. Его губы накрывает слабая улыбка. — Извини, не хотел тебя напугать. — Он обходит её и садиться на против. — Можете рассказать мне, что произошло? — не хотя, спрашивает она. Как бы не желали начать этот разговор, особенно после дикой ночи, время пришло. Утро ещё не наступило. Стрелка на часах едва перевалило за пол четвёртого, а Пенелопа с хозяином дома, так и не сомкнувший глаз, уже собранные сидели друг на против друга в освещённой от ярких ламп, комнате. Пенелопа любезно принимает дымящую кружку и делает глоток успокаивающего ароматного, травяного чая, под пристальными, обеспокоенными глазами цвета лазурита. Ей неловко под этим внимательным взором, желавшим не упускать ни единого изменения в поведение своей юной гости. Пенелопа мысленно усмехнулась, Винтер не знает, что девушка превосходно скрывала свои терзания под маской равнодушия. Тем более, перед мало знакомым человеком. Однако, она не забыла учесть, что ему приходилось сталкиваться не малое количество раз с подобными случаями. Поэтому и знал, как осторожно ему надо вести себя с ней. Стараясь казаться равнодушной, она сразу перешла к главной теме, терзающая их обоих этой ночью. И она получает ответ на свой вопрос. Тем вечером, оставшись один со своими мыслями, Винтер решил покопаться в некоторых документах. Бумаги, в которых таится прошлое несчастных детей. Прошлое, ступавшее за ними попятам. Одни с ним справились, остальная часть всё борется. Возможно, и Пенелопа часть них, — контрастирует факт. И кто-то пользуется этой её слабостью, против неё. Кто это? Почему он делает это? С какой целью, и чего он хочет добиться этим? Разве она немало настрадалась? Сколько вопросов, а ответов почти нет. Почти — ключевое слово. Его озаряет. Винтер быстрыми движениями пальцев стучит по клавиатуре. Он открывает разные статьи с разными заголовками, где в эпицентре событий главными героями играли семья Эккарт. Он цепляется за ту самую статью, про первое появление пропавшей дочери. Эта статья была опубликована как раз два месяца назад. После, одна за другой появляются новые публикации, где появляется «настоящая Ивонн». Эти статьи о ней мелькали часто. Подкрадывается мысль, что девушка желала овладеть вниманием общественности. О ней пишут: «Ивонн стеснительная и робкая девушка!», но разве будет стеснительная и робкая нарочито обращать на себя огромное внимание? Напротив, она будет избегать его, и пытаться свыкнуться с новой жизнью и познакомиться заново с собственной семьёй, если конечно, она этого жаждет. Не стоит забывать про сводную сестру, занявшая её законное место. Он внимательно смотрит на её фотографии. У него возникает мысль, что он что-то упускает. — Но что? — вслух он задаёт вопрос. — Господин, вы что-то сказали? — Спросил вошедший Раон. В его руках была книга. — Извините, я пришёл вернуть вашу книгу. — Погоди-ка, эту книгу ты взял сегодня утром… ты до сих пор читал её? — В голосе опекуна слышался упрёк. — Да, не мог оторваться! С первых страниц меня захватила! — Улыбнулся юнец. Раон сделал вид, что не слышал последние слова Винтера. — Я думал, вы ушли. Раон подошёл к полке с книгами позади Верданди. — Да, ушёл, но… возникли срочные дела, и мне пришлось вернуться. — Вздохнул Верданди. Он не знал, рассказывать ли Раону о нежданной гостье? Заминка и беспокойство, прозвучавшее в голосе опекуна, насторожили Раона. Винтер с ранних лет проникся симпатией к этому мальчику. Он видел, как мальчик старался ему угодить, преисполненный чувством благодарности за помощь к своим братьям и сёстрам. Однажды, мальчик заявил, что желает в будущем стать таким же, как сам Винтер. И как молодой наследник не пытался отговорить мальчишку, уговаривая радоваться новой жизнью, Раону упорству было не занимать. Раон старался и учился, он был преисполнен решимостью и желанием стать сильным физически и в финансовом плане. Такой маленький, а уже познавший все горечи и сложность жизни. Он не сдавался, и Винтер, видя всё это, решил, что Раон достоин стать его наследником. С тех пор, мальчик был освещён во всех делах своего опекуна. Он старательно всё изучал и в то же время, опекал своих младших и заботился об их комфорте. Раон дал себе обещание: в будущем он отплатит этой добротой своему опекуну, и будет помогать таким же несчастным детям, каким он был когда-то. Раону оставалось пару лет до совершеннолетия, но даже в свои ранние годы, мальчик был весьма проницательным. А с годами его чутьё лишь заострилось. Так и сейчас. Он повернул голову в сторону опекуна и подошёл к нему, встав за спиной. — На что вы так внимательно смотрите? — он спрашивает заинтересованно, не спуская внимательного взгляда с экрана. Внутри всё замерло, когда он увидел знакомое лицо. Но в глазах его ничего не отразилось. Он безучастно смотрел на фотографию, где девушка фальшиво улыбалась на камеру. — Вы заинтересованы этой девушкой? — Спрашивает Раон, и Винтеру кажется, что он слышит в голосе своего подопечного неверие…. Или же, это раздражение? — Не совсем… — Он оборачивается к Раону. — Что-то не так? — С чего спрашивает господин? — Раон… — пытается подобрать слова, Винтер. — Ты смотришь на Ивонну с экрана, словно призрака увидел. — «Ивонн»? О, нет… — глаза подопечного сужаются. — Настоящей Ивонн уже нет в живых. Винтер не будет давить на раны и спрашивать Раона, доверившись ему. — Тогда, кто она? — Я не знаю… — Уголки губ опускаются, лицо Раона обретает суровое выражение, делая его взрослее. — Но так или иначе, — его палец прямо указывает на фото фальшивки. — Кем бы она не была, она наверняка появилась не просто так, и может принести моей сестре беду! Если она ещё её не принесла, — обеспокоенно осознал Винтер. Внезапно, пронзительный крик заставил их тела содрогнуться. — Что это было? — Взволнованно спросил Раон. Не удосужившись ответить, Винтер вскочил и побежал в комнату, где располагалась Пенелопа. Он ворвался внутрь. Пенелопа, терзаемая болью, взмокшая от пота, дёргалась на кровати в конвульсиях. Винтер, глядя на эту картину, ужаснулся и метнулся к ней. Он попытался схватить её за плечи, но она уклонялась от его рук. — Нет, нет! — кричала она хрипло. — Пенелопа, успокойся! — Попытался он докричаться до неё. Едва ли это могло помочь, досадливо он подумал. Она ворочалась, а он удерживал её, с силой придавливая к кровати. — Всё хорошо. Шептал ей на ухо. — Тебе здесь ничего не угрожает. Нежно убаюкивал он. Его тёплая ладонь гладила по взмокшим от пота, волосам. Её лихорадило, но с потом и выходило всё плохое внутри её организма, это хорошо. Через какое-то время, она успокоилась, прижавшись к нему ближе. Из полузакрытых глаз потекли слёзы. Он нежным касанием ловил жемчужины слёз большим пальцем. Винтер смотрел на её страдания, не в силах помочь. Он присел на кровать и пододвинул потное тело ближе к себе. Он обнял Пенелопу, а она вцепилась в него мёртвой хваткой. — Не оставляй меня… — прошептали маленькие лепестки губ. — Каллисто. Винтер замер, поражённый. «Значит, сердце юной леди, уже занято. — Нерадостно усмехнулся он. — Будь я ближе… могло ли моё имя быть озвученным тобой?» Не стоит думать о том, что никогда не произойдёт. Созревшего цветка, фиолетовая роза, лепестки стали опадать один за другим. * С тяжёлым сердцем, он решается отпустить Пенелопу. Она усиливает хватку, на одно мгновение, и Винтеру захотелось с удвоенной силой прижаться к ней. Винтер склонился к её лицу, он проводит большим мокрым пальцем по складочке между бровями. Она разглаживается, и Винтер нежно улыбается. Он всматривается, будто целую вечность в её лицо, прежде чем склониться ближе, а его губы осторожно коснулись её взмокшего лба. Но он должен отступить. И помочь ей, ведь только он может сделать это сейчас. Он освобождает цепкие пальчики от своей одежды, и торопиться принести необходимые вещи для Пенелопы. Так он и промучился несколько часов, Винтер был подле неё эти несколько часов, но жар охватившим Пенелопу спал, и она заснула спокойным сном. Что не скажешь о Верданди, потративший остальные часы на поиски правды. И какого-то результата, он смог добиться. И к этому моменту, Пенелопа проснулась и уже ожидает его, сообщает Раон, появившийся из ниоткуда. О присутствие юного друга, Винтер не рассказал Пенелопе, по просьбе самого Раона. На вопросы от опекуна, Раон стыдливо отворачивался. А так про ещё, некоторые, важные детали, он решил пока опустить. — Мне очень стыдно, — начала Пенелопа ссыпаться извинениями, понурив голову. — Вам пришлось увидеть эту гадкую сторону меня, и возиться со мной всю ночь… Жестом руки и словами, Верданди останавливает сбившую речь юной особы — Остановись, тебе не нужно извиняться передо мной. — Серьёзно глядя, он пытался передать правильно свою мысль. — Твоё состояние было крайне плохим, и дело не только в твой эмоциональности. Этой ночью из тебя лился пот ручьём, что подтверждает слова врача. При этих словах, румяные щёчки Пенелопы заалели пуще. Об отрезках воспоминаний, произошедших пару часов назад, её всё так же терзал стыд и позор. Крайне трудно ей было сейчас смотреть в лицо Винтера. Винтер кратко пересказал Пенелопе о диалоге между ним и доктором Грэмом — семейным врачом Верданди. — Доктор? — брови её нахмурились. Как она не напрягала память, она не могла вспомнить лицо этого человека, о чём рассказала тут же. — Очень странно и подозрительно. — Отозвался Винтер. — Это произошло буквально пару часов назад. Хм… ты помнишь события прошлого вечера? — Спрашивает Винтер, и Пенелопа стала ворошить в голове воспоминания. Её глаза широко распахнулись в недоумении. С ужасом она поняла, что практически ни черта не помнит из прошлого вечера. Попытки напрячь память лишь приводят к новой вспышке головной боли. — Не напрягайся. — Ласково звучат его слова, несмотря на твёрдый взгляд. В попытки её успокоить, он тянется к её плечу, похлопывая. Она вздрагивает от неожиданности, но он убирает руку. Нужно скорее связаться с доктором и рассказать ему об этом, мыслил Винтер. Он сидел задумчиво, глядя перед собой. Его руки расслаблено лежали на подлокотниках, одна нога закинута поверх другой. В глазах Пенелопы, его поза выглядела очень естественно. Она смотрела на него, догадываясь об его мыслях. Он так заботиться о ней, помогает… хотя, они практически незнакомы. Если только не учесть её прошлое. — Я… очень ценю вашу доброту и заботу, но на этом всё. Произнесённые жёстко слова вывели ошарашенного Верданди, из задумчивости. Он посмотрел на неё удивлённо, сталкиваясь с решимостью в больших бирюзовых глазах. «Он слишком увлёкся в своей помощи мне. Как бы не прельщала меня пользоваться этой возможностью, но это может обернуться против него, а проблем этому хорошему человеку, я доставить больше не хочу.» — Это моё личное дело, и мне самой надо с этим справляться. — Твой враг очень хитёр и жесток, — Винтер перебивает её. — Оставаясь одной, ты позволяешь ему заплести вокруг себя нити, пока он туго не свяжет тебя ими. — Озвучивает он мрачно. Кожу пробирает холодок. Что ему известно? — Я не первый раз сталкиваюсь с тобой, и я очень переживаю, ведь ловлю тебя в слезах и выражением боли на лице всякий раз. — На его усталом лице проявляется слабая улыбка, но она не трогает его глаз. В них мелькает сочувствие к ней. «Как же это раздражает» — Пенелопа стискивает руки в кулаки. «Надо взять себя в руки.» — Она с шумом вздыхает. Пенелопа привыкла делать всё сама, терпеть и никому не рассказывать о своих терзаниях. Она часто сомневалась, боялась, что кто-то использует её страхи и слабости против неё. Поэтому она закрыла, отгородила себя ото всех, не доверяя даже самой себе. Ведь наш самый худший враг — это мы сами. И Пенелопа, не один раз, убеждалась в этом. Но люди меняются и их восприятия, взгляды на мир, тоже. Она тоже должна измениться. «Я уже не та, что раньше. И вокруг меня люди тоже изменились. А справиться с теми, кто хочет уничтожить меня, одной мне не справиться. Тем более, если я хочу защитить то, что мне дорого больше всего…» — Если вы всё же хотите помочь мне, то окажите мне эту помощь в другом виде. — На устах расцветает улыбка. Приятно удивлённый ей, Винтер не смог сдержаться и не улыбнуться в ответ. — Я буду рад оказать любую помощь, лишь бы оказаться полезным. Пенелопа до конца, наверное, не сможет понять его мотивов. Почему он всегда так жаждет помочь другим, и как ему получается оставаться таким же ласковым и добрым человеком? С другой стороны, она бы не справилась, не будь он таким. С первыми лучами солнца, Пенелопа покинула дом Винтера.