time for miracles

      От чая поднимался густой тёплый пар, пахнущий смородиной и мятой. Тэйн, шмыгнув носом, обхватил кружку ладонью и, сделав глоток, посмотрел в окно, в котором смутно отражался его силуэт, чуть подсвеченный рыжим от мерцающей в полумраке гирлянды. За стеклом мягким пухом летел крупный снег и в весёлом рождественском настроении мельтешили соседи, лепя снеговиков. Тэйн вздохнул и вытащил из-под свитера градусник — серебристая ртутная полоска упрямо держалась на тридцати семи с половиной, а вот планка настроения падала всё ниже, и ни пышная ёлка посреди гостиной, ни новенький камин, который горел задорно и ярко, ни расползшийся по дому восхитительный аромат доходящей в духовке утки этой планки не поднимали. Ведь с болезнью шибко не попразднуешь, особенно в компании неугомонного Рэйна, который предпочитал встречать Рождество на улице, куда всегда естественно тащил и Тэйна — либо на катке, любуясь салютом, либо на колесе обозрения, либо очень далеко, на каком-нибудь популярном горнолыжном курорте. Но в этом году все планы пошли прахом, Тэйн подхватил простуду, а Баден.. Баден лишь пожал плечами, мол, ничего не поделаешь, и остался вместе с возлюбленным, принявшись носиться с ним как курица с яйцом. И даже приобрёл чёртов камин, стоило в приступе озноба озвучить своё мимолётное желание.. Тэйн тихо хмыкнул про себя и вздрогнул, когда сзади навалилась мягкая тяжесть — Баден накрыл его пледом, затем аккуратно подоткнул все торчащие уголки и, коротко чмокнув в лоб, принялся ворошить кочергой тлеющие угли. Когда же Рэйн сел рядом, Тэйн потянулся к нему, обнял, положив голову на чужое плечо, а после уснул с мыслью, что он самый везучий человек на Земле.