Охотничья жена

Глава 19 Запрос на мазь получилось оставить администратору – Ирия не рассчитывала, что ей понадобится рабочий планшет, и непродуманно оставила его в комнате. Ну ничего, воспользовалась чужим. А господа крылачества не спали. Один, обладающий бело-серым пятнистым оперением (интересно, а он специально так перья покрасил?) нервно крутился в коридоре, размахивал руками и раздраженно что-то выговаривал второму. Второй, нынешний временный хозяин Ирии, расслабленно стоял в дверях собственного номера, сложив руки на груди, и едва заметно кивал, имея вид сонный и еще не до конца проснувшийся. При виде Ирии он вдруг весь вздрогнул и подобрался. Пятнистый крылатый громко фыркнул, и бесшумно для своих габаритов (чем они вообще питаются, что вырастают такими огромными? Или это генетика и особенность расы?) подскочив к Ирии и наклонившись, резко цапнул ее за запястье. Не больно и не сильно, просто неожиданно. Крылачество нахмурился, замер оскорбленной статуей (будто бы это Ирия его за руки схватила!), будто бы подсчитал про себя от одного до десяти, и разжав пальцы, вцепился в руку серокрылого, с которым Ирия как раз поднялась по лестнице. — Папа, ну ты чего босиком по улице ходишь? А вдруг на гвоздь наступишь? — Принявшись грозно выговаривать, крылачество потянул второго к дальнему номеру, дверь в который была открыта. Папа? Но Ирия не сказала бы, что серокрылый смотрелся старше. Скорее, все трое крылатых казались одного возраста. Правда, теперь она видела едва заметное сходство между сыном и отцом, но без подсказки подумала бы максимум, что они братья. Ну или просто родственники. Вон, если никогда не общаться с эалями, то и они тоже все будут на одно лицо. Стоявший до этого безмолвно в дверном проеме крылатый вдруг показался Ирии очень иным, совершенно не похожим на этих двоих. — Прости Карма, он несколько несдержан с людьми, и забывает предупредить о своих действиях... — Повинился ее новый временный хозяин, и добавил, вдруг вспыхнув румянцем. Или это так солнце осветило его сквозь витражные панорамные окна в коридоре. — И доброе утро. — Доброе. — Легко отозвалась Ирия, и как можно незаметнее попыталась расправить складки на собственном костюме. — Все в порядке. Конечно, ни у одной женщины, кроме госпожи Тайлис (ну и немножко Августины) не хватит смелости показаться на публике в облегающих брюках, но легкие шаровары обладали таким количеством складок, что успешно мимикрировали под юбку. Легкая полупрозрачная рубашка и расшитая жилетка (ее почти силой нацепила на Ирию Августина, причитая что та ей велика) были более чем приличными, но под взглядом крылатого Ирия на миг ощутила себя одетой как-то... То ли блекло, то ли слишком вызывающе. И не понять, как на самом деле. — Вы уже позавтракали? — Вежливо спросила Ирия, ощущая, что тишина действует на нее слишком плохо. — Еще нет. Карм упустил отца из вида, и отказывался даже спуститься... — Мирослав поднял руку и задумчиво почесал себе нос. — Где вы Дарелина встретили? Ирия честно пообещала себе запомнить их имена. — Внизу, в саду. — Он вас не напугал? Дар очень мирный, просто порой ведет себя... Нетипично. — Все в порядке. — Повторила Ирия. — Он говорил про лягушек... И предложил свои услуги на кухне. Про подземные тоннели она решила не упоминать. Если все трое крылатых гостей в курсе, то смысла говорить об этом не было. А если нет – ну, Ирия не хочет быть той, кто выдаст эту информацию. Брови у крылатого поползли вверх. — Вот даже как! — Он беззлобно улыбнулся. — С Дарелином такое иногда случается. Он привык заботиться о детях, пусть бы они и выросли с него ростом. — Мирослав чуть наклонился, и заговорщицки понизил голос. — Карамель его старшенький... Только не называй его полным именем, а то будет дуться и пыхтеть. Ирия честно кивнула, согласная унести знание о чужом имени с собой в могилу. Ну или хотя бы до собственной комнаты, где сможет вдоволь посмеяться с двухметрового крылачества со столь удивительным именем. — Пойдем завтракать? — Крылатый отлип от дверного косяка и встряхнув крыльями, по-видимому, складывая их поудобнее и чуть плотнее. — Все равно Карм шустрый, и еще нас внизу ждать будет. Мирослав улыбнулся еще раз, чуть более блекло, и крошечные усталые морщинки вдруг проявились на его лице, вокруг глаз и рта. Он будто постарел сразу на несколько лет (или, в случае с крылачествами, нужно говорить – на пару тысяч лет?), и Ирия с каким-то испугом подумала – а чувствует ли крылатый сам свое оставшееся время? ...Он упомянул, что крылатые живут, пока их не убьют. Но это плохо сочеталось с тем, что видела она сама. Сделав глубокий вдох и встряхнувшись, Ирия сделала два шага ближе и взяла Мирослава за ладонь. — Пойдем. — Согласилась она, чувствуя, что ее маска «послушной игрушки» сползает, и на свет выбирается младший советник – может, не очень женственный и похожий на юную деву, но зато деловой. И, о чудо, его крылачество то ли ничего не заметил, то ли такое поведение его устроило, но руку вырывать он не стал. ...Карамель завел отца в номер, проследил, чтобы тот обулся, и только потом дернул дверь в ванную и сунул руки в воду. Кожу на ладони жгло так, будто Карм схватил не слабую человеческую конечность, а подобрал из огня горящую головешку. И пусть бы что Вольф с Мирославом не говорили, это не психосоматика, а аллергия! Ну Мир, ну удружил... Попросил потрогать девчонку и «описать ощущения!» Ну он ему опишет! Отец неслышно оказался рядом, протянул собственные ладони, накрывая пальцы Карма прямо в воде. — Ну-ну, все хорошо. — Неуклюже попытался отмазаться от опеки Карамель. — Я просто руки решил перед завтраком помыть. От папиных прикосновений жжение под кожей принялось утихать, принимая границы вполне приемлемых. Дарелин на его фырканье лишь покачал головой, и выключив воду, принялся снятым с крючка полотенцем вытирать Карму руки. Как маленькому! ...Прошло время, когда от такой явной и наивной заботы Карамель отбрыкивался всеми крыльями. Ну, на публике он еще наверное поворчит немного, но чисто для галочки. — А ты когда проснулся? — С вновь возросшим подозрением уточнил Карм, когда полотенце вернулось на крючок. Дарелин воззрился на сына с взглядом прозрачным, будто вода в роднике. И самую малость растерянным. — Я не помню. ...Заафир пытался разработать лечебные процедуры, чтобы улучшить состояние Дара. Вот только ни один сканер, ни одна медицинская установка не помогали – физически боевой страж лиров был здоров как... ...Как боевой страж. Вот только Старейшины раз в сотню лет стирали память своим стражам, чтобы те не привязывались. Зачем это было нужно делать – Карм не понимал. Может быть, Вольф что-то понимал, но от него допроситься ответов на эти вопросы было сложнее, чем у лилимов – конфет. Карамель и его братья росли под крылом Дарелина, и все его причуды были хорошо известны всему Отделу, но это все равно не значило, что проблемы не было. Дар проваливался в свои приступы, забывал, терялся в пространстве, порой говорил пространно и непонятно. Однажды он звал кого-то с именем «Пир». И это определено был не Пирам, появлявшийся в Отделе раз в пару лет. Вообще этих странных, незнакомых имен было несколько. Карм знал, что младшие братья тщательно записали их, и Марек с Елькой и Ил с Серфином иногда копались в архивах в поисках этих имен. Пир. Лилиум. Какой-то «Ит». И Страж. Какой именно – было непонятно. Однажды Дарелин проснулся с именем «Соль», и тогда что Карм, что его братья знатно перетрухнули. ...Встреча с чудовищем Белых Плащей заканчивалась для всех смертью, и лишь Беаль смогла пережить стычку. Карамель с пыхтением засунул все эти мысли подальше в темный угол сознания, и потянул отца прочь из ванной. Завтракать. А то и вправду Мирослав без них ускачет, под ручку со своей... Человекой. (Нет, Карм не считал себя неучем, но называть «девушкой» или «дамой» в контексте женского рода человеческой особи у него не поворачивался язык. И нет, ему не было стыдно!) ...Зараза такая, и ведь почти ускакал! На полтора лестничных пролета ушли!