***
- А накурился, господи... - Ежик бессмысленно суетился по комнате, ежась и шарахаясь от Сашки по стенам, пока тот следил за ним пристальным и мрачным взглядом, подпирая дверь собой, - ...дышать невозможно, серьезно... Сашка молча выдернул из кармана жвачку и зубами выдавил в рот несколько подушечек, тут же принимаясь их с ожесточением жевать. Валька немного потерянно на все это смотрел несколько секунд и ломанулся открывать окно и жадно дышать. ...Пропажа обнаружилась у входа с остатками шлагбаума. Парни неровно шли, чему-то тихо смеясь и разглядывая свои звонящие телефоны. Бараш обнимал Ежика за плечи и что-то ему говорил, наклонившись к уху. Такая нервирующая идиллия мгновенно заставила рассвирепеть Сашку, и тот длинным прыжком сиганул с лавки под вскрик Нюши. Приземлился и пружинистым настороженным шагом приблизился к парочке. На Бараша Сашка не смотрел, все его внимание занял Ежик. Встрепанный, волосы в разные стороны, скошенные очки и измятая, словно из задницы, одежда. Опухшее, горящее, как у Нюши, лицо и искусанные губы. Даже слегка оттопыренные забавные уши, и те, казалось, пылали, прячась в волосах. Когда оба пропавших заметили Кроша, они вздрогнули и едва не попятились, озноб пробрал парней от одного только прошивающего насквозь взгляда. Что заставило его быть таким? Почему он был спокоен минуту назад, а теперь едва ли не в панике шарахнулся назад? Что за выражение в его глазах? Почему он... боится? Глухое рычание заклокотало в горле, руки сами сжались в кулаки, и Крош готов был уже сделать нападающий шаг, как его оттянули за плечо и чуть не откинули назад, заставляя потерять равновесие. Мимо него промчалась рыжая комета и бросилась Виталику на грудь. Завсхлипывала и разревелась, невнятным голосом то ли угрожая, то ли умоляя о чем-то. Трое парней замерли в нерешительности. Пока Крош восстанавливал равновесие и попранное достоинство, возмутители спокойствия быстро и незаметно переглянулись, кивая друг другу. Виталик мягко обнял плачущую девочку и, успокаивая ее нежным голосом, повел к дому, оставляя Кроша и Ежика наедине. Валька заметно начал нервничать и теребить ремень сумки, пряча глаза, отворачиваясь и что-то едва слышно мямля. Адекватных слов и реакции на это у Сашки не случилось, поэтому он молча ухватил зашипевшего Ежика за локоть и потащил к дому. Валька противиться не стал и покорно проследовал за другом, только обречено закатив глаза на секунду. В квартире Ежика они лихо обошли его обомлевших родителей в коридоре, так, что они и вопроса не успели задать. Сашка втолкнул Вальку в комнату и с щелчком, отрезавшим все посторонние звуки, прикрыл дверь, проворачивая замок. Для верности еще прислонился сам, сурово сложив руки на груди. Ежик струхнул и почти впал в истерику. Даже сейчас, полусвисая с окна, он лихорадочно думал, что ему делать. Сашка, застывший у двери немым укором дезертирству, явно его без боя не отпустит, а родители наверняка уже отбыли на работу. Помощи ждать неоткуда... Никогда еще Валька не думал, что ему придется бояться своего друга. Холодные, прищуренные глаза, непримиримая поза и отчетливое отчуждение, стеной непонимания вставшее между ними. Сигаретный запах упорно не выветривался. Никогда еще Ежик не ловил Сашку на таком, а тут на тебе... разит как от заядлого, дышать противно... Верткие, несвязные мысли крутились в голове, не привнося в душу никакого спокойствия, только бессмысленные обрывки, панически разбегающиеся от попыток взять себя в руки. Сзади послышался шорох: Сашка снялся с места и медленно двинулся к окну. Ой, что будет... - И как это понимать? - Тихий голос спустя несколько мгновений раздался над ухом, чуть не отправив Вальку в обморок. Крош встал за его спиной, рукой опираясь о подоконник, навис сверху, цепляя бока полами расстегнутой тяжелой олимпийки. - Что за милые посиделки у вас там были, хуй знает где? - Не понимаю, о чем ты, - одними губами обреченно произнес Валька и поежился, сильнее приникая к окну, в неясной надежде с ним сплавиться и не чувствовать жар со спины. Крош наклонился следом, почти укладываясь ему на спину, заметно заводясь, напирая, желая добиться правды: - Не звезди, Еж, вас видели. Сели на конечный и свалили. Куда это ты с ним поехал, а? Давно приключений на зад не было? - Гуляли, блин, на природе, - сквозь зубы выдавил Валька, мысленно прооравшись от сложившейся ситуации. А ситуация выходила патовая - зажали у окна, подперли сзади и допрашивают. Ежик бы рад быстренько выложить отредактированную историю на двоих, да отпихаться от настойчивого друга, но сознание дрогнуло и завернуло не в ту сторону. Ведь к заднице прижались такие вещи, которые раньше Валька бы постеснялся назвать своими именами, и разговор они не облегчали. Хотелось то ли сдать всем телом назад и почувствовать в полной мере, как Сашка впечатается в него, то ли выпрыгнуть в окно и, громко крича, убежать куда-нибудь в закат. Тихонько захныкав, Ежик завертелся юлой из последних сил, выворачиваясь из-под Сашки, но тот быстро перехватил его под живот и всерьез прижал к себе, вырывая задушенный писк. Жесткая рука нетерпеливо сгребла его волосы, чтобы открыть лицо, и застыла. "Ой, твою мать..." Сзади задышали со странным присвистом. Валька покрылся мурашками, вслушиваясь в какое-то рваное дыхание, съежился и захотел провалиться сквозь землю. Казалось, чужое сердце долбилось ему в спину и нервно ширящаяся грудная клетка будто бы причиняла боль. - Блять... это... Это что?! - низко прорычал Сашка, встряхивая полуобморочного Ежика, как тряпичную куклу. Рывком поставил на разъезжающиеся ноги и развернул к себе лицом, заставляя поясницей уткнуться в подоконник. Ежик знал, что шею и ключицы украшали разных размеров засосы и укусы. Если Сашка не дернет, господи, хоть бы нет, его за воротник рубашки, то обойдется малой кровью: на шее, в доступных взгляду местах их было немного, но они все же были. Трагично и недоумевающе заломивший брови Сашки с неверием рассматривал изукрашенную кровоподтеками кожу, немо приоткрыв рот - запал на крики куда-то улетучился. Следы на коже хотелось потрогать пальцем, убедиться в их подлинности и в своем здравом рассудке. Ежик уже дрожал, словно осиновый лист, удерживаясь на ногах только благодаря железной хватке Кроша. Стеклянные глаза друга его пугали. Потянувшуюся к шее руку Валька встретил с зажмуренными от тихого ужаса глазами и затаенным дыханием. Но вместо того чтобы сомкнуть пальцы на горле, как думалось Ежику, Сашка едва ощутимо коснулся его кожи под самым ухом. Валька вздрогнул, разом теряя весь набранный в легкие воздух, и ошалело вытаращился на Сашку. Тот проследил аккуратно невидимую линию пальцем вниз, задевая и другие засосы с укусами. Ежик, нервно продышавшись, попытался заглянуть Крошу в глаза, но он внезапно наклонил голову, скрывая лицо за челкой. Между парнями повисло тонкое, опасное молчание. Тишину нарушали только нечаянные вздохи, которые срывались с Валькиных губ, стоило Сашке нажать на отметину на коже сильнее. Внезапно Крош резко убрал руку и громко откашлялся, отступая на пару шагов и наигранно потирая затылок. Чуть не отшатнувшись прямо в окно от неожиданности, Ежик тут же безотчетно двинулся к другу, но его словно пригвоздили тяжелым взглядом к месту. Немного задержавшись на лице парня, Сашка медленно осмотрел его всего, не упуская ни одной детали. - Неплохо повеселились, видимо, да? Веталь снял тебе девчонку, что ли? - Сухой и неестественный смешок был как рука помощи, протянутая утопающему, но Ежик схватился за нее с некоторой опаской: - Ну... да, можно и так сказать... - Прикольно. Можно поздравить тебя с?.. - Валька истово завертел головой, комкая ткань джемпера и почему-то дико заливаясь краской. - Ну что ты так, такой шанс упустил, - ехидно хмыкнув, Крош развернулся и двинул на выход. - Ладно, проехали. Предупреждай в следующий раз, пожалуйста. Я волновался. Сам знаешь, я не очень-то с ним контачу. Ежик уныло и согласно угукнул. Крош вообще плохо контачил с тем, что потенциально могло относиться к нетрадиционной ориентации. Взять того же Пина. Ежик не был в курсе, знает ли кто из взрослых, какие у них отношения с Лосяшем, а вот лично он узнал об этом именно от Кроша и то, по большому секрету. Друг тогда горячился, тараща глаза, мол, чуял в нем заразу сразу, как тот переехал, и не зря, не зря же! Хотя самого Лосяша он уважал. А антипатия к Барашу, скорее всего, имела такое же происхождение. В детстве-то дружили все более менее нормально, а вот со средней школы пошли чудеса чудесные. Вальке иногда казалось, что где-то в Кроше находится гей-радар, а в Городе - приманка для геев, потому что по-другому он все эти явления объяснить никак не мог. Да и не хотел. Боялся попасть под осуждение со всеми своими желаниями и мыслями. Наверно, только многолетняя дружба и спасала его от придания анафеме. - Кстати, - Крош замер в дверях, вперив в Вальку немного странный взгляд, от которого его проняла нервная дрожь, - не забудь надеть что-нибудь с горлом. Палево такое палево, будто в оргии участвовал... Валька бессильно застонал под едкое хихиканье и утонул в фейспалме.***
В школу все четверо участников утреннего происшествия опоздали. Весь день для них прошел как в тумане. Влад, один из самых настойчивых Валькиных "воздыхателей", был нагло оттеснен взбешенным Крошем в угол и ознакомлен с кулаком в живот. Вовремя подоспевший Бараш ухватил одноклассника за шиворот и без слов куда-то уволок. Нюша же вид имела особо агрессивный, казалось, что любой, пересекший определенную мысленную границу, установленную девочкой, будет избит и выброшен на ступени школы, как совсем недавняя ее противница. Трогать их опасались, поэтому школьники просто следили на расстоянии, не понимая, что происходит. Молчал не знавший паузы Крош, бледным приведением в свитере под горло шатался Ежик, поэт кидал на всех невыразительные, но отчего-то пугающие взгляды, а Нюша наводила ужас одним своим присутствием. Уроки в такой нервной обстановке пролетели быстро, и, когда Крош с Ежиком, а следом за ними и Нюша с Барашем покинули школу, многие выдохнули с облегчением. - И куда мы? - робко поинтересовался Ежик, увлекаемый непривычно молчаливым Крошем подальше от школы. Парочка осталась у ворот, выясняя отношения: Нюша что-то тихо, но злобно выговаривала утомленному Барашу, цепко вцепившись в его локоть. Парень кидал тоскливые взгляды и с завистью смотрел вслед ретировавшимся друзьям. - В книжный, - буркнул насупленный Сашка и прибавил ходу, странно осматриваясь по сторонам. Валька вздохнул и поморщился от боли в плече. Укус от Бараша начал сильно болеть, а на вид был вообще ужасным. В остальном парень чувствовал себя вполне сносно, несмотря на то, что не спал практически всю ночь. Они с Барашем проговорили практически до самого первого автобуса, изредка прерываясь на изучающие поцелуи. Не то чтобы они были такие уж классные... хотя, чего греха таить - целовался выпускник умопомрачительно, но, сбросив возбуждение, Ежик делал это скорее механически и из легкого любопытства. Так что разобиженный парень отомстил ему, украсив кожу отметинами, от которых Валька не смог отбиться, голося во всю мощь легких. Ничего о тайной любви Виталика он так и не узнал. Поэт хранил свои секреты как зеницу ока и делиться ими не спешил. Даже не намекнул, кто мог украсть его сердце. Сказал только - меньше знаешь, крепче спишь. Хам. Мысли об отметинах плавно и ненавязчиво перетекли на того, кто их утром изучал осторожными движениями. А вот это заставило смутиться, чуть сбилось дыхание. Взгляд как намагниченный прилип к широкой, пересеченной лямкой сумки, сутулой спине впереди идущего Кроша. Забавный куцый голубой хвостик одуванчиком пушился на затылке, и Ежика волной затопила нежность к его такому угрюмому сегодня придурку-футболисту. Захотелось его нагнать, украдкой коснуться руки и ярко улыбнуться. В конце концов, все когда-нибудь образумится. Тихо мурлыча себе под нос, Валька собрался нагнать друга. - Санёк... - Чужой и незнакомый голос заставил остановиться обоих парней и замереть - интонация была омерзительна, и от нее веяло крупными неприятностями. - Почему на звонки не отвечаешь, братан? Ежик с сомнением оглядел незнакомца: видавший виды когда-то хороший спортивный костюм и шапка вроде Нюшиной, только закрывающая одну лишь макушку, заставляя уши, и так от природы как два лопуха, топорщиться еще больше; потертые дешевые кеды и стремный шарф. Лицо - ничего особенного, если б не отвратительная ухмылка и щербатый рот с разбитыми губами. Водянистые глазки, тощее тело, руки как у обезьяны - Ежик перечислял себе это все, чтобы не поддаваться какой-то неясной панике. Сашка же напрягся, мягко, но настойчиво оттянул Вальку за больное плечо к себе за спину. На приглушенное шипение от боли он отреагировал приподнятыми бровями, но Валька мотнул головой, оставляя это на потом, а лучше на никогда. За широкой спиной было хорошо, но как-то тревожно. Такая реакция... - Занят был, - еще угрюмее, чем до этого, буркнул Крош и за спиной нашупал руку Ежика, крепко сжимая запястье. Валька сначала не допер, но после второго нажатия до него дошел их старый сигнал. Растерянно чертыхаясь шепотом, Валька подтянул сумку, чтобы не била по ногам, спешно застегнул ветровку и приготовился, ожидая, когда Крош рванет с места, чтобы ринуться в другую сторону со всех ног. - Кто там у тебя? Девочка твоя? - противно засюсюкал предполагаемый гоп и двинулся на ребят, чем-то поигрывая в кармане. - Не твое собачье... - Крош сделал едва заметное движение, разворачивая тело влево, и побежал, а из-за его спины в другую сторону так же быстро начал двигаться и Ежик, - ...дело! Но не успев пробежать и десяти метров, Сашка затормозил, услышав приглушенный вскрик. Стремительно развернувшись, он обнаружил, что Ежик не успел убежать и его, больно заломав руку и чуть придушив локтем, держали и не давали рыпаться. Шорох сзади заставил Сашку оглядеться по сторонам: из проулка и всех возможных путей отступления выходили парни, подобные тому, что остановил их. Их если не ждали, то точно рассчитывали встретить. Черт... - Твою мать, Сухарь... Отпусти его! - А, так теперь это мое дело? - осклабился парень и подошел к своему сообщнику, слегка ударяя кулаком Ежику в живот, пугая, как глупую зверушку. Удар не был серьезным, это Крош видел и со своего места, но глаза Ежика широко раскрылись, и в них застыл куда больший испуг, чем до этого. Сухарь хрипло рассмеялся и раскрыл кулак, показывая на ладони небольшую бабочку, идеально помещающуюся в руке. - С-сука! - Но-но... я ж его не порезал, - Сухарь добродушно пожал плечами и тут же серьезно продолжил, - но могу. Крош сжал зубы, не давая себе разразиться дикими матами, и снова быстро осмотрелся. Улицы оказались вопиюще пусты, и, кроме них, никого не было. Помощи ждать было неоткуда. - Правильно мыслишь, крашеный, ноги в руки и за мной.