Один двор

Карыч курил и мечтал о молодости. Не о своей. Он не считал себя старым. Кто будет считать себя старым в сорок девять? Мужчина лениво затянулся, сжигая остатки сигареты до фильтра, и задумчиво выдохнул, давя окурок в кружке почти допитого чая. В дверь коротко нетерпеливо позвонили. Карыч со вздохом поднялся с кресла. — Карл Фридрихович! — за дверью стоял взбудораженный Бараш. — Виталий, проходи, — Карл гостеприимно раскрыл двери, пропуская юношу в комнату. И тут же напоролся на его укоризненный взгляд. — Опять Вы курили… надо же здоровье беречь… — Ерунда. Зачем пожаловал? — О, у Вас еще остался «Тихий Дон»? Мне третий и четвертый тома нужны, на литературу. — Знаешь, — мужчина нахмурился, украдкой разглядывая выпускника, — недавно Валя заходил, ему тоже нужно было в школу, возможно, забрал. Я посмотрю. Бараш опустился в его кресло, а сам Карыч вышел и прикрыл за собой дверь, чтобы тут же на нее облокотиться. Шумело где-то в груди. И быть молодым хотелось нестерпимо. Молодость губит стариков. Виталика Карыч запомнил сразу, как только тот вместе с семьей въехал в Дом. Высокий, ломко-худой, спокойный внешне, но с дымкой неповиновения внутри. До дрожи исключительный. Как много семь лет назад хотелось сделать Карлу. Но пришлось терпеть. И сейчас он тоже стерпит. — Нашел, — мужчина протянул Виталику пахнущую пылью книгу. Бараш подскочил и с благодарностью пожал ему руку. — Спасибо, Вы меня очень выручили. — Рад был помочь, — Карл неосознанно тронул рукой каштановые вихры, увязая в чужом жарко-душном взгляде исподлобья. Мужчина тяжело сглотнул, но руки не убрал. Чуть сильнее зарылся в густые волосы, мимолетно коснулся затылка, завороженно смотря на неловко дернувшийся кадык юноши. И с усилием закрыл на несколько секунд глаза, разрывая опасный зрительный контакт. Виталик спиной шагнул назад, бормоча благодарности, через секунду словно убегая. Захлопнул за собой дверь и тут же привалился к ней спиной, исступленно облизывая горящие сухие губы. Ему хотелось быть куда старше.