Veni, vidi, vici
«Пришёл, увидел, победил»
— Гай Юлий Цезарь, 47 год до н.э.
***
3 июля, 1870 год.
13:09.
Следующий день наступил совсем незаметно. Я и Сиан успели доделать декорации как раз к обеду. Скажу честно, это очень утомляет: то колени заболят, то рука дёрнется, то ещё какая-нибудь часть тела отвалится. Ну, раз взялся за дело – делай его до конца. Больше поручений наш учитель нам не дал, а значит… — Выходной? — выставив свои глаза пятью копейками, спросила я. — Да. Вы оба хорошо справились с такой важной задачей. И, к тому же, вы усовершенствовались не только в навыках, но и в стойкости, — с лёгкой улыбкой ответил мсье Лео. — В каком смысле «в стойкости»? — не поняв, вякнул Сион. — "А, Вы, мсье, про то, что мы тут до полночи просидели, да?" — В прямом. Вы тут до полночи просидели – я видел. Ты, прям, с ног валился, а Амели как огурчик была. Ладно, не буду мешать вашему отдыху. И брюнет ушёл из кулис, оставив нас двоих. — А-ля ангел, — чуть рассмеялась я. — А ещё он так это сказал. — Прям нарадоваться нельзя. С небес на землю, походу, спустился. — Не буду отрицать. Я медленно встала и потянулась. Уже с утра я нахожусь на ногах, а точнее, на коленках и рисую, рисую, рисую. И раскрашиваю, к тому же. Сегодня будет премьера «Ганнибала», где наш а-ля ангел под номером два будет петь своим чудным голосом. Надеюсь, вы поняли, о ком я говорю. — Куда-то собираешься? — задал вопрос напарник, «став» уборщицей на несколько минут для того, чтобы убрать мусор после себя. — Да. Не хочу зря тратить этот день, — попутно складывая банки с краской говорила я, — Сегодня мне нужно много чего поделать. — Например? — Ну… Порисовать?***
14:51.
Я, не теряя своё драгоценное время, «вышла на охоту». — "Так, а вот и моя первая цель". Так называемой целью оказался и без того измученный мсье Рейер, который объявил о небольшом перерыве для оркестра. На носочках подойдя к немолодому джентльмену сзади, я сдержала смех и негромко поздоровалась: — Здравствуйте, мсье Рейер. Бедняга, аж передёрнулся. Ой, так это ж я его так… Ладно, хорошо. — А, э, извините пожалуйста, если напугала Вас… — неловко добавила я. Мужчина с вылупленными на меня шарами посмотрел в мою сторону. — Д-добрый день, мадемуазель. Ничего страшного, я не сильно перепугался, — ответил с дрожащей рукой хормейстер. — "Ага, конечно. Вы, наверное, чуть на люстру не прыгнули от страха", — чуть сделав шаг назад, сами-знаете-из-за-чего, подумала я. Другие отдыхающие парни и мужчины, что состояли в оркестре Оперы, посмотрели в нашу сторону. Один из них даже легонько присвистнул, обведя своим взглядом мою фигуру. — "Все мужчины на одно лицо. Послать бы его подальше…" — Вот как? У меня есть вопрос к Вам, мсье, — я чуть улыбнулась. — "Не бойся, белочка, я не серый волк". — Что ж, задавайте. — Хм-м… Мсье Рейер, что Вы думаете о Призраке? Сразу видно, что этому старичку седеть уже некуда, так как таковым он уже и является. — О, боже, мадемуазель Бонье! И Вы об этом! Мне некогда наблюдать за вашими призраками! — махнул своими руками хормейстер, скривив лицо. — У меня и без этого целый оркестр дураков, куда я ещё и Призрака потяну? — и мужчина достал свой белый платочек, вытерев капли пота на своём лбу. Недовольство Рейера можно понять. Команда оболтусов, да ещё и эта рыжая «птичка» со своим голоском. Устал, бедняга. Ему бы пора на пенсию выходить. Я сделала несколько шагов назад, спрятав руки за спиной. Всплеск эмоций этого мужчины мне не был нужен. — Н-ну, раз Вы так настаиваете… Желаю удачи Вам и всему оркестру! — протороторил мой рот и я сию же секунду удалилась от музыкального оркестра. — "Лучше спрошу кого-нибудь другого", — отметила я с нервной улыбкой на лице.***
Прошло некоторое время. Я успела расспросить о Призраке ещё нескольких сотрудников театра. Конечно, у всех были разные точки зрения по поводу местного «монстра». Кто-то боялся его, кто-то относился к нему нейтрально, а кто-то и вовсе недовольно закатывал глаза и скрещивал руки на груди. Хорошо, я сделала это. — "А что дальше? Я не хочу сидеть в комнате и смотреть в окно «в ожидании принца на белом коне». Может, порисовать?" Согласившись с этой мыслью, мои ноги направили меня к трудоголику Лео. Я же попросила у него краски, кисти и холст с мольбертом. Учитель, конечно, дал, но предупредил, что одна часть моего жалования будет вычтена. Я не стала спорить. Мне, как-то, было и не до денег. Главное – это творить, творить и ещё раз творить!***
Ночь, когда я тайно спела на сцене, мне очень понравилась. И это не только из-за того, что я встретила того самого «П.О.». Нет. Вид со сцены – отдельное произведение искусства. — "А нарисую-ка я зрительный зал и саму сцену", — решила я. Ну, и понеслась-поехала. Кисть медленно скользила по твёрдой поверхности, оставляя после себя красочные и тёмные линии. Но, сначала, до неё были вычерчены серые линии остро заточенным простым карандашом. Я и не заметила, как пролетело время и настал вечер премьеры.***
Грусть-печаль, печаль-грусть. — "А я ведь только успела нарисовать сцену". И, действительно. Сцена – это тебе не потолок с белой штукатуркой. Площадка содержит в себе очень много мелких и сложных деталей. Сейчас я стояла за кулисами, наблюдая за представлением. Я пришла раньше, чем Кристина начала свою партию. Не одна я наблюдала за движениями актёров – балерины и балеруны, а также другие работающие Оперы не отрывали глаз со сцены, при этом оставаясь незаметными для аристократов в красных бархатных сиденьях. Я просто не могла оторвать свой взгляд от Дае. — "А она была всего лишь массовкой до того, пока Карлотта не ушла…" Но, о чём я пожалела, мои глаза невольно посмотрели в сторону пятой ложи. Я слегка вздрогнула. — "Там кто-то есть!" Свет, падающий на сцену, позволял разглядеть небольшой силуэт. Фигура была высокой, хорошо сложенная, в непримечательном смокинге на фоне которой гордо красовалась белая маска, прикрывающая половину лица неизвестного. Но вот что за чудо: из-за чего мне показалось, что его взгляд поставил свой флаг именно на мне. Естественно, мне стало не очень комфортно. И я быстро отвернула свою голову, пытаясь смотреть на пляшущих актёров. В этот момент зазвучал её голос. Ангельский, словно просящий о чём-то, голос. Ноты из её ротика вырывались одна за другой. — "Прекрасно… Нет, божественно!" Но вот несколько минут, и песенка закончилась. Точно так же, как и любая другая сказка. Многие из служащих в Театре чуть ли не рыдали друг другу в плечо, говоря, что в Кристину вселился сам Аполлон. Ну, и я была в их компании. Голос реально был очень крутым, я даже начинаю завидовать ей. Весь зал заполнился громкими и оглушающими аплодисментами с овациями – все кричали имя выступавшей девушки, даже мы.***
В зрительном зале стало совсем тихо. — "Наконец-то, все зрители ушли". Я была не против помочь рабочему персоналу с уборкой, так как день подходил к концу, а мне нечего было делать. Краем глаза я успела заметить, что к сегодняшней звезде в лице Кристины Дае идёт молодой человек. В его руках блистал большой букет цветов. — "Не впустят тебя к ней, дорогой", — думала я, начав незаметно наблюдать за центральным персонажем №2, то есть, за Раулем. И, как ожидалось, виконта не впустили. — "Ладно, пусть сами там разбираются". Пролетело некоторое время. Я закончила со своей услугой «мадемуазель в помощь» и решила слегка прогуляться. — "Я всего лишь глазком взгляну на них. Ни меньше, ни больше", — с такими мыслями, я встала недалеко от двери гримёрной певчей птички. — "Что ж вы такие громкие? Вас даже на расстоянии в несколько метров слышно. При чём, комната-то прикрыта". И правда, де Шаньи и Дае о чём-то громко ссорились. Кристина рассказала виконту, что обрести голос и спеть ей помог Ангел Музыки. Но Рауль, как и в фильме, не поверил своей возлюбленной и решил, что над ней кто-то зло шутит. После этих слов, птичка Дае (будем её называть так) выпроводила его за порог. — "Аж противно смотреть на все эти разборки". Меня пробила дрожь. Похожий разговор был и у моих родителей. Когда мамо́н узнала, что отец нашёл себе любовницу, то начала с ним ссориться. С тех самых пор, я не переношу разного вида разбирательства. — "Придурок... Мог и вообще не встречать её. Маме было бы лучше без тебя". К моим глазам начали подступать слёзы. — "Нет, надо держаться... Держи всё в себе". Эта глупая привычка хранить в себе всю боль передалась мне от этого козла. — "Ненавижу тебя, просто ненавижу. Как и всех мужчин. Все они одинаковы". Подавив желание расплакаться, я быстрым шагом направилась в дормиторий.***
Вернувшись в пустую комнату, я продолжила рисовать. Моих сил хватило лишь на то, чтобы дорисовать сцену и себя, стоящей на ней. — "Неплохо вышло, неплохо... Ладно, на сегодня хватит". В спальную комнату паровозиком начали проникать уставшие балерины. Слава богу, я успела спрятать мольберт с картиной и красками за тумбу. Никто не должен заметить этого. Зевнув, переодевшись и чуть поболтав с Жири-младшей, я окунулась в крепкий сон.***
На следующий день Опера-Популер была перевернута с ног на голову. Как думаете, из-за чего? Правильно! — Кристина пропала! — Ох, боже, Кристина! — "Хорошее начало дня, не поспоришь" Все мы обыскали всю Оперу, но так и не нашли исчезнувшую Кристину.***
Эх, какая морока. Спустя ещё один день, мадам Жири объявила, что Дае вернулась и сейчас отдыхает. Директора облегчённо вздохнули. Однако, всё было бы спокойно, если бы мина мсье Рауля не выражала беспокойство и страх. — Мсье, что-то случилось? — решила поинтересоваться я. Мы немного прогулялись по Гранд-Опере и присели. — Нет, не бойтесь, мадемуазель Бонье... — в глазах виконта читалась буря эмоций. — Можете выговориться. Я смогу послушать Вас. Спустя некоторое молчание, он ответил: — Меня беспокоит похищение Кристины. Она так легкомысленна, а я так переживаю за неё... — Я понимаю Вас, виконт. Можете не волноваться так сильно, — сказала я, пытаясь взбодрить грустного Рауля, и улыбнулась, — Вы ведь её любите, так ведь? — Да.. Я подружился с ней, когда она была ещё моей крошкой Лотти. — Я думаю, что и она Вас любит. Когда мадемуазель Дае выступала на сцене, я заметила, как она смотрела на Вас таким влюблённым взглядом... — "Что я даже позавидовала ей.. Так, успокойся" — Вы так думаете, мадемуазель Бонье? — в глазах блондина появилась надежда, с которой он посмотрел на меня. — Конечно. Главное – не переживайте. Дождитесь, и она сама всё Вам расскажет.***
С момента небольшой беседы с де Шаньи прошло два дня. Ничего фантастического не было, все спокойно работали. Но, на душе мне всё равно было неспокойно. Я начала замечать, что Кристина какая-то странная и беспокойная. — "Не буду вмешиваться. Всё равно прибавлю хлопот". Освободившись от своих рабочих обязанностей, я продолжила работу над своей картиной и к концу дня я закончила раскрас своего шедевра. — "На сцене стоит молодая девушка и поёт, а за кулисами виден человек в чёрном, что держал скрипку, играя на ней.. Очень хорошо получилось" Улыбка сама появилась на лице, а моя картина была завершена.***
На часах пробила полночь. Я уже была в ложе Призрака и ждала самого его владельца. — Вы и сегодня оказались быстрее меня здесь, мадемуазель, — резко констатировал Призрак факт. — Вы правы, мсье. К меня есть к Вам вопрос, — произнеся это, я посмотрела на потолок зрительного зала, — Могу ли я увидеть Вас? — Нет... Я никогда не покажу Вам своё лицо, — чуть строже ответил Фантом. — Тогда.. Хотя бы имя. Я не прошу Вас выйти в свет, но скажите хоть имя. — Хорошо, — вздохнул мужчина, — Эрик. Меня зовут Эрик... Если Вы хотите посмотреть на меня – смотрите, только один раз. Я чуть смутилась. Всё же, это было неожиданное заявление, но оборачиваться я не стала. — Мсье Эрик, спасибо, что доверились мне. Я не буду торопить Вас. Может, когда-нибудь, я увижу Вас, но не сейчас. — "Наверное, он хочет уйти... Не буду его останавливать. Только..." — Спасибо Вам. Сможем ли мы снова встретиться? — Как того пожелаете, мадемуазель. Я тут почти всегда. После этих слов, зашуршала ткань. Это значит, что он ушёл. — "Странное чувство... Приятное и необычное..."