***
Они прошли половину пути, когда Мандо вдруг заявил: — Ты могла сбежать. Тару вопрос не удивил, поэтому она даже не остановилась. — Могла, — согласилась она. — А потом за ребенком пришли бы другие наемники. И они церемониться с ним бы не стали, а убили бы, как тот АйДжи Одиннадцать. Мандо посмотрел на Тару открыто — впервые за время их молчаливого пути — и качнул головой. — Ты знаешь дроидов, — вдруг произнес он. Тара нахмурилась. — Знаю? Вряд ли. Просто слышала про этого. Подобные ему уже являлись на Арвалу. Она не заметила, как Мандо чуть отстал, чтобы снова впиться в ее спину напряженным взглядом. Не поверил ей ни на секунду. Она снова себя выдавала. Глупая девица. К ферме Куилла пришли уже в сумерках. Угнот чинил антенну, когда Тара окликнула его по имени. — Я думал, тебя убили, — заявил тот, спустившись. Тара закатила глаза. — И я рада тебя видеть, старый ворчун. У нас кое-какие неприятности. Мандо покосился на нее, но поправлять не стал. Неприятности были у него. У девицы тоже они были, но другого рода, и она вряд ли о них подозревала. Куилл между тем осмотрел ее на предмет повреждений, как механизм, и только тогда повернулся к наемнику. — Спасибо, что спас эту женщину, — кивнул он. — Хоть ты и не обязан был. — Я был должен тебе за помощь с бларргом. — Эй! — возмутилась Тара. — Он меня не спасал, я сама могла себя вытащить! Но ее не послушали. Наемник и угнот прошли к колодцу вместе с колыбелькой и малышом, рассуждая о том, ребенок ли это вообще, словно Тары не существовало. Она обиженно топнула ногой и скрылась в доме фермера. Мандо проводил ее внимательным взглядом. — Мой корабль уничтожен, — сказал он на выдохе, решив отложить вопросы насчет девицы на второй план. — Не уничтожен, — возразил угнот, — а ободран. Джавы вечно что-то воруют, но не уничтожают. — Результат, как по мне, один и тот же, — выругался наемник. В это время Тара появилась в дверях дома и позвала за собой малыша. «Идем, приятель, покормлю тебя. Проголодался, наверное, да?». Ребенок радостно посеменил к ней, словно знал ее всю жизнь и вообще только ей и доверял. — Можешь выторговать обратно, — предложил угнот, вырывая наемника из мысленных рассуждений. Тот спорил сам с собой, можно ли доверять столь противоречивой фигуре, как Тара. — У джав? Ты спятил! — Я проведу тебя к ним, — отрезал угнот. — Я все сказал. Выдвигаться решили через час: до гусеничной крепости туземцев была ночь пути. Пока они ели, в стороне от Тары и малыша, которая ворковала над зеленым существом все это время, не обращая внимания на наемника и Куилла, те тихо переговаривались. — Давно она живет у тебя? — спросил Мандо. В его представлении, вопрос был простым и ни на что не намекающим, но угнот как-то напрягся. — Год с небольшим, — сказал он после раздумий. Пауза затянулась слишком сильно, чтобы Мандо пропустил ее мимо ушей. И это тоже наводило на определенные мысли. — Она говорит, что исследует расы на Внешнем кольце, но это неправда. — Ты в курсе? — удивился Мандо. Угнот посмотрел на него, как на полоумного. — Она не сильно-то скрывается. — Палится, — поправил наемник. Угнот поджал губы, раздумывая над его словом. — Нет, — возразил он. — Все-таки, скрывается. Ты, может, и не заметил, но она… — Что? Угнот замолчал. Он не должен был доверять наемнику, тайна эта была не его, и то, что они говорили о Таре прямо перед ее носом, чести им обоим не делало. И все же, было что-то в этой девице, что смущало наемника. Не пугало — смущало. — Она многого о себе не знает, — наконец, нашел слова угнот. — И не сильно ищет правду. Просто пытается выжить. — И ты ей доверяешь? — А что ей не верить? — угнот мотнул головой в сторону Тары. — Взгляни, она хороший человек. Прямо, как ты. — Я не хороший человек, — возразил наемник. Угнот смерил его внимательным взглядом. — Пожалуй, нет. Но ты пытаешься им быть, а это уже немало. Находящаяся под пристальным вниманием наемника Тара вдруг вскинула голову и уставилась прямо на него. Вряд ли она понимала, что каждый раз смотрит ему в глаза. Угнот считал, что ему можно верить. И еще он знал, кем являлся наемник на самом деле, судя по тому, с каким пониманием он относился к его облачению и манерам. Стоило бы расспросить его получше, когда наемник отвернется. Шанс выдался ей в дороге. — Еще раз: по какой причине ты идешь со мной? — переспросил Мандо. Тара недовольно скривилась. — Не с тобой, — поправила она, — а с ребенком. Хочу убедиться, что он будет в безопасности, пока ты будешь решать свою проблему с джавами. — Угнот за ним присмотрит. — Я ему не нянька! — отозвался Куилл с бларрга. Тара посмотрела снизу вверх на наемника и торжествующе просияла. Понял? Она поравнялась с угнотом и аккуратно коснулась его шершавой руки. — Куилл, — позвала Тара. — Думаешь, ему можно верить? Ты сказал, он благородный воин… — Он мандалорец. Они все благородные воины. Тара прислушалась к своим ощущениям. Нет, ни одной зацепки в подсознании, интуиция молчала. Она слышала это название впервые. Хорошо, что не начала задавать вопросы Мандо, тот бы сразу заподозрил ее в обмане… Ах, Мандо! Вот, откуда это странное имя. Не имя даже, кличка, сокращение от названия расы! Тара обернулась, посмотрела на наемника в сумеречном свете. Мандалорец, значит. Что ж, она расспросит Куилла обо всем чуть позже, чтобы не вызывать подозрений. Когда ночь совсем опустилась на местные земли, полил дождь. Тара куталась в одеяло, сдернутое с повозки угнота, и придерживала ребенка у себя на груди, завязав его в платок. Она сидела напротив молчаливого Мандо и старалась не отвлекаться на ощущение, словно ее всю осматривают от макушки до пяток. — Ну что? — не выдержала она. Наемник не выказал удивления. — Ты похожа на воина, — сказал он вдруг. Тара напряглась. — Неужели? — Да, — кивнул тот. — Посох для тебя не поддержка, а орудие. И сердце в тебе храброе, а не нежное, как должно быть… — Должно быть? Много ты понимаешь в сердцах. Наемник не ответил на выпад, но голову склонил, словно следил за реакцией. Вызывал ее на эмоции? Тара фыркнула и отвернулась. Она тоже может устроить ему проверку на вшивость, да не станет провоцировать. Зачем? У каждого — свои секреты. Пусть он не трогает ее, и она не тронет его. — На что ты рассчитываешь? — вдруг спросил Мандо. — Ребенка я тебе не оставлю. Тара погладила зеленую макушку под платком и одеялом. Не оставит он, как же. Держи карман шире, наемный убийца. — А что будешь с ним делать? Отдашь своему нанимателю? Ты ведь из Гильдии, верно? Куилл говорит, вы все задания выполняете без вопросов. Достать, украсть, убить. Вам все едино. Мандо отметил, что она делится с ним не своими знаниями — снова. Вот же глупая девка. — Я убивать его не собираюсь. — А твои наниматели собираются? — вскинулась Тара. Посмотрела на него, вновь встретившись с его безликим шлемом, поджала губы. — Ты этого не знаешь, верно? Раз так, то наниматели твои могут его по кускам растащить на опыты, скормить своим зверушкам, распотрошить его. Да что угодно могут сделать. Тебе ведь они про это не говорили. Даже не сообщили, что он ребенок. Тут она была права, это ей подтвердил и наемник. Возразить ему было нечем, но он вдруг перевел разговор в другое русло. — А ты почему так о нем печешься? Тебя к нему тоже силой приставили. Сидела бы на ферме угнота и не дергалась. Он сказал, ты сама потащилась на базу, чтобы сунуть свой нос в дела никто. — Какая разница, что меня туда потащило? — выплюнула Тара. — Главное, что теперь я знаю, кого они там держали. И знаю, что он абсолютно безвредный невинный ребенок. Который заслуживает хорошей жизни, а не роли мяса в руках твоих нанимателей. Мандо раздумывал над ответом, подбирал слова. Уже собрался ответить, когда угнот впереди вдруг заявил: — Гусеничная крепость на горизонте! Скоро прибудем! И вопросы пришлось отложить.Episode three. Wrong way, right decision
11 января 2021 г. в 17:47
Утро началось со спора.
— Это мое задание, и мой ребенок, так что колыбель будет на мне, — ворчал Мандо. Тара кривила губы у него за спиной, прижимая к себе малыша.
— Я еще раз повторяю: это не твой ребенок. И он не задание. И чтоб тебя хаос забрал, если ты думаешь, что ты тут самый главный.
Наемник обернулся, посмотрел на нее с малышом на руках и дернул головой. Даже если он злился и бурил ее своим страшным-престрашным взглядом, шлем скрывал все его эмоции, а потому любая его реакция улетала в никуда, впустую. Тара даже не сделала вид, что испугалась.
— Посади ребенка в люльку, — снова повторил Мандо. — И вали на ферму угнота.
— Уже бегу, спотыкаюсь, — отрезала Тара. — Как прикажете, господин глава государства.
Она даже поклонилась, повернулась спиной к замершему наемнику и пошагала вниз со склона вместе с ребенком. Тот тянулся к оставшемуся на нагорье воину, словно тот был единственным, кто тут защищал малыша.
Смотрящий ей вслед мандалорец склонности к ребячеству не разделял — и не столько потому, что его разозлила эта утренняя словесная потасовка за первенство над зеленокожим существом, сколько задели брошенные ему в лицо слова. Господин глава государства?.. Эта девчонка, кем бы она ни была, выдавала себя с каждым словом, но чем больше мандалорец пытался о ней узнать, тем сильнее путался. Откуда в ее голове берутся эти ассоциации?
Они пересекли очередной холм, шагая навстречу восходящему солнцу, и Тара замерла, едва завидев в спуске корабль. Какой кошмар, такой старый… Он вообще летает?..
Нет, не то. Эта эмоция — недоумение, но ее взволновало другое.
За кораблем высилась баржа надоедливых мелких туземцев, которые в данный момент разбирали бедолагу-звездолет по панелькам. Мандо рядом с Тарой выругался на неизвестном ей языке и притянул винтовку к шлему. Убить их хочет, что ли? С такого расстояния?
— Нет, стой! — Тара вскинула руку, пальцы коснулись дула винтовки. Наемник повернулся к ней всем корпусом, явно разгневанный. — Убьешь одного, остальные кинутся к барже и не видать тебе твоего корабля. Что делать потом будешь?
— Догоню и взорву их, — бросил наемник.
— Это не… — начала Тара, но он уже выстрелил. Как и ожидалось, джавы кинулись врассыпную, громко ворча что-то на своем джавском, понять который способен был только Куилл. — …не поможет.
Наемник выругался, ткнул в колыбель, приказал ей оставаться на месте, а сам скатился с холма и побежал за баржей. Ну и дурак. Тара наблюдала, как его фигура удаляется все дальше, как джавы на своем огромном транспортном средстве скидывают на беднягу всякий мусор. Наемник зацепился за лестницу на боковой панели баржи, втянул себя выше. Тара с удивлением смотрела ему вслед и раздумывала, бежать ли за ним или реально остаться и ждать его возвращения.
Постойте, зачем ей ждать. Ребенок при ней, она может уйти прямо сейчас и оставить этого ненормального рядом с его ободранным кораблем.
Нет, все-таки, что-то ее смутило в виде этого звездолета: даже сейчас, полупустой и разобранный чуть ли не до костей, он вселял в нее какое-то недоверие. Тара отвлеклась от созерцания корабля и заметила, что джавы укатили от нее уже чуть ли на три километра. Вместе с несчастным наемником. Который на ее глазах получил залп тока от импульсных туземских бластеров и свалился с высоты огромной баржи прямо на твердую землю.
Ох, нет! Тара кинулась к нему быстрее, чем разум остановил ее тело. Ребенок у нее на руках издал обеспокоенный вскрик. И ты волнуешься за него, приятель?
Она была на полпути к неподвижному наемнику, когда поймала себя на мысли, что даже не думает о побеге, забыла о нем, как только увидела падающего Мандо. Ну неужели она не воспользуется шансом и не удерет подальше вместе с ребенком, куда-нибудь на безопасную территорию, к Куиллу на ферму или еще дальше?..
Раздираемая противоречиями, Тара все же пересекла оставшуюся часть пути до Мандо. Опустила беспокойного ребенка в замершую в воздухе люльку и присела рядом с наемником. Он мертв? Стоит ли его осмотреть, то есть, снять с него это гребаные доспехи, чтобы убедиться, что он жив и дышит хотя бы?
Но пока она сомневалась, грудь наемника пришла в движение: он глубоко вдохнул и снова замер. Отлично, жив! Тара начала беспокоиться, что ей придется иметь дело с очередным трупом, что не входило ни в ее планы, ни в ее намерения. Смерти рядом она не желала.
— Эй, Мандо, ты как?
Но он не ответил — просто дышал, словно спал. Что ж, вероятно, трогать его сейчас не стоит. Хотя Тара для верности вытряхнула бы его тело из сковывающих доспехов и осмотрела внимательнее. Она вспомнила, с какой опаской наемник подпустил ее к себе вчерашним вечером, и делать ничего не стала. Не хватало еще, чтобы он пришел в себя без любимой брони и пришиб ее просто за то, что она коснулась его драгоценного тела.
— Подождем, да? — обратилась она к малышу в люльке. Тот наклонил ушастую голову и чуть улыбнулся.
Она могла бы сбежать. Прямо сейчас. Вместе с ребенком и колыбелькой, и этот дурак не нашел бы их, если только… Ах, да кого она обманывает! Никуда бы Тара не ушла. Не теперь, когда она сидит рядом с полусознательным телом и ждет, когда тот очнется.
Кроме того, у него был приводной маячок, по которому он выследил бы свой объект на раз-два. Кроме того, у других охотников тоже были подобные. И их было больше, чем Тара могла вообразить. И отказываться от защиты уже проверенного союзника, каким бы подозрительным тот ни был, им с малышом не стоило.
Мандо пришел в себя через полчаса: резко сел, вздрогнул всем телом и только тогда задышал полной грудью. Тара испуганно скатилась с пригорка, на который его затащила, и отошла подальше вместе с ребенком. Наемник без слов осмотрелся, наткнулся на ее фигуру взглядом и замер.
— Я говорила, не стоило стрелять по туземцам, — сказала Тара вместо приветствия. Мандо, похоже, снова окунулся в недовольство ее поведением, но так ему и надо. Она ведь предупреждала.
Он молча встал, потряс головой.
— Болит? Я могу осмотреть тебя, — предложила Тара. — Не стала трогать, пока ты был в отключке, но с твоего позволения…
— Отстань от меня. И никогда не прикасайся.
Тара осеклась, закрыла рот. Да и пожалуйста. Она демонстративно щелкнула пальцами, и колыбель с ребенком поплыла за ней в обратную сторону, к холму, у которого стоял полуразвалившийся корабль наемника-недотепы.
Всю дорогу до отправной точки они проделали в молчании. Тара ворковала с ребенком, чтобы отвлечь себя от ощущения пристального внимания к своей персоне. Находиться под наблюдением этого угрюмого рыцаря было немного страшно и почти неприятно.
Представший перед ними тремя корабль вызывал только жалость. Джавы сняли с него даже верхнюю обшивку, оставив искрящимся пустым мусором, выволокли и панели управления, вырвав из их нутра с мясом, и прочие детали. Слили топливо — бак под пузом корабля подтекал и явно нуждался в заплатке. Тара осматривала звездолет, на подсознательном уровне, недоступном ее недремлющему разуму, понимая, что это не простая канонерка. Очень старая, древняя почти, раньше она определенно служила не транспортным средством простого наемника, даже пусть он был лучшим охотником за головами на этой забытой всеми планетке Внешнего кольца.
Мандо вошел внутрь по трапу, выругался, осмотрел повреждения, снова выругался. Когда он спустился обратно к забытой на выходе Таре, которая зайти внутрь побоялась, то выглядел разгневанным и уставшим.
— Доимперский, — произнесла вдруг Тара — будто вспомнила, — и рой мыслей в голове Мандо вытеснился одним ее словом. Потом она моргнула, словно очнулась, и посмотрела на наемника уже осознаннее. — Куилл может помочь тебе с ним.
Мандо не ответил, покачал головой и сошел с трапа. Ткнул в колыбель, так что одно нажатие перепрограммировало ее обратно к нему, и пошагал к горизонту, словно герой. Тара смотрела ему в спину и усмехалась.
— Эй, охотник! — окликнула она. Мандо замер вместе с люлькой, в которой сидел ребенок. — Ферма Куилла в другой стороне!