***
Тара проснулась внезапно, вообще не заметив, как заснула. Вот она сидела и кутала малыша в одеяло, стянутое из колыбели, а вот уже резко садилась на койке в пустом и тихом — что самое страшное — грузовом отсеке корабля. Она не спала пару суток, и ее усталость и рваный сон были естественны, но в данный момент рискованны — всю дорогу до планеты мандалорца Тара старалась не смыкать глаз на тот случай, если проворонит высадку. Сейчас она была уверена, что наемник утащил ребенка у нее из-под носа, так и не дождавшись резонных доводов, почему должен нарушить сделку с клиентом. Куилл говорил, что законы Гильдии были нерушимы для ее членов, что Гильдия не прощала нарушений и за сорванные сделки могла убить любого охотника за головами. Жизнь в обмен на совесть— достаточно веская причина соблюдать договор. Но, ради всего святого, что было в мандалорце — а Тара была отчего-то уверенна, что он более религиозен, чем она, — разве спасенная жизнь не стоила того, чтобы порвать с живодерской Гильдией? Разве невинный младенец не стоил этого?.. Тара сползла с койки, заметила свет вдали грузового отсека и пошла туда, навстречу ветру и холоду: оказывается, мандалорец оставил корабль открытым. С чего бы? Не иначе хотел, чтобы она пошла за ним и убедила оставить малыша в покое. Планета, на которой они приземлились, показалась и на первый, и на второй взгляд Тары недружелюбной и озлобленной: Лезвие стояло на вершине холма, откуда хорошо просматривался спускающийся к подножию горы рынок с массой разнородных существ. Все они, если и поднимали головы, то смотрели на Тару со злостью и недоверием. Она поежилась — здесь было гораздо холоднее, чем на Арвале-7 — и, зацепив первый попавшийся балдахин на стене корабля и свой верный посох, кинулась вниз. Может быть, мандалорец не успел далеко уйти со своей добычей. Может быть, она успеет догнать их быстрее. Но немноголюдные улицы пустовали, силуэта рыцаря молчаливого ордена видно не было, и Тара с сожалением понимала, что момент упущен. Где искать упертого болвана и ребенка на незнакомой Таре планете? Она поспрашивала всех, кто, на ее взгляд, понимал всеобщий, не видел ли кто мандалорца с люлькой, но ответили ей немногие. Иди вниз, а потом направо, там в тихом переулке ты найдешь свой ответ. Так себе вектор для направления, больше похоже на предупреждение «не суйся туда». Но выбирать Таре было не из чего. Она спустилась по лестнице, постоянно оглядываясь, заглянула во все углы. Никаких свидетельств присутствия посторонних, никаких следов гребанного мандалорца. Тара прислушалась к собственным ощущениям: может быть, ей стоило бросить это дело, раз самый опасный и сильный охотник в галактике согласился взять ее с собой на борт корабля и привести к правде, которую она искала? Все в ней воспротивилось этому решению. Правильно, не может она быть ему благодарна за помощь, о которой не просила, если он станет виновником смерти малыша. Их мало что связывало, но ребенок был ей дороже непонятного наемника, который никогда не снимает шлем. Кто знает, что под ним скрывается. Тара подумала, что придется дождаться ночи и обшарить окрестности в темноте, когда ей и думается, и чувствуется гораздо легче, но удача улыбнулась быстрее: она выходила из-за угла, прижимая к плечу посох, когда заметила фигуру мандалорца в переулке. Тара кинулась за ним, надеясь, что тот ее не заметил — колыбели рядом не было, он шел в одиночестве, прихватив с собой какой-то кейс. Значит, уже сдал малыша клиенту и получил за него награду. Корыстный идиот, подумалось Таре. Она выглянула в проулок, убедилась, что спина наемника скрылась за углом, и пошла в обратную сторону вдоль стены. Значит, его клиент где-то здесь. За какой дверью он может скрываться? Кто его клиент? Она не знала ничего об опасности, в которую хотела впутаться, но сердце ее стучало ровно — верный признак того, что поступала она согласно своей совести, пусть и вслепую, а не предавая ее ради ясных, но неправильных целей. Сосредоточься, Тара Кирк. Найти нужную дверь не так-то сложно, если знать, что искать. Она закрыла глаза, прикоснувшись к каменным стенам рукой. Повела пальцы вдоль улицы, нырнула вглубь себя. Интуиция должна была, обязана была подсказать ей верную дорогу, ведь сейчас, впервые со времен своего побега, она поступала правильно, четко понимая, зачем идет вперед. Пальцы запнулись о косяк металлической двери. Металл прочный, но горячий, что для местной погоды странно. Тара открыла глаза, повернулась, чтобы убедиться в правоте своих ощущений; рядом с дверью обнаружился дроидский глазок — сейчас он спал — и датчик движения. Если Тара все поняла правильно, то клиент мандалорца обладал большой властью — иначе у него не хватило бы смелости указывать главе Гильдии, что делать и куда отправлять своего охотника, и не хватило бы денег расплатиться с наемником такого высокого ранга. Значит, и условия проживания у него должны были быть приличнее, чем у большинства на этой планете. Интересно, где она вообще оказалась… Невольную мысль Тара отбросила в сторону — не сейчас, не здесь, — и отошла в сторону. Стоило бы осмотреться, понять, кто скрывается за дверью и тогда… Инстинкт бросил ее за угол прежде, чем одумался разум: дверь распахнулась, и из здания вышли двое. Таре не нужно было видеть их, чтобы понимать по очертаниям тени, кто оказался совсем рядом. Имперские штурмовики. Имперские штурмовики, Бездна их забери! Она бы выругалась и прокляла Мандо всеми известными выражениями, включая должности губернаторов Империи, если бы это успокоило ее вспыхнувший в секунду гнев. Этот идиот доставил ее малыша прямиком в лапы имперцев! Сколько их было внутри? Сколько охраняли клиента мандалорца и его добычу? Со сколькими придется иметь дело Таре, чтобы вытащить ребенка и увезти в безопасное место?.. По всему выходило, что план у нее был отвратительный — его вообще не было. Но новые данные теперь давали еще больше мотивации: не было в пределах этой галактики никого, кого бы Тара ненавидела сильнее, и теперь вытащить ее мелкого засранца из лап осколка Империи было для нее единственно правильным решением. Тара прикинула свои шансы — почти нулевые, конечно же, — и мысленно выругалась. Она самая большая дура во всем парсеке.***
Когда мандалорец вернулся на корабль в блестящем новом доспехе, целиком воссозданном из наградного бескара, девицы внутри не было. Он надеялся, хоть и не мог признаться себе полностью, что она выскочит на него с кулаками, наорет, приведет еще сотню аргументов в пользу правильного решения, чтобы он поступил по совести, а не по кодексу, которому следовал с тех пор, как присягнул на верность Гильдии. Девчонка мало знала о себе (со слов угнота) и мало знала о мире (с наблюдения наемника) и потому обычаев мандалорцев совсем не понимала, как и самих мандалорцев. И потому ей было бы проще всего убедить наемника в своей правоте — всего лишь надавив на совесть. Ребенок был найденышем, он был найденышем, и она сама была найденышем, пусть и не знала этого. Зато мандалорец знал. Он опустился в кресло пилота, взвел двигатели на автомате. Осмотрелся в своей кабине. Было тихо, непривычно тихо, хотя в компании говорливой, но скрытной девицы он провел меньше времени, чем в полете туда-обратно на Неварро. Поступить согласно кодексу Гильдии или последовать за совестью , возможно подвергнув опасности мандалорский орден, которому он служил? Его никто не осудил бы, брось он на этой планете и свою добычу, расспрашивать о которой не имел теперь права, и девицу, которой обещал работу. Она сама сбежала и сама отвечала за свои действия. Наемник мог не думать о ее будущем. — Ребенок спас тебе жизнь, и ты обязан ему. Она тоже спасла его жизнь, и ей он тоже был обязан. — Шабуир[1], — выдохнул мандалорец и поднялся с кресла. Сперва стоило разыскать девицу, потом идти за ребенком, не наоборот: когда тут поднимется шум, а он поднимется, времени на то, чтобы возвращать девушку, у него уже не будет. Но первичный осмотр местности ничего не дал, а какой-то оборванец тви'лек сообщил, что видел легко одетую девчонку с посохом в том же переулке, куда некоторое время назад ходил сам мандалорец. Не могла же она отыскать его так быстро. И другое предположение, еще страшнее первого: не могла же она в одиночку отправиться в логово имперцев, чтобы вытащить ребенка, к которому отношения не имела почти никакого. Наемник пересек оставшуюся часть пути с тяжелеющим сердцем. И когда достиг знакомого переулка и двери, скрывающей его клиента, убедился в своих сомнениях: дроидский глазок свисал со стены, не вырванный, но обезвреженный, а дверь была слабо приоткрыта, хотя он знал, что механизм прежде сдерживал ее достаточно крепко. У этой девицы были слишком хорошие навыки для той, кто не помнил себя, и слишком пустая голова для человека, который считал себя разумнее мандалорца. Пять минут назад он хотел просто убедиться, что ребенок не пострадает, а его подозрительный клиент увезет его с этой планеты в безопасное место. Но прежде, чем мандалорец это понял, в его планы вмешалась Тара. И теперь они оба были в опасности. Он проник внутрь, никем не замеченный — в приоткрытую дверь, любезно оставленную для него девчонкой. Обезвредил двух штурмовиков, патрулирующих периметр, прошел темными коридорами до следующей контрольной точки. Здесь было слишком много врагов, и Тара не могла бы так просто обойти всех. Оставалось надеяться, что она хорошо пряталась в темноте и умела заметать следы, иначе совсем скоро он найдет ее еще теплый труп. За стеной лаборатории, куда, как он видел, ребенка увез костлявый доктор, раздался вскрик. Не долго думая, мандалорец выстрелил в замок и распахнул дверь. Тара прижимала доктора к полу посохом и тяжело, рвано дышала, будто пробежала сотни метров. — Не надо, прошу! Я всего лишь защищал ребенка! — молил человек. Тара вскрикнула снова и ударила его по лицу. — Мы договаривались, что ребенок останется моим заданием, — сказал мандалорец, несколько удивленный тем, что только что увидел. Тара вскинула к нему голову, словно ждала его появления. — Мы не договаривались об этом. Ребенка ты сдал, награду, как видно, получил. Теперь ребенок мой. Смешок, с которым наемник вошел в помещение лаборатории, показался Таре издевательством. — Ну, раз так… Кажется, тебе потребуется помощь, чтобы выбраться отсюда. К ним уже сбегались, судя по шуму в других комнатах. И сейчас Тара была рада видеть лучшего охотника в галактике на своей стороне. Неважно, как долго могло продлиться их союзничество.