***
Они медленно тащились на спидере— мандалорец, Тара с ребенком, два крестьянина, которые отдали им кредиты сразу же, едва Мандо их потребовал, и его новая знакомая Кара. Та сидела напротив Кирк и не сводила с них хитрого взгляда. Не то, чтобы Таре она не нравилась… Просто подозрительные люди с тайным прошлым обычно не чаяли ее общества. Впрочем, подумалось ей, она и сама была подозрительной личностью с подозрительным прошлым. Даже для самой себя. — Так мы будем прогонять налетчиков за карманные деньги? — переспросила Кара Дюн у мандалорца. Тара выдохнула — находиться под ее внимательным взглядом, не прикрытым никаким шлемом, было… напряженно. — Нас поселят в беспросветной глуши и предоставят крышу над головой, — сказал мандалорец таким тоном, будто это была его идея. Тара фыркнула и поправлять не стала. — Для человека твоего положения это прекрасная возможность. В худшем случае придется пострелять из бластера, в лучшем мы их отпугнем. Тара покосилась на мандалорца и промолчала, жалея, что не обладает какой-нибудь телепатической связью со шлемом этого самоуверенного болвана. Для чего он потащил с ними бывшего ударного штурмовика, девушка не понимала. Раз уж она — образец слабоумия, судя по его же словам, то сам мандалорец — идиот, каких поискать. Отпугнуть мелких налетчиков они могли бы и вдвоем; Тара тоже неплохо справлялась с подобными заданиями, и об этом Мандо было уже известно. — Так кто ты? — спросила Кара Дюн, вырывая девушку из жужжащего роя мыслей. — На его пассию не похожа. И на мать этого лягушонка тем более. Тара поджала губы, отвечать не хотелось. Секунду она подбирала правильное слово, чтобы закрыть возможные вопросы по своей персоне, и, наконец, сообразила. — Я его механик, — выдохнула Тара. Мандо повернулся к ней с таким видом, словно она врала Каре Дюн прямо в лицо. — И он заплатил тебе кредитами, которые должны были пойти в мой карман. Мандалорец устало простонал, покачал головой. Кара Дюн посмотрела на него и вдруг засмеялась. — Засчитано, механик! Я поделюсь с тобой заработком, когда закончим задание. К деревне они приехали уже утром. Тара спала, свернувшись вокруг ребенка, упираясь макушкой в плечо мандалорца — места в повозке было совсем мало из-за вещей, которые Мандо сгрузил с корабля. Поэтому, когда спидер резко остановился, она ударилась о бескарский доспех и выругалась. Деревня стояла на ровно очерченных запрудах с крилем, дома — строения из веток и соломы — громоздились вокруг них на сваях. Было шумно, к их спидеру бежали и улюлюкали радостные дети. От внезапного приветствия Тара сползла ниже и почти испуганно спряталась за мандалорцем. Тот, если и заметил ее странное поведение, акцентировать внимание не стал. — Ну, они хотя бы нам рады, — сказал он и слез со спидера первым. Кара Дюн усмехнулась Таре и тоже спустилась на землю. Дети окружили сонного ребенка и тянули к нему руки. Тара была в полнейшем шоке. Не такого она ждала от деревни, страдающей от набегов каких-то воров. Их проводили к первым домам, Каре указали на одну постройку, Мандо — на другую. Идущая за ним Тара с ребенком на руках автоматом завернула следом за мандалорцем и попала в амбар, где их ждала женщина. — Проходите, пожалуйста, — сказала она вместо приветствия и пригласила войти. Мандо нес с собой коробку с боеприпасами, которую водрузил на скамью у входа. Тара, оглядевшись, сделала шаг вперед и замерла: женщина посмотрела сперва на нее, потом на мандалорца — и улыбнулась. Что? Что не так? — Простите, свободен был только амбар, — сказала она. — Но я принесу еще одеял, чтобы вашей семье было здесь уютно. Она обращалась к Мандо, который отчего-то медлил с ответом. Тара вспыхнула быстрее. — О, нет, мы не… мы не семья, мы… — Команда, — нашелся мандалорец. Ну наконец-то. Лицо женщины вытянулось от удивления. — Простите. Я решила, вы муж и жена или брат и сестра, раз держитесь вместе. Миленько. Тара опустила малыша на землю и покачала головой, а когда посмотрела на женщину, заметила, что та растеряна. — У нас не очень много места, и если вам нужно… — Все в порядке, — правильно расценив ее смущение, сказала Тара. Все ведь было в порядке, верно? Мандо не ответил и вообще показался ей подтормаживающим. — Мы решим этот вопрос как-нибудь. Она улыбнулась, ободряюще кивнула. Возможно, ее идея с защитой этих крестьян и в самом деле была неплохой. В первые секунды она сама себе показалась идиоткой и почти согласилась бы с Мандо, не говори он это таким раздражительным тоном. Но теперь, когда за окном амбара резвились дети и звучал их смех, когда тело Тары, уставшее после ковыляний по всей галактике, начало отмерзать от холодов прошлых планет, ей показалось, что здесь даже можно пожить. Какое-то время. Позади пронесся шорох, и Тара с Мандо резко повернулись на звук — мандалорец выставил бластер, Тара схватилась за посох. Но в дверях амбара стояла маленькая девочка и испуганно вжималась в стену. Тара выдохнула, опуская свое орудие. Женщина перед ней поклонилась с некоторым извинением. — Это моя дочь, Винта, — объяснила она. Потом потянула руки девочке, и та доверчиво прижалась к ее боку. — У нас не так уж часто бывают новые люди, ей просто интересно. Тара покосилась на застывшего в нелепой позе Мандо. — Опусти. Свою. Пушку. — сказала она, чувствуя, будто проживает дежавю — и не то, которого всегда побаивалась, вполне осознанное, совсем недавнее. — Эти хорошие люди защитят нас от плохих, — сказала женщина девочке, а потом, попрощавшись, повела ее вниз, к остальным жителям деревни. Тара проводила их задумчивым взглядом и вернула внимание к мандалорцу. Тот явно тормозил, как старый бларрг. Да что с ним такое?.. — Надо решить, как будем делить амбар, — сказала девушка. Мандо повернул голову в ее сторону, но ничего не сказал. — Что? Могу оставить его тебе и уйти в амбар к Каре Дюн, если ты такой стеснительный. Тара сказала это, чтобы подколоть, а не ожидая согласия с его стороны: до этих пор они как-то делили спальные места на тесном корабле; девушка знала, что мандалорец никогда не снимал шлем, если она находилась рядом, и старалась не смотреть в сторону койки, когда он спал, или подниматься в кабину пилота, когда он дремал там. Их установившиеся границы ни разу не были нарушены девушкой, так что теперь она бы и не подумала разделиться по гендерному признаку, но… — Да, так, наверное, будет лучше, — сказал вдруг Мандо, и Тара испытала шок второй раз за утро. — Серьезно?.. Но он, кажется, не шутил. Бездна его знает, о чем он думал, так что Тара не стала даже пытаться понять ход его мыслей. Ладно, они ведь и не устанавливали договоренностей насчет того, как близко должны находиться за пределами Лезвия. И ей не на что было обижаться. Но Тара резко выдохнула, не справившись с эмоциями, и покинула мандалорца. Она могла бы сказать, что Кара Дюн ее напрягает. Могла бы надавить на жалость — ребенок по молчаливому соглашению оставался с Мандо, и Тара волновалась о нем. Только в итоге она не сказала ничего. Может быть, подумала она, шагая в сторону амбара Кары Дюн, он хотел бы снимать свой шлем и доспехи, как раньше, не боясь, что его увидит любопытная девица вроде нее. Может быть, он устал от ее общества — что в целом было справедливо, и она даже могла понять его, потому что сама устала. Но за этим пониманием крылись эмоции, разобраться в которых Тара не имела сил и желания. Так что она просто плюнула на свою реакцию, постаравшись сосредоточиться на проблеме поважнее. Ей нужно было как-то договориться с Карой Дюн о совместном проживании. Спаси ее душу все известные боги.***
Они обедали вместе с крестьянами — Тара, Кара Дюн, которая лишь рассмеялась, когда на пороге ее амбара объявилась девушка, и ребенок. Тара привела его от Мандо и оставила бывшего наемника в одиночестве, не сказав ему ни слова. Но он не пришел к столу и не взял ничего из еды, Тара спросила потом у крестьянки, которая помогала им — Омеры. — Он ест что-то свое? — поинтересовалась женщина. Тара хмурилась и кусала губы, замечая блеск в глазах Омеры. Кара Дюн, наблюдающая за ними обеими, откровенно потешалась. — Нет, он… ему нельзя… ох, проклятье. Он не будет есть в окружении людей, — наконец-то, правильные слова! Когда Омера недоуменно повела плечом, Тара добавила: — Можешь отнести ему еду, пожалуйста? Он не придет есть вместе со всеми, так что… Женщина покивала, вроде бы поняв сбивчивые объяснения Тары, и ушла с тарелкой в руках. Тара опустилась обратно на свое место, чувствуя крайнее разочарование в себе как в дипломате. — Да ты мастер диалогов, — заметила Кара Дюн. Тара бросила ей единственный сердитый взгляд и вернулась к еде. Женщина фыркнула. — Что, вы поцапались? — Нет. Вроде бы. Не знаю, он странный с утра. — Это потому что запал на крестьянку-красоточку? — Что? Кара Дюн кивнула в сторону удаляющейся Омеры. Та уже поднималась к амбару Мандо. Тара нахмурилась. — Видела, как они разговаривали днем, — пояснила Дюн. — Запал на красотку. Это имело смысл. Тара вообще-то не знала, как выглядит или, проще сказать, ведет себя влюбленный мандалорец, но это реально имело смысл. Раз уж ее интуиция вызывала щекотку по всему телу, которое напоминало раздражение, но им не было, как не было страха или нарастающего беспокойства. Была именно что… невольная зависть, наверное. Тара его раздражает, а крестьянка — радует, посмотрите-ка на него. Разборчивый болван. И дело было даже не в ревности, о которой Тара задумалась и отмела, не убедившись в законности своих ощущений, а в простой зависти: эмоции у мандалорца появлялись к ней только две — злость и снисхождение. Хотелось бы вызывать хоть какую-то симпатию в молчаливом рыцаре, поскольку она уже почти доверяла ему. — Так кто вы друг другу, говоришь? — веселилась Дюн. Тара посмотрела на нее и, не сдержавшись, кинула в ее ухмылку лист салата.