Негармоничное сближение

Утром она проснулась от жуткого холода. По палубе гулял такой промозглый ветер, что Рехан удивилась, как же ночью она не закоченела. Юня поблизости видно не было, однако его одеяло, оказавшееся совсем рядом с её спальным мешком, было ещё теплым. По-видимому, он ушел совсем недавно. Девушка выползла из своего спальника и уже засовывала его в рюкзак, когда на горизонте, вернее на палубе, появился Юнь. — Доброе утро! — приветствовал её он неизменной улыбкой. Рехан бросила на него взгляд, который мог бы испортить самое доброе утро. — Гребень верни, — буркнула она. Юнь косо улыбнулся и вытащил из-за пояса пропажу. — А ты прямо как солнышко лучистое, Иди. Всегда в хорошем настроении. Рехан плюхнулась на одеяло Юня и принялась с остервенением чесать волосы. — Добрым может быть либо утро, либо я. Но не всё и сразу, — проворчала она. — Где был? Юнь опустился рядом с ней и принялся неторопливо складывать вещи. — Убеждал Кляксу, что завтрака ей не будет. Рехан хмыкнула. — И как, убедил? — Не уверен, — со вздохом признался Юнь. — У подножия гор, насколько я помню, есть неплохие луга. Как только спустимся с парома, надо будет попасти её. Хотя бы пару часов. Она может заболеть, если не будет есть слишком долго. — Ладно, — пробормотала Рехан, сосредоточившись на распутывании прядей. — А ты разбираешься в страусолошадях, я погляжу. Юнь закатил глаза. — Иди, я вырос в крупнейшей колонии в царстве Земли. К десяти годам я изучил этих животных вдоль и поперек. — Что, даже в клюв заглядывал? — съехидничала Рехан. — Заглядывал даже туда, куда заглядывать не следует, — усмехнулся Юнь, поднимаясь и таща девушку за собой. — Стоя чешись. Надо сложить вещи. Я уже вижу берег, так что прибудем раньше срока. Пока Юнь возился с вещами, Рехан, сунув гребень в карман, повисла на бортике, вглядываясь в узкую полоску суши впереди и ежилась, пряча нос от холодного утреннего ветра в поднятом вороте плаща. Ей только-только стало легче после противной болезни. Заболеть ещё сильнее в ее планы не входило. Неизвестно, что готовил ей тот берег. В груди поселилось какое-то тянущее чувство, настолько неуловимое, что она никак не могла понять, что с ним не так. Тревога? Возможно. Предвкушение? Вероятно… — Юная леди рано просыпается, — послышался сзади мягкий голос, и Рехан, обернувшись, увидела Муши. Старик подошёл к бортику и тоже обратил взгляд на стремительно приближающуюся полосу земли. Рехан улыбнулась старику, спешно пряча волосы под капюшон. — У вас очень красивые волосы, Рехан, — улыбнулся Муши, — Вы выделяетесь среди прочих девушек на этом судне, как огонёк в ночной темноте. — Были бы они не такими приметными, — Рехан нервно улыбнулась. Муши покачал головой. — Не думаю, что это недостаток, — от его мягкого голоса на душе становилось чуть теплее, — Ба Синг Се большой город, а большие города обезличивают людей. Все становятся похожи друг на друга, подражают друг другу, одинаково одеваются и разговаривают… Глаза старика затуманились от воспоминаний, до которых Рехан не могла добраться. — Иметь что-то уникальное в таких условиях — разве это не чудесно? Девушка скосила глаза на волосы, предательски рыжевшие у самого носа. — Возможно, вы и правы, — пробормотала она. Муши улыбнулся. — Отрадно слышать. Рехан вернула улыбку. — Где вы собираетесь пасти Йорика? — вдруг спросила она. Муши, казалось, застал врасплох этот вопрос. — Пасти? — Страусолошади ничего не ели со вчерашнего вечера, — напомнила она, — Юнь думает, что… — Да-да, разумеется, — старик поспешно закивал головой, — Пасти Йо… Йорика, конечно. Если я правильно помню, у подножия гор есть… — Луга, — закончила за него девушка и улыбнулась, — Я была бы рада, если бы вы присоединились к нам. И если вы не против, мне бы хотелось попрощаться с Йориком. — Разумеется, милая, — Муши, казалось, был тронут. Старик заторопился к Ли, который уже бросал в их сторону мрачные взгляды. Девушка, не удержавшись, показала парню язык. Его здоровый глаз округлился от изумления. Рехан, не дожидаясь ответной реакции, заторопилась к Юню. — Прежде чем звать кого-то с нами, могла спросить моего мнения, — процедил он, стягивая тесемки своего рюкзака. Рехан изумлённо вскинула брови. Такой реакции она точно не ожидала. — Я вижу, что тебе они не нравятся, — заявила она, откидывая волосы за спину, — Но ты ведёшь себя глупо! Юнь раздражённо поглядел на неё. — Это не глупость, Иди, а осторожность. И — духи! — прикрой волосы, они скоро глаза мне выжгут! Девушка тут же ощерилась. — И пускай выжгут! — выплюнула она, — Я устала прятаться и осторожничать. В этом нет никакого смысла! В Ба Синг Се!.. Юнь схватил её за запястье, потянул к себе и, когда она ударилась о его грудь, перехватил ее кисти одной рукой и удержал второй, стоило девушке попытаться отстраниться. Глаза у него были злые и на редкость колючие. Две тёмные неприглядные бездны. — В Ба Синг Се, — передразнил он ее интонацию, — Люди берут то, что хотят и когда хотят, есть у них на то право или нет. И что же ты сделаешь, если окажешься слабее? По-видимому, он всё-таки разглядел страх в её глазах. Крепкие пальцы тут же пропали с запястий, а тыльная сторона ладони на секунду мягко коснулась девичьей щеки и задела рыжую прядь. — Извини. Мне нравятся твои волосы, Иди, — вздохнул он, — Не прячь их, если не хочешь. Хорошо, мы пойдем вместе с Муши. Я просто стараюсь, чтобы опасностей было меньше, но я уже устал с тобой ссориться, Иди, вечно что-то доказывать… Я тоже устал. Рехан неосознанно потирала запястье, ещё хранившее воспоминание о крепкой хватке Юня. Кажется, она впервые за долгое время разглядела это. Усталость. Сейчас он и впрямь выглядел изнуренным. Кто же просыпается с таким видом, словно пробежал марафон? Ей вдруг вспомнилось сегодняшнее утреннее пробуждение от холода. Если такая погода была всю ночь, то почему она не просыпалась раньше?.. А одеяло было на удивление теплым. — Ты опять это делал? — спросила Рехан. — Делал что? — Ну… Грел. Вид у него был слегка виноватый. Он косо улыбнулся. — Ты дрожала. Пару секунд Рехан стояла, как истукан, а затем неловко ткнула его кулачком в плечо и поспешно натянула капюшон на волосы. — Думаю, мне надо повидаться с Кляксой. Поболтаем, как две девчонки, может и получится с ней договориться. И она, стараясь не смотреть на Юня, чуть ли не бегом двинулась к лестницам. *** Потеря времени. Вот что это такое, да. Они уже давно могли бы избавиться от всех их непрошеных попутчиков и стоять под стенами Ба Синг Се. Но нет, так было бы слишком просто. А дядя любит всё усложнять. Зуко покосился за Йорика, жадно щиплющего траву, и со вздохом откинулся на ствол узловатого деревца, совсем не дающего тени. Умом он понимал, что затея была здравая — на измученной голодом животине им все равно далеко не уехать. Однако в душе… «Рехан…» — мрачно подумалось ему. Это имя удивительно ей подходило. Ре-е-е-ехан. Развязно и бесстыдно. Ре-хан! Внезапное и острое, как неожиданный чих. Девчонка не так проста, как хочет казаться с этой своей болтовней и улыбочками. Вот и сейчас её предложение вместе пасти животных. К чему бы это? Говорит, что хочет попрощаться с Йориком. Ну-ну. Нет, она сейчас, конечно, таскает его на верёвочке туда, где трава кажется ей вкуснее, а этот дурак и рад за ней бегать, утробно урча что-то нежное… — Эй, Ли? — звонкий голосок вывел Зуко из задумчивости. — Интересное зрелище? Рехан стояла неподалеку и смотрела на него с улыбкой. Какой-то подозрительно ехидной улыбкой… — Какое зрелище? — Последние минут пять ты с меня глаз не сводишь, — она усмехнулась. Зуко нахмурился. — Слежу, чтобы кто-нибудь не увёл мой транспорт. Она расхохоталась. — Не переживай, в нашем роду цыган не было, — подмигнула она и вдруг чихнула. Раз, второй, третий. Ну в самом деле, как чих… — Ты закончила? — с предельной вежливостью поинтересовался Зуко. — Я полагаю, что так. Уголок губ дернулся в непроизвольной улыбке. — В таком случае будь здорова. — Благодарю, вы очень любезны! — отозвалась она, с трудом сохраняя серьезность. А потом, уже второй раз за это утро, показала ему язык и поспешно отвернулась к Йорику. Зуко хмыкнул. В детстве няня как-то намылила ему язык с мылом, когда они с Азулой дразнили друг друга подобным образом. Сестру эта участь миновала ввиду её пола, что Зуко считал вопиющей несправедливостью, а вот ему досталось по полной. Весь вечер сестра называла его покорителем мыльных пузырей… — Опять заболеваешь, — послышался ворчливый голос Юня. Он подтянул Кляксу поближе. Уродливая пятнистая животина уже наелась и перебирала клювом дорожные сумки. — Просто пыль в нос попала, — слишком быстро для правды отозвалась девушка. — Да, я вижу. Юнь повернулся к Зуко. — Если ты не отберёшь у неё животное, то через пять минут он откажется от неё отходить. Просто предупреждаю. «С тобой, кажется, случилось то же самое», — подумалось Зуко. Он привязал Йорика к тому же дереву, под которым сидел, и опустился обратно на примятую траву. Ему хотелось, чтобы эти двое как можно скорее уехали. Дядя и трое пришельцев отправились на поиски пропитания. Судя по всему, у Юня с его девчонкой проблем с припасами не было. Они уже попасли свою страусолошадь. Самое время им убраться отсюда. Агни, пусть дядя не предложит тем троим присоединиться к ним с Зуко… — Можем выдвигаться, — деловито заметил Юнь, словно прочитав его мысли. «Счастливо убраться», — мелькнуло в голове Зуко. — Мы даже не попрощаемся с Муши? — кисло спросила Рехан. Зуко поймал взгляд Юня. «Ты же тоже хочешь отсюда убраться, — думалось ему. — Разберись уже с этой рыжей!» — Иди, ты болеешь, — начал Юнь, верно истолковав взгляд Зуко. — Надо к лекарю как можно… — Не по-человечески как-то, — перебила его Рехан. «Я согласен быть синегубой обезьяной, только катитесь отсюда без своих человеческих прощаний…» Юнь тяжело вздохнул и мельком глянул на Зуко. «Твоя очередь», — прочитал парень в этом взгляде. — Думаю, дядя будет шататься по причалу до завтрашнего утра, а здоровье это важно, так что… — Ой, да пошли вы! — Рехан досадливо сморщила нос. — Держите меня за идиотку или что? Не нравится торчать в компании друг друга — так разойдитесь на разные концы поля и сидите там себе сколько угодно, дуясь, как мыши на крупу. Не надо делать меня разменной монетой ваших бараньих отношений, ясно? В образовавшейся тишине Зуко услышал стрекот муравьиных кузнечиков. Удивительно, если учесть, что за предыдущий час его сидения под деревом он ничего такого не слышал. — Я не… Мы не… — Юнь прочистил горло. — Что ты вообще?.. — Ой, не начинай, — девушка махнула на него рукой. — Я не слепая. Глядите друг на друга волчьими глазами, вот-вот в глотку вцепятся. — Не собираюсь я ни в кого вцепляться, — проворчал Зуко. — А что, тебя подарками задобрили? — хмыкнула Рехан, кивнув на ножны палашей, разместившихся у бедра Зуко. — Иди… — устало вздохнул Юнь. — Пожалуйста, хватит уже. Девушка бросила на него смешливый взгляд и, по видимому разглядев что-то во в глазах парня, неожиданно поежилась. Улыбка слетела с её лица, и на секунду Зуко с удивлением заметил чувство вины на ее взгляде. — Извините. Это ваши заморочки, — чуть тише, чем обычно, проговорила она, — Я просто хочу попрощаться с Муши. Вчера был чудесный вечер благодаря нему. Я давно не слышала музыки. Даже не знала, что так по ней соскучилась. «А я тоже умею играть на роге цунге», — вдруг мелькнула в голове Зуко мысль, которой он тут же удивился. К чему это? Зачем вообще ему играть? Для девчонки? Просто потому, что она соскучилась по звукам музыки? Идиотские мысли. «Мы тут все слишком давно не слышали музыки». Дядя и троица вернулись позже, чем обещали. Первым их приближение заметил Юнь, который и впрямь отошёл подальше от Зуко. Рехан же осталась ошиваться поблизости, время от времени гладя гриву то и дело подходящего к ней Йорика. — Помогите! — послышался голос дяди. Зуко мысленно содрогнулся. Вот всё и пошло не так. Он был уже на ногах и смотрел, как Юнь, в одну секунду вскочивший на спину Кляксы, мчится к дяде и его спутникам. Зуко бросил раздраженный взгляд на Йорика, привязанного к дереву, вспомнил, как он не любит седловку… И ощутил укол зависти при мысли о том, насколько Юнь был готов сорваться с места при малейшем звуке тревоги. Оставив Йорика жевать траву, Зуко рванул в сторону дяди. — Всё в порядке, племянник, — дядя Айро, завидев его лицо, издалека замахал руками. — Лишь небольшая неприятность. Зуко окинул собравшихся беглым взглядом, силясь незаметно перевести дыхание. Судя по всему, проблема была в Смеллерби. Лонгшот уже опустил ее на землю. Девушка держалась за бедро и тихонько скулила, всеми силами стараясь не разрыдаться в голос. — Что случилось? — отрывисто спросил Юнь, почему-то глядя на Джета. — Нищие, — тот сплюнул за землю. — Клянчили денег, а когда им не дали, попытались сорвать у неё кошелёк. — Трусливые морды! — вдруг проверещала Смеллерби, — Я им!.. Отпусти меня, Лонгшот, я им!.. Зуко подавил вздох. Очередные проблемы от очередных попутчиков. Ничего удивительного. Чем скорее они с дядей от них избавятся, тем лучше… — Могу я взглянуть? Голос Рехан доносился откуда-то сверху, и Зуко, обернувшись, с удивлением обнаружил её, сидящую на спине Йорика без всякого седла. Удивительно, если учесть, что никакой возвышенности поблизости не было… — Ты как на него забралась? — не выдержал он. Рехан посмотрела на Зуко, как на идиота. — Попросила его лечь, само собой. — Лечь? — тупо повторил Зуко. — А как иначе мне на него залезть? — девушка раздражённо дернула плечом. — Так могу я осмотреть Смеллерби, или как? — И он все время ложился, чтобы ты на него могла залезть?.. Зуко бы и дальше продолжал удивляться, но его перебил Джет: — Ты знахарка, или что? Вопрос вышел грубоватым. Рехан спрыгнула с седла и сунула поводья в руку Зуко. — Можно и так сказать. Так могу я?.. — Нет!!! — Смеллерби поджала губы. — Я не хочу, чтобы она!.. — Тогда валяйся здесь, пока твоя нога не отвалится, а на её месте не вырастет новая, — тут же ощетинилась Рехан. Зуко не удержался и весело хмыкнул. Перепалка двух упрямиц обещала выйти занятной. — А так может быть? — с безумной надеждой спросила Смеллерби. — Нет!!! — рявкнула Рехан так, что Джет и Лонгшот отшатнулись. Юнь, видать уже привыкший, только слегка поморщился. — Юная леди, — вкрадчиво начал дядя, поглядев на Смеллерби. — наша с вами нечаянная спутница разбирается в медицине. Я не помню нашей с ней первой встречи, поскольку был без сознания. Рехан оказала мне помощь и оставила моему племяннику лекарства, которые поставили меня на ноги. Смеллерби покосилась на Рехан с неприязнью, но уже без злобы. — Хорошо, — буркнула она, отнимая руку от бедра. Зуко заметил кровь, льющуюся из открывшегося длинного пореза. — Он полоснул меня ножом, — голос Смеллерби дрогнул, но она прикусила губу и умолкла. Рехан быстро окинула взглядом порез и, велев девушке зажать рану, выпрямилась. Сейчас она напоминала сжатую пружину. Собранность, четкость, решительность. Она была окружена пятью мужчинами, но раздавала указания так, словно всю жизнь только этим и занималась. Зуко поймал себя на том, что невольно любуется ею. — Джет, Лонгшот, перенесите её под дерево. Муши, пожалуйста, поставьте воду на огонь. Юнь, мне нужен мой рюкзак, там аптечка… Джет, безропотно опускаясь рядом с подругой, посмотрел на Рехан. — Мы оставили покупки в лавке торговца. Было бы неплохо, если бы кто-то за ними вернулся, — он сверкнул глазами на Юня, — Кто-то верхом. Юнь поморщился и бросил быстрый взгляд на Рехан. «Не хочет оставлять ее с нами наедине», — подумалось Зуко. «Как будто мы хотим причинить ей вред», — мелькнуло вслед за этим. Чувствительный тычок в ребра вывел Зуко из задумчивости. — Эй, принцесса, слышишь? Пойдем, будешь моей медсестрой. «Как будто ей кто-то может вообще что-нибудь причинить…» — кисло подумал Зуко, потирая бок и глядя вслед уходящей девушке. — Пригляди за ней, — услышал он негромкий голос Юня за плечом. — Я им не доверяю. Парень стоял рядом с Кляксой и говорил с ним, хотя смотрел на удаляющихся людей. Зуко не удержался от ядовитого: — А мне так ты доверяешь? Юнь как-то странно посмотрел на него и криво усмехнулся: — Доверяю больше, чем мне бы хотелось. И, не дожидаясь ответа, двинулся в сторону небольшого рынка с Кляксой в поводу. — Принцесса, тебя тут все заждались. — Перестань так меня называть, Рехан. Смеллерби, бледную и немного присмиревшую, уложили под то самое дерево, под которым сидел Зуко. Неподалеку дядя хлопотал с небольшим костерком, Джет и Лонгшот, которых уже успела отогнать Рехан, крутились рядом с Айро, не зная, куда себя деть. — Наложи жгут, — девушка кинула Зуко плоский ремешок. — Но не слишком тугой. Пока рыжая копалась в ящике, он разобрался с креплением жгута, в процессе получив не один недовольный взгляд от Смеллерби. — Рана неглубокая, но длинная, — продолжала Рехан, надевая — Агни, серьезно? — тонкие резиновые перчатки. — Швы наложить всё-таки придется, но ты быстро оправишься. При должном уходе даже шрама может не остаться. — А мне нравятся шрамы… — вяло пробормотала Смеллерби. Судя по всему, потеря крови слегка остудила её пыл. — Тогда постараюсь шить не слишком аккуратно, — Рехан хмыкнула и, прищелкнув пальцами, махнула Зуко: — Принцесса, дай бинты. Зуко огляделся и, схватив шуршащую упаковку с неизвестными ему письменами, протянул её девушке. — Почему ты не попросила помочь их? — негромко спросил он, кивая на Лонгшота и Джета. — Потому что с тобой мы уже худо-бедно сработались, помнишь? — девушка сложила бинт в несколько раз и плеснула на него жидкостью из какого-то флакончика. — А ещё я им не доверяю. Удивительно. Они с Юнем что, сговорились? — А с чего бы тебе мне доверять? — Зуко нахмурился. — Юнь отдал тебе мечи, — она пожала плечами. — Значит, он тебе доверяет. А я доверяю ему. Тебя устроит такая математика? — Не слишком, — буркнул Зуко. — В любом случае, другого объяснения у меня для тебя нет. Зуко наблюдал, как ловко ее пальцы перебирают лекарства, как уверенно летают руки между кучей странных коробочек с неизвестными символами… — А ещё они деструктивы. — Кто? — Деструктивы. Будут мешаться со своим волнением за ближнего своего… Хладнокровие помогает лучше, чем волнение. Поэтому ты подходишь. Принеси воды. И найди где-нибудь ещё бинты, моих не хватит… Зуко носил воду, рвал плащ Лонгшота на бинты, с любопытством смотрел на то, как ловко получается у Рехан накладывать швы, да так, что Смеллерби и не поморщилась. — Я вколола обезболивающее, — Рехан покосилась на Смеллерби, почти задремавшую от таких переживаний, — Не хотела, но пришлось. Надеялась, что она просто тихо-мирно потеряет сознание… — Я не размязня, — пробормотала Смеллерби. — И теперь у меня почти нет обезболивающего, — совсем тихо закончила Рехан. — Купишь в Ба Синг Се, — пробормотал Зуко, с любопытством косясь на пустую коробочку. — Там наверняка можно достать что угодно. — Поверь, такое там не купишь, — Рехан вздохнула. Юнь вернулся где-то через час. Судя по тому, что его Клякса вся была в мыле, он торопился поскорее вернуться. Зуко даже знал, к кому. «А говорил, что доверяет», — кольнуло в его голове. «Он мог сказать все что угодно, лишь бы ты, дурак, приглядел за девчонкой», — тут же шепнула ещё одна мысль. Зуко поморщился, когда Юнь подошел к ним под дерево. Парень бегло оглядел их, троих, стоявших поодаль, и, вернувшись взглядом к Зуко, вдруг благодарно кивнул. Смеллерби крепко спала, укрытая тем, что осталось от плаща Лонгшота. Рехан что-то быстро объясняла мужчинам у костра. Те слушали внимательно и не перебивали. Юнь опустился рядом с Зуко, ничего при этом не говоря. — Мог бы не гнать свою клячу, — вдруг сказал Зуко. — Никто бы и пальцем её не тронул. — Знаю, — нехотя признался Юнь, зачем-то выдергивая травинки из-под ног. — Но места себе не находил. Зуко поморщился. Ну и сопли. — Твоя кляча на ногах едва стоит. Пока отдохнет — солнце уже зайдет. Застрянете с нами до утра. Твоя подружка сказала, что девчонке надо отдохнуть перед дорогой. Вряд ли дядя решит двинуться сейчас, так что мы тоже тут застряли, но вы… Могли бы уже быть на пути к перевалу, если бы ты не… Юнь тяжело вздохнул. — Знаю. — Что-нибудь кроме «знаю» ты знаешь? — фыркнул Зуко. Юнь покосился на него. Пальцы, перебиравшие травинки, замерли. — Я знаю, что тебе не хочется попутчиков. — отозвался Юнь, — Знаю, что твой дядя не против этих самых попутчиков. А ещё знаю, что Рехан права. — И в чем же? Юнь улыбнулся. — Нам и вправду невыносимо общество друг друга. Зуко нахмурился, отводя взгляд. — У тебя проницательная подружка, — буркнул он. Юнь весело хмыкнул и вдруг толкнул Зуко локтем. — Это нормально. — Что именно? — ошарашенный таким жестом уточнил Зуко. — Нормально не доверять незнакомцам. Даже если они не дают повода к недоверию, — Юнь сделал паузу, — И даже если тебе кажется, что вы могли бы стать приятелями, это нормально — не доверять. Зуко предпочел промолчать. Юнь с наслаждением потянулся. — Если бы не было нужды держать свое прошлое при себе, не беспокоиться о человеке, с которым ты путешествуешь, если бы, если бы, если бы… Словом, при других обстоятельствах мы, возможно, могли бы стать друзьями. Юнь поднялся и глянул на Зуко снизу вверх. — Если бы, — твердо отозвался Зуко. — Ещё бы, — тень улыбки скользнула по губам Юня, — А пока нам обоим предстоит терпеть рядом присутствие опасного мрачного парня под боком в течение всего вечера и даже утра. А может и завтрашнего дня, если нашим спутникам опять взбредёт в голову какая-нибудь дурацкая идея. Зуко не удержался и тоже улыбнулся в ответ. — Безумно дурацкая. — Безумно, — Юнь кивнул и, слегка поклонившись, направился к Рехан. «Безумно, — подумалось Зуко, и он вдруг улыбнулся, покачав головой, — Безумно дурацкая идея». *** Она ликовала. Нет, конечно, было очень плохо, что Смеллерби ранили. Рехан знала, насколько это неприятно. Однако тот факт, что сейчас на лице девушки, слишком похожей на мальчишку, не сходил совершенно девичий румянец, заставлял Рехан едва ли не мурлыкать от удовольствия. Судя по тому, какой понимающий взгляд бросил на неё Юнь, парень догадался об истинных причинах её давешней просьбы. — Сделай комплимент Смеллерби, — сказала Рехан на пароме. А Юнь, как дурак, совсем в тот момент ничего не понял, тогда как она сразу же всё заметила. Это же было так очевидно, Господи! Девочка попросту завидовала. И даже не волосам, нет, а отношению. Когда живёшь среди парней и вынуждена приспосабливаться к тяготам жизни беженки, бороться за выживание, приносить пользу — как-то не остаётся времени на то, чтобы наводить красоту и помнить о том, что ты девушка. Но Смеллерби не взъелась бы на Рехан так сильно, если бы не Юнь. Его неизменное внимание и забота, которыми он окружил свою спутницу, не остались незамеченными. Смеллерби наблюдала и сравнивала. Оказывается, получать свою долю заботы и внимания можно и тогда, когда ты беженка. И даже слабачкой быть вовсе не обязательно, как (Рехан надеялась на это) Смеллерби поняла после их налета на кухню. И несмотря на то, что отношение девушки к Иди изменилось в лучшую сторону после инцидента с порезом, по-настоящему выровнял ситуацию всё-таки Юнь. Нынешним утром, когда Юнь подсаживал Смеллерби на Кляксу, он, не зная, с какой стороны ему подступиться, всё-таки придержал её за талию. А потом — Рехан могла бы поклясться в этом! — его уши покраснели, когда он неловко пробормотал: — Прошу прощения за некоторые вольности. И Смеллерби, конечно же, все это увидела. Судя ее довольному чуть порозовевшему лицу иначе и быть не могло. Она даже адресовала Рехан дурацкую улыбку, когда та пошутила не слишком смешную шутку. Ей даже не потребовался комплимент. Хватило только красных ушей Юня и его нервных извинений. Когда на очередном взгорье Юнь обернулся, чтобы помочь Иди взобраться, то украдкой подмигнул. Рехан истолковала этот жест как «Я догадался». Подъем занял у них меньше времени, чем ей казалось — несмотря на внушительный горный хребет, дороги оказались на редкость хороши. — Это один из главных торговых путей с юга Царства Земли в столицу, — пояснил ей Юнь, когда она озвучила эту мысль. — А ещё с этих гор открывается потрясающий вид на внешнюю стену, — подхватил Муши, проходя мимо них. — Не терпится их увидеть… — пробормотал Джет, следуя за стариком. Он бросил подозрительный взгляд на Юня, скорее для порядка. Рехан показала ему язык. Сегодня у нее было на редкость веселое настроение… Первым стену увидел Джет. Рехан услышала его негромкий вздох и последующее: — Вот она… Девушка оставила Юня вести Кляксу и заторопилась вперёд. Ей не терпелось увидеть стену собственными глазами. Зрелище оказалось менее внушительным, чем ей представлялось. В долине, насколько хватало глаз, была безжизненная пустыня. А вдалеке на севере маячила стена. — Разочарована? — спросил старик, заметив её лицо. — Нет, я просто… — девушка замялась, но всё-таки призналась: — Думала, что она побольше. — Я даже вижу каждый кирпич, из которого она сделана, — фыркнул Джет. — Ладно, если они размером хотя бы со страусолошадь каждый, то может… — Каждый кирпич, который видит твой глаз, молодой человек, размером что-то около парома, на котором мы имели счастье провести эту ночь. Воцарилась тишина, во время которой все пристально вглядывались вдаль. — Ого… — пробормотал наконец Джет. — Ну, ладно… Пора идти. Он кивнул Лонгшоту и Смеллерби, и первый двинулся вниз. Ли потянулся следом, бросив внимательный взгляд на дядю. Старик стоял ещё пару секунд, вглядываясь вдаль, но всё-таки двинулся следом за племянником. К удивлению Рехан, Клякса со Смеллерби на спине прошествовала без сопровождения Юня. Девушка удивлённо оглянулась, ища глазами своего спутника, но он и не прятался. Его фигура замерла на границе тени и света. Из-за крутой дороги за спиной казалось, что, сделай он шаг назад, то непременно сверзится в бездну. Тем не менее, он смотрел вперёд на многие километры пустынной долины под их ногами. И, судя по всему, он видел то, чего не видела она. — Юнь? — Рехан неуверенно шагнула к нему. Парень бросил на неё такой взгляд, что она невольно остановилась. Какое-то слово сорвалось с его губ, но девушка не расслышала. — Что? Она подошла ближе, и наконец-то разобрала: — Лес… Рехан с удивлением поглядела на пустынную местность, которую им предстояло миновать. Впереди, и к западу, и к востоку, насколько хватало глаз и в помине не было никакого леса. — Когда мы пришли сюда, здесь был лес, — негромко произнес он, словно почувствовав её недоумённый взгляд. Сердце Рехан пропустило один удар. Теперь пустынная долина казалась ей чем-то жутким и неправильным. Шрамом войны, которая бушует не где-то там, а прямо здесь… Солдаты, целые роты солдат, которые она видела в городах и поселениях, были и вполовину не так ужасны, как эта выжженная земля. — За разбитыми лагерями не было видно, как тает лес, — негромко заговорил Юнь. Он махнул рукой на запад: — Мы высадились на том берегу. Прибыли в расположение одними из первых. Мы знали, что осада будет долгой. Никто и никогда не мог пробиться через стены Ба Синг Се. Мы верили, что мы будем первыми. — Вы же пробились через стену? — неуверенно заметила Рехан. — Через внешнюю, — Юнь вздохнул, — За ней находятся гектары полей. Ба Синг Се способен выдержать сколь угодно долгую осаду. Если бы мы захватили эти территории, выж… выжгли бы их или установили полный контроль… Город не продержался бы и полугода. — То есть, вы всё-таки победили? — Рехан вскинула брови. Юнь поморщился. — Смотря что называть победой. Но ту битву мы выиграли. — Тогда почему сняли осаду? — девушка вконец перестала понимать, что происходит. На секунду его брови сошлись на переносице. — Из-за смерти одного человека. — Одного? — Да. — То есть достаточно было убить одного человека, чтобы спасти сотни и тысячи погибших во время осады? Юнь озадаченно поглядел на неё. Судя по всему, такой мысли он никогда не допускал. — Никто не знал, что его смерть приведёт к снятию осады, — каким-то через чур странным голосом проговорил Юнь. Рехан передёрнуло. Ей определенно не нравился этот разговор. — Что ж, по крайней мере его смерть не была напрасной. В отличие от тысяч других. Юнь так внимательно смотрел на неё, что девушка невольно отвела взгляд. — Ты правда думаешь, что в смерти есть смысл? Его тон не предвещал опасности. Казалось, ему было и впрямь интересно ее мнение. Девушка неловко обхватила себя за плечи. — Смысл вещам придаем только мы. Сами по себе они бессмысленны. Стало быть, смерть тоже может иметь смысл, если мы захотим его отыскать. Она кисло улыбнулась. — Какой-то умный дядька из моего мира однажды сказал, что чтение — это пикник, на который писатель приносит слова, а читатель — смыслы. Думаю, с жизнью то же самое. Она подкидывает нам события, а уж мы толкуем их как нам вздумается. Иногда опираемся на последствия, иногда на свои чувства… Юнь? Она наконец посмотрела на него и не удержалась от удивленного вздоха. Парень стоял, смотрел на нее, улыбался, а глаза его подозрительно блестели. — Иди, знаешь, ты просто… — он поднял взгляд кверху и неловко усмехнулся. — …ты просто… Сама не знаешь, какая ты. «Странный комплимент…» — подумалось ей. — Ты знал его? — дошло до неё. — Человека, который умер? — Он был лучшим, — отозвался Юнь. Он отвернулся и, схватив её ладонь, потащил ее за собой. — Идём скорее, пока Кляксу не угнали со всем нашим добром. Девушка почти бежала за ним вниз по склону вслед за их спутниками, ушедшими уже на приличное расстояние. Горячая ладонь Юня грела её ладонь, высокая громада некогда неприступной стены маячила перед глазами, а вокруг куда ни посмотри — пустыня, пустыня, пустыня… За грохотом их шагов она не разбирала звуков, но в ушах отчётливо звучал голос Юня. «Лес. Когда мы пришли сюда, здесь был лес». *** Два дня. Два дня они уже могли жить в городе, если бы обстоятельства сложились иначе. Но пока всё складывалось так, словно сами духи не хотят пускать его в Ба Синг Се. Духи, как же он устал… Юнь подбросил парочку веток в костер и покосился на спящую Рехан. Сегодня ночью она не дрожала. Наверное, это было хорошо. Не пришлось её обнимать, как прошлой ночью на пароме, греть своим теплом, задерживать дыхание, когда ее волосы щекотали ему нос, ощущать щекой, как выравнивается ее сердцебиение, чувствовать, как расслабляется хрупкое тело в его руках… Наверное, это было хорошо. Наверное. Он по привычке оглядел местность. Они встали лагерем посреди этой обугленной земли, не осилив путь до самой стены. Стоило пройти перевал, как все пошло наперекосяк. Рана Смеллерби, вздумавшей пойти пешком, ожидаемо разошлась, и пришлось потратить кучу времени, чтобы Рехан вновь смогла остановить кровь и подлатать девчонку. И несмотря на то, что Иди много, хотя и по делу, ворчала, Смеллерби даже не пикнула. Боль она терпела, стиснув зубы, а после даже вполне искренне поблагодарила за помощь. О том, насколько странным было для нее это поведение, Юнь судил по ошарашенным переглядываниям Джета и Лонгшота. Что ж, эта рыжая бестия кого хочешь сведёт с ума… В пустыне они были как на ладони, но и к ним никто не мог просто взять и подкрасться. Ночью они единогласно решили дежурить по очереди, освободив от вахты только девушек и старика. Юню выпало хранить чужой сон последним, поэтому сейчас он был единственным бодрствующим в их компании. Ночью ему снились деревья и небо в прорезях зелёных крон. Голубое и обещающее, тогда, когда их взвод только пришел на точку сбора. Они ждали в этом лесу основных сил почти две недели. Наверное, это было лучшее в его жизни — небольшой отряд ребят под его командованием, природа, делай что хочешь, охота, песни в ночной тишине. Эти две недели — затишье перед бурей, кошмаром, которым обернулись следующие месяцы, когда его люди гибли, как мухи, деревья падали с глухим стоном, а небо за их кронами медленно затягивалось копотью… Его разбудила деликатная рука Лонгшота. Кажется, Юнь вскрикнул, подскакивая на своем месте. Точно так же тогда, в день последнего сражения, его разбудила рука друга. — У всех бывают кошмары. — понимающе сказал Лонгшот, заметив состояние Юня. Голос у него оказался низкий и успокаивающий. Совсем не как тот, что разбудил его в то злое утро. «Сегодня. Сегодня мы всё-таки дойдем до Ба Синг Се», — думал он, бросая взгляды на темноту внешней стены. Разлом, через который их армия хлынула тогда, уже давно заделали. Для магов земли возводить стены не в пример легче, чем остальным людям. И всё-таки Юнь то и дело возвращался взглядом в тому месту, где был разлом, и ощупывал глазами каждый кирпич. Стена выглядела так, будто простояла нетронутой многие тысячи лет. Все их усилия не смогли нанести вреда этим землям. «Кроме леса», — подсказал неприятный голосок в голове. Юнь поморщился и потёр виски. Как же он устал. И конца и края не предвидится этому. Да, будет неплохо, если они осядут в городе. Лучше бы не в самых трущобах, а где-то поближе к среднему кольцу, подальше от уличного сброда и нищих беженцев, готовых на любую пакость ради пары медяков. Необходимо сразу найти работу, потому что остатки денег надо экономить, да и жилье в среднем кольце вряд ли будет дешёвым. На Рехан он не рассчитывал. Она для него скорее обуза, чем помощник. Да ещё с этими ее поисками Аватара… И все-таки без него она пропадет. Пропадет, как пить дать. А бросить её он уже не мог. Юнь нагнулся и аккуратно убрал с ее лица разметавшиеся рыжие пряди. Девушка поморщилась во сне, что-то недовольно пробурчала, но не проснулась. Нет, он определенно не мог ее бросить. Зуко проснулся с первыми лучами солнца. Кивнув Юню, он принялся прилаживать к костерку котелок. Юнь мог только догадываться, как ему хочется побыстрее вскипятить воду магией огня, но наследный, пусть и изгнанный, принц вынужден разыгрывать этот спектакль, чтобы сохранить все в тайне перед другим таким же магом огня… От этих мыслей настроение Юня медленно и верно поползло вверх. Поэтому к тому моменту, как проснулась Рехан и опять разворчалась из-за пропажи гребня, парень был в хорошем расположении духа. В конце концов, все не так плохо. Уж сегодня-то они доберутся до стены, распрощаются со всеми лишними попутчиками, которые и так задержали их на два дня, и возможно даже заночуют в самом городе, а не в поле. Всё налаживалось, и это не могло не радовать. К полудню они добрались до подножия стены и ещё около часа ждали, когда откроется вход. Несколько суровых магов земли вытрясли из них всю душу своими расспросами, а после всё-таки провели их небольшую группу прямиком до станции. Джет, Лонгшот и Смеллерби собирались добраться до города на поезде, а Айро с Зуко и они с Рехан намеревались продолжить путь на страусолошадях, поскольку перевозка животных не была предусмотрена. Рехан даже не задавала вопросов — она просто предъявила всем, что Смеллерби поедет на Кляксе до самой станции, и никто не попытался ей возразить. Все слишком хорошо помнили, какой недовольной она была вчера из-за разошедшихся швов, поэтому даже не думали спорить. Ей удалось убедить даже службу охраны, выпустившей девушку («боевое ранение!») верхом на страусолошади в само здание станции. Йорика они скромно оставили у коновязи, после чего с пафосом поднялись с Кляксой по начищенным гранитным ступеням под крышу вокзала. Юнь находил это уморительным. День и правда был хорош. Возможно, все и правда наладится. Рехан отдохнёт и перестанет вечно взрываться по пустякам, да и он тоже. Сейчас они помашут всем ручкой, поклонятся и уедут. Только вдвоем, без лишних и ненужных людей. «Всё замечательно», — думал Юнь, с улыбкой отказываясь от навязчивого продавца, чей чай был настолько холодным, что вот-вот обещал превратиться в лед. И как и следовало ожидать, стоило ему расслабиться, как всё пошло наперекосяк. Пока он аккуратно спускал Смеллерби с Кляксы, Лонгшот, исподтишка косившийся на них, покупал билеты на поезд. Джет что-то втолковывал Зуко, и, судя по всему, магу огня этот разговор не слишком-то нравился. Юнь уже усадил Смеллерби на скамью и, поправляя ремни, бросил взгляд на Рехан. Она сидела и весело трещала о чем-то с Айро, не обращая внимания на то, что тот делает. Этот из ума выживший старик, заказавший две чашки чая, украдкой разогрел чашку магией огня и уже сунул её в руки Рехан, ничего не заметившей за своей болтовней. И сейчас он, судя по всему, собирался разогреть и вторую чашку… Глаза Юня скользнули по Лонгшоту, все ещё стоявшему у касс и ничего не заметившему, по Зуко, пристально следившему за дядей, по Джету, чьи брови сходились на переносице… Юнь сорвался с места и, насколько мог быстро, но не срываясь в бег, метнулся в сторону Айро и Рехан. Он понятия не имел, что он должен сказать, чтобы никто ничего не понял. Он даже не понимал, почему его первой мыслью было не дать натворить Айро глупостей. Может потому, что они с ним и так в своей жизни натворили много этих самых глупостей под древними стенами? Он схватил Айро за руку и едва не задохнулся, опаленный внутренним жаром этого человека. Старик поднял на него удивленный взгляд и на секунду Юнь впервые за все это время увидел в старике былого генерала самой могущественной армии в мире, великого Дракона Запада, однажды взявшего неприступный город. — Не надо, — негромко сказал Юнь спустя, как ему показалось, целую вечность тишины, и тут же повторил ещё тише: — Не надо. И в следующую секунду он с ужасом заметил во взгляде Айро то, чего боялся с самой первой их встречи в бухте Полнолуния — узнавание. Юнь, стараясь не смотреть в глаза старика, вытащил из его пальцев хлипкий стаканчик с холодным чаем и вылил его в горшок с каким-то неведомым деревцем. — Кажется, этот прохвост продал вам одну чашку холодного чая по цене горячего. Не стоит осквернять свой желудок таким кощунством. На вашем месте я бы пошел и разобрался с этим прохвостом. — Что ты мелешь? — Рехан рассмеялась, потягивая глоток горячего чая, — В такой жаркий день холодный чай — наоборот самое то! Зная любовь Айро к чайным традициям, следовало ожидать, что девушка удостоится как минимум неприязненного взгляда, если не целой лекции. Однако старый генерал смотрел на Юня, и с каждой секундой парню всё больше и больше не нравилось, что происходит в глазах старика. Краем глаза Юнь видел, как Джет идёт в сторону Лонгшота, однако взгляд его был прикован к людям на скамейке. Зуко шел в их сторону с обманчивой неторопливостью, но Юнь понимал, что тогда придется разбираться сразу с двумя. А он и с одним обескураженным стариком-то не мог совладать. — Прошу прощения. Кажется, нам уже пора. Юнь отвесил Айро короткий вежливый поклон, с ужасом понимая, что руки сами складываются в традиционный жест народа Огня. Под ошарашенным взглядом Айро он схватил Рехан и потащил её к Кляксе, не обращая внимания на ее недовольные восклицания и шипения от разлитого на руки кипятка. Юнь лишь надеялся, что Зуко не разглядел его поклон. — Ты с ума сошел? — верещала Рехан, — Какого черта ты?.. Юнь стиснул её плечо и притянул к себе, процедив на ухо: — Лезь на лошадь. — Никуда я не!.. — Либо ты лезешь на лошадь, либо на этом наши пути расходятся, — прорычал он и вдруг с холодом в груди понял, что едва ли сможет воплотить свою угрозу в жизнь. — Да пошёл ты!.. — словно выплюнула она, но в следующую секунду все-таки полезла на Кляксу. Юнь бесцеремонно подтолкнул девушку под мягкий зад, не обратив внимание на ее ругань, и одним махом залетел в седло позади Иди. Пятки так сильно ударили Кляксу по бокам, что страусолошадь вздрогнула и двинулась крупными прыжками, перепрыгнув несколько лестничных пролетов. Юнь не оглядывался. Ему как никогда хотелось оставить этого человека в прошлом. Он боялся увидеть в глазах Айро то, что уже видел однажды. Тогда парень стоял на коленях в генеральском штабе, захлебывался беззвучными рыданиями и не мог закрыть глаза даже тогда, когда его шеи касался тот самый клинок, что сейчас обжигал его грудь даже сквозь не один слой ткани. Однако если бы Юнь нашел в себе мужество обернуться, он, возможно, понял бы нечто очень важное для себя. *** — Что случилось? — Зуко понизил голос. — Он заметил? О чем ты думал, дядя!.. Айро смотрел на пустую чайную чашку, всю покрытую мелкими трещинками, кое-где покрытую сколами. Он как никогда остро ощущал себя этой чашкой. Старик промокнул глаза рукавом собственного кимоно. — Дядя? Всё в порядке? — Всё в порядке, племянник. Просто чай оказался на редкость горький. *** — Даже не попрощалась, представляешь? — с обидой поделилась Смеллерби и по-детски шмыгнула носом. — А я только начала думать… — Хватит, Смеллерби, — Джет отмахнулся и повернулся к Лонгшоту. — А ты? Ты же видел? Лучник покачал головой. Джет нахмурился и потёр переносицу. — Я их найду. Найду и докажу всем… — Старика? — удивилась Смеллерби. — Брось, Джет. Он же безобидный. Джет бросил на подругу недовольный взгляд. — А кто говорит о старике? — процедил он, отворачиваясь к окну и мелькавшим за ним полям. Эта рыжая ведьма из племени огня получит то, что заслужила. Как и парень, который её покрывает.