Дорога надежды.

      Какое-то время Фия подолгу размышляла над полученным предсказанием, но, как и положено в любых пророчествах, ничего четкого в нём не было. Мало-помалу Ковалёва перестала даже думать о нехорошем предзнаменовании, положившись на известное русское «Авось, пронесёт». Тем более что количество неуспехов на тренировках значительно возросло. Если раньше по своему боевому уровню София находилась где-то между Мошкиным и Чимодановым, с большим уклоном в сторону последнего, то теперь безнадежно отставала от всех. Много раз девушка, после очередной неудачи, разрубала всю мебель в комнате (как оказалось - неплохой способ снять стресс), вот только проблему это не решало. Дело было в том, что, пропустив два-три удара, София начинала нервничать, и всё делалось ещё хуже… А поскольку Фии действительно нравилось драться на мечах, раз за разом проигрывать было вдвойне обидно. Подколы Наты оптимизма не добавляли, а Арею София боялась даже на глаза лишний раз попасться. Поэтому Ковалёва стремилась как можно больше времени проводить вне резиденции мрака…       В тот день, с трудом увильнув от бумажной работы, София бестолково шлялась по московским улицам. Как-то незаметно начался дождь, вскоре переросший в настоящий ливень. Холодные капли падали с неба, словно чьи-то слёзы. «Знать, опять истерика в небесной канцелярии» - хмыкнула Фия. Так часто говорил её отец. Сейчас их общение не складывалось: трудно понимать друг друга, будучи только голосами в телефонной трубке. Валерию Михайловичу даже в голову не могло прийти приехать к дочери, а сама София в Санкт-Петербург не отправлялась, чтобы не впутывать единственного родного человека в свои неприятности. Да и не могла она высказать всего. Вместо этого приходилось во многом привирать, что делало даже телефонные разговоры вдвойне тяжелей…       Ковалёва попыталась было спрятаться от дождя под козырьком хлебного ларька, но дул сильный ветер, из-за которого вода всё равно доставала девушку. Смирившись с тем, что скрыться от ливня не удастся, София спокойно пошла вдоль улицы, наводненной спешащими по делам людьми. Было холодно, волосы и одежда липли к телу, где- то внутри уже зарождалась простуда... но уходить из-под дождя совсем не хотелось. Мерный стук капель расслаблял Фию, даря иллюзию защищённости. Тяжесть последних дней словно рассеялась, и София ощущала себя почти счастливой. Не без её помощи обычный ливень перешёл в грозу. Вспышки молний и гром разогнали по домам практически всех…       Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и дождь тоже начал затихать. Уже не было той радости, и София, ежась от ветра, мечтала зайти куда-нибудь погреться, но район был незнакомый. Ковалёва уже начала отчаиваться, к счастью, за углом оказалось небольшое кафе «Незабудка». Когда-то голубая и блестящая, а теперь грязновато-серая вывеска сулила небывалые ощущения от каждого блюда или напитка. Внутри оказалось не очень многолюдно: женщина лет сорока взяла поднос… продавец, жизнерадостный парень, принимает заказ у мужчины в очках… За одним из круглых деревянных столиков собралась компания подростков… В дальнем углу – какая-то влюбленная парочка… Больше никого. Купив большой стакан чего-то под названием «Солнечный рай» (платила она настоящими деньгами, но при этом брала всё с 99 % скидкой), София устроилась за одним из угловых столиков. Пригубив жидкость цвета янтаря, Фия улыбнулась: таинственный «Солнечный рай» на поверку оказался обыкновенным лимонадом со льдом. «Наверное, так со всем неизведанным, - заметила про себя София: - стоит убрать завесу тайны, и за ней окажется сплошная бытовуха…» Тут мысли Фии были прерваны. – Девушка, не знаете, здесь кофе вкусный? – Ковалёва обернулась и увидела мальчишку лет пятнадцати. Вид у него был вполне безобидный, и Фия решила отозваться: – Про кофе не знаю, а вот этот лимонад очень даже ничего. Во всяком случае, пить можно, - девушка легко подзеркалила желание парня на ком-нибудь опробовать недавно узнанные способы знакомства с девушками. Ковалёву это тоже заинтересовало. В конце концов, не всё же одним Нате и Дафне. Уловив готовность Софии к дальнейшему общению, начинающий пикапер пересел за её столик. Тогда Ковалёва обратила внимание на татуировку на руке Олега Фонарёва (так он представился): странный узор и красно-синих треугольников и черно-зеленых квадратов, но парень быстро перевёл разговор на тему внеземного разума: Олег с рвением доказывал сомневающейся Фии существование инопланетян. Всё это время Софию не покидало ощущение, что с мальчишкой что-то не так, даже если отбросить твёрдую веру в марсиан. Внезапно Ковалёва поняла: у Фонарёва не было ни эйдоса, ни черной дыры, остающейся после его изъятия, ни крыльев, ни дарха – ничего связанного с мраком или светом. Судя по всему парень не испытывал от этого ни малейшего дискомфорта… Внезапно Софии очень захотелось сбежать из «Незабудки». – И через тысячу световых лет… Ау, София, ты слушаешь? – Прости, я задумалась. – Кстати, касательно мыслей, – он, наконец, вспомнил о своей цели: – Ты веришь в бессмысленную любовь? – Эм-м… Вряд ли. – Тогда я со всем возможным смыслом предлагаю…       Желание покинуть кафе крепло. На сей раз Фия послушала свою интуицию и, извинившись и по привычке прихватив стакан, быстрым шагом, едва не переходя на бег, двинулась к выходу. Ей пришлось отойти довольно далеко от здания, прежде чем ощущение опасности, наконец, исчезло…       Вокруг, казалось, не было ни души. Ветер, пусть уже и не столь сильный, как полтора часа назад, срывал с практически голых деревьев остатки листьев. Когда Фия случайно задела одну из веток, на девушку будто опрокинули стакан холодной воды, вновь промочив едва просохшую голову. Фия всё никак не могла надышаться послегрозовым воздухом, его свежестью, чистотой и легкостью. Какой-то миг ей казалось, что стоит лишь расправить крылья, и она сможет полететь. Заметив в луже разбитую бутылку из-под пива, София подняла её и пошла к одной из ржавых урн. Там был чем-то очень занят маленький нахохлившийся воробей. Внезапно он как-то пакостно дернулся в сторону девушки, и Фия с неприязнью узнала в нём комиссионера по имени Пранцин. Его основной специальностью было «разжигание межнациональных конфликтов». Именно стараниями Пранцина происходило большинство стычек между коренными москвичами и приезжими… Эта встреча напомнила Ковалёвой о мраке, сотрудницей русского отдела которого она была, мигом опустив Софию с небес на землю. «Какие уж тут полёты», – недовольно поджала губы Фия. Начертив антикомиссионерскую руну, девушка не без ухмылки наблюдала за тем, как Пранцин исчезает из поля зрения.        Ковалёва села на единственную более менее сухую скамейку и попыталась определить причину, вынудившую её, Фию, сорваться с места и куда-то бежать… «Скорее от чего-то, – поправила она себя: – Вот только от чего? Что там должно было случиться?» Вновь подняло голову любопытство, которое до сего момента мирно сидело на задворках сознания…       Внезапно София осознала, что в парке появился ещё кто-то. Очень знакомый кто-то… – Дафна?!