Дорога надежды.

      – Дафна! – помахала Ковалёва, убедившись, что перед ней действительно Даф, а не комиссионер, суккуб, морок или ещё какая-нибудь магическая дребедень. Подойдя ближе, Фия отметила про себя несколько понурый вид светлой. Вроде бы всё было так же, как и всегда: светлые хвосты, колечко в нижней губе. Для идиллической картины «Дафна на природе» недоставало только летающей пародии на кота. Но благодаря своему дару София чувствовала исходящее от Даф беспокойство.       Разговор, как всегда, начался с вопроса Фии о Депресняке. Кот Дафны уже давно был для ученицы мрака и светлой чем-то вроде многострадальной погоды, с которой начинается любая беседа. И только выяснив, что Депресняк с Мефодием, Ковалёва поинтересовалась: – Что ты тут делаешь? – и тут же выругала себя за идиотизм вопроса. Даф сначала хотела соврать, что просто гуляет, но ощутила зуд в невидимых перьях и нехотя ответила: – Буслаева ищу. Он уже два дня подряд не появляется на Дмитровке… к тому же у него дома я наткнулась на… СТОП! – Дафна потрясла головой, разрывая связь между Фией и своими эмоциями. Ковалева уже настолько отточила свой дар, что её вмешательство становилось практически не заметно. – Компанию составить? Всё равно делать мне нечего, а возвращаться на Дмитровку я не хочу. Если встретим Буслаева, скажем, просто мимо проходили. Точнее я скажу, тебе же лгать нельзя. – София ухмыльнулась. – Кстати на кого ты наткнулась-то в квартире Мефа? – На aereetaquainterdisti. - рассеянно отозвалась Дафна. Она смотрела куда-то вдаль, словно не видя Ковалёвой. Но когда Фия уже собиралась помахать рукой перед носом у светлой, та вновь перевела взгляд на Ковалёву и задумчиво сказала: – У меня нехорошее предчувствие. Сегодня случится что-то плохое. – Может, ты просто нервничаешь. – София попыталась замять возникшее молчание: – Светлый страж в конторе мрака и всё такое. Уже повод для невроза. Тем более что у нас там все психи, только стаж чуток различается…       Договорить она не успела – будто из неоткуда возникло копьё. Тот, кто его метнул, промахнулся всего на полшага или на четверть, в зависимости о того, в кого именно он целился. Хотя, может, так и было задумано... Наконечник из чистого льда, острого, как бритва и хрупкого, как стекло. София откуда-то знала, что такой будет ломаться и восстанавливаться вновь, не разрушаясь окончательно даже в ране… «Валькирия! Почему она напала? Что мы ей такого сделали: гуляем, никого не трогаем? Ах да, мы же сотрудницы русского отдела мрака. А Даф так и вовсе предала свет…» Иногда Фия ненавидела себя за подобную тормознутость в критических ситуациях. – Но почему вот так, из-за угла?! Боится она нас, что ли? – Ковалёва и не заметила, что задала этот вопрос вслух. А вот таинственная валькирия, о которых до сего момента всего лишь два-три раза упоминали за время обучения, всё прекрасно расслышала. Перед Софией и Дафной появилась, иначе не скажешь, высокая худощавая женщина в доспехах и шлеме. В правой руке она держала то самое копьё. Фия непроизвольно оглянулась: там, где оно только что было, остался лишь след… – Я не боюсь. Встретившись с мраком, я уничтожаю его. – Воительница напомнила Софии змею: никакого напряжения и смертоносное жало, даже в голосе слышны были шипящие нотки. – Свет жаждет покарать изменницу, и я её покараю. – Но свет не поступает так! – вступила в разговор Дафна. – Свет? Мы делаем за него грязную работу. Лишь благодаря нам он может ходить в белых перчатках.       В ответ на едва уловимое движение валькирии Дафна отскочила в сторону и поднесла к губам флейту. Прозвучала атакующая маголодия, но женщину кто-то закрыл щитом. Симпатичный парень… Что он-то здесь забыл? «Он оруженосец валькирии», - шепнула Даф, подзеркалившая мысль Софии…        Копьё снова было брошено в их сторону. На сей раз увернуться светлой не удалось. Страж-хранитель Мефодия Буслаева упала. На её лице не было страха, скорее удивление, что всё закончилось вот так, в скучном московском парке…       Неизвестно откуда взявшаяся ярость заполнила всё существо Софии, хотя может, она скрывалась в ней всегда. Девчонка не задумывалась, что она может против одной из воительниц, которых побаивались опытные стражи мрака. Собственный страх Фии словно вывернулся наизнанку. На тренировках такого не было, даже когда Ковалёва ощущала сталь у своей шеи, в девчонке ещё оставалась какая-то бравада. Сейчас осталось лишь бешенство. Ледяное бешенство. Такое же, как копьё, угрожающее забрать её жизнь. Мельком София взглянула в глаза валькирии. Там тоже не было прежнего спокойствия, лишь жажда убийства. И это свет?!! Сейчас она больше напоминала о мраке и хаосе.       Копьё резнуло по щеке Фии, едва не задев правый глаз. Лицо обожгло холодом. Машинально смахнув возникшую на царапине ледяную корочку, София напала сама, но валькирия, казалось, без особого труда увернулась от укола и с силой ударила Ковалёву. К счастью для последней, попала не наконечником, и Ковалёва отделалась выбитым зубом.        София попыталась нанести полурубящий удар обоими клинками – обычно неплохо удавшийся ей приём – но в этот раз он мало помог: валькирия приняла один из мечей на копьё, а другой просто скользнул по кольчуге.       Фия изредка «сплёвывала» током в словно играющую с ней валькирию. (Результатом стали не то два, не то три лопнувших фонаря, опрокинутая урна и загоревшиеся кусты – доспехи валькирии отразили большую часть разрядов).       Новая попытка…       Ещё одна…       Бесполезно…        Воительница усмехнулась жалким атакам девчонки. Мелькнувшая улыбка не испортила её холодного и слегка красивого лица, но что-то глубинное заставило Фию отшатнуться. Воспользовавшись этим, валькирия направила удар на ногу Ковалёвой. Девушку пронзила боль: копьё прошло до самой кости. В ответ София хотела напасть на валькирию сзади, но не учла раны, существенно замедлившей движение. Воительница среагировала быстрее и выбила клинок из правой руки Фии.       Хотя оруженосец и не принимал участия в сражении, не без оснований считая, что хозяйка легко справится с подобной противницей, шансы Софии дожить до утра убывали с космической скоростью. Один меч не обеспечивал Фии должной защиты, и девчонке приходилось петлять, дабы сохранить все свои конечности.        Вышибив и второй клинок из рук девушки, валькирия уже собиралась добить Ковалёву, но та резко, сама от себя не ожидая подобного, дернулась в сторону. Наступив в лужу, София поскользнулась и упала на здоровое колено, инстинктивно выставив вперед правую руку. Несмотря на ноябрь и недавний холодный дождь земля показалась очень теплой... Копьё, буквально вырвав кусок предплечья, и воткнулось в камень. Ковалёва вскочила и поморщилась от боли.       Валькирия призвала копьё, Фия - один из мечей. Точнее хотела сделать это, но меч появился и тут же исчез. С недоверием София взглянула на свои руки: они посинели, будто от сильного холода. При этом она не ощущала ни жжения, ни боли: руки словно онемели. Тоже происходило и с ногой. Но это невозможно: обморожение не развивается столь мгновенно и незаметно. Разве что валькирия применяет какую-то магию…       Воительница снова замахнулась. Ковалёва шестым, а то и седьмым чувством ощущала, что на сей раз увернуться не успевает. Она отвлеклась и упустила драгоценные секунды. Как глупо…        Именно сейчас Ковалёвой отчаянно захотелось жить: захотелось устроить парочку замыканий, а ещё лучше взорвать какую-нибудь электростанцию; захотелось ещё разок утащить конфеты из-под носа у Улиты, мотивировав свой поступок тем, что той необходима безуглеводная диета – а потом убегать от разъяренной ведьмы, не забывая параллельно есть эти самые конфеты и успокаивать Улиту; захотелось услышать маголодию Даф или подчеркивание в голосе Петруччо, или критикующий бас Арея, или хотя бы колкость Наты…. Только бы жить!       Пальцы сжали нечто продолговатое и кожаное. Неизвестно как, но вместо меча у Фии оказался боевой кнут. Он не отобрал весь контроль над телом, но теперь по большей части не Ковалёва сражалась, используя оружие, а сам вступал в противостояние с копьём, используя Софию. Нюанс маленький, а ведь значительный.       Это уже не София ударила кнутом валькирию, обойдя всю её защиту…       ...не София увернулась от встречной атаки…       ...не София оглушила оруженосца, вконец осознавшего, что хозяйка нуждается в помощи...       Не она. А может и она – чужеродное слилось с Фией, как ложка дёгтя сливается с пресловутой бочкой мёда…       Сама Ковалёва смогла только отшвырнуть брошенный в себя нож в обратную сторону…       Внезапно ремень кнута рванулся к шее валькирии, защищенной несколько слабее...       Что-то хрустнуло…        Мелькнула тень смерти, но задерживаться трудолюбивая старушка с косой не стала. Мамзелькина испарилась, не подав виду, что узнала Фию. Тело валькирии бесшумно, как показалось Софии, завалилось на бок.       Бой окончен. Только сейчас давящее ощущение чужой силы покинуло Софию. Девушка совсем не чувствовала себя победительницей, пусть проклятый артефакт и исчез.       В нос ударила смесь запахов: «аромат» отходов, вероятно в пылу боя вывалившихся из урны, смешался с тяжелым металлическим запахом крови и ещё чем-то противным.        Заставив себя ещё раз посмотреть на труп валькирии, девушка не смогла отвернуться. Хотела, но не удавалось, будто что-то приковывало взгляд к смертельной ране. Стояла, словно завороженная, пока тело не растаяло...       …к горлу медленно подступала тошнота…       …Сделав пару шагов и споткнувшись о тело Дафны, Ковалёва второй раз за день упала, но сейчас ей не хотелось подыматься. Перед глазами пронеслась стайка снежинок. Все они растаяли, едва коснувшись земли. Но снег продолжал падать, в оранжевом свете фонарей снежинки иногда вспыхивали и гасли, как электрические искры. «Интересно, когда?..» Но мысль оборвалась.