***
— НО! С какой это стати я тебе что-то должен? Сама следи за своей документацией! — Чимоданов отмахнулся от неожиданных и, по его мнению, попросту абсурдных претензий Фии. После этого он попытался захлопнуть дверь и вернуться к своим делам. Очередной монстр имел все шансы ожить, и Петруччо опасался, как бы Зудука снова не устранил конкурента. Но девушка упорно не сдавала шатких позиций: — Она не моя, а канцелярии мрака. Мне лично она абсолютно не нужна. София ужом проскользнула в дверь вслед за хозяином комнаты. — Зудука твой? Твой. Значит, тебе и отвечать за последствия его действий… Всеми этими увещеваниями Петра Чимоданова, сына своей матери и имеющего куда больше бюрократического опыта, чем Ковалёва, пронять было невозможно. За спиной что-то тяжко грохнуло. Обернувшись, он увидел оседающий серовато-белый дым. Воспользовавшись тем, что Петруччо отвлёкся на Фию, Зудука всё-таки добился своего. Остатки пластилина и консервных банок разлетелись на треть комнаты. Пока Чимоданов обозревал сие безобразие, София явно успела исчерпать свои аргументы. С Софией Ковалёвой, которая едва ли сама знала, что сделает в следующий миг, рациональный Петруччо не имел ничего общего. Но даже параллельные прямые могут пересечься, если им это выгодно. — Притормози, Фия. Будет тебе программа продвижения домашнего насилия. Всё равно твоя писанина годна разве что на растопку. — снисходительно бросил он девушке. — Вот и отлично. — НО! Не задаром. Оглядевшись по сторонам, Фия уселась на кровать, предварительно выудив из-под неё Зудуку с едва не подожжённой петардой, и вышвырнула его за чуть прикрытую дверь. При этом из его карманов вывалились спички, батарейка, упаковка селитры и капсюль от гранаты. Чимоданов собрал всё это, захлопнул дверь, без церемоний согнал девушку со своей кровати и сел на неё сам. Не то, что бы ему это было столь уж необходимо, но таким, как Ковалёва, лучше заранее указывать дистанцию. В результате девушке достался стул. — И чего же Вам надобно, старче? — Фия чуть ухмыльнулась, не показывая зубы. — Телевизор мне тут подключишь. Причём чтоб показывал прилично. Подчёркиваю, мне надоело слушать новости по радио. — Хочешь новостей — спроси Тухломона. Он тебе все новости передаст, и даже сверх того. — Его новости мне не нужны. — парировал Петруччо. — И вообще моё дело предложить, а твоё, женщина, согласиться. — Ну… — после нескольких мгновений раздумья, девушка ответила. — Ладно уж. — Подчёркиваю, чтоб работал ежечасно. — на чью-то совесть парень давно не полагался, предпочитая не оставлять ни единой лазейки для потенциального обмана. — Причём высококачественно работал. — А не много ли хочешь за одну бумажку? Это же ежедневный энергорасход. Я тебе что, Мосэнерго? — обуреваемая эмоциями, Фия встала со стула и принялась торопливо ходить от двери к стенке и обратно. Чимоданова охватила мелкая дрожь. Потом, разобравшись, что девушка пытается воздействовать на него магией, парень демонстративно заложил руки в карманы, оставив снаружи только большие пальцы, и с ухмылкой демонстративно прошёлся, но уже вдоль кровати. Ковалёва, конечно, не Вихрова, да и от её магии полноценного иммунитета не выработаешь, но кому как не главному специалисту российской резиденции мрака по взрывам, знать как уйти от подобных физико-психических атак? — Возьми да попроси этого, как его, тамошнего начальника. Он тебе все подключит, прикрутит и языком вылижет. — бросила несколько уязвлённая поражением София, остановившись посередине комнаты. Петруччо склонил голову набок: — НО! Тогда придётся официально и полностью электричество проводить, а мне лень. — А мне, значит, не лень? — говоря, Ковалёва поворачивала согнутую в локте руку то вверх ладонью, то вниз. Наконец, сжав пальцы, она заявила: — Станешь за меня всю канцелярщину писать, тогда сделаю я тебе этот твой телевизор на пятьдесят каналов. — Подчёркиваю! Это уже наглость с твоей стороны. — Чимоданов всплеснул руками. — Это ты ко мне притащилась, а не я к тебе. — Ну… — Что «Ну»? Думаешь, самая умная? — Петр демонстративно поковырял в носу большим пальцем. — Только твою часть общей отчётности и ни документом больше. — Ну, ещё все эти листовки аля «Мат — символ взрослой и самодостаточной личности». — добавила София, почесав предплечье. — и договорились. Вдоволь налюбовавшись извлечённой из носа козявкой, Петруччо царственно кивнул.***
Фия устало разглядывала очередной, на этот раз двухкамерный белый, холодильник, мысленно рассуждая, что его пластиковая ручка совершенно непрактична, так как отламывается уже на второй месяц активного пользования. Походы по магазинам с такой примечательной личностью, как Пётр Чимоданов, невероятно выматывают. А всё потому, что никто из них не соглашался доверить другому выбор телевизора. По мнению Ковалёвой, Петруччо привлекали исключительно какие-то монстры, потребляющие электроэнергию в огромных количествах. Предложения же Фии встречали бурное негодование по причине недостаточно высокого качества изображения. Как бы то ни было, в четвёртом по счёту магазине ученики мрака, кажется, нашли вариант, устраивающий обоих. Не успела Ковалёва как следует обрадоваться тому, что всё наконец закончилось, как Чимоданов, то и дело повышая голос, заспорил с продавцом-консультантом. Чимодановские способности договариваться с людьми, несмотря на его неуживчивый характер, были парадоксально выше, чем у Софии. Поэтому Ковалёва, не видя для себя особых причин принимать участие в мужской дискуссии, растрачивая тем самым свои нервные клетки, отошла в отдел бытовой техники. У Фии слегка разболелась голова, поэтому в каждом приборе девушке виделись исключительно недостатки… Внезапно что-то стало не так. Тревожная мысль царапнула уголок сознания, но поймать её не удалось. На всякий случай начертив близ локтя руну против подзеркаливания (периодические кошмары с участием убитой валькирии сыграли и свою положительную роль — Ковалёва перестала так бояться сделать ошибку в невидимом рисунке, и проблем с рунами у Фии теперь почти не было), София внимательно огляделась, подключив и истинное зрение. В окна лился дневной свет. Поблескивала оставшаяся с новогодних праздников мишура. По торговому залу по-прежнему расхаживали самые обыкновенные люди, не считая смутно знакомого комиссионера у кассы. Не было ни стражей, ни переодетых валькирий. Однако непонятное беспокойство не проходило. Вокруг было что-то неправильное, но Фия никак не могла разобраться, что именно. Вдруг девушке подумалось, что происходящее может быть запланировано валькириями, у которых официальный повод убить Фию Ковалёву. Она знала, что погибшую Сэнру уже заменила новая валькирия, но вот уже почти три месяца в жизни Софии от дев-воительниц не было ни слуху ни духу, и она успела заметно расслабиться. А сейчас тревога снова вгрызалась в мысли. Шансов выстоять в реальном бою против нескольких валькирий у Фии нет от слова совсем. Если прежняя валькирия ледяного копья едва ли принимала девчонку всерьёз, что и спасло ей жизнь, то в этот раз церемониться с Софией не станут. Ужас вызывала даже не собственно смерть и дальнейший Тартар, а, вопреки адекватной логике, перспектива стать трупом. Мысль о синюшно-багровых, а позже и зелёных, пятнах на коже, самопереваривании внутренних органов, трупной эмфиземе, гнилостном запахе, червях и личинках мух прямо в глазах, вызывала дурноту и сухость в горле. Этот страх зародился ещё в детстве, когда однажды на даче девочка увидела полуразложившийся труп собаки, скорее всего сбитой одним из проносящихся автомобилей. Отец тогда попросил у соседей лопату и просто зарыл несчастного пса, но первое яркое столкновение со смертью Фия запомнила на всю жизнь. Сначала ужаса как такового не было, он пришёл потом, после смерти матери. Масла в огонь подлил Валерий Михайлович, который по работе держал дома специфические книги и даже не задумывался о том, что от порой не в меру любопытной дочери их лучше прятать. Ко времени попадания на Дмитровку иррациональный страх давно ушёл в прошлое, но история с валькирией вновь пробудила его. А ведь у Фии есть оружие, способное её защитить. Достаточно протянуть за ним руку… Избавиться от проклятого артефакта так и не удалось. Даже будучи подброшенным в работающий крематорий, кнут неизменно возвращался в угол комнаты Фии, возникая то в ногах кровати, то на полке шкафа, то на спинке кресла. Память Ковалёвой была так странно устроена, что о людях она по большей части сохраняла плохое, а о вещах, местах и событиях — только хорошее: за несколько месяцев шок от произошедшего выветрился, и София только с усилием вспоминала, как плохо ей становилось после применения кнута. Раны, полученные в схватке с Сэнрой по-прежнему аукались на тренировках, делая Ковалёву гораздо менее маневренной. А в бою двумя мечами победа, а нередко и жизнь, зависит от ловкости намного больше, чем в любом другом. Фия иногда даже немного жалела, что в своё время предпочла именно это оружие, столь сложное в обращении, но не очень-то опережающее по своим боевым качествам другие его виды. Силы воли у Ковалёвой было далеко не так много, как хотелось бы, и сознательное решение отказаться от способного даровать победу артефакта никогда не было абсолютным. Понемногу девушка полностью смирилась с пребыванием проклятого кнута в своей комнате и просто убрала его в коробку из-под зимних сапог, просто задвинув ту как можно дальше. Ковалёва откуда-то знала: сейчас артефакт откликнется на зов. И она спасётся, она победит. Точнее не совсем она. Но с этим можно будет разобраться и потом. А если убьют — никакого «потом» уже не будет. Если эйдос всё равно заберёт проклятием, то стоит ли беречься? Стоит ли отказываться от получаемых преимуществ, даже если сделка была не совсем добровольной? Морально готовя себя к лицезрению трупа, Фия вернулась к телевизорам. Однако Петра Чимоданова, ни живого, ни мёртвого, она не встретила. На девушку слепо глядели чёрные экраны… Стоп минуточку, чёрные? Почти не вслушиваясь в просьбу администрации магазина сохранять спокойствие, Фия думала о том, что всё намного проще, чем казалось. Всего на несколько секунд отключилось электричество, а она уже напридумывала себе мрак знает что. А вполне живой Петруччо Чимоданов появился откуда-то из подсобки. — А где? .. — окончание вопроса словно застряло в горле. — Телек-то? Подчеркиваю, доставят прямиком по адресу. — не понял Чимоданов. Его отключение электричества ни капельки не взволновало. Не видя смысла в дальнейших расспросах, Фия нарочито бодро зашагала к выходу, стараясь отделаться от мысли, что вот так, наверное, и становятся параноиками.