Правильный способ

— Присядь ко мне, Седрик… — мистер Пи не воспользовался услугами встречающего сегодня гостей Блейза. Ему не требовалась дополнительная стимуляция. Достаточно было вспомнить о глазах Диггори. — На диван, на колени или сразу на член, мистер Пи? — Асгард, меня зовут Асгард… Прошу, называй меня по имени… Где ты был в прошлую субботу? Я искал тебя… — Я был в привате с другим клиентом. Он взял меня ещё в самом начале представления. Вы опоздали, Асгард. И так и не ответили, куда мне присесть. Мужчина улыбнулся этой дерзости. — Ты не хочешь быть здесь? — Мне всё равно, если честно. И я не люблю притворяться. У нас есть правила. Они для всех одинаковы. Вы озвучиваете, чего хотите, я даю своё согласие на всё, или часть, или ни на один из пунктов. — А чего хочешь ты? — лукаво улыбнулся мистер Пи. — Это так не работает, сэр. Вы озвучиваете свои желания. Я их исполняю. Если могу. Физически. Я не могу отказать ничему, что входит в классические услуги, и лишь некоторые кинки дают мне возможность отказать и уйти отсюда. Мои оргазмы оплачиваются отдельно, если вы хотите этого, и озвучить это нужно до начала… — Я озвучиваю весь перечень, но могу использовать не всё из оговоренного. — Вы платите, Асгард. Вы не обязаны делать ничего из того, чего вам не хочется. Всё это вам должен был объяснить ваш поручитель. — О, мистер Би всё мне рассказал. Я хотел услышать это от тебя. — Зачем? — Я хочу слышать от тебя только правду. Я не смогу проверить это, но надеюсь, что желание клиента в этом заведении хоть что-то значит. — Да, сэр. Это будет не сложно. Но вы не можете… — Да-да, спрашивать о других гостях. Я знаю. Я хочу тебя. Хочу видеть и слышать твои оргазмы, хочу видеть твоё удовольствие. И ты сейчас расскажешь мне, как ты больше всего любишь кончать, пока я немного себе помогу… Я хочу завершить то, что прервал мой приятель в нашу первую встречу. Толкнуться в твоё горло и кончить. Я хочу брать тебя на этом диване, на этой кровати, на этом полу и на столе. Возможно, стоя, возможно в любой другой разумной позе. И каждый раз я хочу слышать правду. — Принято, пусть ночь будет долгой, мистер Пи… — прозвучало после некоторой паузы из динамиков. — Так, куда мне присесть, Асгард? — Рядом. Я сам буду трогать себя, а ты можешь присоединиться, если захочешь. Итак, какая твоя любимая поза? — Их нет. Если меня трахают хорошо, я могу получить удовольствие в любой позе. Если плохо, не получить, не важно, как меня поставят или уложат. — Да, продолжай… — Я ответил. — Тогда расскажи мне о своём самом ярком оргазме за последнее время. Или о том, который вызвал больше всего эмоций. — Нас было двое, клиент по очереди играл с нами, давая то мне принять его, то своему постоянному любовнику. Он забавлялся с электричеством, и случайно прикоснулся ко мне электродом, к моим яйцам, когда его любовник вставил в меня пальцы. Это было неожиданно мощно и жёстко. Я не ожидал оргазма, но он вырвался из меня. И это было очень… Запоминающимся. — Ещё… — был заметен ярый интерес к словам парня, но мистер Пи не стремился кончить, он мягко, плавно, медленно оглаживал член, почти не прикасаясь к головке. — Ещё один запомнился тем, что я словил кайф от асфиксии и кончал долго, очень долго. Я не люблю жёсткий секс, не люблю, когда меня удерживают за шею, не люблю ограничений, но в тот момент я не осознавал до конца, что происходит. И не уверен, что происходило со мной, помню только боль от долгого оргазма и бесконечный кайф… — Ты любишь минет? Принимать? Давать? — Я люблю сосать, когда это часть игры, где нас много. Один на один с клиентом это долго, нудно, потом болит челюсть, особенно, если это глубокая глотка. — Ты можешь кончить от того, что ты принимаешь член в горло? — Не знаю, сэр. Такого не случалось, — он огляделся вокруг, словно искал, на чём остановить взгляд. — Мне становится скучно. — Есть предложения? Можешь помочь мне… Рукой или ртом… Ты любишь свою работу? — Я лучше займу рот чем-то полезнее, чем пустой трёп. — Тогда будь добр, встань на колени, прямо передо мной, пожалуйста. И прими его так глубоко, как можешь. Это было совсем не долго. Асгард кончил, как только Диггори глотнул второй раз. Он пропускал в горло так, словно это было его предназначение. Идеально. Когда мистер Пи отдышался, он кивком предложил Седрику встать. — Расстегни свои шорты, чуть-чуть. Ты растянут? — Нет, сэр. Но там вас ждёт сюрприз… — он зло сверкнул глазами. Потянул молнию, чтобы замок раскрылся прямо в районе его дырки и наклонился вперёд. В него была вставлена миниатюрная пробка. Это не подготовка в полной мере. Это подготовка к подготовке для тех, кто хочет начать с пальцев. И послабление с теми клиентами, кто хочет сразу. Меньше шансов на боль и разрывы. — Мне самому её вытащить, или вы справитесь? — О, не утруждайся. Я справлюсь. Однако, когда Седрик наклонился ниже, разведя половинки руками, Асгард нахмурился. — Поднимись. Выпрямись. И обопрись на меня спиной. Ты любишь свою работу? Анальный секс? Вообще секс? — он уложил свою руку на живот парня, поглаживая, прижимая к себе, потом поднялся по его телу к шее, аккуратно погладив, и мягко потянул его голову к себе на плечо, заставляя полностью расслабиться. — Каждый, кто работает у Папочки, обожает секс. И обожает свою работу. По большей части. Всегда есть и минусы, но да. Я люблю секс. — Тебе нравится то, что я делаю? — Это возбуждает. А с членом вы так же обращаетесь, как с игрушкой? — он явно говорил о том, что делал мистер Пи второй рукой. Он игрался его пробкой, надавливая и отпуская давление. — Я что, так и не почувствую разницу? — Ты хочешь получить удовольствие? Сейчас? Ты хочешь секса? — Не сейчас, нет. Сейчас я раздражён вашим трёпом, и не понимаю, что вы здесь забыли? Вам бы к обычной шлюхе зайти, о жизни поговорить… А здесь нужно нагибать и трахать. Говорить о своих грязных фантазиях, или заставлять меня догадываться о них, угадывать, чего вы хотите. Это моя работа. Вот такую работу я люблю. — Ты возбуждаешься всегда уже после того, как тебя натянут, так? Это другим мальчикам с трудом удаётся удержать головку в шортах, но у тебя с этим нет проблем. Ты всё ещё мягкий, и не станешь твёрдым, пока не почувствуешь себя наполненным изнутри, так? И эта маленькая пробочка менее чем достаточна? Так? — Обычно, да. Но не сегодня. Сегодня я едва её чувствую. Так, может, хоть член я смогу нормально ощутить… — А ты этого хочешь? — мистер Пи всё так же мягко, плавно вгонял пробку чуть глубже, но Седрик напрягся. — Меня уже утомляют эти ваши вопросы, Асгард. Мы перейдём уже к делу? — Сразу, как ты ответишь мне. Хочешь ли ты получить удовольствие? — Я не знаю! Ладно? — взбесился Диггори, отталкиваясь от мужчины и отходя на пару шагов. Потом спохватился, развернулся. — Извините, я с трудом могу сочетать ваше пожелание о «правде» со своей работой. — Это я уже понял. Раздевайся. Эти шортики хороши лишь на арене, здесь они для меня не имеют смысла. Никаких загадок больше. Я хочу открыть тебя полностью… Диггори ухмыльнулся и в два резких движения лишил себя одежды. Мистер Пи оценил его вид, подошёл ближе и положил свои руки ему на талию. Уместил их удобно. Чуть сдавил, словно проверял тонкость и хрупкость парня, а потом завёл одну руку назад, опустился по ягодице, а потом взялся за основание пробки и вытащил её почти без сопротивления. Отбросил куда-то, сжал ягодицы и тут же отпустил. — Повернись и покажи мне себя… Седрик тут же выполнил его просьбу. — Ты был с кем-то сегодня? — Нет. — Тебе не больно? — Нет. Пока нет. — Каким был твой секс в привате? Жёстким? Двое в одну дырку? Почему ты выглядишь так, будто тебя рвали членом носорога? — Если вам не нравится, вы можете закончить приват, — дерзко, но одновременно и смущённо ответил Седрик. — Отвечай! — Игрушки. Много. Разных. Я не до конца восстановился после… другого клиента, и эта суббота была почти такой же отвратной. Мужчина лизнул его прямо в центр открытого ануса. Провёл языком нежно, медленно, чуть подался внутрь, но уловив движение от себя, тут же прекратил. — Больно? — Нет. Непривычно. Слишком острые ощущения. — Я сделаю так ещё раз. И если тебе не понравится, я остановлюсь. — Зачем? Если это то — чего вы хотите… Вы заплатили за это. — Это — не то, чего я хочу. Римминг Асгард любил, и умел его делать, но Седрик не мог сейчас воспринимать эту ласку. А мог ли он вообще её воспринимать? Нежность как таковую… Это было увлекательным приключением для мастера Пи по началу, но потом превратилось в настоящий вызов. Он хотел увидеть, как Диггори кончает. Как ему хорошо. И он хотел знать, что является причиной этого удовольствия. Но анальный секс в таком его состоянии неизбежно привёл бы к боли. А удовольствие через боль Асгард не готов был ему доставить. Не сегодня. — Как давно ты кончал, хороший мой? — спросил Асгард, увлечённый своими поисками способа доставить наслаждение парню. — Сегодня, вчера? — В прошлую пятницу, мистер Пи… — Седрик дышал мелко, минет в исполнении клиента, в таком исполнении — не нарочито покорном, не надменно снисходительном, был с ним впервые. — Назови меня по имени… — Асгард… — Ты хочешь кончить? — Да! — всхлипнул парень, — Да, хочу, но у меня так не получается! Мне нужно что-то внутри, нужен ты внутри. Хотя бы пальцы, а лучше весь ты, я не могу больше… — Твой вход слишком раздражён, милый, тебе будет больно, и не перечь мне, тебе вообще нельзя было работать сегодня! И об этом я поговорю с Папочкой после того, как мы закончим. Но никто тебя сегодня не будет трогать там, слышишь? Мы найдём другой способ… Да… — он снова вернулся к медленному, плавному минету, заменяя быстрые движения кулака по его головке тёплым ртом. Взгляд мужчины упал на столик с ящиками, и он внезапно понял, что делать. — Закрой глаза, возьмись руками за кушетку, нет, руки наверх… Умница. Я знаю, что ты не видишь меня, но позволишь мне сделать всё, что я хочу. Так? — Да… — Хорошо. Вот так. Дальше Диггори постоянно боролся с желанием открыть глаза. К его члену прикоснулись пальцы, а потом в дырочку уретры, совсем неглубоко вошёл холодный металл. Головку заковали в кольцо прямо под уздечкой. — Ты помнишь, о чём я говорил в начале? Слышать и видеть… — Да, Асгард. Я помню, — напряжённо, ожидающе ответил парень. — Мне не будет больно? — Нет, хороший мой, тебе будет хорошо… — послышался резкий щелчок, и Седрика подбросило на кушетке. Он сильно прогнулся в спине, становясь дугой на лопатки, и теперь понял, зачем было держаться за край. Мистер Пи легко провёл пальцами по его бедру, вызывая мурашки по коже, и увеличил напряжение. Электростимуляция оргазма была не самым популярным развлечением. Но в доме Папочки были все возможные игрушки, единственное, что здесь не позволялось — это игры с кровью. И Седрик сейчас разрывался между желанием расплакаться от облегчения и взвыть от нереализованного желания. Такую игрушку на нём испытывали впервые. Этого было мало, но он чувствовал, что ещё немного — и он получит то, чего, оказывается, очень хотел. Как и его клиент. — Асгард… — он схватил его за руку и крепко сжал её, глядя с поволокой сквозь пелену слёз в глазах. — Пожалуйста… Ещё… Это не заняло много времени, и крошащий, сдавливающий нутро оргазм, выносящий мозги и выворачивающий жилы, полностью лишил его сознания. Он даже не осознал, что нарушил запрет, открыл глаза, убрал руки, откуда было велено их не убирать. Он только видел улыбку мистера Пи, чувствовал мягкое поглаживание по голове. И потом наступила нирвана. Седрик едва открыл глаза, чтобы увидеть железный шарик, украшающий его член, с красивой белёсой капелькой на нём. Его сперма стекла по стволу ниже, но член был эрегирован, и Асгард заботливо убрал прядь волос с его лба. — Ты был прекрасен, Рик, — вдохновенно прошептал мужчина. — Позволь мне увидеть это снова. Можно? Диггори кивнул. И снова ток по коже, снова покалывание, медленное, томное, ускоряющееся с каждой секундой. Снова пульс в ушах. Снова яркие, живые, благодарные глаза. Он не знал о себе подобного, но был на грани эмоциональной бури. Не понимая, что делает, он снова протянул руку, на этот раз притягивая мужчину к себе, перехватывая обеими руками за шею, впечатывая в себя. — Мне нужно больше, Асгард, — то ли стон, то ли приказ, а потом совсем дикое — поцелуй. В губы. С клиентом. Сладкий, страстный, нуждающийся. И мистер Пи отвечает. Чуть удивлённо, робко, но отвечает. Седрик отстраняется только чтобы посмотреть в его глаза, с губ срывается имя, и парень снова кончает, повинуясь электричеству и своим желаниям. Оргазм, когда тебя держат крепкие руки, это совсем не так, как это чувствуется обычно. Это смущает, и вместе с тем, это волшебно. Парень прикрывает глаза, укладываясь головой на кушетку, восстанавливая дыхание. Сегодняшний приват запомнится очень надолго. Здесь нет часов, и Седрик думает о том, сколько времени они провели здесь вдвоём. Едва ли не впервые он не может доверять своему внутреннему чувству времени. Ночь называется здесь «долгой» и «бесконечной», но давайте будем честны — большинство гостей, даже из числа тех, кто помогает себе таблеточками для лишней крепости и уверенности, проводят в привате от силы часа три. А потом уходят. И одна детка может обслужить двоих, а то и троих, если силы останутся. Сейчас же Седрик не был уверен, сколько он уже здесь, и на каком этапе сейчас ночь. Обычно к шести в субботу и часам к четырём максимум по средам здесь работал только обслуживающий персонал, а мальчики уже отдыхали. В этот момент Диггори был не уверен, хватит ли у него сил на кого-то ещё. Не только физических, но и душевных. Он настолько глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как его клиент подошёл к выходу из комнаты. И это болью резануло по остаткам души — открыть глаза и увидеть спину Асгарда. Он подорвался с кушетки, где пытался собрать себя заново из миллионов осколков и панически позвал клиента. — Асгард! Не уходите! Он совершенно неприемлемо схватил его за руки, а потом опустился на колени. — Мне нужно сказать вам… Мне невозможно сейчас без вас. Мне нужно показать вам, как я благодарен, пожалуйста. Он споро разобрался с застёжкой на брюках, и замер, подняв глаза на мужчину. И это был именно тот взгляд, о котором мечтал Питерссон. Не покорный, нет, жаждущий, благодарный и просящий. Седрик хотел этого, просил позволения доставить ему удовольствие, потому что это было веление его души, его искреннее желание. Этот мальчик совсем не умел притворяться, и слишком боялся прислушиваться к себе. И то, что он так безропотно и открыто просит об этом, стало лучшей наградой. Стало надеждой, что тот согласится с его предложением. — Подожди меня здесь, прямо здесь. Ни двигайся. Я вернусь к тебе через минуту. И если твои глаза будут говорить о том же, о чём сейчас, я расскажу тебе о своём наваждении… И с удовольствием получу твою благодарность. В той форме, в которой ты захочешь мне её приподнести. — Асгард! Я… — Я не долго. Ему понадобилось десять минут, чтобы согласовать условия сделки по продаже своего футбольного клуба. Его истеричная бывшая жена будет в ярости, что тот актив, за который они едва ли не дрались в бракоразводном процессе, он продал через месяц после решения суда о разводе. Но этот мальчик… Он того стоил.