проигрыш доктора V.

Мощный взрыв, прогремевший этой ночью у берегов Тихого океана, унёс с собой жизни трёх храбрых и совсем молодых ребят. Очевидцы, заставшие эту трагедию, рассказывали о том, что всё произошло слишком быстро и неожиданно. Каждый из них уверял: перед раздавшимся оглушительным хлопком они слышали душераздирающий и уж точно не человеческий крик. Огромный столб дыма стремительно поднимался к ночному небу, накрыв пеленой всё прибрежное пространство. Огонь беспощадно уничтожал деревянный помост, всё дальше и дальше пробираясь к докам. Послышались ужасные крики. Перепуганные рабочие выбежали из складов, оставив свои вещи, мобильные и документы. У каждого была только одна цель - выбраться из огненной западни. Кто-то из очевидцев уже вызвал пожарных и скорую помощь. Питер вскарабкался на краешек помоста, откашливая морскую воду и парочку мелких рыбёшек. Перед его глазами всё плыло, и он едва ли мог понять, что произошло. Картинки, промелькавшие в его сознание, были смазаны и совершенно неразборчивы. Единственное, что он помнил предельно отчётливо — как слышал пронзительный и буквально душераздирающий крик морского "божества", и как буквально за секунду его тело превратилось в пыль. Когда Венкман пришёл в себя, он понял, что находится посредине бушующего пламени. Зловещие огненные языки уже практически настигали его, протягивая к нему свои горячие когтистые лапы. Охотник отступил назад, чувствуя, как трещат под ним доски. Ещё немного, и он провалится вниз. Но всё это неважно... Питер обеспокоенно осматривал причал, в поисках знакомых лиц, но видел лишь убивающее пламя вокруг себя. Ни Рэя, ни Уинстона, ни Игона здесь и в помине не было. По щекам охотника катились слёзы. Слёзы от раскалённого донельзя воздуха и едкого запаха, впитывающегося в кожу. Питер прикрыл глаза ладонями, отступая к краю. Вслепую юноша двигался от надвигающегося пламени, что-то неистово крича или звав кого-то. —... Рэй! Игон! Уинстон! — его крик растворялся в треске обуглившихся брёвен. — Где же вы? Дышать становилось просто невозможным: воздух раскалился до предела. Огонь поднимался всё выше к небу и сжигал дотла все пути к отступлению. Но Венкману, похоже, было всё равно. Даже стоя посреди огненного кольца и задыхаясь, он не переставал звать друзей. Даже если это было уже бессмысленно, охотник не отступал. Питер надеялся, что он всё же услышит ответ... Споткнувшись, юноша рухнул на спину. Зашипев от боли, Венкман распахнул глаза и увидел, как огромная и толстая балка падает практически рядом с тем местом, где он только что стоял. Она снесла большую часть деревянного мостика, от чего вся конструкция грозилась рухнуть в самый неподходящий момент. — Мистер Венкман! — закричал кто-то по ту сторону, — Мистер Венкман, вы здесь? Кольцо распахнулось, и двое пожарных ворвались внутрь. Они незамедлительно схватили охотника под руки и начали оттаскивать его, пока помост под их ногами стал медленно рушится. Венкман, явно не обрадовавшийся приходу спасателей, начал вырываться, кричать и просил помочь своим друзьям. Но они, словно роботы, бездушно тащили его к выходу из огненной западни, совершенно не видя ничего вокруг. — Отпустите меня! — закричал Питер, вырываясь из рук спасателей, — Там мои друзья! Я должен им помочь! — Там никого нет, мистер Венкман, — нахмурившись, произнёс один из пожарных, — Даже если ваши друзья были там, вы не сможете им помочь. — Нет... — чуть тихо прошептал охотник, чувствуя, как грудь сдавливает от невыносимой боли, — Нет! Крик, наполненный отчаянием и злобой, вырвался из самой глубины его грудной клетки, где сердце разбилось на тысячи осколков. Каждый впивался ему в кожу, разрывая мышечную ткань и ломая рёбра. Питер сдерживал непрошенные слёзы, сжимая кулаки так, что ногти пронзали ладошку. Дышать стало тяжелее, и совсем не от того, что воздух нагрелся, наверное, до ста градусов. Его лёгкие рвёт от боли, зарытой где-то глубоко, в самом сердце. И с новым вдохом она становится всё ощутимее. Венкман закрыл глаза, глубоко вздыхая. В груди всё закололо, будто бы его внутренности медленно тлели, находясь в бушующем пламени. Горло запершило от сдерживаемых рыданий, и снова это ощущение - как будто что-то ломается внутри него. Охотник сдался. По его щекам покатились слёзы, обжигающие кожу. Место, где проходила солёная дорожка, мгновенно защипало, но юноша не обращал внимание. Его тело полностью потеряло контроль. Спасатели не вели, а буквально тащили его на себе. Но... Питеру теперь всё равно. Его сознание постепенно уходило от него, погружая юношу во тьму. Здесь не было ничего, кроме боли и отчаяния. Время от времени он прокручивал в голове сегодняшний вечер, пытаясь понять, что же произошло. Он вспомнил, как сидя в маленьком катере, готовил ловушку для огромного морского чудища. Все его мысли были заняты только одним - вытащить ребят как можно скорее. И время, как будто назло, тянулось невыносимо медленно. Сердце с каждой секундой пропускало удар. И юноша совершенно забыл о том, что скрещение потоков даёт очень большой бум. Питер забыл проверить правильно ли настроено протонное ружьё. И это привело не только к мощному взрыву, но и гибели троих человек. Гибели его друзей... Осознание произошедшего вырвало его из забытья, буквально швырнув об асфальт. Рёбра, будто бы сломанные под давлением, рвали на куски мышечные ткани, впиваясь глубоко в сердце. Оно, истекая кровью, больно покалывало, приводя Венкмана в чувство. « Снова это чувство, как будто внутри тебя разгорается целый пожар, сжигающий все твои внутренности и превращающий их в прах. » Питер вспомнил, как на его глазах чудовище издало последний рык и через несколько секунд его тело разлетелось на куски. Венкман не успел что-либо понять, как его катер снесло ударной волной, накрывшей собой и весь причал. Всё оборудование, стоявшее у доков и возле них, замкнуло, и из него посыпались маленькие наэлектризованные искорки. Причал вспыхнул, словно спичка. В голове охотника всё ещё звучал последний крик Нексы, и каждый раз он сопровождался расплывчатыми картинками его взрывающегося тела. Юноша понимал, что если бы он внимательнее отнесся к оборудованию, всё было бы в порядке... « Какое же я ничтожество. » Питер вырвал запястья из рук спасателей и, упав на колени, громко зарыдал. Вокруг него начали скапливаться люди. Многие из них с сожалением смотрели на юношу, некоторые же, напротив, с отвращением и пренебрежением. Но никто из них не догадывался, что творилось сейчас в голове бывшего охотника. Никто не догадывался, как внутри ломались кости от сдавленных и хриплых рыданий. Как дыхание перехватывала боль, исходящая из сердца. Никто и не догадывался, что Венкман был тем, из-за кого и произошел взрыв. Был тем, из-за кого погибли их народные герои. Его друзья... От отчаяния Питер бил кулаками по асфальту, разбивая костяшки в кровь. Его руки уже немели от ударов, но юноша не останавливался, игнорируя собственную боль. Он кричал, плакал, рыдал. Грань между реальностью и его собственным сознанием была стёрта. Венкман не понимал, что творит. Он больше не чувствовал неприятного покалывания в костяшках, не слышал своего охрипшего от крика голоса. Всё как будто бы растворилось, оставляя за собой лишь тьму. Дети тыкали в него пальцем, не понимая того, почему взрослый дядя ведёт себя, как ребенок, а их матери брезгливо фыркали, отводя своё чадо подальше от этого "сумасшедшего." Вокруг него столпилось много народу, и каждый что-то активно обсуждал. Но сейчас Питеру, как никогда, плевать на всё это внимание, весь этот шепот и ослепительные вспышки фотокамер. — Доктор Венкман! — кто-то позвал его, вырывая из забытья. Охотник поднял голову, встречаясь взглядом с огромной видеокамерой и пухлым оператором, снимающего его со всех ракурсов. Рядом с ним Венкман узнал Алису - ту журналистку, что приходила сегодня утром. Сейчас она была весьма встревожена и, конечно, очень взбудоражена всем произошедшим. Конечно, ведь такая сенсация плыла к ней в руки! Аж тошно... — Доктор Венкман, прошу вас, расскажите, что произошло? — Алиса нетерпеливо приставила к губам юноши микрофон, — Что случилось с вашими коллегами? Питер молчал. Он окинул пустым взглядом сначала девушку, затем микрофон, находившийся прямо у его лица, а потом и вовсе отвернулся. Венкман не хотел вновь возвращаться к этим ужасным событиям, рвавших его душу на части. Не хотел снова слышать этот душераздирающий крик. Не хотел принять то, что из-за его ошибки погибли люди. Погибли самые близкие ему люди... Нет, он уже давно принял это. Пусть это и приносило боль, сжигающую всё внутри. Пусть это породило огонек ненависти и отчаяния в его израненном сердце. И это начало медленно убивать его изнутри. — Доктор Венкман, про... — начала Алиса. — Отвалите! — вскрикнул Питер, отбрасывая микрофон в сторону и поднимаясь с колен. Венкман, пошатываясь, двинулся к выходу. По пути ему пришлось уворачиваться от надоедливых журналистов, рвущихся заполучить лакомый кусочек и врачей, укутывающих его в плед и приговаривавших, что ему просто необходимо снять мокрую одежду, иначе есть риск серьёзно заболеть. Цыкнув, охотник сорвал с себя махровую ткань и бросил к ногам. — Оставьте меня в покое! — закричал Питер, руками отстраняясь от назойливой толпы, — Отвалите от меня! Увидев вдалеке старушку Экто, юноша стремительно направился к ней. Машина была целой, не считая пары царапинок на передней водительской дверце и вмятины на капоте. Венкман осторожно провёл пальцами по холодному металлу, грустно улыбнувшись самому себе. Честно, это был первый раз, когда Питер радовался целостности этого катафалка. « Рэй как-то говорил, что Экто - это часть нашей семьи. И теперь, она - единственная, кто осталась в живых. » Чья-то грубая ладонь легла ему на плечо. Юноша с надеждой обернулся. Может это кто-то из ребят? Его надежда разбилась вдребезги, когда он увидел высокую фигуру темнокожего полицейского. — Мистер Венкман, я боюсь, что вы не сможете управлять машиной в таком состоянии, — он сочувственно взглянул на охотника, — Пройдемте со мной. Я отвезу вас домой. — Делайте то, что считаете нужным, господин полицейский, — выдохнув, Питер послушно сел в полицейскую машину. Дорога домой прилично затянулась. Обычно она проходила под бурное обсуждение нового привидения. Ребята наперебой строили теории, опровергая или наоборот, одобряя их. Ну и иногда, за завтраком, который проходил в машине, охотники успевали перекинуться в картишки. Правда, выигрывал всегда Игон. Ну конечно, куда остальным тягаться с гением-всея-Нью-Йорка? Закрыв глаза, Питер с болью осознавал, что этого больше не повторится. Нет больше ни ребят, ни того жизнерадостного юноши. Одна тьма, окружающая его. И, к сожалению, даже если он откроет глаза - она не исчезнет. Она теперь в его сердце. За воспоминаниями охотник не заметил, как в окошке показался фасад родного штаба. Вот он - его дом. Старая пожарная часть всегда была для него нечто особенным, чем просто конторой. Жаль, что он никогда не говорил об этом ребятам. Он осторожно вылез из полицейской машины, разминая затёкшие ноги. Улица встретила его с ночным холодком, пробиравшимся под кожу и остужавшим его мысли. — Мистер Венкман, мы сообщим вам, если что-то узнаем о ваших друзьях, — нахмурившись, сказал полицейский, — и не волнуйтесь насчёт машины, мои ребята пригонят ее завтра утром. — Добро, — тихо произнес Питер, захлопывая дверцу и собираясь уходить. — И, мистер Венкман, я соболезную... — Спасибо, — так же тихо ответил ему юноша, — Всего доброго, господин полицейский. Штаб встретил охотника непривычной тишиной и холодом. Венкман огляделся, заметив Жанин рядом с письменным столом. Она была чем-то расстроена, и... Её покрасневшие глаза явно свидетельствовали о том, что девушка много плакала. — Питер, что... что случилось? — обеспокоенно спросила Мелнитц, — А где ребята? Неужели... Питер виновато отвёл взгляд. Он не решался рассказать Жанин о том, что произошло. О том, что ребята погибли по его вине, о том, что они больше не вернуться или о том, что больше всего на свете он бы хотел вернуться назад и никогда в жизни не использовать эту чертову пушку. Венкман не решался произнести те страшные слова. Надеялся, что ребята всё ещё живы. Надеялся, что их найдут. Надеялся, что они вернутся домой и всё будет как раньше. Но... — То, что говорили по новостям... — девушка наконец прервала это нагнетающее молчание, — Это правда?...Почему ты молчишь? — Да, Жанин, это правда, — грустно усмехнувшись, Венкман поднял на неё свой взгляд. Пустой, но в то же время полный отчаяния и боли. Некогда ярко-зеленые глаза сейчас потускнели и отдавали каким-то сероватым оттенком. — Они больше не вернутся, Жанин... Никогда. Его голос прозвучал непривычно тихо, а в уголках его глаз девушка заметила наступающие слёзы. Юноша прикусил губу, смахивая их ладошкой и прошёл мимо секретарши, медленно поднимаясь по ступенькам. Жанин была не в силах, что бы что-либо ответить ему. Осознание пришло к ней совершенно внезапно, острым кинжалом поражая грудную клетку и ломая рёбра. Сердце болью заныло в груди. Дышать стало настолько трудно, что девушка начала задыхаться от поступающих к горлу слезам. Казалось, что это лишь сон. Самый страшный кошмар, который только можно вообразить. И он вдруг стал реальностью. Мелнитц казалось, что это лишь шутка. Злобная и совершенно несмешная. А ребята, спрятавшись за дверью, хихикают над ней. Но... Это не так. Девушка поняла это с самого начала, просто... не хотела принимать это всё. Только увидев красные, заплаканные глаза Питера, Жанин поняла: это не шутка. И, боже, как ей хотелось закричать в тот момент. Бросится на грудь Венкмана и зарыдать. Но... Она сдержалась, позволив эмоциям гореть внутри себя. Рвать на части её душу, ломая рёбра и превращая в прах её израненное сердце. С третьего этажа послышался крик. Крик отчаяния, сопровождаемый звоном битого стекла и грохотом переворачиваемой мебели. Питер потерял над собой контроль, круша всё, что найдет на своем пути. Последняя капля была исчерпана, как только их совместная фотография полетела в стену. Он задыхался от бесконечных рыданий и боли в груди, хотел вырвать своё чёртово сердце, лишь бы не чувствовать всего этого. Не чувствовать себя пустым. Сползая по стенке, Питер как умалишённый повторял одну и ту же фразу. — Простите меня, ребята... Простите