гипомания

                        

«Враг моего врага в итоге предаст и меня»

— Мы что-то упускаем. Хосок переводит взгляд с экрана телефона на Тэхёна, который выкуривает очередную сигарету пачку, не в силах найти что-то, что слишком хорошо спрятано от его глаз. Они проверили притоны Бана, но ничего интересного, что упомянул Чимин, не нашли. Бан Чана тоже не нашли, сукин сын пропал слишком вовремя, как раз в то время, когда Пак рассказал о его планах. Скорее всего ему стало известно, что Тэхён выслал омегу из города, и, догадавшись о следующем шаге Кима, оставил свой притон и скрылся. — У Бана не осталось сторонников, — напоминает Хосок, — его никто не поддержит, когда ты уже стоишь во главе города – никому не выгодно идти так опрометчиво против тебя. — Но и Бан не настолько боится меня, чтобы прятаться, — выделяет Тэхён, шумно выдыхая, — если он и правда скрывается, значит на это есть весомая угроза. И мы её не видим – в этом и проблема. На игровом поле появилась третья сторона. Сильных перемен в обществе не видно, Кима продолжают обсуждать, называть ублюдком и следить за его действиями, надеятся, что у власти такой тиран пробудет недолго, но никто не берёт на себя роль спасителя. Никто не пытается чудовище остановить. — У Чонгука спросить не хочешь? — интересуется Хосок, намекая на ту незначительную в рутине информацию, когда камеры вокруг территории особняка засекли подозрительную личность. Крольчонок пытался. Он в последний раз предложил бросить всё и уехать, но то было не его словами. Кто-то делает попытки остановить Тэхёна с помощью гибрида, который имеет силу повлиять на мужчину. Ким с последнего разговора не появлялся в особняке уже сутки, после посадки Чимина на самолёт, он сразу поехал проверять притоны, надеялся застать сутенёра, но планы изменились. И хотя Тэхён знал, что подозрительная личность у особняка появилась не просто так, и с ней кто-то разговаривал по ту сторону забора, он не спешил возвращаться и выяснять, кто это был. Чудовище злится, имеет право, он почти разочарован в крольчонке. Альфа столько времени пытался добиться от гибрида лишь доверия, больше ничего от него не требовал, но все его усилия оказались разбитым в тот момент, когда Чонгук усомнился в мужчине. Ким мог бы понять, если бы гибрид не доверял ему в то время, когда он ещё был бизнесменом, а омега – его товаром, но не сейчас. Это сводит с ума. Тэхён нервно бросает недокуренную сигарету, вбирает полные лёгкие загрязнённого городом кислорода и проводит по переносице. Глубже, он должен смотреть глубже в причину такого поведения крольчонка, Чонгук никогда не говорит что-то просто так, с самого начала он видел большее, и его поступки, хоть и наивные, но не глупые. Уши гибрида не делают его глупым. Омега сторонился Хана, хотя не знал этого человека, он чувствует людей, и не станет верить кому-то так просто. — Если найти Бана не получается, значит надо его выкурить, — Тэхён опускает руку в карман пальто, нащупывая ключи от автомобиля, — перекрою ему кислород, он и появится, чтобы убить меня. — Судя по словам Чимина, он планирует это уже давно. — Поэтому его надо ускорить. У Тэхёна отсутствует инстинкт самосохранения, который особо развит у застенных, он не боится получить пулю в затылок и смерть его не пугает. Всё потому, что Тэхён устал от жизни. Он думал, что, найдя Чимина, снова сможет почувствовать себя живым, но после встречи с ним всё только ухудшилось. И лишь гибрид заставляет его двигаться дальше. Чудовища может спасти только крольчонок. Он же способен и погубить. Две тонкие грани, по которым Тэхён ходит с того самого дня, когда гибрид появился на аукционе, там же запустилось нечто необратимое – обоюдная зависимость и боль. Альфа чувствует страдания крольчонка собственным сердцем, которое ему не принадлежит – его Чонгук сам вырастил – а гибрид зависим от защиты Тэхёна, нуждается в его тепле и присутствии, ему ничего другого не нужно в этом мире. Они должны держаться вместе, поэтому Ким должен проглотить свою обиду. Это на нём лежит ответственность, это Тэхён похитил крольчонка в свой жестокий мир, и только альфа должен нести за это расплату. В особняк Ким возвращается с информатором, Хосок всё же уговаривает не тратить время на обширные поиски Бана и сначала узнать, кто разговаривал с посторонним прошлым вечером. Перед глазами мелькают фонарные столбы, сливаются во что-то единое и тошнотворное и больше не напоминают россыпь звёзд, которую отлично было видно с помойки за стенами. Пора заканчивать со всем дерьмом города, потому что Ким не может утонуть, не захватив с собой на дно тех, кто намерен вернуть стены. Взгляд цепляется за ворота, которые открывают перед автомобилем Чона, Тэхён пытается дышать, настроиться на разговор с упрямым крольчонком, чтобы не сорваться на него, не причинить боль. Он себя за каждую его слезу ненавидит. Прохлада подступающей ночи нисколько не отрезвляет, не приносит спокойствия сообщение от Нила об успешном прибытии Чимина, мысли всё ещё продолжают крутиться вокруг недостающего пустого места – третьего игрока. Хосок закрывает дверь автомобиля, проходит перед капотом ко входу особняка, но останавливается и оборачивается, заметив отсутствие шагов позади. Тэхён не заходит, стоит, прислонившись к автомобилю, и поджигает очередную сигарету. — Бросай курить, — советует Хосок. — У сигарет вкус помоев, — Ким делает короткую затяжку, смакуя отвратительный привкус на языке, — внутристенные никогда не поймут. — Меня это не задевает, если вдруг ты волнуешься, — язвительно отвечает Чон, открывая дверь, — но позволь напомнить, что у тебя есть кое-кто лучше, чем сигареты. Ведь Тэхён на время бросил курить, когда многолетний никотин из его лёгких вытеснил солнечный запах. Ким остаётся на улице, мизинцем убирает пряди волос со лба и поднимает взгляд в небо. Звёзд всё так же не видно. Хосок не успевает дойти до гостиной, как слышит спешные шаги на втором этаже, направляющиеся к лестнице, и снимает куртку, бросая её на пустой диван – обычно тут всегда сидит Юнги и ждёт его. Сейчас ему здесь не так одиноко с Чонгуком, и альфа в какой-то степени даже рад не видеть омегу на привычном месте. — И где этот кретин с человеческой оболочкой? — Юнги доходит до последней ступени и складывает руки в привычной манере защиты, когда говорит о Тэхёне. — Он даже не соизволил приехать, оставив Чонгука таким? Разбитым. Юнги к гибриду поднялся, когда тот слишком долго не выходил из комнаты, и не смог заставить его спуститься. После ссоры Чонгук просто лежал на кровати, изредка поднимаясь, но не поднимая ушей. Он подавлен, чувствует вину, закрывается под одеяло в тёмной комнате и не разговаривает, а Тэхён будто специально не возвращается, заставляя гибрида утопать в собственной беспомощности. — На улице курит, — отвечает Хосок, — не пытайся его понять… — Не пытайся его оправдать, — перебивает омега. — Я не вижу, чтобы между властью и Чонгуком, он выбирал Чонгука. Так сложно было сначала выслушать его, чтобы понять причину, по которой он поверил другому? Это врождённое упрямство альф или мне тоже такую можно приобрести? — Приобретёшь, если проживёшь десять лет в этом прогнившем обществе, — раздаётся со стороны входа голос Тэхёна, который успел услышать последние слова. Ким вешает пальто на спинку стула, неспеша проходя до кухни и наливая в стакан воды, каждое его движение сопровождается осуждающим взглядом Юнги, который из последних сил удерживается, чтобы не спросить, нарочно ли альфа тянет время? Только он даёт время крольчонку спуститься самому, тот наверняка давно услышал его приезд, но всё равно не приходит. Только в этот раз Тэхён видит в этом поведении не упёртость, а вину – гибрид не может показаться на глаза после предательства. К чёрту всё. Не хватало ещё, чтобы эта ссора обратилась неправильной мыслью в голове гибрида подобно тому, как Рахиль неверно истолковала слова Нила и чуть не покончила с собой. Тэхён громко ставит стакан на стол, оборачиваясь и направляясь к лестнице, но не успевает зайти на неё, как впереди замечает крольчонка. Чонгук останавливается в двух ступенях от мужчины, поднимает серый взгляд, невольно обнажая своё разбитое состояние, и замирает, не в силах подойти ближе. Он плакал, по глазам видно, они раздражены и покраснели, и это похоже на то, как крольчонок поддался истерике одним утром, проснувшись в одиночестве, и обвинял альфу в том, что тот бросил его. Только в этот раз крольчонок бросил чудовище. Тэхён делает шаг навстречу, поднимается на ступень, но останавливается, когда Чонгук делает такой же, неуверенный шаг назад. Гибрид подрагивает явно не от холода, его охватывает волнение, непонимание, почему альфа, несмотря на предательство, вернулся к нему, делает первые шаги, прощает, когда Чонгук не поверил в него. На глазах появляется блеск слёз, гибриду хочется скрыться, развернуться, убежать, он не заслуживает прощения, он виноват. — Почему ты плачешь? Белые уши вздрагивают от ласкового голоса, низкого, неторопливого, привычного. Так чудовище только с крольчонком разговаривает, ни с кем другим, даже с Чимином. — Я сделал тебе больно… — шёпот срывается, Чонгук рукавами стирает слёзы, не понимает, что больно вовсе не альфе, а ему. Глупый любимый крольчонок. Тэхён пользуется моментом, когда омега начинает стирать подступившие слёзы, приближается и хватает его, поднимая на руки. Ким убедился – Чонгук не способен его предать, а значит за его словами стояла весомая причина, чтобы поверить кому-то другому. Но альфе не обязательно слышать её сейчас, потому что крольчонок для него важнее власти. Ким ощущает не сопротивление, а сильную хватку на своей рубашке, тихие всхлипы у плеча – Чонгук прячется у него от самого себя. Тэхён ладонью проводит по волосам омеги, когда вместо комнаты второго этажа он спускается и выходит на свет гостиной, хватает пальто и укрывает им сверху гибрида, сообщая Хосоку, что они ненадолго прогуляются. Обоим нужно прийти в чувства. Альфа не успевает уйти со ступеней порога, когда Чонгук, уцепившись за его плечи, рассказывает, как нашёл первое письмо, в котором говорилось, к чему приведёт захват власти подобным образом. Тэхён не перебивает, когда гибрид признаётся, что намеренно не сказал про письмо и вообще сжёг его, на тот момент ему показалось, что утаить и выдать эти слова за свои будет лучшим решением, чтобы спасти чудовище. Тэхён натягивает пальто, закрывая порозовевшие щёки омеги, сидит с ним на ступеньках и прислушивается к шёпоту о приходе прокурора и предложенной им сделке. Чонгук ничего не скрывает – как только второе письмо увидел, сразу решил всё рассказать, и сейчас говорит о том, что ему предложили спасти мужчину в обмен на сведения о трупах. И эти слова в очередной раз подтверждают то, что крольчонок верит только Киму, потому что на самом деле гибрид знает, кому скармливают мусор этого города. Всё значительно усложняется. Возможно ли, что Бан скрылся потому, что прокурор нашёл что-то на него и собирался передать эти сведения Тэхёну? Стал бы сутенёр из-за этого правозащитника бежать? То, что Бэкки решил с помощью Кима избавиться от Бан Чана слишком очевидно, вопрос в другом. Кто стоит за прокурором? Третий игрок, заставивший сутенёра бежать. Тэхён ласково перебирает пряди волос омеги, успокаивает и заверяет, что не позволит никому причинить себе вред. Крольчонок уже спас чудовище от гниения в этом городе, больше спасать его не нужно. Ким допустил ошибку, когда позволил гибриду слишком сильно привязаться к себе – однажды это может обернуться неисправимой трагедией. Поэтому альфа должен приложить все усилия, чтобы закончить начатое, и вместе с этим не потерять то единственное, что делает его живым. Возвращаются они в дом после того, как Чонгук успокаивается, но всё равно его глаза ещё блестят, и сам он шмыгает порозовевшим носом, когда садится за стол на ужин. Никто не акцентирует внимание на случившемся, все понимают – с проблемой разобрались, крольчонок больше не чувствует вину, между ним и Тэхёном снова доверие. Альфа заставляет Чонгука есть больше, подкладывает ему в тарелку еды, беззлобно рычит на него, чтобы ел, следит за белыми ушами, убранными в спокойствии назад. Это так непривычно, ужинать в доме в спокойствии за столом и самыми близкими людьми. Тэхён облокачивается на спинку стула, когда Хосок рассказывает какую-то нелепую историю, от которой омеги смеются, и впервые за долгое время позволяет себе отпустить всё, что находится за его собственными стенами – прямо сейчас они свободны. Ким привычно тянется в карман брюк за сигаретами, но нащупав пачку, не достаёт её. Сейчас ему не хочется нести сюда отравленный собственной жизнью запах никотина. Не сюда, где солнечный запах перемешался с флердоранжем. Крольчонок улыбается, и Тэхён хотел бы видеть его улыбку чаще. К полночи лунный свет застилают хмурые тучи, за окнами окончательно чернеет, и непогода берёт власть над городом, пока чудовище скрывает от подступающих холодов крольчонка в своей шкуре. Чонгук падает на постель, в которой пролежал весь этот день и которая казалась ему безумно холодной, но сейчас даже не пытается укутаться, ведь в ней он не один. Тэхён целует под линией челюсти, короткими поцелуями спускаясь по открытой шее, его ладонь проходит по изгибу спины омеги, покрывающемуся мурашками от скользящих губ по груди и оставляющих поцелуй на животе. Мужчина задумывается над их собственным лучшим будущем, о том, что могут создать они вдвоём. Нечто большее, чем разрушения и зависимость, что-то драгоценнее бизнеса и денег. Может ли чудовище создать семью, когда не смог сохранить свою? Имеет ли он право привязать к себе гибрида ещё сильнее, связав их нечто единым? — Скажи мне бросить всё и пойти за тобой, — шепчет Тэхён, возвышаясь на уровне глаз крольчонка, и просит его сделать выбор, заверяя: — и я пойду. Власть над всем городом принадлежит вовсе не альфе. Весь мир сейчас в ногах перед крольчонком, и только он волен выбирать, продолжать ему существовать или нет. Покажи, кто тебя тронул… можешь выбрать даже всех — я тебе не откажу. — Тогда будь рядом, чтобы услышать, как я прошу всё бросить, — отвечает Чонгук, укладывая ладони на скулы мужчины и смотря серыми глазами в самую душу. И Тэхён кивает, соглашаясь на единственное условие, чтобы продолжить начатое.

☣

Трёхсторонняя игра всегда является шаткой для любого из игроков, ведь в мире всё ещё остаётся актуальное выражение, описывающее реальность как-никогда изящней. Враг моего врага – мой друг. Тэхён так и выживал, когда начинал вливаться в высшие слои общества, объединялся ради того, чтобы убрать третьего, а потом избавлялся и от второго игрока. Предательство – это бизнес, ничего личного. Поэтому, получив сведения от прокурора, переданные через гибрида, Ким не спешит перекрывать Бан Чану кислород, а лишь собирает сведения, которые, как назло, подтверждают – информация достоверная. Поддельные счета, акции, оставшиеся союзники, имущество, власть – всё, что накапливал сутенёр за долгие годы жизни, теперь в руках Тэхёна. Только дело в том, что Ким понимает намерения прокурора – он хочет избавиться от двух ключевых фигур общества их же руками. Вопрос остаётся прежним: кто стоит за Бэком, раз Бан поспешил скрыться? — Мы нашли её, — докладывает Чанвон, отвлекая лидера города от ожидания встречи. Чудовище ожидает встречи с крольчонком. Чонгуку стало слишком тесно в стенах особняка, ему непривычно постоянно находиться в дали от бесконечных гор мусора, и, хотя он не жаждет возвращения, ему не хватает былой свободы. Вот Тэхён и решил прогуляться с гибридом в одно место, куда они как-то раз приехали. — Мёртвой? — уточняет Ким. — Застреленной. Бан избавился от второго информатора города, чтобы замести за собой значимые следы – Равон знала слишком много. Жалко лисицу, она была неплоха в своём деле, но её ставка на сутенёра оказалась неудачной. Надо было оставаться на стороне бизнесмена, а не предавать его ради жалких денег и чужой постели, быть может, тогда она могла бы быть ещё живой. Тэхён почти не удивлён, это ожидаемый шаг от сутенёра, показывающий его отчаяние – у него остаётся не так много времени, чтобы скрыться. И странно то, что Ким позволяет ему сделать это, а Бан до сих пор остаётся в городе, будто делает это нарочно. Что-то здесь не складывается. Сутенёр знает, насколько ценной информацией располагала Равон, он мог бы прибегнуть к более насильственной смерти, чтобы узнать достаточно о делах Кима, но покончил с ней одной пулей. Слишком быстро, будто у него не было альтернативного варианта. Будто он ему был вовсе не нужен. — Тогда начнём, — Ким равнодушно переводит взгляд в окно, — ждать больше нет смысла, если первый ход в моих руках. — Они этого и добиваются. Тэхён знает. Знает и ступает в эту ловушку, потому что только так сможет достать до Бан Чана, а после до третьего игрока. — Тогда… — Ким складывает пальцы рук в предвкушении начала игры, ставки которой – собственные жизни, — пока я буду идти у них на поводу, найди того, кто наблюдает за мной, стоя в стороне. Чанвон опускает голову, принимая этот приказ, и уходит, оставляя лидера города одного в пустом зале здания бывшего управленца – золотой клетке. Тэхён тут не появлялся с тех самых пор, как пришёл к захвату власти, ему не нужна эта роскошь, статус и внимание, всё, чего он желал, это сравнять людей с мусором. У него это почти получилось. Но странно то, что в план мести никогда не входил Бан Чан. Было ли это долгом из-за того случая, когда сутенёр не прошёл мимо валяющегося в грязи и отходах мальчишки и позволил работать на себя, или цель найти того, кто продал Чимина захватила всё внимание чудовища, но оно никогда не желало крови Бана. Тэхён смирился с тем, что работал у него шлюхой, этот выбор сделал он сам, за десять лет в городе Ким достаточно понял, чтобы остановиться на гонке в бизнесе с сутенёром. Чудовище мстит только тем, кто этого заслуживает. И оно же в шаге, чтобы заслужить смерть. — Тэхён! В шаге от безумия. Пустота в глазах мужчины наполняется любимым отражением, в сердце теплеет, согревает пустую душу, но там нет трепета, нет до тошноты банальных бабочек, кажется, эти чувства вымерли вместе с бескрайними чистыми полями и нетронутыми человеком лесами. В городе для людей любовь стала сделкой, развлечением, извращением, похотью. Для застенных это – роскошь, а цена её – доверие. Чонгук бросается в объятья мужчины, прижимается к нему, потирается щекой о грудь и зажмуривается, опускает уши, потому что рядом с ним ему нечего опасаться. Тэхён укладывает ладонь на волосы гибрида, не гладит, лишь прижимает к себе и прикрывает веки – Хосок не узнаёт этот жест. Информатор достаточно повидал разного рода проявления эмоций у Кима, видел все виды зависимости, слабости к крольчонку, беспокойства, безумия, но этот жест не проявление нежности или чувства разлуки. Чудовище будто извиняется. — Мы же пойдём в лес? — с восторгом спрашивает Чонгук, запомнив то невероятное место, куда они однажды приехали ночью. Тэхён проводит по белым ушам, ощущая мягкую шерсть, и улыбается, кивая на предположение – его маленький должен увидеть лес в это время года, потому что сегодня выпал первый снег. Для застенных зима – самое ненавистное, опасное время года, потому как уповать остаётся лишь на накопленные запасы еды и надеется, что элементарно не замёрзнешь в этой куче мусора замертво. Жечь костры тоже опасно, внутри укрытия была угроза пожара, а снаружи светом и дымом можно было привлечь нежеланное внимание. В городе же всё иначе, и Ким уже доставляет сюда людей из-за стен, что имеет свои последствия. Общественность твердит о расслоении, когда как Тэхён хочет сравнять всю элиту с застенными. — Выглядишь потерянным, — замечает Хосок, не двигаясь с места у дверей, когда Ким намеревается уйти. — Мне стоит что-нибудь найти? Найти новое место, где можно спрятать крольчонка. За время правления Тэхёна городом никто не рискнул намеренно искать ценного гибрида, весь подпольный бизнес уничтожен, больше нет тех ублюдков, которые смогли бы набить цену редкому виду омеги. Те же из элиты, которым Ким на личных встречах представлял бесценный товар, не рискуют даже озвучить предложение о покупке. Крольчонок принадлежит лишь чудовищу. — Отдыхай, — Тэхён опускает ладонь на плечо друга, а после уходит. И Хосок понимает, что Ким готовится к худшему из вариантов развития событий, поэтому постепенно отстраняет информатора от работы, чтобы Чон смог остаться жить в этом городе. Альфа оборачивается, наблюдая за счастливой улыбкой Чонгука, обхватывающего руку Тэхёна, и с глубоким выдохом прикрывает глаза. Наступило затишье перед бурей. Тэхён делает первый ход. По дороге в лес Чонгук спрашивает, а выпадает ли снег в том городе, где живёт Рахиль, не замёрзнет ли Чудо, которого они отпустили на пляже, и осторожно, переминая пальцы, интересуются, смогут ли они туда ещё приехать. Крольчонку прекрасно известно – ему стоит лишь попросить, и чудовище бросит ему в ноги весь мир, но он хочет, чтобы его желания были желанны и для мужчины. На лице Тэхёна умиротворённая улыбка – он обещает отвезти Чонгука к морю. В небольшом лесу, отгороженном забором, присутствуют работники Кима, выкапывают молодые деревья, чтобы пересадить их за город – люди должны исправить свои ошибки перед природой. Тэхён в их сторону даже не смотрит, его внимание полностью захватывает крольчонок, на чьих белых ушах оседают крошечные снежинки. Чонгук с воодушевлением наблюдает, как деревья укутываются в зимнее одеяние, преображаются и пахнут свежей хвоей. Гибрид не боится оставлять следы – здесь не надо думать о том, что любой след приведёт к его норе – ладонями касается снега, рисует что-то, оборачивается к альфе и улыбается. Тэхён чувствует свободу, которую искал всю жизнь, и нашёл её в Чонгуке. Главное теперь её не потерять. Крольчонок говорит, что впервые ему нравится снег и холод ничуть не тревожит, а сам красный шарф до носа натягивает, руки в карманы куртки прячет, позволяет спрятать под капюшоном уши, бормоча что-то про ледяные руки альфы. Тэхён слушает про мечты иметь дом с окнами во всю стену, как это было в квартире бизнесмена, потому что в его норе всегда было темно и слишком тесно. Чудовище запоминает, чтобы включить это маленькое желание в список лучшего будущего. Они неспешно достигают выхода, у ворот которого стоят люди альфы, не позволяющие никому проникнуть внутрь, как это было в прошлый раз – Тэхён не себя охраной огораживает, а крольчонка. А потом Чонгук замечает вдалеке, где у города когда-то был край, пустоту. Ким Тэхён снёс одну из стен, как и обещал. Бескрайняя пустота, нарушаемая разной величиной гор мусора, непривычный горизонт, непрерывная работа по переработке отходов. Там сейчас освобождают гниющую десятилетиями землю, расширяют границы, застроят новыми домами, город будет продолжать расти. Чонгук не представляет, сколько денег сейчас Тэхён тратит на эту работу – своих и чужих, принадлежащих элите города. Ким конфисковал их имущество, через суды назначал штрафы, а если через закон не получалось добраться, то манипулировал и принуждал. Тэхён знает о всех грязных делах и сделках, потому что десять лет вливался в доверие к этим отбросам, чтобы сегодня отобрать у них свободу. «Ему не простят то, каким способом он захватил эту власть». Теперь Чонгук это полностью осознаёт – предыдущий управленец города делал для элиты всё, чтобы оставаться у власти. Тэхён делает всё, чтобы его ненавидели. И эта прогулка в лес стала последней для крольчонка, потому что буря наконец прерывает предгрозовыми ударами затишье.

☣

— Здесь вообще не выпадает снег? — заскучавши, интересуется Чимин, лениво рассматривая пейзаж города, куда отослал его Тэхён два месяца назад. — Круглый год жара… такое вообще возможно? Не услышав ответа от своей молчаливой сокамерницы, по-другому омега не может назвать Рахиль, потому что их держат взаперти тут вдвоём, Пак оборачивается к гибриду змеи и видит девушку занятую своим делом. Она много не разговаривает, предпочитает отвечать молчанием, и Чимин её вообще-то понимает. Эта ссылка в город к хорошему другу Кима тоже вынудила его молчать в виде протеста для какой-нибудь реакции Тэхёна. Но прошла неделя, вторая, Чимин начал привыкать к поздним беседам с Нилом, а после услышал то, что, вероятно, не должен был. Чимин узнал всё, о чём молчал Тэхён. Ким сказал Нилу спрятать омегу у себя, и, зная об их отношениях и упрямстве альфы, мужчина решил открыть омеге ту сторону Тэхёна, которую тот так отчаянно скрывал – они всё равно никогда бы не поговорили об этом. Тэхён, оказывается, не игрой на скрипке зарабатывал на место в городе: альфа предпочёл испачкаться, унизить себя, стать полным мусором, лишь бы не тронули Чимина. А потом, сломленный продажей единственного дорогого человека, Ким вырвал своё сердце, чтобы убить в себе последнюю человечность и стать одним из отходов города. Тэхён мечтал умереть, но не мог, потому что всё ещё не находил Чимина. Лучше бы он этого не знал, потому что ненавидеть Кима омега больше не мог. — Жаль, — продолжает Чимин, делая глоток сока, — я люблю зиму. Потому что в это время он был близок с Тэхёном, как никогда. Они были подростками, что считается за стеной равносильно взрослым, это было естественно, влюбиться. Их природа была разной, альфа и омега, и хотя для Тэхёна Чимин всегда был семьёй, младшим братом, он тоже ощущал изменения, тоже чувствовал неправильное, тоже сбежал из дома, чтобы запах родного не свёл его с ума. Но Чимин любил его не как брата. Омега трепетал от прикосновений к нему, будь это ладони на его замёрзших щеках или простое взятие за руку, смущался от заботы, целый день ждал зимних ночей, когда в доме было так холодно, что единственным спасением оставалось спать в обнимку. Чимину не хватает этих зим и, наверное, он начнёт их ненавидеть, потому что в постели Тэхён будет согревать не его. — Слышала что-нибудь о нём? — Пак снова поворачивается к девушке. — В новостях ничего конкретного, а звонить мне ему не позволяют. — Позвони другому. Рахиль не поднимает жёлтых глаз на омегу, ей Тэхён не по душе – это стало понятно в день прибытия Пака, но всё же иногда она даёт необходимые советы. Чимин думал о том, чтобы позвонить Хосоку, но, учитывая, что и информатору он в своё время сильно насолил, вряд ли у того найдётся настроение рассказать всё о происходящем. Смятение наводят новости о розыске Бан Чана, против которого выдвинут целый столбец обвинений и на которого есть ордер на арест. И всё бы ничего – Тэхён избавляется от соперника законным путём с помощью главного прокурора города – только всё дело в том, что это Бан следует не по плану. Да, Чимин выдал его намерения и свою роль, где Пак на грани смерти пробирается в дом к информатору и выкрадывает для сутенёра кролю, но за день Бан не стал бы всё менять так кардинально. Не похоже, чтобы прятаться или бежать, было частью его плана. Бан Чана кто-то предал. Чимин хотел бы об этом сообщить, да информация вообще-то ни на что не повлияет. В конце концов сутенёр так просто не сбежит из города, оставив власть Тэхёну, поэтому они найдут друг друга. Вопрос, при каких обстоятельствах, учитывая, что кто-то со стороны следит за этими двумя? — Не одолжишь свой телефон? — почти вежливо Чимин протягивает ладонь, нисколько не страшась, что змея может убить его в одно мгновение, и ловит на себе этот предупреждающий взгляд. — Обещаю, подводить тебя не буду. Я позвоню своему другу – у нас с ним общее прошлое, есть, о чём поболтать. Рахиль долго не упрямится, ей самой не нравилось присматривать за этим омегой, но, зная его историю, ей было его жалко. Все они когда-то имели ценник. Поэтому девушка опускает кнопочный мобильный телефон в руку омеги и возвращается к приготовлению ужина. Долгие гудки на мгновение ставят под сомнение, что номер набран верно, потому как Чимин несколько раз видел цепочку цифр, но память все ещё приятно не подводит. — Приветик, — наигранно улыбается Пак, не слыша ни единого слова в ответ, — не узнаёшь свою лучшую подружку? — Тэхён не научил тебя правильно извиняться? — раздаётся с той стороны голос Юнги, который, видимо, спал, но узнал звонящего. — Не перекладывай вину за свой выбор на меня, дорогой, — напоминает Чимин о том, как Юнги сдал Тэхёна, но это дело благополучно замял Хосок. — Переходи к делу, я хочу спать. Они были бы лучшими друзьями, сложись всё иначе. — Возможно, я бы мог подсказать, где искать Бана, — намекает Чимин. — Так говори. — Хосок не научил тебя, что за информацию надо платить? — Сбрасываю, — равнодушно хрипит Юнги, не желая тратить время на бесполезные разговоры чужой скуки. — Много не прошу, — останавливает Чимин, — просто расскажи, как обстоят дела у Тэхёна, чтобы я имел хоть какое-то представление, стоит вести его к Бану или нет. Пак слышит, как омега чертыхается, потому что сейчас в четвёртом городе глубокая ночь, а после улавливает шуршание одеяла и шаги на полу. Юнги направляется за стаканом воды, попутно обрисовывая ситуацию в городе. Тэхён особо не просил скрывать что-то от Чимина, упомянул лишь не предоставлять никакого способа на возвращение, поэтому Юнги говорит о третьей стороне и прокуроре, предложившем гибриду два месяца назад сделку, на которую Чонгук (не без согласия Тэхёна) согласился. Чимин на это упоминание хмурится, потому как Бэк – человек закона, и он не отпустит Кима после всего, что тот сотворил с городом, властью и законом. После Чимин получает подтверждение своим мыслям – Тэхён в курсе, что его намеренно стравливают с сутенёром, и за прокурором кто-то стоит. Кто-то, кто предал Бан Чана. Юнги прерывается на пару глотков, тихим «если тебе интересно, Ким совсем крышей поехал от Чонгука», и Чимин просит с этого места подробнее. Тэхён гибрида теперь при себе чаще держит, одного дольше, чем на сутки, не оставляет, пылинки с его ушей сдувает, а ночью, когда крольчонок спит, город в ад превращает. Последние недели альфа сам не свой, даже Юнги не позволяет приближаться к Чонгуку, одевает гибрида в свою одежду, с рук не спускает, и Пак уверен, что Юнги умалчивает о непроходящих укусах на шее крольчонка. Природа альфы взяла над ним своё – Тэхён внутренне принял гибрида за свою пару. Если прежде чудовище ощутило себя живым, смогло вновь дышать при появлении чувств к крольчонку, нашло в нём свободу, то сейчас всё это укоренилось. Альфа полностью принял омегу, а вместе с ним ответственность за его жизнь и свой род. Чимин не удивится, если Тэхёна все чаще посещают мысли о семье и детях, которые он считает бредовыми сейчас. И эта информация Паку не дала бы ничего, кроме осознания, что в планах Кима его роль окончена, если бы не маленькое ушастое «но». Тэхёну необходимо уже сейчас сделать выбор: власть или крольчонок. Потому что следующий ход лишит его одного из двух.

☣

Зима в этот год становится особенно тёплой, хотя на самом деле из-за сноса стен, город сковала наледь. Кажется, Хосок что-то щебетал об учёных, которые просили не сносить северную стену, но Ким благополучно проигнорировал это предостережение, нахально предложив сжигать им собственные деньги в костре, чтобы согреться – так Тэхён делал, когда выживал за стеной. Но в этот раз холод ощущается лишь на любимых румяных щеках, когда мужчина целует их при встрече и просит надевать не только шапку, но и капюшон, а ещё сверху своим шарфом обвяжет. Ким вообще не осознаёт, насколько сильно опекает крольчонка. Это выходит постепенно, наверное, сначала омега проникает в мысли беспокойством в моменты работы, когда мужчина намеренно отгораживает себя от крольчонка, чтобы оставаться уродливым чудовищем этого города. Вместо мести, власти и стен, в мыслях чаще крольчонок, крольчонок… Чонгук. Гибрид становится кем-то более значимым, Тэхён распознаёт его эмоции не по ушам, а глазам, жестам, телу. Внутри что-то сильно меняется, непривычно, альфа почти не контролирует себя и всегда желает омегу. Тэхён оставляет новые метки на незаживших, часами изматывает Чонгука, долго ласкает его, целует, ещё дольше любит. Ни к кому близко не подпускает, рычит, чтобы не приближались, на Юнги в прошлый раз ощетинился, хотя, казалось бы, почувствовал опасность в другом омеге? Хосок что-то про природу говорил, даже Хану ради этого позвонил уточнить, на что получил простое «природа альфы хочет семью». Тэхён тогда назвал это бредом старых устоев, в современном мире вторичный пол – просто определение, не более, которое не возьмёт главенство над разумом. А в мыслях всё больше омеги, больше семьи. Ким дал слово – он не позволит своему ребёнку родиться в этом грязном мире. И Тэхён же с трудом выходит из нутра омеги прежде, чем допустить ошибку, потому что внутри всё скручивает, сводит от желания заполнить семенем свою пару. С каждым разом отстраниться становится всё труднее. Альфа снова извиняется за багровые укусы, аккуратно наносит мазь, замечает, как Чонгук хмурится, молчит, а уши позади подрагивают от боли. Тэхён совсем перестаёт контролировать себя. — Может, у меня скоро течка, — предполагает крольчонок, когда мужчина помогает ему одеваться, — и ты… чувствуешь её приближение, поэтому такой. Голодный? Зависимый? Свихнувшийся? Тэхён согласится на все описания, потому что это помутнение рассудка замечает даже он сам. — Я не против, — заверяет Чонгук, — мне не больно, но страшно, как ты реагируешь на всех… — Не больно? — наигранно уточняет Тэхён. — На тебе живого места нет, а ты меня не останавливаешь. Почему? Альфа хоть и сходит с ума, но всё ещё может слышать «нет» от крольчонка, способен просто не ехать в этот чёртов дом, где они могут сутками не вылезать из постели. Но Чонгук просто улыбается и садится в машину, позволяя себя отвезти сюда. — Не могу. Заболевает не один альфа, а вместе со своей парой. Гибрид осознаёт преувеличенную заботу к себе, видит изменения в сущности мужчины, поэтому просто позволяет ему всё это, принимает, сам тянется ближе. Гипоманией они заболели оба. Оба погибнут и в безрассудстве. Это почти ненормально. Тэхён и так сильно изменился с присутствием в своей жизни крольчонка, топит город в крови за него, от себя отказывается, и та больная одержимость меняется на когда-то настоящую любовь. Это страшно, потому что чудовище не способно любить и быть любимым, а его нутро изводится в желании отгородиться от мира, осесть, создать уютный дом и семью. У Кима всё ещё дрожь по затылку пробегает, когда он ловит себя на этих мыслях, отталкивает их, возвращается к реальности, в которой он всё ещё сделал недостаточно. «Ты положил начало, просто найти того, кто продолжит это» – посоветовал Хосок, когда они в первый и последний раз говорили об этом. А для этого Ким сначала должен уничтожить помехи. Но проблема в том, что у власти должен стоять такой же деспот, которому безразличны будут деньги и взятки элиты, а таких в городе нет. — Может, не стоит сопротивляться, — Чонгук взгляд серых глаз неуверенно поднимает к альфе, боится узнать его реакцию, но видит лишь ответное молчание сомнений. — Ты ещё так мал, — Тэхён нежно проводит по щеке, снова прикосновениями извиняется за то, в какую жизнь он забрал гибрида. — Как я могу отобрать у тебя свободу? — А в чём моя свобода? Есть ли она у крольчонка вообще? У гибрида её не было с рождения, вынужденный выживать, он был заложником судьбы и ошибок людей из прошлого. После омега стал товаром, подневольной игрушкой с заранее предрешённым выбором, и даже сейчас Чонгук остаётся в оковах омеги чудовища. Из-за чувств к мужчине, он обречён быть уязвимым местом и целью тех, кто намерен избавиться от лидера города. Чонгук укладывает ладони на скулы альфы, заставляет видеть себя, а не установку лишь обеспечить ему безопасность, и просит заметить, как он вырос. — Ты всегда выполняешь мои желания, но почему ты не позволяешь поддаться на свои? — Чонгук опускает уши, пытаясь заверить мужчину в своей решимости. — Моя свобода в тебе, поэтому ты не сможешь её отобрать. — Я схожу с ума, — признаётся Тэхён, растворяясь в согревающем его тепле, — я никогда не терял контроль и не могу представить, что случится, если поддамся желаниям. Потому что единственное желание альфы – это крольчонок. Киму не нужна эта власть, он всё больше отходит от управления, не появляется на публике, а всю работу выполняют его люди, которых контролирует Хосок. Гонка за лидерство позади, месть, предназначенная элите, свершилась – Тэхён всё у них отобрал, сравнял с мусором, заставил работать, чтобы они элементарно смогли выжить. Стены разрушены, переработка мусора идёт полным ходом, застенных перевозят в квартиры, где за ними ухаживают сотни омег, которых возглавляет Юнги – в нём Тэхён не сомневается ни на секунду. Игра с тремя переменными больше не разжигает в нём интерес, Ким не ищет Бан Чана, хотя он – последнее, от чего должен избавиться лидер, чтобы уйти с поста. — Как-то я поддался своему любопытству, — улыбается Чонгук, вспоминая их первую встречу, — я хотел твою скрипку и подошёл. Гибрид тоже не знал, что будет, если он покажется, но сделал это. Чонгук не знал характера бизнесмена, но шёл против него. Крольчонок не представляет, чем обернутся его слова сейчас, но всё равно просит осуществить не свои желания. — Тогда доверься мне, — Тэхён проводит по ушам, убирая их под ворот свитера. — Уже давно. Чонгук притягивает к себе мужчину и прижимает к своей груди, как раньше всегда это делал Тэхён. Это больше, чем слова и поцелуи, это их жест, показывающий доверие и безопасность. И сейчас альфа прикрывает глаза, прислушиваясь к ударам сердца его омеги, который пойдёт за ним в его сумасшествие. Возвращаясь в особняк информатора, Тэхён определяет для себя две вещи, которые он должен сделать прежде, чем оставить власть: избавиться от игроков, чтобы обеспечить спокойное правление следующему лидеру, и найти подходящую кандидатуру управленца города. Однако, перед этим Киму необходимо сделать самое главное – отослать Чонгука как можно дальше, чтобы любая ошибка альфы не коснулась его. Изменившийся настрой с первой минуты появления Тэхёна замечает Хосок, ожидающий возвращения друга с новостью, переданной Чимином. После замечает невыспавшийся Юнги, который, завидев чрезмерную активность Кима, его улыбку и даже смех, рефлекторно близится к своему альфе, чтобы случайно вновь не стать причиной его агрессии. У чудовища априори не может быть подобных эмоций. Кажется, всё это вырастил в нём крольчонок, который трепетно взрастил и сердце. Смех стихает, когда Тэхён оставляет Чонгука, и тот хватает со стола кружку с горячим чаем, налитым для него, крольчонок больше не бросается в объятья Хосока, оба понимают, почему, поэтому Чон приветствует омегу лишь улыбкой. Чего не скажешь о Киме, который даже взгляд на Юнги не бросает. Оно понятно, Хан объяснил, что альфа щетинится на других омег не из-за гибрида, а ограждает их излишнее внимание от себя, чтобы его пара не ревновала и не испытывала от этого боль. — Мы нашли Бана, — без промедления сообщает Хосок, — Чанвон уже направляется туда… — Отзови их. — Что? Юнги от услышанного давится кофе, совсем перестаёт понимать происходящее, когда Чонгук на эти слова реагирует подозрительно спокойно. — Останови и верни их, — повторяет Тэхён, помогая крольчонку раздеться. — Не позволяй ему знать, что нам известно его месторасположение, пока Чонгук здесь. Нельзя ворошить осиное гнездо, пока не удостоверишься, что осы не смогут ужалить тех, кто рядом. А Тэхён уже растормошил Бана, перекрыл ему кислород, лишил всего, что он накопил за свою жизнь, закрыл притоны, счета, забрал его людей, не оставил ему ничего. Сутенёр сейчас в ярости, поэтому способен действовать решительно и необдуманно, и ему прекрасно известно, чем Ким дорожит больше собственной жизни. Поэтому вначале Тэхён должен отослать Чонгука к Нилу, чтобы без риска завершить свои дела здесь. — Что ты задумал? — интересуется Хосок, попутно набирая номер Чанвона. — Если сейчас медлить будешь ты, первый ход может сделать Бан. — Он совершенно бессилен, оттого и прячется, что Бан может сделать? — А про третьего ты забыл? — напоминает Чон, коротко кинув в телефонный звонок приказ сворачиваться и возвращаться. — Чимин звонил, сказал, что Бан должен был по плану помешать тебе прийти ещё к Сокджину, но его кто-то предал, поэтому он был вынужден спрятаться. — Паника тебе не к лицу, — спокойно проговаривает Тэхён, набирая номер Нила. — Отложим налёт на сутки, ничего за двадцать четыре часа не изменится. — Застенным ли не знать, что такое двадцать четыре часа. Хосок задевает за живое, то, что воспоминаниями прокалывает до самого сердца, потому что даже минута за стеной может стоить целой жизни. Сутки – это слишком много для застенных, в них решается будущее, каждый шаг имеет последствия, там нет времени медлить. Хосок это не со злости, просто Бану может стать известно о своём раскрытии прежде, чем Тэхён сможет отослать гибрида, а сутенёр так просто не сдастся. — Я голодный, — привлекает внимание Чонгук, решив не позволять альфам продолжать этот разговор. Тэхён наконец выбрал между властью и крольчонком, принял решение всё закончить, не стоит перебивать его намерения поездкой к Бану. Чонгук это понимает, он даже не думает о том, как ему будет тяжело вдали от мужчины, потому что расставание для него будет слишком болезненным, просто отвлекает внимание на себя, чтобы не упустить ни одной минуты своих последних суток с альфой. Никто не знает, как скоро Тэхён сможет вернуться к крольчонку. Пока омеги сидят за столом в ожидании ужина, Тэхён полноценно посвящает Хосока в дальнейшие планы найти кого-то похожего на своё место, в лидеры города, на что информатор в шутку бросает, что Чимин на эту роль подходит лучше всех. Ким вначале даже подумал, что с этой ролью мог бы справиться и прокурор, приверженец закона, но в нём нет того стержня, что имеет Чимин. Надо иметь сломленную жизнь, чтобы ломать её другим. Пак бы смог, ему хватит ненависти к обществу, чтобы заставлять их убирать мусор за стенами, и в глазах большинства народа он получил бы признание жалостью, природой или уважением. Чимина знают все, он не влиятельная фигура из элиты, но прекрасно со всеми знаком, у него маска не уродливого чудовища, а жертвы, не сломленной судьбой. Хосок смог бы стать ему отличным партнёром, верным омеге остался бы Чанвон и его команда. Тэхён мог бы позволить Чимину стать лидером, потому что в любом случае всегда может приехать и навести для него порядок, не запятнав его репутацию. Ким наблюдает, с каким аппетитом ест Чонгук, который в последние недели хорошо питается, набирав здоровую, очаровательную пухлость щёк и бёдер, и ощущает внутри новое чувство спокойствия и умиротворение. Кормление омеги для альфы имеет особое значение, и Юнги готов поклясться, что видит мерцание в безжизненных глазах мужчины. Странно, что все эти два года Юнги не замечал того же у Хосока. На самом деле в Хосоке это чувство родилось в тот момент, когда он впервые увидел Юнги в качестве товара бизнесмена. Уже тогда он просил быть с омегой не таким жестоким, а после не выдержал его страданий и просто забрал, защитил, позволил своей слабости к нему взять верх. То, что последующие месяца они успешно игнорировали чувства друг к другу, было понятно, ведь Хосок пытался уберечь омегу от себя, а тот считал себя лишь игрушкой от скуки. Сейчас же Чон даёт Юнги больше свободы, омега может спокойно поехать в центр, где по первости размещают застенных людей, но дальше этого здания его все ещё не пускают. Альфа больше не молчит о своих чувствах, постоянно заверяя, что всегда думал о семье с Юнги, несмотря на то, что тот был застенным – для Хосока это не играло никакой роли. Теперь Тэхён понимает его уже лучше. Семья, которой Ким был лишён с раннего детства, и которую он нашёл в Чимине, остаётся в прошлом, потому что в будущем его ждёт новая. Он всё ещё не видит себя в роли кого-то большего, ему трудно отмести свою уродливую сущность, забыть, каким кровавым чудовищем он является, и жить обычной жизнью. Тэхён временами завидует Хосоку, который в полной мере осознаёт, кто он есть и кем будет, когда как Ким не может представить себя никем другим. Чудовище для крольчонка. Сможет ли он сотворить Чудо? Чонгук уверен, что сможет. Он заверяет, что ему совсем не страшно лететь одному на самолёте, когда Тэхён размещается с ним у камина, даёт слово, что дождётся альфу и будет сильным крольчонком. Ким в серых глазах видит воодушевление, какую-то надежду и заверение, чтобы альфа не чувствовал себя плохо из-за того, что отправляет гибрида так далеко от себя. Они не расстаются, никто никого не бросает, это просто вынужденная мера. Сейчас километры между ними являются необходимостью, чтобы после больше никогда не расставаться и оставить весь мусор из прошлого позади. Тэхён ложится на спину, сгибая руку в локте и подкладывая под голову, Чонгук устраивается рядом, прислушиваясь к тишине в доме, и пытается впитать в себя тепло мужчины, запомнить его запах, дыхание и удары сердца. Он закрывает глаза, чтобы случайно не сверкнули слёзы, закусывает губу и чувствует, как его притягивают ближе, умещая на груди. Им будет тяжело, но они с этим справятся. В камине угасает последнее пламя, тихое сопение крольчонка становится громче, и Тэхён поднимает омегу на руки, уходя с ним в комнату. По ладоням проскальзывают белые уши, которые вскоре Ким укладывает на подушку, оставляя на них поцелуй. Главное посадить Чонгука в самолёт, а что будет дальше – уже не так важно.               Тревожное предчувствие крольчонок ощущает с самого пробуждения, когда слышит вибрацию телефона мужчины звонка от Нила с сообщением о вылете его людей за гибридом. Если прошлым днём Чонгук был согласен на этот план, полностью поддерживал альфу и заверял, что останется сильным крольчонком и дождётся его, то, открыв глаза сегодня и увидев чудовище рядом, осознал, что не сможет просыпаться без него. Вдруг стало холодно и пусто, Чонгук с трудом заставил себя отпустить Тэхёна из постели и встать самому, потому что он хотел бы остаться сегодня здесь. — Он выглядит болезненно, — замечает Хосок, наблюдая с Кимом издали за омегами, параллельно заканчивая проверять рейсы в аэропорту, чтобы не было совпадения со временем отлёта гибрида. — Чонгук тебе ничего не говорил? Не говорил. Ни слова. Крольчонок плохо скрывал свои чувства, но всегда хорошо молчал, поэтому даже сегодня, заметив тревожное состояние омеги, Тэхён не получил ответа на свой вопрос. На серых глазах не собираются слёзы, Чонгук даже улыбается, стойко держит уши, хотя по нему видно, как он не хочет улетать. Его слово способно уничтожить весь мир, не говоря о том, что крольчонок может попросить остаться, а он просит лишь вернуться за ним. — Крольчонок, — Тэхён отвлекает Чонгука, который замирает на месте и с опасением оглядывается, надеясь не услышать, что им уже пора, и Ким этот взгляд узнаёт, — ты мне ничего не хочешь сказать? Чонгуку кажется, они уже были в похожей ситуации. До выезда остаётся меньше двух часов, и он понимает, что не должен забирать свои слова, поэтому лишь облизывает розовые губы, склоняя голову на бок. — Я люблю тебя? Крольчонок игриво складывает уши, улыбается, не понимая, что говорит о том, что чувствует. Они не должны были в этом признаваться, эти слова потеряли свою ценность, но от Чонгука они звучат бесценно. Альфа чувствует, что его обманывают, скрывают тревогу и подступающую грусть, но позволяет себе поверить в ложь, иначе он не сможет отпустить крольчонка. На кончиках пальцев ощущается мягкость белых ушей, Тэхён не прикасается, но чувствует, наблюдает за омегой, запоминает его чистые эмоции и то, как он обещает Юнги вернуться. В этом мире для крольчонка нет ничего невозможного, и дело даже не в том, что в его подчинении само чудовище – Чонгук всегда был сильным. Эта сила заставила чудовище ожить. Когда гибрид садится в автомобиль и пристёгивает ремень безопасности, он всё ещё ощущает дрожь на кончиках ушей. Неприятные мурашки пробегают по затылку, когда Тэхён сигналит Хосоку и выезжает за ворота, где их уже ожидает небольшое сопровождение до аэропорта. Чонгук кусает губу, рассматривая самодельный браслет, который подарил ему Юнги, сказав, чтобы тот его потом вернул – этим он обязал гибрида вернуться. — Ты ещё можешь передумать, — напоминает Тэхён, бросая взгляд с дороги на гибрида. — Не могу, — тут же отметает данное предложение гибрид, не позволяя сомнениям изменять это решение. С крольчонком поблизости Ким не сможет завершить свои дела, он будет отвлекаться, охранять омегу, думать о его безопасности. Чонгук всё ещё думает о том, сколько людей назвало его проблемой. — Дай мне неделю, — просит Тэхён, тормозя перед красным светом светофора и полноценно оборачиваясь к крольчонку, — возьми с собой Рахиль, сходите к морю и найдите Чудо, прогуляйтесь по городу, попробуйте все виды фруктов – побудь неделю любопытным крольчонком. Потом я приду к тебе, договорились? — А если ты не успеешь сделать всё за неделю? — Я в любом случае вернусь за тобой, — заверяет альфа, — всё уже заканчивается. Тэхён отходит от власти, оставляет свой статус, влияние и деньги, скрывается от глаз общественности, и теперь будет существовать лишь ради одного. Чонгуку это обещание нравится, оно успокаивает, из-за чего гибрид расслабляет плечи и опускает уши. Всё заканчивается. На светофоре загорается зелёный сигнал, Ким давит на педаль газа, выезжая на перекрёсток, и слышит свист от тормоза шин – навстречу выезжает грузовик, его водитель вжимает педаль в пол, на полном ходу врезаясь в машину впереди. На дороге образовывается хаос, альфа выкручивает руль и замечает в зеркале заднего вида второй грузовик. Их зажимают в тиски. И Тэхён понимает, что двадцать четыре часа – это целая жизнь.

☣

Противный свист в ушах не позволяет слышать посторонние звуки, слабость в теле сковывает любое движение, невозможно пошевелиться, поднять веки. Через пелену сознания доносится что-то постороннее, чужое, но уже знакомое, отталкивающее и вселяющее тревогу. Опасность. Сперва Чонгук ощущает угрозу, это чувство всегда возникает раньше, чем остальные, оно важнее, оно спасает жизнь, а после слышит голоса. Но среди них не узнаёт тот, который хочется слышать. Гибрид вдыхает сырой, холодный запах затхлости, он ему хорошо знаком, за стеной, среди гор мусора, его достаточно, чтобы отложиться в памяти на всю жизнь. Под головой что-то жёсткое, неприятно отзывающееся болью во всём теле, особенно сильно жжёт на запястьях и щиколотках. Чонгук распахивает серые глаза, осознание знакомой боли пронзает его слишком резко, потому что однажды он уже был связан, лежал на ледяном полу подвала подпольного аукциона. Первое, что видит гибрид, это противное искусственное освещение мигающей лампы, тёмные силуэты людей и ленту скотча, связывающую его руки и ноги. Что он здесь делает? — Нет, чёрт возьми, мы договаривались совершенно не об этом! — рычит Бан, поднимаясь со стула и подходя к собеседнику, прихрамывая на одну ногу. — Ты просто сдал меня Киму! В этом был твой гениальный план?! — Бэк его сейчас возьмёт, — заверяет Намджун, сохраняя своё хладнокровие, — его надо было чем-то занять, пока мы собирали всю его подноготную. — Я похож на идиота?! Чонгук вздрагивает от громкого удара мужчины ногой по стулу, предназначавшемуся гостю, заставляет себя закрыть глаза и выровнять сбитое шумное дыхание. Лучше ему не показывать, что он пришёл в себя после… Тэхён. Гибрид поднимает густые ресницы, прищуривается, пытаясь найти хоть намёк на единственный вопрос – что случилось после аварии? Судя по тому, что Чонгук находится здесь, происшествие было не случайным, а отсутствие Тэхёна говорит лишь о том, что нужно взять себя в руки и подождать. Чудовище обязательно вернётся за крольчонком. — Ты нихрена не получишь, — усмехается Бан Чан. — Устал ждать? Поэтому побежал к прокурору? А он не смог достать тебе гибрида, и теперь ты пришёл ко мне, но я разочарую сразу – тебе и здесь ничего не светит. Гибрид – это мой залог за собственную жизнь. Слабое место уродливого чудовища. Бан крольчонка не тронет, не посмеет, потому что он – его единственная возможность остаться в живых. И коллекционеру не отдаст, который и есть третий игрок, предавший сутенёра. — Я просто дам тебе подумать до завтрашнего дня, — Намджун убирает руки в карманы брюк, кидая мимолётный взгляд на гибрида. — Но учти, что ползать тебе стоит не перед Тэхёном, а передо мной. — Возвращайся в свою богатую жизнь в первый город, — выплёвывает Бан, нервно касаясь рукояти пистолета. Чонгук видит в глазах сутенёра пожирающее его безумие и страх, он потерял контроль, его предали, альфа остался ни с чем. Рядом всё ещё находятся наёмные люди, но как долго они продолжат работать на него, когда поймут, что Бану элементарно нечем им платить? Тэхён лишил сутенёра всего не без помощи третьего игрока, ему ничего другого не остаётся, кроме как обменять гибрида на свободу для него. Намджун улыбается, замечая, что далее говорить бесполезно – Бан, как загнанный в ловушку зверь, который откусит руку, если протянешь её. Он хочет жить, и это рвение подтолкнуло его на подобное безумие, как подстроенная авария с целью захвата гибрида. Тэхёна тоже убить в ней планировалось, как приятный бонус, но люди сутенёра просчитались с собственными силами, потому что автомобиль лидера города сопровождали люди информатора. Чан нервно проводит дрожащими пальцами по поблекшим красным волосам, цепляясь за запутанные пряди и принося себе ещё больше боли, отворачивается от закрытой коллекционером двери и замечает пробуждение гибрида. Во взгляде мешаются эмоции, альфа поднимает будто в удивлении брови, складывает ладони вместе и приближается, натягивая слабую улыбку. — Как себя чувствуешь? Чонгук сначала не осознаёт, что обращаются к нему, и только когда Бан присаживается рядом, касаясь тыльной стороной лба, гибрид отворачивается, ощущая новые волны боли. — Прости, тебя пришлось тоже помять, — объясняет альфа, пробегая по телу гибрида взглядом, — кроме ушибов ничего серьёзного, ведь весь удар Ким взял на себя. Тэхён вывернул руль так, чтобы под удар попала дальняя сторона от крольчонка. Чонгук и правда не пострадал, отделался гематомами и мелкими царапинами, ноют разве что стянутые руки и ноги, которые ему не освободят, пока Тэхён не согласится с Бан Чаном на сделку. Альфа подхватывает гибрида, сажает его к стене в полусидячее положение, забирает небольшую бутылку воды, открывает крышку и подносит, замечая то, каким непокорным взглядом тот смотрит на него. Совсем ничего не боится. — Тебе надо выпить, — комментирует своё действие Бан, начиная раздражаться от молчания в ответ, отчего усмехается и через зубы проговаривает: — это вода, глупое ты животное, я не трону тебя раньше времени. Чонгук бегло осматривает помещение, потрёпанное временем, по полам которого просачивается холод зимней улицы, былой роскошью здесь не пахнет – мебель местами облезла, на деревянных где-то уже прогнивших полах вмятины, царапины, возможно, въевшиеся много времени назад пятна крови. Это не притоны сутенёра, всё у него забрал Тэхён, ни единого места для укрытия не оставил, поэтому Бан прячется там, где его не найдут. Листья надо прятать в лесу, трупы – на кладбище, а мусор – в отходах. Вот Бан и скрывается в районе, приближённом к свалке отходов от производства. Альфа теряет последнее терпение, ставит бутылку на пол перед омегой, поднимается и уходит, оставляя самое драгоценное сокровище в этом мире нетронутым, чтобы просить за него свободу. Холодно. Чонгук поджимает колени, ищет свет окон, но они оказываются заколоченные досками, а единственная дверь заперта на ключ. У Бана не получается быть добрым к гибриду, это в его интересах, чтобы крольчонок заверил чудовище, что его не трогали, но с другой стороны на сутенёра давит коллекционер. Намджун не позволит Чану пойти на обмен, потому что ради гибрида предал его, почти продав о нём все сведения. Отсюда нет выхода. Чонгук глубоко вдыхает, прикрывает глаза и пытается почувствовать сердце, выращенное им. Оно всё ещё бьётся, чудовище дышит. Остальное не важно. Крольчонок поднимает руки с лентой на запястьях и цепляет её зубами, не собираясь просто сидеть здесь и видеть торги за свои уши. Потому что застенные те, кто ценят жизнь больше остальных.        А некоторые ценят жизнь других больше своей, потому что судьба когда-то обязала нести ответственность за другого. Леденящая ночь заставляет город вспыхнуть яркими огнями освещения, генераторы работают наизнос, некоторые районы отключают, чтобы энергия уходила в отопление, не экономят только больницы. В них приборы жизнеобеспечения круглосуточно издают раздражающие звуки, один такой цикличный жутко действует на нервы, а отключить его невозможно – это звучание собственного сердца. Приглушённый звук дыхания в маску растворяется с мягкой просьбой ответить, слышит ли мужчина посторонний голос, в глаза светят маленьким фонариком, отчего хочется огрызнуться, что, к сожалению, он все эти внешние раздражители ощущает. Тэхён пробует поднять руку, чтобы убрать с лица маску, но не может пошевелить пальцами и кистью руки, обнаруживая их забинтованными. В воспоминаниях медленно всплывают фрагменты произошедшего, боль от столкновения, осколки стекла, впившиеся в тело, и Ким помнит, как видел разодранную до голых мышц свою руку. Кажется, врач говорит что-то о тяжёлом сотрясении, потери крови и неважной информацией об альфе, которая его совершенно не волнует. Внимание не цепляется за любимый взгляд серых глаз. Чонгук. Тэхён поднимает другую руку и сбрасывает маску, на волнения врача огрызается хриплым голосом, пытается подняться, пересилить тупую боль – она ничто по сравнению с тем, что пережил альфа за стенами, а потом внутри. В палате поднимается суматоха, мужчину пытаются уложить, а Ким не может ровно ухватиться за стоящую рядом тумбочку, чтобы элементарно встать. Он выдёргивает иглу капельницы, задевает поднос с медикаментами и поднимает шум, приказывая не трогать его. Чудовище не чувствует присутствия поблизости крольчонка. — Эй, успокойся, — знакомый голос заставляет Кима поднять взгляд на Хосока, не отходившего от палаты всё это время, и ухватиться слабой хваткой за руку друга, прекратив сопротивление. — Крольчонок… Тэхён не может выдавить из себя слова, они тошнотворным комом застряют в горле из-за чувства вины – те двадцать четыре часа решили бы многое. — Мы не знаем, где он, — без уклонения отвечает Хосок, заставляя Тэхёна лечь обратно. Чонгука здесь нет. Потерял. Упустил. Позволил забрать его. Чудовище внутри раздирает себя когтями, чтобы умереть, раз не получилось сделать этого в аварии. Ким закрывает глаза, не может терпеть приходящие чувства и боль изнутри, потому что снаружи она подавляется морфином, поступающим через капельницу. Туда надо добавить больше дозы, чтобы быстрее встать на ноги, Тэхён не может здесь валяться, не имея ни единого понятия, где сейчас Чонгук. — Но нам известно, с кем он, — дополняет Хосок, жестом заверяя мед персонал в полном контроле над ситуацией, и те оставляют их. — Звонок отследить не удалось, но звонящий и не намерен долго прятаться. Это Бан Чан, — Чон садится рядом с Тэхёном, наблюдая за восстанавливающимися показателями. — Как мы и предполагали, ты слишком сильно прижал его. — Чего он хочет? — на выдохе произносит Ким, ощущая неприятное чувство в области левых ребёр тоже обтянутых бинтами. — Вероятно, жить, — Чон устало протирает переносицу, не желая рассказывать обо всём сейчас, но времени для принятия решения уже нет. — Прислали полное видео продажи. Тэхён с трудом понимает слова Хосока, их смысл и последствия, он хотел просто знать, где Чонгук и в порядке ли он, но картинка в голове о продаже касается вовсе не гибрида. Речь идёт о первом проданном, о том, кто сотворил из него чудовище. Расфокусированный взгляд падает на экран протянутого перед ним телефона, на нём включена полная запись того, как Тэхёна заставляют принять дурь, как со зверушкой играются с ним, эдакое развлечение для собравшейся отдохнуть элиты. И на экране появляется тот, кого в этот день на месте быть не должно. Бан садится рядом, просит не доводить его работников до передозировки, отгораживая Тэхёна от грязных рук, смеётся с ними и иногда похлопывает Кима по плечу, приводя в чувства. Отвратительно, грязно и тошнотворно. Тэхён не помнил ничего из того вечера, первые воспоминания где-то мелькают между тем, как он выворачивал себя наизнанку, и светом дня пустой комнаты без Чимина. Видео оказывается паршиво долгим, а Хосок не перематывает, чтобы не упустить главную суть. Когда на видео гости выходят покурить, в комнате остаются только Бан и Тэхён, которого пробирает дрожь и голос срывается на полное отчаяние, он почти умоляет прекратить и отпустить его. Тот Тэхён больше так не мог. Развлечение, игрушка, застенное животное – вот, кем он был. «Из-за кого ты таким стал?» Ким не признаётся, мотает головой, молчит, заставляя сутенёра обхватить его за плечи. «Хочешь стать свободным?» Не работать развлечением и шлюхой в притоне. «Продай мне Чимина» Это была не его идея, не он печатал документы, не он поднимал бокал с отбросами общества. На видео Бан уходит, и происходит именно то, что было прислано в предыдущем фрагменте – Тэхёна заставляют взять ручку, внушают, что вся его жизнь сейчас – вина одного омеги, а избавиться можно только одним способом. «Поставь роспись здесь, это – расторжение контракта с Бан Чаном. Ты будешь свободен». У Тэхёна на лице слёзы бегут по щекам, когда он расписывается за лучшее будущее, и здесь, в больничной палате, мутная пелена застилает остаток минут, где ему вовсе не дают свободы. — Вау, меня не было два дня, а ты за моей спиной такое провернул, я в восторге. — Заканчивай истерику, бизнесмен, на документах твоё имя. — Хватит сопли жевать, — Бан подходит к стоящему на коленях Киму и протягивает пачку купюр над ним. — Кажется, это твоё. Забирай. Всё это время его враг стоял перед ним и наблюдал, как ломается Тэхён, превращаясь в уродливое существо, гоняющееся за призраком. И сейчас Бан хочет обменять крольчонка на возможность сбежать от мести, копившейся десять лет, к которой прибавляется похищение гибрида. — Соглашайся, — говорит Хосок, набирая номер сутенёра, — займёшься им потом, сначала надо вернуть Чонгука – видео прислал Намджун, и он здесь. А это значит, он вернулся, чтобы забрать гибрида в свою коллекцию. Ким складывает информацию в голове, пытаясь сопоставить, что третий игрок, вынудивший Бан Чана пойти на крайние меры и выкрасть омегу, и есть Намджун, который объединился с прокурором. Бэк предложил липовую сделку, по которой обеспечит Тэхёну свободу, если гибрид сдаст его, когда как изначально крольчонок – это плата коллекционеру за помощь в правосудии. Намджун просто натравил Бана и Кима друг на друга, чтобы избавиться от них их же руками. Монотонные гудки возвращают в реальность, Тэхён должен пойти на условия сутенёра, чтобы вернуть Чонгука, а внутри ядом разливается десятилетняя месть. Этот ублюдок просто стоял и наблюдал, как Ким топил себя в алкоголе и вине, как искал того, кто продал омегу, улыбался и молчал. Ким Тэхён все эти десять лет был личной игрушкой Бан Чана. — Очнулся, — голос у сутенёра слишком весёлый для того, кого сегодня предали в очередной раз. — Тебя сильно помяли? Прийти за кролей сможешь? — Только тронь его… — Прости, не смог, твой кроля не умеет сдаваться, пытался сбежать, пришлось немного грубо вернуть его на место, — признаётся Бан, — поэтому даже откажусь от первоначальной сделки и просто попрошу дать мне уйти хотя бы с половиной той суммы, что ты забрал у меня. Не смешно, ни сколько, Тэхён хочет убивать долго и мучительно, без лезвий и пуль – собственными руками через горло добраться до сердца. Показатели на мониторах меняются, пульс учащается, из-за чего Хосоку приходится напомнить, что сейчас важнее всего. — Дай мне услышать его, — требует Ким сквозь стиснутые зубы, потому что ему надо знать, что Чонгук верит в него. В динамике раздражённый вздох, сутенёру не до этих банальных заверений, что его слова не ложь, но всё равно эхом раздаются шаги и слышится поворот ключа в замке. Тэхён слышит, как Бан что-то говорит, передаёт мобильник, а после сердце в секунду родного голоса успокаивается. — Ты в порядке? — до хруста телефона или очередной ленты на своих запястьях беспокойно спрашивает Чонгук. Глупый крольчонок переживает за чудовище, когда сам находится взаперти. — Не сбегай, слышишь? — просит Тэхён, по голосу удостоверяясь, что с гибридом всё более менее нормально. — Я сейчас приду и заберу тебя. — Намджун не позволит нам отсюда выйти… — Это не твоих длинных ушей дело, — раздаётся в динамике голос Бана, в планах которого нет пункта упоминать коллекционера в разговоре с Кимом. Сутенёр оказался в ловушке, поэтому он пытается выбраться с помощью Тэхёна. Одно понятно – Бан не собирается отдавать крольчонка коллекционеру, потому что это будет его платой за жизнь. Но почему-то Чонгук решил сказать именно это, значит здесь не всё так просто – приехать и забрать. Трое игроков встретились лицом к лицу, и следующий ход нанесёт сокрушающий удар. — Вряд ли ты встанешь на ноги уже сейчас, — разочарованно выдыхает Бан, — поэтому я позвоню завтра. Кролю твоего Намджуну отдавать не собираюсь, если ты вдруг об этом подумал. И скажи Хосоку, чтобы перестали меня искать – я приду с гибридом. Тишина в динамике оборванного сутенёром разговора заставляет Тэхёна окунуться в реальность, окончательно прийти в себя и прикрыть раздражённые светом глаза. Этот ублюдок ещё не знает, что у Кима есть видео, он верит, что сделка «свобода за крольчонка» обоюдно желанная и пройдёт успешно, потому что сутенёр не намерен сейчас творить глупости ради какой-то выгоды. Ему уже надоело прятаться, он хочет свободы, поэтому беспрепятственно вернёт гибрида. — Ищи Намджуна, — говорит Тэхён, злясь на себя, на свою беспомощность и на время, которое увеличивается вдали от крольчонка. — За эти сутки он не должен встретиться с Баном. Бан не должен знать, что мне всё известно. Хосок не спрашивает, верит ли Ким словам сутенёра, обоим известно, что такие люди, как они, когда находятся в отчаянии идут вразрез собственным прошлым поступкам, а когда твой противник оказывается несоразмерно силён, лучшее спасение – не сопротивляться. Поэтому Бан не тронет Чонгука, ему же выгоднее не дразнить чудовище, и на встречу придёт с ним, чтобы забрать деньги и скрыться. Но всё может разрушить тот факт, что Тэхён знает о продаже. Знает о провале этого плана обмена и Чонгук. Гибрид смотрит исподлобья на единственную дверь, сжимается в крохотный комок, чтобы хоть немного сохранить своё оставшееся тепло, и понимает, что выйдет он отсюда в лучшем случае, если коллекционер элементарно пропустит их выход. Намджун не упустит возможность забрать гибрида у слишком уязвимой стороны Бан Чана, потому что у Тэхёна отобрать его никогда не сможет. Чонгук не знает, сколько сейчас времени и как долго он уже сидит здесь, но отчётливо ощущает холод и боль под рёбрами. Нет, не ту, что осталась от поимки его побега, когда он ударился от жёсткого приземления на пол, а ту, что скребётся желанием оказаться в руках Тэхёна. Он жив, но болен, раз сутенёр перенёс встречу на сутки из-за прихода Кима в сознание только сейчас, и Чонгук понимает, что должен подождать. Верить альфе. Поворот ключа уже не привлекает столько внимания, как в первые разы, гибрид осознаёт, что время ещё не пришло, поэтому даже не поднимает головы, когда слышит перед собой чужие шаги. Его не тронут, не посмеют, если жизнь дорога. — Почему ты молчишь? — с ноткой раздражения спрашивает Бан, когда замечает дрожащий комок одной большой проблемы этого города, и подходит ближе, присаживаясь перед взглядом серых глаз. — Тэхён разговаривать тебя не учил? Или ты нарочно тут подохнуть решил, чтобы отомстить мне? А Чонгуку не хочется говорить с этим мусором, не видит смысла что-то просить, потому что он всё равно остаётся пленником. Бан это упрямство игнорирует, закатывает глаза и хватает гибрида за плечи, поднимая его на ноги и заставляя пересесть в кресло. Жест снятия собственной тёплой куртки и надевания её на омегу, нисколько не располагает к себе, Чонгук всё тем же взглядом смотрит на сутенёра, который подходит к электрическому чайнику и включает его, намереваясь напоить пленника горячей водой. Это не забота и не благородство – в интересах Бана использовать как можно меньше вреда для крольчонка. — Ты стóишь в разы больше, чем я требую, — внезапно говорит альфа, складывая руки и рассматривая гибрида привычным взглядом сутенёра. — Изначально, я должен был продать тебя Намджуну, но как ты заметил, сделка не удалась. По правде говоря, я не верю, что и Тэхён так просто позволит мне уйти, но из двух зол лучше выбирать то, что не предавало тебя прежде. Бан Чан откровенно устал, он пережил своё дно, чувство липкости безысходности, потерянности, предательства и полного провала. Сейчас он на дне, и выбраться ему поможет драгоценный крольчонок. Поэтому альфа наливает в кружку кипятка и заставляет гибрида взять её в руки, после чего уходит, ожидая времени встречи. Хотя с каждой последующей минутой Бан начинает сомневаться, что выбрал правильную сторону.        Часы стремительно превращаются в целые недели, свет за заколоченным окном не меняется, не понять ночь или день. Похоже, там горит уличный фонарь, иначе не объяснишь, почему мрак окутал комнату только изнутри. На столе покоится нераспакованная еда, Чонгуку даже неинтересно, что ему приносят, ни одного слова в ответ от него не добились, гибрид соглашается лишь на горячую воду. Сутки не так уж и много, он способен подождать и не собирается расслабляться и принимать от сутенёра всё, что он несёт, будь то еда или предложения и сделки. Чонгук не уверен, было ли в шутку предложение сбежать с ним, но одна только мысль об этом вселяет страх – Бан будто обезумел. Особенно это стало заметно в последний его приход, когда он зашёл бесцельно проверить на месте ли гибрид. Что-то идёт не так. Чонгук подозревает, что здесь не обошлось без коллекционера, который вернулся в этот город только ради него. Эта одержимость гибридами показалась крольчонку подозрительной ещё в первую встречу, и, хотя мысли омеги были вовсе не об этом, он всё равно успел уловить недосказанность в его словах. Бан Чан хотя бы вещи своими именами называет, а себя – сутенёром, как и Тэхён называл себя торговцем зверюшек. Они хотя бы не лгали. Спешные шаги за дверью, скрежет замочной скважины и нервное шипение заставляет белые уши навостриться, прислушаться к чужому сбитому дыханию и понять, что время вышло. Но не время освобождения. Бан входит в комнату, не закрывая за собой дверь, его взгляд быстро находит в маленьком пространстве гибрида, и Чонгук видит в той черноте безумие. Альфа приближается настолько резко, что гибриду приходится настороженно сделать шаг назад и упереться в стену, замереть в готовности к любым действиям, но вопреки ожиданиям, Бан останавливается. Сейчас не выгодно причинять ему вред. — Мы уходим. Чонгук понимает, это точно не уход к месту встречи с Тэхёном, Бан выглядел бы не так взволновано, потерянно, раздражённо, будто всё идёт не по плану. Гибрида немного грубо хватают за куртку и подталкивают к двери, заставляя идти вперёд, эта спешка намекает на срочный уход, и Чонгук догадывается от кого. Срок, данный сутенёру на раздумья коллекционером, уже давно истёк. Выход из здания наконец показывает гибриду время суток заканчивающейся ночи, холод тут же огибает несогретое тело, колет белые уши, которые перед выходом на улицу всегда прятал Тэхён под капюшоном или шапкой. Чонгука сажают в автомобиль, не позволяя рассмотреть местность вокруг, будто гибрид способен узнать каждое место в городе. За руль садится сам Бан, не позволяя никому другому сопровождать его единственное ушастое спасение, нервничает, когда заводит мотор, и резко трогается с места, замечая, как гибрид пристёгивает ремень безопасности – недавно он ему жизнь спас. — У тебя только что была такая простая возможность сбежать, и ты этого не сделал? — удивляется альфа тому послушанию, которым обладает крольчонок лишь перед Тэхёном – он просил его не сбегать и подождать. — У тебя была такая простая возможность вернуть меня Тэхёну и не бежать от Намджуна, а ты этого не сделал, — огрызается Чонгук, бесстрашно оборачиваясь к сутенёру. На лице Бана сверкает короткий оскал, его поражает способность гибрида намеренно молчать и говорить только то, что обязательно заденет. Он и правда стоит своего ценника, но сейчас это не приносит ничего, кроме раздражения. — Прошло уже два дня, что-то Тэхён не торопится тебя забирать, — говорит Бан с открытым намерением заткнуть самоуверенного кролю, — видно ты не стоишь той суммы, что я запросил. — Я бесценный. — Пока у тебя есть уши. Чонгук отворачивается, не собираясь поддаваться на бессмысленные попытки сделать ему больно, внушить о ненужности Тэхёну, потому что никто больше не сможет заверить гибрида в обратном. Поступки чудовища говорят гораздо больше слов, и крольчонок уверен, что если его не забирают, значит появилось какое-то препятствие. Возможно, сутенёра выследили или Намджун снова подкинул Киму расположение Бан Чана, поэтому последнему приходится бежать – страх управляет им больше, чем здравый смысл. И не один сутенёр теряет контроль над происходящим. Тэхён не может найти Намджуна, который захватил власть в этой трёхсторонней игре. Второй звонок с Баном прервался, договориться о встрече не удалось, потому что тот элементарно не может выйти, оставшись незамеченным коллекционером. Бан обязан не позволить Намджуну захватить гибрида, потому что крольчонок – его единственная надежда на жизнь. Но он ещё не знает, что уже обречён на смерть – Ким узнал, кто продал Чимина. — Бана видели за стеной, — в больничную палату входит Хосок, находя взглядом Тэхёна, до сих пор сидящего на обезболивающем. — Чанвон с группой прочищают ближайшие здания… — Их там уже нет, — перебивает Тэхён, ощущая отвратительное спокойствие от таблеток, которые глотает чаще, чем встаёт на ноги. — Бан пытается скрыться от Намджуна, он не поедет в город, где его легко обнаружить, но и по заброшенным зданиям прятаться слишком очевидно. Пусть ищут по знакомым ему местам, куда он сейчас может вернуться. Кима пожирает изнутри собственная беспомощность и вина за то, что позволил всему этому произойти. Он потерял контроль над городом, людьми и ситуацией, о власти, которая вот-вот разрушится, Ким даже не вспоминает, в его мыслях лишь крольчонок. Дальнейший ход невозможно предугадать, потому что право выбора перешло всецело к сутенёру. — Мы его найдём раньше Намджуна, — пытается заверить Хосок. И Тэхён ничего не отвечает, игнорируя лежащую на тумбочке пачку сигарет – он не хочет вытеснять никотином осевший в лёгких солнечный запах.

☣

Третьи сутки без полноценного сна превращают сутенёра в пустую человеческую оболочку без жизни, рассудка, скованную паранойей и страхом. Чонгук опасался разговаривать с ним, огрызаться или раздавать непрошенные советы просто вернуть его Тэхёну. Нельзя, становится слишком опасно, и гибрид не может понять, что стало причиной сомнений альфы. Однако место, где они скрываются, Чонгуку известно, он тут уже раз был и отчётливо помнит, кого повстречал – когда-то здесь была база второго информатора города Равон. Это лишь вопрос времени, как скоро люди Тэхёна придут с проверкой сюда. И Бан это понимает, оттого ещё сильнее чувствует безысходность и замкнутость пространства вокруг. В плену не гибрид, а он сам. Бан часто приходит в комнату к гибриду, будто не проверяет, а взглядом умоляет «не сбегай», потому что чёртов гибрид его единственный шанс на спасение. Он же и его гибель. Бывает, сутенёр садится поодаль, вертит мобильный в руке, будто решаясь на звонок, но всё равно не звонит, откладывает встречу. Сомнения всё больше копятся в больном сознании, не оставляют места простому решению, вытесняют решимость на сделку. Уверенность покидает и Чонгука. Он медленно начинает сомневаться в том, что его ищут, слишком много времени это занимает, в мысли даже закрадывается навязчивая мысль, рождённая придуманной песней, которую напевает сутенёр прежде, чем уйти. «Сколько ты стоишь, глупый кроля? Стоишь ли ты в половину моей свободы? Тогда, почему ты всё ещё здесь, глупый кроля? У тебя нет пути – лишь вернуться в отходы» Чонгук опускает уши, прижимает их ладонями, чтобы не слышать этой противной мелодии, внушающей цену собственной жизни – она не стоит жизни сутенёра. Гибрид сопротивляется чужому безумию, повторяет про себя все слова Тэхёна, его обещания, которые он всегда выполняет и последние слова: «я за тобой вернусь». От стен мрачной комнаты отражается тихий шёпот забери, забери, забери.               Надоевшие шаги в комнате пробираются через уставшее сознание, вытаскивает из необходимого, беспокойного сна, отчего Чонгук невольно возвращается в холодную, жестокую реальность, в которой его хватают за капюшон и с силой поднимают. — Проснись, кроля, — напряжённый голос сутенёра заставляет открыть раздражённые глаза и увидеть свет от экрана мобильного с вызовом, — ты что, уже не ждёшь Тэхёна? — Ты что, перестал трястись и набрал его? — не сдерживается гибрид. Снова огрызается, открыто злится на альфу, вызывая у того неискренний смех, а после Бан прижимает динамик телефона, чтобы их слышно не было, и через зубы шипит: — Продолжишь – и целым ты не вернёшься. А после отталкивает гибрида обратно и бросает ему в ноги телефон. Дребезжание отвлекает от напряжения между ними, Чонгук с трудом заставляет себя опустить серый взгляд и поднять мобильный, чтобы услышать голос, от которого внутри внезапно теплеет. — Просто скажи «да», когда я назову правильное место, — бегло звучит из динамика, заставляя слёзы предательски появиться на глазах – всё идёт не по плану. — Ты за городом? В центре? В развалинах? Ты знаешь, это место? — Да. Тэхёну хватает не так много времени, чтобы вспомнить все места, где он появлялся с крольчонком, исключая те, где камер слишком много, чтобы скрыться от них. — Ты у Равон? Чонгук всхлипывает, не успевает ответить, как телефон отбирает Бан, заподозрив слишком долгое «заверение», которое так выпрашивал Тэхён, и изо всех сил кричит «да», прежде, чем сутенёр сбрасывает звонок. Надежда вспыхивает крупными слезами. — Надеюсь, это были ответы на слащавые вопросы веришь ли ты ему или любишь, — цедит альфа, раздражаясь собственной непредусмотрительности прослушивания разговора, — потому что, если это не так, сделка отменяется. Полчаса. Чонгуку нужно подождать и быть хорошим кроликом лишь тридцать минут, пока Тэхён едет к нему. Но внезапно эту неуловимую надежду прерывает вызов, принадлежащий не Киму, потому что Бан хмурится и думает, стоит ли ответить. В его руках одноразовый новый телефон, он меняет их после каждого вызова, чтобы невозможно было отследить его, но, видимо, в оставшихся из людей сутенёра, кого-то уже перекупили, раз этот номер стал известен посторонним. — Ты решил всё так и оставить? — звучит спокойный голос коллекционера, заставляющий Бана стиснуть челюсть. — Неужели всё, над чем ты работал всю свою жизнь, так просто отдашь ему, да ещё и вернёшь его игрушку, чтобы просто… сбежать, как мусор? — Оставь свои манипуляции при себе, если не перепало… — Разве вы договорились о встрече не вечером? — внезапно перебивает Намджун, заставляя сутенёра обернуться к гибриду. — Тогда почему мне докладывают, что Тэхён со своими людьми спешно выезжает уже сейчас? Кроля мог ответить на вопрос, в каком месте он находится. — Это твой грёбанный план заставить меня сейчас бежать к тебе в руки?! — Хоть раз послушай тех, кто реально может тебе помочь, — ровно отвечает Намджун. — Тэхён не намерен выполнять часть твоего условия, а именно оставлять тебя в живых. — Откуда такая уверенность?! — Признаюсь, я снова предал тебя, чтобы всё шло к твоей безысходности, из которой есть только один выход – довериться мне, — Намджун накидывает пальто, выходя из автомобиля перед базой Равон. — Я прислал ему видео десятилетней давности, где ты продаёшь его единственную семью. Чудовище выпустили на охоту. Оно по запаху сгнившей плоти следует, мстить за прошлое и настоящее, за то, что принадлежит ему. Это конец. У Бан Чана нет выбора, выхода, плана, спасения, людей, которые бы помогли ему сейчас бежать, потому что у дверей уже коллекционер, а позади него следует Тэхён. Гибрида не хватит, чтобы получить свободу, вернуть часть накопленного или просто сохранить свою жизнь. И Намджун вновь предаст его, избавится, как только сутенёр передаст крольчонка, просто пустит пулю. Во всём виновато это застенное животное. И Бан обезумевшим взглядом смотрит на гибрида кролика, наконец понимая, что дело не в выборе стороны, а в том, из-за кого всё это происходит. — Я нашёл выход. Намджун останавливается, услышав гудки после устрашающих слов, опускает телефон и жестом приказывает своим людям немедленно входить. Ким не знает, чего ожидать от загнанного в угол зверя, он сам его туда направил, вытеснил, отобрал последнюю надежду, сделал всё, чтобы Тэхён не смог пойти на обмен. Коллекционер медлит, когда открывается стрельба, смотрит на наручные часы – у них двадцать минут. Вполне достаточно, чтобы выпустить одну пулю в нужного человека. Шум сопротивления стихает, Намджун проходит к стеклянной запароленной двери, которую уже взламывают его люди, и видит через него сутенёра, заставляющего гибрида упасть на пол и подхватывающего со стены одну из коллекции лисицы катану. Он нашёл выход.        — Думаешь, в тебе хоть кто-то видит человека? — Бан делает шаг, не оставляя места отхода гибриду, который пытается подняться, но ему наступают на уши, заставляя вернуться обратно на пол. — Ты просто зверюшка, редкая и интересная, с ценой, возведённой до небес. Не будь ты гибридом, то никому бы не сдался. Альфа обнажает лезвие, сильнее надавливая подошвой на уши, чтобы кроля наконец осознал, в чём именно была цена его жизни. В стеклянную дверь глухими ударами бьёт Намджун, тщетно пытаясь привлечь внимание, что-то кричит, а больное сознание его уже не слышит. — Твоя ценность в ушах, — хрипит Бан, занося катану над головой, — а без них ты никому не нужен. Одна секунда. Упущенная секунда, через которую открываются стеклянные двери, и доносится сорванный в рыдании голос.

— Ты знал, что Бан Чан тоже застенный?

— Это плохо. Он, как и ты, пойдёт на всё, ради того, чтобы не вернуться к отбросам.

              Тэхён ощущает пустоту, внезапно окатившую его холодом и болью в области рёбер, он и так с трещинами после аварии, но сейчас их будто ломает изнутри. В шуме мотора автомобиля альфа слабо ощущает вибрацию телефона, хочет проигнорировать её, но сейчас нельзя, каждый звонок может стоить целой жизни. И Тэхён, снимая блокировку, видит присланное сообщение с фото и текстом. На фото любимые белые уши, тонущие в луже крови. Отрубленные уши крольчонка.

«Сделка расторгнута»