***
— Она еще не пришла в себя, сотрясения мозга нет, так что она в безопасности, но какое-то время у нее будут головные боли, дайте ей это, когда она проснется, — слышу я голос доктора. Я не сплю уже около пяти минут и до сих пор слышу голоса Зури, Энтони и Брайса. Доктор рассказывал им о моем падении и о том, что им пришлось побрить мне висок, чтобы очистить его как следует. Кожа не порвалась, поэтому мне не наложили швов. Просто у меня большая рана. Я слышу, как закрывается дверь, и открываю глаза. — Привет, сестренка, — Зури первая видит меня. — Привет, Зур, — слегка улыбаюсь я. -Ты должна принимать это всякий раз, когда у тебя болит голова, не передозируй, — она немного смеется, и я хихикаю. Брайс замирает и бледнеет. Он молча выходит из комнаты. </i>Странно.<i> — Что с ним такое? — Спрашиваю я Энтони. — Кое-что случилось в старшей школе, но это не мое дело, чтобы рассказывать, спроси его, — говорит он мне. Я понимающе киваю. — Я обещаю, что использую их так, как они задумали Зур, — протягиваю я свой мизинец. Она лучезарно улыбается и берет меня за мизинец. Энтони и она уходят, а Брайс входит. — Мы не разговариваем, но что такого смешного в передозировке? Ты же знаешь, что люди умирают правильно! Это действительно не шутка, — говорит мне Брайс. Его плечи напряжены, а руки сжаты в кулаки. У него самый злобный взгляд, и он смотрит в мою сторону. — Черт возьми, почему ты так злишься, я же ничего не говорил о том, что это смешно, это внутренняя шутка. — Да что с тобой вообще такое? Почему ты так защищаешься, — спрашиваю я. Он делает несколько глубоких вдохов и закрывает глаза. — Ничего, не беспокойся об этом, — говорит он. Я положила свою руку на его, которая сидела у него на коленях. Я немного напрягаюсь, чтобы дать ему знать, что я здесь. Я больше не злилась на него за флирт, я была просто мелочной. После некоторого молчания он вздыхает и начинает говорить. — Мой школьная подруга умер от передозировки, — говорит он. — Она всегда приходила в школу и надевала эту большую фальшивую улыбку. Она была популярной девушкой, но не злой или что-то в этом роде. Она была очень доброй и милой. Однажды рукав ее свитера слегка закатался, и я увидел свежие порезы на ее руке. Я спросил об этом, и мы подрались, — он качает головой, как будто он не хочет, чтобы вспомнить остальное, — я плохо себя чувствовал и отправился к ней домой, чтобы проведать ее, ее дом был погружен в молчание, так что я пошел наверх, в ее комнату, она лежала на полу в спальне, ее губы были такие голубые, а руки у нее были холодные, — ни единой слезинки не ускользает от его глаз и мины тоже. — Там был пузырек с какими-то таблетками, и он был пуст, там было письмо тоже, она сказала, что это не моя вина, ее отчим постоянно эмоционально оскорблял ее, и она больше не могла этого выносить, — вздыхает он. — Знаешь, это нормально говорить о вещах, чувствовать эту боль, — мягко говорю я ему. Я Сучья лицемерка. — Она уже приняла решение, она в лучшем месте, — успокаиваю я его. Он кивает и уходит. Вскоре я снова засыпаю.***
На следующий день… — Пожалуйста, Зур, — А сейчас я умоляю Зури приготовить мне коктейль. — Нет, ты не можешь есть холодные вещи, у тебя будет болеть голова, — фыркает она. — Хорошо, я сделаю это сама, — говорю я, вставая. Я спускаюсь вниз и иду на кухню. Я заглядываю в морозилку, у нас нет замороженной клубники. Я со стоном хватаю ключи. — Куда это ты собрался? — Спрашивает Энтони с дивана. — За клубникой, чтобы приготовить коктейль, — я надеваю очки и убираю волосы в хвост. — Тебе не положено иметь холодные вещи, Софи, — говорит он обеспокоенно. — Бу-ху, мне все равно, — я выхожу на улицу и иду в гараж. Я сажусь в машину и направляюсь в продуктовый магазин. Я останавливаюсь на светофоре, и рядом со мной останавливается зеленый BMW с откидным верхом, в котором сидят какие-то парни. Тебе на вид около 18. — Эй, Малышка, попробуй улыбнуться, — кричит один из них, и все его друзья смеются. Я поворачиваюсь к ним, закатываю глаза, даже подумал, что это больно, и выключил их, как только загорелся зеленый. Я добираюсь до магазина, Беру замороженную клубнику вместе с йогуртом, мороженым и печеньем. Я плачу за все это и иду на стоянку, чтобы положить все в машину. Я слышу крики слева и останавливаюсь, чтобы посмотреть. — Но ты же спала с ним! Хватит врать, — кричит мужчина. Лицо девушки краснеет, и она дает ему пощечину, она толкает его на землю, садится на него верхом и начинает бить его, пока он пытается схватить ее за руки. Он намного меньше ее ростом, и я уверена, что это жестокое обращение. Я оглядываюсь вокруг, и никто ничего не делает, просто стоит там. Я фыркаю и подхожу к ней, она уже собиралась дать ему пощечину, но я схватил ее за руку. — Перестань бить его, ты же не животное, используй свои слова или уходи, — строго говорю я. — Сука, не лезь не в свое дело и разберись с тем, что тебя касается, — она пытается вырвать свою руку, но я крепче сжимаю ее, заставляя ее вздрогнуть. — Ты оскорбляешь его, так что это становится моим делом, — я отталкиваю ее и помогаю ему встать. — Ты хочешь пойти в клинику? — Спрашиваю я его. — Да, — отвечает он. Я веду его к своей машине и поворачиваюсь, чтобы увидеть, что все смотрят. — Это не чертово шоу, не лезь не в свое дело! — Кричу я, сверкая глазами. Все убегают прочь. Мы подходим к клинике, и он собирается выпрыгнуть, но я останавливаю его. — Просто уходи, парень, это действительно не стоит того, чтобы оставаться, — говорю я ему. — Я не могу, моя семья отреклась от меня за то, что я пошел с ней, и я потерял свою работу на прошлой неделе, поэтому я живу за ее счет, — он проводит рукой по волосам. — Есть вакансия в баре дальше по улице, я прохожу мимо нее каждый день, и она все еще работает, мы можем проверить там, если хочешь, — говорю я ему. У меня сегодня нет никаких дел, так что я вполне могу помочь кому-нибудь в беде. — Ладно, пусть они меня почистят, и мы можем идти, кстати, я Стивен, — говорит он мне. — София, — я выхожу из машины вместе с ним. Мы берем номер и садимся в приемной. Медсестра приходит забрать его как раз в тот момент, когда звонит мой телефон. Я говорю ему, чтобы он уходил, и скоро присоединюсь к нему. Я вижу, что это Энтони, и отвечаю на звонок. -Где ты сейчас? — Спрашивает он. Похоже, он встревожен. — В клинике, а что? — Что случилось? Ты в порядке? — Он спешит. — Со мной все в порядке, я отвезла кое-кого в клинику. — О, Почему ты сразу не сказала, Джейден ищет тебя, — сказала она. — Зачем? — Я даже не знаю… — Ладно, я скоро буду дома, — вздыхаю я. Мы заканчиваем разговор как раз в тот момент, когда выходит Стивен. На правой скуле у него пластырь. — Готов? — Говорю я, кладя телефон в карман. — Да, — сказал я. Мы подъезжаем к бару, и я высаживаю его, рассказывая, как вернуться домой, поскольку он никогда не был на этой улице. Я возвращаюсь домой и слышу, как на кухне раздается крик спички. Джейден и Ноен кричат друг на друга. — Вы, ребята, искали меня? — Говорю я, кладя ключи. — Антонио в коме, — говорит мне Ноен. Я не был в его камере уже несколько дней, но не ожидал, что он умрет так быстро. — Что случилось? — Я изобразила печаль. — Он начал…- начал Ноен. — Ты действительно на это отвечаешь? — Я смеюсь, — мне буквально все равно, просто отключи его от аппарата и скажи Амелии, что он мертв, — говорю я. Джейден хихикает, и Ноен сердито смотрит на него. — Он же твой отец… — Этот человек не мой отец, ты не видел его плохой стороны и уж точно не хочешь видеть плохую сторону меня, отключи его, — говорю я, сжимая кулаки. Я легко впадаю в ярость, когда речь заходит об Антонио. Я не знаю, что случилось с Ноеном, но он вел себя довольно странно в последнее время. Раньше они с Джейденом были близки, но теперь он отталкивает его. Я протискиваюсь мимо них, кладу мороженое в морозилку и беру миску. Я тщательно промываю клубнику и кладу ее в морозилку. Я беру ложку, йогурт и поднимаюсь в свою комнату. Я закрываю дверь и запираю ее. Я сажусь на кровать и молча ем йогурт.