Волчья награда

      Сине-фиолетовые росчерки отчётливо виднелись на бледной коже, кое-где интригующе заползая под воротник.       Мукуро пальцами проследил их направление, с некой долей интереса разглядывая быстро назревающие гематомы. А хватка у этого паршивца, что надо. Был бы он хотя бы вполовину столь силён, никогда бы не пришлось бегать от сталкеров.       Он оценивающе хмыкнул и легонько пробежался по слипшимся волосам на затылке. Пальцы утонули в вязких, спутанных в крови паклях, и нащупали болезненную опухоль. Рокудо сдавленно простонал и аккуратно убрал руку, стараясь ненароком не задеть волосы. Потяни он их сейчас и, наверное, потеряет от боли сознание. Ударится лбом об раковину, или добьёт шишку об пол — в общем, сделает то, что, скорее всего, крайне порадовало бы Главу Комитета.       Он неопределённо ухмыльнулся, решив, что это предположение недалеко от истины.       Смыв кровь, насколько это возможно, он взглянул в зеркало напротив. Шальные, горящие безумным блеском глаза тут же уставились на своего обладателя. Синие радужки трепетали, смазывая картинку перед собой, и Мукуро только сейчас осознал, что его всё ещё бьёт озноб тошноты.       Он опустил глаза на воротник и досадливо искривил губы — белоснежная стоечка была испачкана кровью. Даже если он распустит длинный синий хвост, вряд ли волосы полностью закроют всё горло. Значит, нужно было дождаться звонка, чтобы незаметно выйти и не испугать других своим видом, хотя… Вряд в этой школе кто-то действительно бы удивился подобному. Судя по всему, Хибари Кёя являлся здесь незыблемым авторитетом, у кого любая недовольная шавка будет показательно размазана в фарш.       Мукуро флегматично вспомнил, что пропускает сейчас последний урок. Что ж, в этом виноват сам Хибари, и в случае чего он так и скажет об этом учителю.       Он отошёл от умывальника и уперся ладонями в оконную раму. Прислонившись лбом к прохладной поверхности стекла, он не сдержал облегчённого вздоха. Боль нарастала в геометрической прогрессии, будто бы мыслительный процесс заставлял сильнее ныть повреждённую черепную коробку.       Он стоял и отстранённо размышлял, что следует сказать папе. Если разбитую голову ещё можно было списать на несчастный случай, то красноречивые синяки от пальцев указывали на совсем иное развитие событий. Стоило сказать ему правду или уберечь от напрасных волнений…       Он прикрыл веки и перед его взором тут же всплыли пугающие до дрожи глаза. Чёрные, будто налившиеся неистовой жаждой крови, что смотрели пронзительно и зловеще. Если бы демоны существовали, их глаза были бы абсолютно такими же.       Споткнувшись о последнюю мысль, он вскинул голову вверх. Та мстительно загудела, усиливая тошноту, и Мукуро трижды пожалел о своей небрежной забывчивости. Однако, кое-что всё же не давало ему покоя.       «Это невозможно, — размышлял он, бездумно уставившись в след от окурка. Солнечные лучи просочились сквозь серые тучи и мигом осветили коричный кафель, которым был вымощен туалет. — Оборотни — это не шутка, они существуют? Если да, то почему это всё ещё не предано огласке? Они опасны»       Он вдруг вспомнил лицо Савады и не удержался от ироничного смешка.       «Впрочем, если он оборотень, тогда я зубная фея, — он заправил за ухо левую прядь и прищурился. — Нет, нельзя просто так от этого отмахнуться. Я совершенно точно видел их ненормальные глаза. Это же никакая не иллюзия, тогда почему никто, кроме меня, этого не заметил?»       Прозвенел звонок и Рокудо тревожно подобрался. Отлично, последний урок завершился, теперь следовало дождаться, пока ученики покинут здание школы, чтобы затем спокойно выйти, не будучи облачённым в вуаль ненужного внимания. Лучше замять конфликт на корню и лишний раз не отсвечивать. Хотя… Мукуро скептически закатил глаза — Хибари вряд ли будет придерживаться той же позиции.       Конченный садист.       Спустя пару минут, Рокудо вышел из туалета. В коридоре предсказуемо никого не оказалось, и под шум стихающего гула на улице он быстро засеменил в класс информатики, чтобы забрать свой рюкзак. Однако дойдя до парты, где он сидел, он увидел, что вещей уже не было. Он успел было подумать, что Глава Комитета намеренно забрал его вещи, чтобы вызвать к себе в кабинет и продолжить кровавую бойню уже без свидетелей, однако чужой голос, эхом ворвавшийся в пустое помещение, разом отмёл все пугающие догадки.       — Мукуро-кун, так и знал, что придёшь сюда, — мягко произнёс Тсунаёши. — Я забрал твой рюкзак с собой, когда понял, что ты уже не вернёшься.       Рокудо резко повернул голову в сторону двери, и его разом пошатнуло от нахлынувшей с новой силой тошноты. Он быстро сел и предупреждающе выставил руку в сторону старосты.       — Не подходи, Савада, — вздохнул он и, уперев локти в колени, закрыл руками лицо. — Я благодарен тебе, но оставь портфель и иди домой.       Тсуна вдруг оказался рядом, и Мукуро готов был поклясться, что не слышал ни одного его шага.       — Я не могу тебя здесь оставить.       Он ненавязчиво положил руку на спину, невесомо поглаживая выступающие лопатки.       Мукуро вскинул голову и встретил полный сочувствия взгляд.       — Не стоит меня жалеть, — угрожающе процедил он.       Он раздражённо дёрнул плечом, скидывая руку и упрямо поднялся на ноги. Их взгляды встретились, но, к его удивлению, Тсуна не отвёл глаза, как делал это раньше.       — Это не жалость, — спокойно отозвался он. — Это забота.       — С какой стати? Мы едва с тобой знакомы, — огрызнулся Рокудо.       — Ты мне понравился, — просто ответил шатен, и его прямой и уверенный взгляд почему-то быстро отбили всё желание спорить.       Мукуро окинул низкорослого Саваду цепким взглядом, и его лицо заледенело от накатившего презрения.       — Хочешь меня трахнуть?       — Нет, не в этом смысле! — поспешно выдохнул стремительно краснеющий Савада. — Я хочу стать тебе другом!       Мукуро недоверчиво хмыкнул, а затем вдруг решительно закинул руку ему на плечо. Что ж, раз этот недомерок там мотивирован на получение его хорошего отношения, грех было этим не воспользоваться. Рокудо растянул губы в игривой полуулыбке.       — Допустим, я поверил. И теперь мне нужна твоя помощь.       Савада с готовностью поддержал Мукуро за талию, и его неуверенный взгляд вмиг наполнился волевым настроем.       — Положись на меня!       Рокудо довольно прищурился, решив, что, в конце концов, всё сложилось в ещё более выгодную для него партию.       — Прекрасно, в таком случае, мы идём к тебе домой.       — Что?! — воскликнул Тсуна.       Мукуро цыкнул.       — А как, по-твоему, я приду домой в таком виде? Мне нужно обработать раны, хорошо смыть кровь и переодеться. И, раз уж ты вызвался быть моим помощником, то отвечай за свои слова.       — Да, но… — на щеках Тсуны выступил розовый румянец, и Мукуро вновь засомневался, не стеснительная ли перед ним омега, — там сейчас мама, и если я приведу домой омегу, она может неправильно…       Рокудо отрезвляюще стукнул Саваду по спине.       — Не переживай, такого точно не будет. Любой адекватный родитель поймёт, что я тебе не по зубам.       Тсуна неуверенно улыбнулся и подтянул Рокудо поближе. Мукуро оторопело завис, почувствовав под одеждой не тонкие хрупкие кости, а крепкие выдающиеся мышцы.       «Ладно, всё-таки альфа», — неохотно сам с собой согласился Мукуро.       

***

      На улице ярко светило солнце, ласково грея прохожих. Птицы распевали прощальные лету романсы: скоро им предстояло покинуть уютный Токио в угоду грядущей снежной зиме. Но двух парней совершенно не волновала столь чудесный погода, ведь их внимание было поглощено другим.       — Мы сейчас заходим, я здороваюсь с мамой, и пока она идёт с кухни в коридор, ты как можно быстрее проходишь в мою комнату на втором этаже, — инструктировал Савада, размашисто жестикулируя, будто подобные эмоциональные всплески придавали ему убеждённости.       — И на кой чёрт нам эти шпионские игры?       Обезболивающее уже, видимо, подействовало, и пульсация, отдающая в голову при каждом шаге, стала заметно меньше. Если бы не мутная картинка перед глазами и нарушение координации, состояние Мукуро можно было бы охарактеризовать как вполне сносное.       Тсуна изумлённо пискнул, будто его спросили о чём-то совсем очевидном.       — Как это зачем? Если ты…       — С дороги, малыш.       Он оттолкнул неожидающего этого Саваду и уверенно открыл входную дверь. Из тёмного коридора повеяло мягкой прохладой, окутывая зашедших пряным запахом жареного мяса.       — Тсуна, мой дорогой, ты вернулся как раз вовремя, — залепетал нежный голос из недр дома, — я уже закончила жаркое из курицы.       — Я сейчас умру от стыда, ты этого добиваешься? — в ужасе маячил Савада за спиной. — Тебе стоило просто незаметно зайти за мной!       Хрупкая женщина лет тридцати, вытирая руки полотенцем, выглянула из-за двери кухни.       — Боже мой, ты не один!       Она быстро заправила выбившиеся из пучка пряди и с доброжелательной улыбкой направилась к подросткам.       — Мама, это Мукуро-кун, — пробормотал сконфуженный Тсуна. — Мы с ним учимся вместе.       — Приятно познакомиться, Савада-сан, — изящно поклонился Рокудо.       — Мне тоже приятно, Мукуро-кун! — всплеснула она руками, — вы проходите, я сейчас вас накормлю! Только чайник поставлю!       Сказав это, она вновь скрылась за дверью кухни.       — А вы с матерью кстати совсем не похожи.       — Зачем?..— начал было Савада и осёкся. — Ладно, всё потом, пошли в комнату.       — Веди меня в ванную, — скомандовал Мукуро, сильнее натягивая школьный пиджак Тсунаёши.       Хорошо, что эта накидка так удачно завалялась в шкафчике Савады. Ведь пройти по улице незамеченным, когда ты в прямом смысле слова истекаешь кровью — занятие не из лёгких. Вероятно, из-за этого покровительственного жеста — отдать пропахшую тобой вещь другому — тот и был смущён перед матерью. Но то были проблемы Тсунаёши.       — Ладно, — прошептал шатен, уперев ладонь между лопаток Рокудо. — Мам, мы пока помоем руки перед столом! — он надавил на спину Мукуро и тот послушно направился на второй этаж. — Давай больше без сюрпризов, хорошо?       Мукуро удивлённо-одобрительно моргнул, вдруг ощутив на себе крохотное ментальное давление, слегка защекотавшее нервы.       — Ты не перестаёшь меня удивлять.       — Ой, иди уже молча, — улыбнулся Тсуна, аккуратно придерживая Мукуро.       — Грубишь, хотя сам вызвался помочь. Какое лицемерие.       — Чего? Да я в шутку это сказал!       Мукуро приглушенно фыркнул. Подкалывать это невинное создание доставляло неимоверное удовольствие.       — Просто будь ласковей, — промурлыкал Рокудо, бросив на Тсуну насмешливый взгляд.       — Боже, Мукуро, я с ума с тобой сойду, — Тсуна облегчённо застонал и взъерошил коричневую копну волос, не заметив, как внезапно перешёл на неформальный стиль общения. — Давай без шуток. Нам нужно сделать это быстрее, ведь в наше отсутствие мама может подумать что-нибудь не то.        Он открыл зеркальный шкаф в ванной и, вставать на цыпочки, потянулся за аптечкой. Мукуро прыснул в кулак, и, подойдя со спины к Тсунаеши, легко достал маленький красный портфельчик. Их взгляды встретились — и Мукуро бессовестно рассмеялся.       Савада вздохнул, и махнул рукой в стороны ванны, намекая, чтобы Мукуро сёл на бортик.       — А тебе, я смотрю, нравится надо мной издеваться.       — Мне подтвердить или соврать?       — Можешь ничего не говорить, и так понятно.       Савада щедро плеснул обеззараживающую жидкость на ватный диск, а затем, поразмыслив, аккуратно полил на затылок шикнувшему от неприятных ощущений Мукуро. — Потерпишь немного?       — Лей.       Тсуна раздвинул волосы и, помогая себе ватными дисками, мягко смывал загустившуюся кровь. К облегчению, рана оказалась обширной, но не глубокой.       — Какой ты деликатный. Даже приятно. Но дальше я сам.       Мукуро хотел было встать, но Савада резко надавил на его плечо, заставляя сидеть на месте.       — Не ёрничай и просто прими мою помощь.       Он за подбородок развернул к себе голову Мукуро, чтобы было удобнее, и продолжил обрабатывать рану.       Рокудо настороженно скосил на него глаза.       — А ты мне нравишься, Тсунаёши.       Рокудо просиял, когда взгляд зацепил яркое возмущение, пробежавшее по серьёзному лицу Савады. Но потом опять сник, поскольку вспомнил, что скоро предстоит пить таблетки, и организм, будто услужливо напоминая об этом, усилил притихшую головокружительную тошноту.       — Мукуро-кун, тебе хуже? — обеспокоено осведомился Савада, быстро пробегаясь взглядом по зажмуренным глазам Рокудо. — Эй, не пугай меня так? Ты же не шутишь?       Мукуро плавно осел на землю, находясь в кольце плотно сжатых рук, и ртом втянул воздух.       — Тошнит? Я сейчас позову… — Он подорвался к двери, но был схвачен рукой за лодыжку.       — Не смей! — рыкнул бледнеющий Рокудо, — лучше отведи меня в комнату.       Савада растерянно пошевелил руками в воздухе, не зная, как поступить.       — Черт! — он быстро помог Мукуро подняться и они вместе вышли из ванной. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — голос Тсуны был едва слышен, а затем он сказал куда громче. — Мам, у Мукуро закружилась голова, он полежит у меня в комнате, хорошо?       — Да ты что! — донёсся обеспокоенный возглас. — Может стоит тогда…       — Нет, всё хорошо, не волнуйся! — заверил он. — Ему просто надо немного спокойствия!       Несколько мгновений ответа не было, а затем тонкий слух Савады зацепил недоверчивое согласие.       Мукуро лежал на кровати, и его колотила дрожь. Каким-то шестым чувством он ощущал, что вся комната была пропитана запахом альфы, но обоняние не улавливало никаких его ноток. Всё должно было пахнуть, как в первую их встречу в школе — чем-то древесно-мускусным, но таблетки, вероятно, приглушали чувствительное обоняние.       И это было далеко не единственной проблемой. В низу живота сворачивался ноющий узел, что эфемерной силой выламывал Рокудо поясницу. Странная тошнота, напряжённым комком подбираясь к горлу, наконец выплеснулась на ладонь в виде нескольких капель тёмной крови. Которая была куда темнее, чем в предыдущий приступ.       — Ты не прошёл инициацию? — ошарашенно осведомился Тсуна, схватив Мукуро за руку, — поэтому тебе плохо?       Рокудо потянулся к карману, доставая две знакомые таблетки. Он проглотил те, как всегда, не запивая, и, повернув голову в сторону Тсуны, злорадно ухмыльнулся.       — А что, боишься? Думаешь, наброшусь на тебя? — вкрадчиво прошептал он, одержимо сверкая глазами.       — Нет, я боюсь не за себя, а…       Но Мукуро его не слышал.       — А я ведь могу.       Рокудо неожиданно резво подскочил на кровати и наклонился к сидевшему подле неё Саваде. — Думаю, будет легко.       — Мукуро, ты не в себе, — Тсуна упёрся в плечи нависшего над ним парня. — Я не могу тебе помочь. — Он мученически нахмурился, и кинул жалостливый взгляд из-под нахмурившихся бровей. — Я не могу…       — А я думаю, можешь.       Рокудо резко подался вперёд и всем телом навалился на открывшего рот Саваду.       — Мы не можем, Мукуро!       — Ты ведь чистопородный, верно? — он больше утверждал, чем спрашивал. Савада поражённо застыл. — Давление ощущаю. — Коротко пояснил Рокудо. — И у вас с Хибари странные глаза.       Рокудо прикрыл веки и, втянув воздух у шеи Тсуны, удостоверился, что до сих пор не ощущает его альфа-гормонов. Будто бы у него их не было вовсе.       — Какой же ты странный.       — Мукуро, это не поможет! — гаркнул Савада и спихнул его с себя. Он быстро принял сидячее положение и придавил Рокудо к полу. — Это не поможет, потому что…       — Давай, придумай, что-нибудь правдоподобное, — усмехнулся Мукуро, видя полную его растерянность.       — Я знаю, что ты тоже чистопородный омега, — наконец выдал Савада, смотря на прищурившегося Мукуро. — Я догадывался, что ты что-то принимаешь, ведь твой запах едва уловим. Но я думал, что это какие-то безобидные подавители запаха, а не синтезированные альфа-гормоны Шамала…       Рокудо перестал дышать.       — Что?       — Я знаю, как тебе трудно. — смиренно кивнул Тсуна, в волнении облизнув губы. — Знаю, но не могу тебе помочь, потому что… у нас общая кровь.       Мукуро удивлённо моргнул, понадеявшись, что неверно расслышал. Но заметив напряжённо сведённые брови, он ощутил разочарование.       — Я ожидал от тебя большего, но, видимо этот спектакль затянулся.       — Джотто Примо. Это мой отец, — отчеканил Тсунаёши, и его глаза запылали странной решимостью.       — Ты врёшь.       Вслух Мукуро легко отмахнулся от подобного бреда, однако внутри его душу свело судорогой паники, и мозг закипел от взорвавшегося вороха мыслей. Такого быть просто не могло… И в то же время это подозрительное сходство…       — Не может быть, это неправда, — прошептал он, будто бы пытаясь убедить в этом лишь себя.       Тсуна покорно наклонил голову, словно смиряясь со всеми последующими событиями.       — У нас общий отец. И поэтому я не смогу помочь тебе, ведь я твой брат. — Он выдержал паузу, а затем продолжил виноватым тоном. — Твой организм не почувствует моих альфа-гормонов, ведь они родные тебе по крови. Чтобы не было кровосмешения, природа сделала так чтобы мы не могли ощущать запахи друг друга.       Мукуро опустил голову и неосознанно стал рассматривать узор на ковре.       Тогда чей запах он ощутил в школе?       Сердце неистово билось в груди, оглушительно отдаваясь в виски, будто набатом выстукивало «ты просто бежишь от реальности».       Всё, что говорил Савада, было крайне похоже на истину, но он был слишком упрям, чтобы поверить в это без доказательств.       — Это просто слова. Как ты докажешь это?       Тсуна уверенно встал. Если Мукуро желал знать всю правду, он не имел права её скрывать.       — Смотри.       Он обернулся и взял фоторамку, что все это время стояла на тумбочке у кровати. Если бы Рокудо зашел сюда в нормальном состоянии, он бы непременно её увидел.       Мукуро схватил рамку дрожащими руками и не смог отвести взгляда: предавший их семью мужчина счастливо держал четырёхлетнего сынишку, что увлечённо пытался дотянуться до шипастых волос отца. Не было сомнений в том, что это был юный Тсунаёши.       — Где он? — Мукуро пытался подавить в голосе ярость, но вышло все равно агрессивно. Разумом он понимал, что парень не был виновен в их семейной драме, однако раздражения это не убавило.       — Он работает. И здесь не живёт, — уклончиво ответил Савада. Он чувствовал, словно ходит по минному полю, и любое неправильное слово могло подорвать терпение Рокудо.       — Он бросил и вас тоже? — желчно осведомился Мукуро, однако Тсунаёши спокойно стерпел провокацию.       — Я изначально был нужен лишь как наследник. Моя мама даже толком его не видела.       — Что? — нахмурился Мукуро. — Что за чушь ты несёшь?       Тсуна скривился, словно что-то всё же причинило ему боль. Но, собравшись с мыслями, приглушённо буркнул:       — Я родился у суррогатной матери. И изначально рос не в семье.       — Какая он мразь, — восхитился Мукуро, ощущая мрачное удовлетворение.       — Всё не так, как кажется на первый взгляд, — отмахнулся Савада. — Он объяснил мне причины своих поступков, и я их принял. К тому же отец никогда не оставлял нас и всегда поддерживал материально.       — И всё ради наследника…— прошелестел Рокудо. Он прикрыл глаза, о чем-то размышляя, а затем резко разомкнул веки. — Откуда ты знаешь обо мне?       — Ну, — Савада замялся и смущённо почесал нос. Он не рассчитывал, что его спросят об этом так скоро. — Мне рассказал о тебе отец. — Увидев помрачневшее лицо Мукуро, он мигом добавил. — Он сказал, что если бы его супруг — твой отец Деймон — захотел бы с ним остаться, он бы не стал обращаться к суррогатной матери, и, возможно… — Он не смог произнести «меня не было», но продолжение отчётливо повисло в воздухе.       — Что? — вскочил Рокудо, разом позабыв о плохом самочувствии. — Он сам выгнал нас из дома! А теперь винит во всем моего папу?!       — Чего? — удивился Савада. — Нет, он сказал, что твой папа ушёл от него с тобой, разом оборвав все связи. И он от этого…       — Это очевидная ложь, — процедил Мукуро, картинно закатив глаза. — Он просто выбрал наиболее выигрышный вариант, чтобы вешать тебе лапшу на уши.       — Это не так!       — Так, — с тёмным удовлетворением надавил Рокудо. — Он просто помешанный на чистоте крови мерзавец.       — Ты не знаешь всей правды! — Тсунаёши резко схватил Мукуро за плечи и усадил на кровать. Его глаза вновь заискрились красными завихрениями, и Рокудо раздраженно отмахнулся.       — Ты такой же, как и твой отец. Прячешь свои скелеты в шкафу и лицемерно твердишь о какой-то там морали, — хлёстко ответил Мукуро, — а как прижмут к стенке…       — Мукуро, ты!..       — Кто я? Может, сначала определимся, кто ты?       Савада замер, молчаливо ожидая продолжения.       — Ты оборотень, как из сказок? Или кто? Добрый гном? — глумился Рокудо, истерично посмеиваясь. — Ну, же, ответь своему дорогому братику. А то его снедает любопытство.       Тсуна опустил голову, и от резко выплеснувшейся ментальной силы Мукуро стало не по себе. Но он упорно продолжил сверлить наглые шоколадные глаза.       — Если я скажу, больше ты не сможешь вернуться к обычной жизни.       Мукуро издевательски захохотал. Вот же драматичный мальчишка, что так любит сгущать все краски.       — Я весь в предвкушении.       Тсуна вскинул голову, и Рокудо увидел, как алые всполохи вокруг радужки сконцентрировались в горящем огнём зрачке. Мукуро не чувствовал никакого запаха, таблетки подавляли силу ментального воздействия Савады, но Рокудо всё равно ощутил что-то сродни благоговейного трепета и удивленно отпрянул.       — Я, Тсунаёши Савада, сын Джотто Примо, являюсь десятым наследником Вонголы, подчинившим себе пламя Неба.       У Мукуро перехватило дыхание, и он пораженно уставился на возвышавшегося над ним Саваду. Тот стоял против света, и солнечные лучи огибали его силуэт, будто бы приближая его к святым. Но не только неестественно яркие глаза портили весь сложившийся образ — Мукуро знал, кто такая Вонгола.       — Ты из мафии?       Савада прикрыл веки, и его взгляд стал острее и даже взрослее.       — Да.       Мукуро неверяще мотнул головой. Не может быть, чтобы этот стеснительный альфа был преступником, входящим в опасную группировку. Он, скорее, поверил бы, что тот умеет перевоплощаться в волка, чем в то, что он замешал в кровавых распрях.       — Откуда тебе известно о ней? — осторожно спросил Савада, и Рокудо не сдержал презрительного смешка.       — Папа говорил, чтобы я держался подальше от людей, что связаны с Вонголой. Он велел не наступать на его же грабли.       Савада сел и положил ладонь Мукуро на колено.       Рокудо отстранённо подумал, что эти крупные загорелые руки непропорционально большие для всего его тела. Могли ли те легко и беспощадно свернуть ему шею?       — Он намекал тебе держатся подальше от отца?       Рокудо резко вскинул голову, выныривая из странных фантазий.       — Джотто Примо тоже из мафии? — Мукуро зло усмехнулся, наконец сопоставив столь очевидные факты. — Ну конечно. Теперь понятно, зачем ему был так нужен наследник. Нужен был человек, что унаследует кровавый трон короля преступного мира.       Тсуна закусил щёку изнутри. Ему нечем было крыть, ведь это было чистейшей правдой. Тем не менее, ему было, что сказать напоследок.       — Он любит вас. Тебя и Деймона.       Мукуро сморщился, будто съел кислый лимон.       — Ты плохо проинформирован, поэтому…       — Да выслушай ты меня! — Тсуна сжал руки в кулаки и наклонился к Рокудо ближе. — Извини, что так резко вывалил на тебя всё это, но это правда, я не вру! Да, я знал о тебе, и причём давно. Когда я выяснил, что ты к нам переводишься, мне стало так любопытно узнать тебя поближе! Отец никогда мне особо ничего не рассказывал, но он упоминал, что его люди до сих пор следят за вами, чтобы у вас всё было хорошо, и он даже перечисляет деньги Деймону, чтобы его семья ни в чём не нуждалась!       — Ты себя слышишь? — Мукуро отодвинулся и встал на ноги. Злые синие глаза недоверчиво уставились в шоколадные. — Звучит как фантастический бред.       — Мукуро, ты!..       Рокудо вдруг резко зажмурился, и быстро юркнул рукой в карман. Вытащив таблеточный блистер, он надавил на два последних оставшихся кругляшка, и те ссыпались ему в рот. В последнее время его приступы становились чаще, и Мукуро не мог больше этого игнорировать.       Он скользнул взглядом по недовольно напрягшемуся лицу и криво усмехнулся.       — Да-да, те самые, Тсунаёши-кун. — Ответил Рокудо на немой вопрос. Он убрал блистер в карман и оставил там руку. — Хочешь жить, умей вертеться.       — Но зачем тебе это? Почему бы тебе не… — он замялся, отчаянно краснея, но Мукуро понял всё без слов.       — Потому что у меня есть гордость. И самоуважение, которое позволяет мне не ложиться под первого попавшегося чистопородного выродка. — Тсуна открыл рот, чтобы что-то сказать, но Рокудо продолжил. — Или ты всё-таки хочешь предложить мне себя? — Он несколько мгновений понаблюдал вытянувшееся от ужаса лицо Савады и язвительно рассмеялся. — Каюсь, что полез к тебе. Но я не мог пропустить возможность найти ещё один лишний повод для насмешек. — Он резко увернулся от пролетевшей мимо подушки. — Не кипятись, я уже понял, что ты у нас горячий альфа. Горячий и плохой альфа.       Лицо Савады резко стало ярко пунцового цвета.       — Прекрати уже насмехаться, — буркнул он.       — Ой ли? Этот опасный гангстер снизошёл до просьб? — он оценивающе оглядел его с ног до головы, и изящно закусил губу. — Умоляй меня, и, возможно, я слегка смилуюсь.       Тсуна возмущённо вскочил и стал ловить убегающего в злорадном смехе Мукуро. Спустя пару кругов по комнате Рокудо вдруг остановился, и Тсуна по инерции впечатался ему в спину.       —Глава комитета тоже в вашей мафиозной шайке?       Тсуна отошёл и взъерошил пушистую чёлку.       — Не совсем.       Мукуро обернулся и его глаза вновь засочились пренебрежением.       — Ясно, почему тогда в вашей школе разрешено насилие. Конечно, никто не заикнётся об избиении, ведь Дисциплинарный комитет кроют два мафиозника.       — Не правда, я этого не одобряю!       Рокудо недоверчиво прищурился.       — Какая разница, заправляет всем отбитый Хибари или вы оба. Ты не лучше него, раз обладая силой, позволяешь такому происходить с ещё несовершеннолетними детьми.       Он замолчал, сцепив руки за спиной. Вероятно, что-то подобного и стоило ожидать, ведь слухи никогда не появляются беспочвенно. Тем не менее то, что это окажется целая преступная группировка… Да уж, следовало пересмотреть все свои действия. Играть с Хибари становилось опасным.       — Ты прав. — Савада яростно нахмурился, принимая поражение. — Я слаб, раз не могу заставить его подчиниться. А ведь я являюсь будущим… — Он замолчал, а затем запальчиво взмахнул руками. — Послушай, Мукуро, я тебе не враг! — Он подошёл к нему, и осторожно положил на плечо руку. Рокудо не стал её скидывать, как уже привык это делать, и терпеливо ожидал продолжения. — Я уже понял, что вы с Кёей повздорили. Но я постараюсь всё наладить. — Он взглядом пробежался по хрупкой шее, щедро усеянной синяками. — Однако, как я и предупреждал, тебе нет пути назад в мир неведения.       — Ох, стелешь ты складно. — Мукуро обернулся и игриво дёрнул уголком губ. — Теперь я посвящён в тайну мирового масштаба и должен чинно умереть?       — Хуже. Ты должен её разделить. — Рокудо насмешливо фыркнул. Его совершенно не заботили эти взрослые игры. — Теперь ты должен вступить в Вонголу.       А вот здесь он уже обомлел.