***
Как и ожидалось, отец был дома. Новая работа, на которой он трудился уже целую неделю, оказалась поистине подарком судьбы, ведь теперь тому не приходилось сидеть в офисе допоздна. Он исправно возвращался домой примерно к четырём часам, чем безмерно радовал своего сына. — Я дома, — ласково протянул Рокудо, разуваясь. Он обожал своего дорогого папу, и считал, что лишь он достоин его любви. — Мукуро, ты поздно! — к нему навстречу вылетел взбудораженный Деймон. — Я уже хотел звонить в твою школу! Вдруг эти засранцы посмели эксплуатировать моего ангелочка! Мукуро весело рассмеялся, и, зажмурившись, не заметил, как отец пристально уставился на накинутый сверху пиджак. — Ты у меня фантазёр. Кто осмелится меня обидеть? — он дерзко ухмыльнулся и интуитивно провёл рукой по шее, делая вид, будто разминает затёкшие мышцы. Вдруг его взгляд зацепил лишнюю пару обуви. — О, у нас гости? — Ага, — Деймон довольно улыбнулся и направился на кухню. — Этот юноша тоже работник «Авалона», и он великодушно предложил мне свою помощь. Мукуро смешливо фыркнул. Похоже, мастерски использовать других людей — было их семейной чертой. Он разулся и последовал за отцом. Но зайдя на кухню и увидев, кто сидит за столом, напряжённо застыл в дверном проёме, силой воли заставляя стоять на месте. В тот момент какая-то сильная эмоция захватила его с головой, и он не знал, как её охарактеризовать: ненависть это или удушающий страх. — Это Ирие Шоичи, — кивком указал на рыжеволосого юношу Спейд, наливая для сына чай. — А это мой сын — Мукуро. Он кстати учился в Сейджу. Вы не были знакомы? Шоичи, увидев, что Деймон стоит к нему спиной, криво ухмыльнулся. — Вероятно, могли только видеться, — ответил он, не спуская с Мукуро пронзительных глаз. Рокудо понял, что всё же преобладала злость. Он прекрасно знал сидевшего напротив ублюдка, ведь тот постоянно ошивался рядом с Бьякураном. И то, как он уверенно сидит на его, Мукуро, кухне, могло значит только одно — его долбанный сталкер снова демонстрировал своё влияние. — Да, мы не знакомы. Я бы точно запомнил это деревенское лицо, — желчно высказал он, пододвигаясь ближе к столу. Деймон метнул на него осуждающий взгляд. — Чего ты разворчался, сладкий? Ты ведёшь себя некрасиво. К тому же мы с некоторых пор с этим мальчиком стали коллегами, поэтому в первую очередь ты унижаешь этим меня. — Спасибо, Деймон-сан, — Шоичи благодарно кивнул, и, отставив от себя пустую кружку, поднялся. — Я, пожалуй, пойду. — Извини, папа, — выдохнул Мукуро, нарочно выделяя голосом последнее слово. Не настанет тот день, когда он станет извиняться перед этим шелудивым псом. — Ну, тогда до новых встреч, Ирие-кун. — Деймон очаровательно улыбнулся и, размешав сахар, поставил кружку перед Мукуро. — Я тебя провожу. — Он направился в коридор и было слышно, как затихали его шаги. — В таком случае, — невинный образ Шоичи вмиг разлетелся, являя его настоящую уродливую личину. Он взял небольшую папку, лежавшую на столе, и проходя мимо Мукуро, наклонился над его ухом. — Не скучай, сладкий, — его тон звучал издевательски. — И не порти товарный вид. Мукуро понял, что тот увидел синякт. Он дёрнулся, чтобы заехать по этой наглой морде, но Шоичи быстро увернулся, спокойно выходя в коридор. Спустя пару мгновений и едва слышных прощаний, отец вернулся на кухню. И, лицезрев совершенно нетронутый чай, настороженно нахмурился. — Значит, всё-таки вы знакомы. Он взял стул и, пододвинув его вплотную к Мукуро, сел подле него. — Более чем, — глухо отозвался Рокудо, с удовольствием укладываясь на плече отца. Затылок засаднило из-за сдавленных волос, но боль была терпимой — видимо, Савада постарался на славу. — И это нельзя назвать приятным знакомством. Деймон нежно провёл ладонью по спине Мукуро, ласково массируя напряжённые мышцы. — Сладкий, всё в прошлом. Не стоит реагировать на то, что больше тебя не касается. Мукуро рад был бы поверить этим обнадёживающим речам, но все факты указывали на обратное. Бьякуран его не забыл. Но вслух сказал совсем другое. — Ты прав, папа. — Он в удовольствии прикрыл глаза, чувствуя, как потихоньку отпускает дневной накал. — Просто меня застали врасплох. — Не переживай. — Он чмокнул Мукуро в висок и поднялся, гибко потянувшись. — Больше я не приглашу этого Шоичи к нам. — Он зевнул, прикрыв рот рукой, и сосредоточенно оглядел угрюмый вид сына. — Или дело в чём-то другом? Мукуро мысленно зааплодировал родительской проницательности. Интуиция его отца была поистине потрясающей, однако сейчас на нём был пиджак Тсунаёши, который скрывал все явные причины для тревоги. Он вдруг ощутил себя грязным, когда понял, что зашёл в уличной одежде на кухню. Странно, что Деймон сразу не отругал его, хотя всегда старался растить из него некое подобие аристократа, обучая светским манерам. Неизвестно, постеснялся ли он третьего лица или решил не докучать странно молчаливому сыну, но Мукуро был ему за это благодарен. Преисполнившись любовью к такому прекрасному человеку, Мукуро решил быть более честным. — Впрочем, сегодня и правда кое-что произошло. Деймон быстро сел напротив, сразу почувствовав важность предстоящего разговора. — И что же? Мукуро обвил ладонями тёплую чашку и ухмыльнулся уголком губ. Его руки даже в самую жаркую погоду оставались мертвецки-холодными. — Расскажи мне про Вонголу подробнее, — непринуждённо попросил он. Деймон резко вскочил с места, изумлёнными глазами сканируя родное лицо. — С чего вдруг захотел узнать? Мы же уже обсуждали это. Мукуро выждал драматичную паузу, и почувствовав, что его папа вот-вот взорвётся в нетерпеливом ожидании, с достоинством высказал: — Мне предложили к ним вступить. Спейд прикрыл глаза и отвернулся. Он весь сгорбился и как-то уменьшился в размере, будто подсознательно желал исчезнуть. — И что ты сказал? Мукуро не понравилось его реакция, и он решил больше не тянуть, ведь на такого отца смотреть просто не было сил. — Конечно же, я послал этого человека. Разве смеют какие-то преступники вербовать твоего ангелочка? Деймон повернулся и в его глазах застыла непролитая влага. — Любишь же ты мучить людей, — он упёрся руками в спинку стула и шумно выдохнул. — Я было думал, что ты, как и я… — Не в этом дело. — Рокудо положил ладони поверх его рук. — Извини, но меня интересует нечто другое. — Ах, это было только вступление? — Спейд красиво заправил за ухо длинную синюю прядь, что сползала ему на глаза. Мукуро было стыдно, что бередил давно зажившие раны, однако был твёрдо уверен в необходимости удовлетворить это любопытство. — Джотто Примо — он действительно выгнал нас из семьи? Или ты ушёл сам? Пальцы Деймона слегка сжались, но это было единственным, что выдало охвативший его ужас. — С чего интересуешься? Он вышел с тобой на связь? — равнодушно поинтересовался он, смотря куда-то в сторону. Но Мукуро знал, что это было лишь фарсом. — Со мной связался не он, а его сын. Спейд поднял шокированные глаза, на дне которых притаилась боль. — Чтобы ты не искал, — он прикрыл глубокие синие омуты, — тебе не следует связываться с этим человек, поскольку он может быть… — Десятым наследником Вонголы? Деймон не сдержался и прикрыл дрожащей ладонью открывшийся в неверии рот. Сердце Мукуро обливалось кровью при виде боли самого дорогого для него человека. Особенно зная, что источником этих страданий является сейчас он сам. — Папа, — он успокаивающе потянулся к руке отца, но тот психованно увернулся от прикосновения. — Значит, это наше с тобой проклятье, быть связанными с мафией Токио. — Он встал и отвернулся к окну, замолчав на несколько минут. Мукуро закусил губу, терпеливо ожидая, когда тот сам захочет всё выложить. И долго ждать не пришлось. — Однако хочу тебя предупредить, мой ангелочек, — обычно ласково звучащее прозвище сейчас слетело с оттенком злобы, — Небо Вонголы умеет виртуозно крутить чувствами людей, а особенно их желаниями. — Мукуро непонятливо нахмурился, и Деймон продолжил. — Просто запомни это: не позволяй втягивать себя во всякие опасные вещи. Он раздражённо цыкнул и вышел из комнаты, оставляя после себя привкус горечи. Мукуро чувствовал странное опустошение, вместе с тем не уставая восхищаться родителем. Тот, как и всегда, профессионально ушёл от ответа, и Рокудо предательски подумал, что это, скорее, он, Деймон, умеет мастерски крутить людскими желаниями, а не какое-то там Небо. Если подумать, то Тсунаёши называл себя Небом… Мукуро опустил загудевшую голову на сложенные перед собой руки. И когда его жизнь так яро пошла под откос?***
Рокудо медленно брёл в направлении школы, настороженно прислушиваясь к окружающим звукам. Ощущение неотвратимости судьбы, что мерзкими тонкими ручонками вцепилось в и без того многострадальные плечи Рокудо, не дало ему нормально выспаться. Он всю ночь вертелся на вроде бы мягкой и тёплой кровати, но сон никак не желал приходить. Неприятное чувство чего-то неизбежного и плохого не давали покоя его измученной беспокойством душе. Он вяло шагал вперёд, задумавшись над вчерашним разговором с Тсунаёши. Он дал отказ и не желал изменять ответа, однако реакция отца… Была определённо странной. Деймон ни опроверг, ни подтвердил догадки Мукуро, что склоняло последнего к тому, будто Савада сказал чистую правду. Если бы папа дал конкретный ответ, ему бы не пришлось сейчас разрываться сомнениями. Он всегда считал его крайне прагматичным, поэтому было очевидно, что сейчас он явно что-то умалчивал… Он скользнул рукой по карману, и убедившись, что взял с собой новый блистер таблеток, облегчённо выдохнул. Если исходить из того, что сказал Савада и его папа Деймон, то этот юный мафиози скорее всего… — Мукуро-кун, подожди! Сходу узнав голос, Рокудо устало закатил глаза. Папа явно был прав, что они прокляты. По крайней мере он уж совершенно точно был обречён притягивать к себе излишне докучливых людей. Он недовольно обернулся, чтобы сказать, что не хочет иметь с Тсунаёши никаких дел, но промолчал. Идущий рядом с Савадой неизвестный высокий брюнет стал неприятной неожиданностью, и отбил у Мукуро всякое желание что-либо сейчас выяснять. В особенности в компании двух половозрелых альф. К сожалению, опыт общения с ними у Рокудо был достаточно печальным, поэтому он отвернулся и ускорил шаг, желая как можно быстрее оказаться в школе. Но впереди оказалось не лучше. Посреди ворот школы находился Хибари Кёя, что одним только своим присутствием омрачал ясный солнечный день. Вероятно, он ловил опоздавших или искал нарушения в форменной одежде, иначе как объяснить то, что его компаньон — тоже участник Дисциплинарного комитета — ходил с открытым блокнотом и ручкой. Пока Рокудо шёл, он не мог отвести от него изучающий взгляд: Кëя был высок и достаточно худоват, по комплекции даже походил на типичного заучку, противника насилия и спорта, но как же обманчиво было это впечатление. Мукуро знал, насколько сильна хватка Кёи, и интуитивно сдерживаемую им потаённую мощь. Хибари был словно бомбой замедленного действия, и все инстинкты Рокудо кричали держаться от него подальше. Учащиеся, почтительно кланяясь, быстро огибали эти две фигуры, желая лишний раз не попадаться колючим серым глазам. Мукуро слился с толпой, но проходя мимо Главы, всё же скосил на него глаза, и Хибари слегка дёрнул уголком губ. — Не поможет, — лаконично высказал он, даже не повернув к нему голову. Мукуро хмыкнул, не понимая, что тот имеет в виду, а затем его осенило. Воротник его чёрной уставной водолазки, одетой вместо тонкой белой рубашки, был высоко натянут к самому подбородку, заставляя и без того разгорячённое тело безжалостно жариться в двадцатиградусную жару. К вечеру, конечно, обещали лёгкое похолодание — но они оба знали, что Рокудо надел её не поэтому. Ведь тональнику не под силу скрыть следы ярости Хибари. Мукуро зло усмехнулся в спину Главы комитета и с гордо поднятым подбородком прошествовал в холл. Как ни странно, тот вёл себя, на удивление, тихо и невраждебно. И Рокудо оптимистично решил, что это не может быть затишьем перед бурей. Подошедший следом Тсунаёши бросил на Хибари виноватый взгляд. Кёя поймал его и устало-раздражённо прищурился. — Доброе утро, Хибари-сан, — поприветствовал Ямамото. Кёя слабо кивнул, не сводя с Тсунаёши глаз. — Не наделай глупостей, — лаконично предупредил он. Савада тяжело вздохнул и нервно скрутил лямку сумки. — Ты уже знаешь? — Несомненно. Тсуна весь как-то сжался под этим подавляющим взглядом, и, заметив заволновавшееся лицо Ямамото, дёрнул его за рукав. — Идём. Хибари проследил путь уходящих подростков и чуть раздражённо нахмурился. Наглое травоядное, что не побоялось бросить ему вызов, вызвало сейчас новую кучу вопросов. Чувствительный нос Главы Комитета тяжело было обмануть, но этому Рокудо Мукуро каким-то образом удалось это сделать дважды. Тот неожиданно оказался омегой, к тому же половозрелой, но Кёя не чувствовал от него почти него. Слабый, какой-то химический запах, лёгкой горечью оседающий на языке. Подобные оттенки не вписывались в известную гамму запахов Хибари, поэтому он, будучи и без того излишне подозрительным, сейчас ощущал гулкую неприязнь незнания. Кёя крайне не любил загадки и всë то, что не вписывалось в его установленную систему мировоззрений. Он чувствовал сильное раздражение. Он быстро оглядел толпу у ворот, и глаза как примагнитила толстая серебряная цепь на шее. Мальчишка, что быстро поклонился в приветствии, испуганно дёрнулся, почувствовав, как вызывающее, по критериям устава Намимори, украшение, блеснуло в солнечном свете. И что самое страшное — было замечено глазами опасного хищника. Кёя ощутил мрачное удовлетворение, когда заметившие его взгляд карие глаза испуганно расшились, явно предчувствуя беду. Что ж, до Рокудо он доберётся потом.