Волчья награда

      Солнце садилось за горизонт. Последние лучи уходящего дня бросали на небо продолговатые росчерки оранжевой краски, не позволяя темноте расползтись над всем городом. Яркий свет люминесцентных лампочек выбеливал вид на красивый закат, но Рокудо было всё равно. Он сел на лавку, наплевав, что она может быть грязной, и продолжил смотреть в окно. Медленно плывущие облака потихоньку растягивались вдоль горизонта, будто бы маршмеллоу, что растворялось в кофе сливочной пенкой. На ветку, что слабо качалась от дуновения ветра, прыгнула маленькая жёлтая птичка. Мукуро прищурился, поначалу решив, что это какой-то несуразный цыплёнок. Тот резко размахивал крыльями и неслышно щебетал из-за глухого стекла, напевая одному ему известную мелодию.       — Так и думал, что будешь просто сидеть.       Мукуро перевёл глаза на ставившего у дверей полные вёдра Рёхея и криво усмехнулся.       — А должен был уже тут всё вылизать?       — Нет, — поморщился от его резкости Сасагава, — просто думал, что ты хотя бы начнёшь протирать пыль.       Рокудо ещё несколько секунд последив взглядом за плавно выпрямляющимся спиной парня, с прохладцей поинтересовался.       — Ты спортсмен?       — Боксёр, — поправил Рёхей. Он зашагал в сторону подсобки, и, закинув руки за голову, с удовольствием потянулся. — Давненько я этим занимаюсь, уже даже не помню, с чего вообще начал. — Он зашёл внутрь помещения и стало слышно, как задвигались вещи по деревянному покрытию.       — Морды бить умеешь, значит, — заключил Мукуро, нехотя поднимаясь. Он отряхнул филейную часть, подсознательно предполагая, что лавка, как и весь зал, была в пыли, и направился в сторону Сасагавы.       — Как-то ты всё извращаешь, — пропыхтел Рёхей, предплечьем растирая щекочущую нос пыль. Он набрал в руки кучу разного инвентаря и теперь в растерянности стоял, не понимая, как ему закрыть подсобку.       Рокудо подошёл и милостиво толкнул дверь, отчего та с шумом захлопнулась.       — Я всего лишь констатирую факт. — Он взял из его рук веник и швабру и пошёл к вёдрам, где внутри каждого огромной медузой плавала серая тряпка. — Давай уже поскорее покончим с этим.       Они занялись делом. Повисло молчание, изредка нарушаемое всплеском воды и скрипом резиновой подошвы о лакированный пол. Оба подростка, мысленно отстранившись, старательно водили швабрами по углам, вычищая забившиеся в них клубы пыли. Мукуро, взяв маленькую влажную тряпку, быстро пробежался по карнизам и лавкам, не пропустив даже держатели сетки, на которых виднелись чёрные полосы обуви. Время за уборкой текло незаметно, и когда парни закончили, в окнах тёмными дырами зияла глубокая ночь.       Мукуро презрительно швырнул грязную тряпку в ведро и устало плюхнулся на уже чистую лавку. Его тело в последнее время стало терять былую выносливость, и это несказанно расстраивало. Он с рождения был гибко и атлетично сложен, и в прошлой школе в этих качествах ему не было равных, но сейчас всё, к сожалению, стало меняться. Появилась отдышка, будто лёгкие были полны воды, мышцы заметно слабели, не выдерживая былой нагрузки. Пожалуй, тело Рокудо держалось на одном только его упрямом духе. Упрямом духе человека, бесконечно отрицающего свою сущность.       — Закончили, — довольно улыбнулся Рёхей, с усилием выжимая тряпку.       Мукуро перевёл на него глаза. В отличие от него, тот выглядел свежим и расслабленным, будто бы они здесь занимались не уборкой, а лениво загорали на песчаном пляже. Рокудо нахмурился, упирая острые локти в колени и свешивая между ног обессилевшие кисти рук. Чёртовы альфы с их огромным запасом тестостерона. Как же сильно он им завидовал.       — Ну что, тогда осталось… Чёрт, — голос Рёхея дрогнул, и он метнул обеспокоенный взгляд в сторону озадаченного Мукуро. — Снова этот перец, — он неприязненно зачесал крылья носа, будто бы тот реально раздражал чувствительные рецепторы. Но Рокудо смекнул, что это было о человеке.       — Перец? — насмешливо уточнил он. — Что за словечки, братан?       Вдруг Мукуро ощутил, как на его плечи что-то навязчиво надавило, словно гравитация, сойдя с ума, внезапно решила раздавить его в лепёшку. Это ощущение не было ему незнакомым, поэтому он тут же метнул быстрый взор на вход в зал, заранее зная, кого там сейчас увидит. И, действительно, практически физически сжимая вокруг себя воздух, неслышным шагом хищника вошёл Хибари. Он внимательно оглядел всё помещение, а затем, будто что-то заприметив, подошёл к окну. Мукуро весь подобрался, помня, что он был ответственен за их чистоту, и выжидательно уставился на неестественно прямую спину главы Комитета.       — Я удивлён, — голос Хибари вибрировал, отражаясь от стен, и Рокудо сильнее напрягся. — Мои предположения о том, что сейчас вам придётся отмывать здесь ещё и свою кровь не оправдались. — Рокудо скривился от этой оглушительной пафосности, и поднялся, желая как можно скорее уйти. — Оценка удовлетворительно, — Кёя деловито провёл пальцем по белому карнизу окна и обернулся. Идущего к выходу Мукуро так и пригвоздило к полу взглядом свинцовых глаз. — Видимо, ты умеешь не только позорно скулить. — Он провокационно усмехнулся, и Рокудо ощутил поднимающую из глубин души ярость. Но его лицо, будто фильтр, пропустило наружу лишь неприятную ядовитую улыбку.       — Какая лестная оценка, — мурлыкнул он, невинно заправляя за ухо прядь. — Я, к сожалению, тоже только и слышу что нудное рычание пса.       Хибари предупреждающе сощурился.       — Храбрость это, безумие… — его глаза на мгновение сверкнули алым. — Или банальная тупость?       — Ни то, ни другое, — в ответ ухмыльнулся Мукуро, чувствуя бегущие по загривку мурашки. — Мы разве не рассуждаем о наболевшем?       Кёя сжал губы в тонкую линию, что говорило о том, что он всеми силами сдерживал гнев.       Он смотрел на Рокудо, не моргая, словно выжигал на нём какое-то клеймо, и Мукуро под этим взглядом чувствовал себя мышкой перед огромным удавом. Чувствовал, что если совершит одно лишнее движение или ещё хуже — пустится в бега, ему тут же свернут шею, но… Несмотря на подобные сравнения он не ощущал настоящего страха. Может быть, Хибари не был таким уж монстром, или он не хотел быть им конкретно в этот момент, но Рокудо точно знал, что не испытывал ужаса или паники, он чувствовал лишь пылкий интерес и азарт. Ему хотелось ещё сильнее противиться воле Хибари, выводить эту глыбу на более живые и яркие эмоции…       Но Кёя, отчего-то резко потеряв к нему интерес, перевёл давящий взор на Рёхея.       — Выметайтесь, — бросил он, разворачиваясь к выходу. — Ключ у тебя, Сасагава. — Последний дёрнулся от произнесённого своего имени. — Закроешь и отнесёшь ответственному.       — Да, — отчеканил Рёхей, выпрямившись по стойке.       Он проводил взглядом исчезнувшего в дверях Хибари и тут же расслабился, ссутулившись на пол головы.       — Это будет экстремально круто… — пробасил он себе под нос.       — Что ты там мямлишь? — Мукуро растянул губы в язвительной усмешке. — Говоришь, что вынесешь вёдра и закроешь всё на ключик? Какой хороший альфа. — Сказав это, он упорхнул вслед за Хибари и довольно рассмеялся, услышав, что Рёхей о нём сейчас думает.       

***

      Мукуро не заметил, как вернулся домой. Он не помнил ни дороги, ни выражения лица отца, который вышел на порог его встретить, ни что съел после на ужин.       Сжирающее чувство наблюдения снова выворачивало ему нутро. Кишки ворочались, завязываясь в узел, будто бы хотели исторгнуться одним кровавым комком. Мукуро сидел в потёмках комнаты, освещаемой лишь блеклыми фонарями дороги, и смотрел в тёмный угол. Он не чувствовал себя в безопасности даже находясь в личной комнате с закрытыми наглухо дверьми, и это снедало сильнее отрицания своего слабого естества. Если его отказ от гормонов выражался просто физической болью, то постоянное присутствие чьей-то тени мучило бедный воспалённый преследованиями мозг. Он не мог расслабиться ни на секунду, тревожно поджидая, что из-за угла вот-вот выскочит что-то злое.       На ум стали приходить странные мысли, какие-то картинки издевательств, где он — главная жертва его собственноручно созданного фильма ужасов. Мукуро не желал этого видеть, но мозг насильно выдавливал всю эту мерзость в сознание. Рокудо чувствовал, как тонул в этом мареве мрачных кошмаров, чувствовал, как оно поглощало его сантиметр за сантиметром… Как вдруг в темноте пиликнул мобильник. Он вздрогнул, выходя из состояния транса и быстро стрельнул глазами на источник звука. Телефон продолжал издавать короткие мелодичные сигналы, оповещая о том, что ему продолжают приходить сообщения. Рокудо похолодевшей рукой взял поцарапанную красную раскладушку и чётким движением большого пальца откинул крышку назад.       «Или ты уже спишь? :)» — высветилось вверху экрана.       Сообщение было от неизвестного абонента, и Мукуро нажал на уведомление, чтобы увидеть остальные.       «Молчишь, потому что хочешь, чтобы я тебя навестил? :)»       «Я скучаю, Мукуро-чан :)»       «Как поживаешь? Мне тебя так не хватает :)»       «Привет, сладкий :)»       Прочитав последнее сообщение, Рокудо уронил телефон, обеими руками резко схватившись за голову. Мозг прошило острой вспышкой боли, будто кто-то разом вогнал в него иглы. Глухо застонав, он рухнул на спину, сжимая голову так сильно, будто бы желая её раздавить. Он уставился в потолок широко раскрытыми глазами, и дрожащий зрачок, хаотично мечущийся из угла в угол, цеплял картинки, будто бы наяву. Он слышал чей-то голос, неустанно повторяющий «Сладкий», «Мой сладкий Мукуро-чан» и от этого хотелось блевать. Он видел кровь и пламя, видел их слияние и ощущал выжигающую все мысли боль… И будто в отражении видел своё окровавленное лицо, искажённое в гримасе ужаса. Не выдерживая шквала эмоций, он отчаянно закричал.       В комнату вихрем залетел Деймон. Потолок ускользнул из взора, сменившись побелевшим лицом отца, и Рокудо накрыло таким сильным облегчением, которое от избытка мгновенно перешло в безразличие.       — Что с тобой? Что они с тобой сделали?! — выпрашивал отец, хлопая Рокудо по щекам.       С прикосновением отца огненное сумасшествие разом пропало. Он мотнул необычно тяжёлой головой, и, непонятливо моргнув, сел. Он не понимал, почему на задворках сознания маленьким вихрем вращалась паника, не понимал, отчего отец смотрит на него таким острым, страдальческим взглядом.       Он бегло огляделся. Всё верно — он был сейчас в своей комнате, ведь вернулся из школы домой. Он попытался вспомнить, что он здесь делал, и голову тут же сдавило свинцовым браслетом. Виски потянуло ноющей пульсирующей болью, будто бы резко подскочило давление. Он сильно зажмурился, сопротивляясь этим ощущениям, и все они разом растаяли, будто их и не было.       Кажется, ему пришла смс… Мукуро вдруг дёрнулся, напугав этой резкостью отца, и быстро наклонился, подбирая телефон с пола. Тот был распахнут, но экран уже не горел, и, нажав кнопку, Рокудо ищущим взглядом уставился в папку входящих сообщений. Отчего-то он знал, что ответ должен быть где-то здесь, но последнее пришедшее сообщение всего лишь уведомляло, что в маркете через пару кварталов намечается скидка на продукты из рыбы. Мукуро с растерянностью пролистал всю папку от начала до конца и ошалело уставился на молчаливо наблюдавшего за ним отца.       — Что с тобой? — тихо спросил Деймон.       Мукуро затруднился с ответом. Он и сам не помнил, что с ним происходило последние пару минут. Но он точно знал, что это было из-за телефона.       — Кажется, я был чему-то глубоко поражён.       — Тебя выворачивало от… — Спейд замолчал, вероятно, подбирая слово получше. — От галлюцинаций, — продолжил он, сощурившись.       — Не понимаю, о чём ты, — легко пожал плечами Мукуро.       Он ещё раз прошерстил всю папку входящих и, не найдя ничего странного, швырнул телефон на прикроватный столик, не озаботившись его мягким приземлением. Да и был ли вообще толк от этого, если от его неловких бросков экран и так был уже весь исцарапан.       Спейд недовольно оглядел сына с ног до головы, а после устало вздохнул.       — Пойми, я переживаю. Не стоит в моих глазах казаться сильнее, чем ты есть. Я приму тебя любым. — Он крепко обнял Мукуро, одной рукой зарывшись в синий хохолок. — Обязательно скажи, если что-то произойдёт.       — Хорошо, — мурлыкнул Мукуро, ласкаясь головой об руку отца. — Обязательно расскажу.       Это откровенное враньё вызвало у Спейда скептический смешок. Мукуро не раскроет своих слабостей никому, даже если того будет требовать собственный отец. Он знал это лучше, чем кто-либо, ведь сам был абсолютно таким же.       — Давай посмотрим какую-нибудь комедию, — сказав это, Деймон тепло взъерошил Мукуро волосы и направился в гостиную, вероятно, выбирать фильм.       Мукуро ответил согласием, и как только отец вышел, лёгкая улыбка тут же померкла на его губах. Он оглянулся, напряжённо всматриваясь в злосчастный телефон на столе, и напряжённо нахмурился.       Спейд, спешно спустившись в гостиную, подошёл к висящему на стене телефону и набрал давно заученный номер. Он облокотился спиной на стену, нервно вращая провод телефонной трубки, и стал про себя считать гудки. К счастью, спустя несколько продолжительных сигналов, на том конце послышалось грубоватое «Да».       — Извини, что звоню в нерабочее время, — приглушённо произнёс Деймон, — но время не терпит. Мой сын, кажется, неосознанно наставил барьеры иллюзий.       — Какого чёрта? — возмутился голос. — Он ещё не пробуждён, он не может пользоваться…       — Что-то случилось, — отчеканил Спейд. — Шамал, это не шутки. — Он закусил губу, мысленно заставляя себя говорить дальше. — Прошу, помоги по старой памяти ещё раз.       Некоторое время в трубке была тишина, после чего его ушей достиг шумный тяжёлый вздох.       — Встретимся на выходных, Деймон. Но я надеюсь, что ты ошибаешься. Сейчас лучшее, что я могу тебе посоветовать — не придумывать никаких трагедий. До встречи.       Из динамика зазвучали короткие отрывистые гудки, и Спейд положил телефон на базу. Он уткнулся лбом в прохладную поверхность стены и болезненно скривился.       — Чёртова мафия, — прошелестел он, в бессилии сжав кулаки.