Выбор

День у Гермионы начался с приятных просьб и советов. Она стояла в кабинете Минервы и наслаждалась ее бойкой речью. - Так. Так. Что я хотела? О чем-то я хотела вас попросить, мисс Гейнджер. Хм. Ах, да! Это очень важно. Большая ответственность. Я бы вряд ли кому-то еще что-то подобное доверила. Так – она тараторила это, роясь в каких-то списках, памятках, журналах – так, есть в библиотеке в секции 7D такая книга Игнис Беренгар «Узоры средневековья. Морфология вышивки». Да, эта книга поможет вашей работе. Работе вашей. Голубые, ясные глаза снова забегали по рабочему столу, угловатые руки вскидывали исписанные листы, губы проговаривали еще раз последнюю фразу «вашей работе, работе, да». Высокая, строгая, стройная, с особой остротой плеч (о, ей так к лицу зеленый) она впечатляла студентов на любом курсе: на первом - пугала, на третьем – влюбляла, на шестом/седьмом - была старшей сестрой, а для некоторых матерью. Редкая и малозаметная улыбка студентами принималась как манна небесная. Улыбнуть такую красавицу хотя бы на маленькое движение губ – задача не из простых. Слишком сдержана, строга, но не холодна. В ней были ласковая снисходительность и благородное сочувствие. - Профессор – голос Гермионы вытащил Макгонагалл из трудовой неги, она вскинула на нее свой слегка туманный взгляд – 7D, насколько мне известно, запрещенная секция. Боюсь, меня ни за что не пустит туда Филч. Он давно за мной приглядывает. - Ооу. Неужели? – на мгновение показалось, что всякая мысль профессора в голове замерла. – Скажите ему, что я вам позволила. – она замолчала на пару заметных длительностью минут. – я же вам доверяю, мисс.. Гермиона. Вы ведь не станете из праздного любопытства заглядывать куда-то еще? Да... Книгу нельзя будет вынести. Поэтому сделайте с нее список своей рукой, тогда вам больше не придется мучиться неприятными компаниями. Список пары глав не займет много времени полагаю. Хм. Полагаю, да. - Спасибо, профессор! – Было радостно в душе от такого доверия. Кабинет так сильно освещен, и строгая дама с острыми плечами, казалась Гермионе как бы обрамленной солнцем. Словно сильнее подсвечено нежной желтизной ее личное профессорское сияние. Женщина от этого света становилась на вид почти божественной, лучезарной. От нее исходили сила и уверенность. Можно было ничего не бояться, валять дурака где-нибудь в саду, прогуливать уроки, прячась в гриффиндорских спальнях. И если случится, что какие-нибудь зло постарается разрушить эту идиллию, то ее нежная и твердая рука не дрогнет, давая отпор. - Я вас не подведу, профессор. -Да, да. Конечно. Только дождитесь вечера, обычно после ужина там меньше студентов, а значит меньше вопросов. – Она улыбнулась опять едва заметно, опять мгновенно, но тепло и ласково, как это самое солнце. Вечер приходил медленно. Шаг за шагом выстукивая час, отбрасывая его в сгущающуюся тень коридоров. Действительно, студентов почти не осталось. Можно аккуратно пройти, взять то, что нужно. Устроиться в самом дальнем углу и начать перепись. Гермиона расположилась лицом к маленьким коридорам стеллажей. Спиной к ним сидеть не хотелось, точнее не хотелось быть напуганной кем-нибудь. Например, лицо Филча в сумерках и желтизне лампы – не самое приятное зрелище. «Его шамканье почти беззубым ртом над ухом бррр..» Вечер все густел, работа под пером кипела и не думала оканчиваться. Перепись длилась и длилась: ленточные полосы, пятью волнам выбивающиеся из общего ритма орнамента, напоминают человеческие ладони, прислоненные к стене (возможно к другим ладоням) – поза тоски по мертвому. Так, выставленные ладони вперед тыльной стороной к себе в магии образуют тип защиты auxilium mortuum. Иными словами, если вам попались открытые и вытянутые ладони будь они в виде лент или же …. За соседним стеллажом послышался скрип, а после упала будто какая-то книга. Гермиона вскинула голову и навострила слух: Но последний студент, который заканчивает работу по-прежнему сидит в секции B2, я вижу свет его лампы. А в 7D быть никого не должно. Всё это только кажется. ..или же реалистично изображенные ладони, это сигнал об обращении к мертвому. Снова глухой стук. Снова что-то вроде бы упало с полки. Гермиона аккуратно и тихо поднялась из-за стола. Крадучись, двинулась в сторону шума. Нет ничего удивительного в том, что в тот вечер понадобилось еще кому-то получить запретное знание, съесть яблоко, уже когда-то разорившее два глупых сердца. - Беллатрикс, какого черта ты тут делаешь? На долю секунды у Беллы сверкнули от удивления и легкой неожиданности глаза. Она точно не была уверена, чей слышит голос. - Слежу за тем, чтобы милашка Гермиона не наделала глупостей, пролезая в запрещенные секции. - Милашка здесь официально, с разрешением. Чего о тебе не скажешь. – Гермиона скрестила руки на груди, она знала, что находится в положении доминирующем, знала, что Белла будет вертеться и врать. - ну? Блэк двинулась на нее, прогибая положение ведущего: нет, нет, она не будет вести разговор.. С каждым шагом Беллы Грейнджер отступала ровно на столько же, догадываясь, что сейчас ее просто как дурочку уводят от тех книг, в которых рылась Белла. - Ты неплохо танцуешь, даже сейчас – прошептала, улыбаясь, Блэк, выталкивая шатенку обратно к столу под свет лампы, где та вела перепись. – О, ты опять что-то зубришь, зануда? - Это тебя не касается. – Гермиона попыталась закрыть свои записи, но Белла проворнее. - У тебя очень приятный и красивый почерк. Хм. Никогда бы не подумала. - Это еще почему? Раз я создаю впечатление занудной зубрилки, то не должен ли у меня быть такой вот почерк? - ммм..нет. Сбивает с толку твоя редко ухоженная и собранная копна волос. Ты кажешься неряшливой. - Мои волосы невоз… - А.а.а. Для этого есть заклинания. Или в твоей большой голове не осталось места для простого и женского – Блэк мрачно захихикала. - Что ты искала в запрещенной секции? - нужно было поставить нахалку на место. Она ведь нарушает правила, и при этом ведет себя так, будто хозяйка всей библиотеки! - Если скажу, все равно не поверишь. - Скажи, а я сама решу. - Ты забавная. Тебя так расположила наша маленькая беседа на том дивном балу, раз ты думаешь, что можешь от меня требовать чего-то? Кстати, как твой муж? - Он мне не муж! – Гермиона что-то понимала в странных руслах беседы, чутье подсказывало, что ее стараются дальше увести от цели. Вызвать на эмоции – отличный и грамотный способ увода в далекие дали от причин, по которым Белла вечером здесь. - Ты так жалась к нему. Ммм.. приятно смотреть. А говорила, что он тебе не по нраву. – левый уголок губы полез невольно как-то вверх, превращая ее задорное и игривое лицо в брезгливое - Перестань. – Гермиона краснела, воспроизводя в памяти вечер. Сейчас Беллатрикс была удивительно хороша в свете тускловатой лампы. Ее густые черные брови обрамляли и затемняли без того темные глаза. Школьная форма на ней не казалась школьной, будто готовая и зрелая женщина для пущих заигрываний носит пикантный наряд. Может быть на самом деле выглядела она как просто красивая ученица, но Гермионе казалось, что все эти детали: чуть оттянутый и свободный слизеринский галстук, расстегнутая на одну пуговицу рубашка, очень плотно обтягивающая строгая юбка, чуть стоптанные бессовестно дорогие остроносые туфли, которые школа не предусматривала – всё это намеренная белена на глаза. Она воплощала собой сомнение и обман. Таким видом можно было только пудрить мозги, а не располагать к деловым выяснениям. - Чего ты так смущаешься? Мы не дети, все человеческое нам уже не чуждо. Я понимаю, чего именно порой хочет девица в определенный этап своей жизни – Белла таинственно понизила голос, усилила хрипотцу. - Так что же ты искала? Скажи, я ведь, по-твоему, все равно не поверю. - Я искала рецепт зелья, которое делает кровь менее густой. В случае пореза, ее будет невозможно остановить. Его применяли в очень темные века, когда популярно было кровопускание. Считалось, что это поможет вылечить грязнокровок, разделив их кровь. Нужно было только выпить его, порезать руку и вовремя подставлять емкости. - А как же отличали, когда течет чистая, а когда иная? - Неужели в этом мире есть что-то, чего ты не знаешь, зубрилка? Кровь грязнокровок тёмно-красная, почти коричневая и вонючая. - Какая чушь. - Я же говорю, что так полагалось раньше. Конечно, это не работает. Смешанную кровь можно только пресечь, а не разлить по тарелкам. Ты, наверное, удивляешься, зачем я тебе … - Что за мерзкие дети торчат в запрещенном отделе!? – загундосил внезапный звук. Громкое ругательство Филча у входа в библиотеку не дало Белле закончить. Она моментально схватила и потянула Грейнджер за рукав мантии, нашептывая: - Нельзя, чтобы нас поймали. Шевелись! – Белла погасила лампу. - Это тебе нельзя, а я здесь по разрешению от Макгонагалл. Отпусти рукав, оторвешь! - Ты думаешь, этот старик будет разбираться?! Шевелись! Я не позволю тебе заложить меня. - Я буду молчать, пусти! – Грейнджер вырывалась со всей мочи, но Блэк оказалась удивительно проворной и сильной. - Ах ты трусливая мышь! – Белла, не останавливаясь ни на секунду, тянула ее меж стеллажей за собой. - Он почти бежит за нами, пусти же. Ну! Я никому ничего не скажу, обещаю. - Нет. Он уже очень близко, нельзя. - Я поймаю вас! Отправлю в самый страшный уголок запретного леса, где с вами будут разбираться гнойные грибы! Они тихо перемещались по библиотеке, отсиживаясь за стеллажами, перебегая от одного стола к другому, приседая у низких полок. - Гермиона, ты же на самом деле не хочешь, чтобы я оказалась наедине со злым Филчем и гнойным грибом. Я слышала, что он уродует кислотой лицо, выплевывая ее прямиком на учеников. Тогда кожа покрывается струпьями и язвами. И навсегда оставляет ужасные рубцы. - Это манипуляция. Какое мне дело до твоего лица? – хмыкнула Грейнджер. - Как это какое? Оно ведь тебе нравится. – Белла сказала это так спокойно, будто про погоду или про платье. В общем сказала словно о чем-то таком, что уже давно никакое не открытие. - Чего?! Ты с ума сошла! – мне все равно на твое лицо. - Ладно-ладно, не горячись. Иначе он нас… меня поймает. Я бы не хотела…. – Белла зашептала еще торопливее – я бы не хотела, чтоб твое лицо испортил какой-то гриб, честно. Тем более у тебя больше нет выбора. Ты побежала от Филча, а значит, что-то прячешь. Тебе больше не поверят. - Я не бежала! Это ты меня потянула, ты меня заставила россказнями о своем лице. - Поздно жаловаться. Надо бежать. - Я закричу! - И тогда я тебя за это ударю. – Белла толкнула Гермиону к выходу. Но и смотритель не отставал. Они выбежали в коридор. По темным углам куда-то тащила за собой Белла, ни на миг не выпуская мантию девушки из цепкой хватки. - Я знаю, куда. Нужно в женский туалет. Он туда точно не войдет, постесняется. - Ох, Грейнджер. Не думаю, что он так скромен. Пришлось бежать быстрее, бросив рассуждения, где прятаться. Свет фонаря Филча почти застиг спину Гермионы. Наконец-то цель была достигнута. Они забежали в дамскую. - А теперь, что? – глубоко дыша, шепчет Грейнджер. - Теперь будем ждать. Но ждать не пришлось. Филч и правда оказался не таким скромным. Скорее совестливым и трепетным в своей работе. Если уж речь шла о возможном жестоком наказании учеников, он бы не поступился и чьей-нибудь горячей постелью. Влез бы в нее, чтоб за ухо вытянуть сладострастников. - Наивные паршивцы! Ничего Блэк более не оставалась, как толкнуть Грейнджер в то самое подземелье, в ту самую комнату, где на днях проходили увлекательные спектакли с живой декорацией.