***
Дом поразил своим богатым убранством уже с холла: мраморный пол с разбегающимися по нему белыми прожилками был укрыт дорогими и непростительно белыми коврами, рядом с входной дверью приютилась кованая вешалка, протягивающая свои крючки-ветки далеко к потолку, а огромные окна с витражными вставками соревновались с ней в этом деле. Всё было выдержано в золотых и жёлтых тонах. Как глаза Магнуса. Алек в нерешительности огляделся и стал поспешно стягивать ботинки, чтобы ненароком не испачкать что-нибудь. Мало ли, какие могут быть последствия. И когда он находился в одной из самых незащищённых поз – наклонился, выпятив зад, чтобы развязать противные шнурки – получил довольно ощутимый пинок в одну чувствительную часть тела, отчего неловко плюхнулся на колени, руками зарывшись в нежные белые ворсинки ковра. Неплохое начало новой жизни. Парень уже хотел было вновь вернуться в вертикальное положение, когда перед глазами, неосознанно сверлившими пол, предстали чёрные ботинки, грязь с которых оседала прямо на пушистую поверхность белоснежного покрытия. Почему-то Алек не смог оторвать глаз от этого зрелища: чёрная вязкая жижа медленно стекала, впитывалась и расплывалась, губя тот молочный чистый цвет, что имел ковёр пару секунд назад. Лайтвуда передёрнуло. – Да как ты… мог?! – хрипло выдавил он. Гнев уже начал закипать в его душе. За полчаса знакомства Алек начал испытывать глубокое отвращение к этому избалованному лицемерному сынку денежной Империи. Вмиг жилистые руки схватили его за куртку и жёстко вздёрнули вверх, отчего он слегка зашатался, пытаясь удержаться в этом положении. Найдя, наконец, точку опоры, Лайтвуд с вызовом глянул на Бейна-младшего. Он не мог простить Магнусу, как легко он уничтожал то, что создавалось с огромным трудом и не им. Чувство омерзения к чёртову Бейну пускало корни и расцветало в груди Алека пропорционально количеству минут, проведённых с этим человеком. Увлёкшись своим душевным возмущением, Александр вздрогнул, когда холодные пальцы коснулись его лица. Бейн быстро пробежался ими от подбородка к виску, ощутимо надавив на последний. Алек отчего-то не смог вдохнуть. – По-моему, ты так и не понял, малыш, это моя территория, и я демонстрирую просто верх великодушия, терпя тебя здесь. – Магнус выдержал драматичную паузу, как не в самом хорошем кино, продолжая сверлить Алека взглядом. Тот, не шелохнувшись, ответил ему тем же. – А я вижу, ты упёртый, но ничего – тем приятнее будет тебя ломать. – Холодный палец проехался по его скуле, слегка оцарапывая кожу; Алек медленно втянул воздух, сжав зубы, а ведь он и забыл, что ладонь Магнуса так и покоилась на его лице. От ощутимого действия неприятные липкие мурашки расползлись по шее и спине. – Пошли, - его брезгливо дёрнули за рукав, заставляя повиноваться. – Родители ждут. И Бейн-младший, демонстративно вытерев о штаны руку, которой касался лица Алека, гордо зашагал по искусно созданной мраморной лестнице, покачивая бёдрами. Он даже не обернулся, чтобы проверить, идёт ли за ним Лайтвуд или нет. А Алек, всё ещё кипящий от злости, окинул прощальным страдальческим взглядом нефтяное пятно на молочной глади пушистого озера и двинулся за ним, нарочито громко шагая по ступенькам и сверля спину Магнуса глазами, будто не теряя надежды испепелить его взглядом до тла.***
– С какой стати я должен буду жить с этим… с ним? – взвинченный Магнус едва не сделал одну из самых глупых ошибок: он чуть не назвал Лайтвуда… идиотом. Да, именно так он чуть не назвал его. Именно так… При отце этого делать было категорически нельзя. На Маризу Магнусу – откровенно плевать, а вот Асмодея разозлить он никак не мог: новенький автомобиль, который присмотрел Бейн-младший, не будет ждать, пока отец простит сына за грубое отношение к гостям и всё-таки даст денег. – Магнус, сынок, дом совсем новый, поэтому в нём всего несколько комнат. Да ты и сам всё знаешь, что я тут распинаюсь! Не поселим же мы будущего члена нашей семью в бетонную коробку с голым полом, верно? – Бейн-старший выразительно посмотрел на сына, не допуская возражений, но спрашивая для приличия. – Для такого и пустая комната – роскошь. – Ядовито прошептал Магнус. Услышал его, как и было задумано, только стоявший рядом Александр. Громко же ответил он совсем другое: – Ладно, отец, я согласен на его соседство, но только по моим правилам. – Конечно, сынок. Иначе и быть не может. – Магнус бросил на Лайтвуда ликующий взгляд, удостоив при этом ещё и насмешливой ухмылочкой, которая так и кричала: «Уж ты у меня заживёшь, ты у меня попляшешь.». Его триумф прервали следующие слова Асмодея: – А теперь к другим вопросам. Алек, я тебе выдам карту, и завтра же, - Асмодей критически осмотрел потрёпанный вид пасынка, нахмурившись: растянутый дырявый свитер как-то не радовал глаз. – Вы с Магнусом подберёте тебе что-нибудь более презентабельное. Насчёт денег не беспокойся – трать, сколько будет нужно. От этих слов Бейна-младшего заметно передёрнуло, но он быстро взял себя в руки: – Отец, но разве Лайтвуд не может сам себя одеть? – Уверен, что может, но не так, как надо мне. К тому же он здесь по моему приглашению, поэтому позволь мне проявить к гостю доброту, это и так не часто случается. А теперь ступай и покажи Алеку комнату, которая станет его вторым домом, сын. – Безапелляционным тоном заявил Асмодей, явно давая понять, что разговор окончен и никаких возражений он уже не потерпит.***
Комната встретила Алека, к его большому удивлению, абсолютным порядком. Сквозь огромные стеклянные двери, ведущие на балкон, пробивалось солнце и весело подмигивало новому жильцу. Хоть кто-то рад его появлению. Оно разбрасывало своих лучиков-сподвижников по всему помещению, заставляя предметы искрить и улыбаться. Выпутавшись, наконец, из пленительных сетей дневного светила, Александр постарался удержать внимание на обстановке комнаты, чтобы вновь не отправится в удивительный мир созерцания и фантазий. Как ни странно, она была довольно простой: у правой стены развалилась широкая кровать из красного дерева, явно чувствующая себя хозяйкой помещения, за это звание с ней был готов поспорить могучий шкаф, непонятно каким образом примостившийся и поместившийся у двери, напротив кровати у дальней стены растянулся внушительных размеров стеллаж… с книгами? Отчего-то Алек не поверил своим глазам. Неужели Бейн-младший читает? – Ты что никогда не видел книг или просто удивлён их наличию? – холодный голос прозвучал прямо за его спиной, отчего парень подпрыгнул на месте, вызвав довольный хмык у позади стоящего объекта, чьё лицо сейчас Алек хотел видеть меньше всего. – Тебя ещё многое ошарашит, и, уж поверь, оно будет гораздо менее приятнее книг. Александр решил не придавать значения этим словам: пустые угрозы маленького мажорика. Вместо этого он вновь оглядел комнату, убеждаясь, что в ней действительно одна кровать. Но их-то двое. – Магнус, позволь поинтересоваться, – Алек старался говорить вежливо и спокойно, несмотря на свою неприязнь к собеседнику. – Как мы будем спать, если тут только одна кровать? – Очень просто: я – на кровати, а ты, – Магнус шагнул вперёд и театрально обвёл рукой комнату, обворожительно улыбаясь и обнажая кристально белые зубки. – Можешь лечь, где пожелаешь. Могу коврик у двери постелить. Или может ты предпочитаешь будки? – Бейн-младший участливо обратил на Алека притворно невинные глазки, в которых плескалось озеро насмешки и презрения. Лайтвуд непроизвольно сжал кулаки до белых костяшек, буквально бредя тем, чтобы врезать ими по этому смазливому личику, что так нахально насмехалось над ним, но подвести мать он никак не мог. Поэтому, потушив в своей душе пламенный гнев, насколько это было возможно, он сдержанно спросил: – А матраса у вас в доме не найдётся? Бейн расцвёл, будто только и ждал этого вопроса, и с удовольствием произнёс: – К счастью, я совсем недавно испортил последний! Так что нет, не найдётся. – И насладившись перекошенным от негодования лицом Лайтвуда, покинул комнату победителем.***
Оставшись один на один с мебелью, Алек наконец сбросил оцепенение, которое его сковало при появлении Бейна, и решил пройтись по комнате, лучше её изучив. Знай врага в лицо, так сказать. Через пару минут тщательного осмотра кроме полного собрания книг Кассандры Клэр (чему Алек, как заядлый читатель, сильно позавидовал) и пары искусных ножей (а вот это уже повод для беспокойства), обнаружилась неприметная бежевая дверка в тон стенам. Она аккуратно приютилась под левым боком книжного стеллажа, будто намеренно стараясь скрыться за ним от посторонних глаз. Больше ничего примечательного в помещении не нашлось. Несмотря на то, что Алек от природы был очень скромным и довольно стеснительным человеком, вне окружения людей смелость и любопытство брали над ним вверх. Поэтому сейчас его рука тянулась к ручке этой самой неприметной двери и, добравшись до цели, на секунду замерла, прежде чем с силой дёрнуть на себя. Увиденное его немного разочаровало. Не сказать, что он думал найти там гору трупов или развратных игрушек, но… ванна? Слишком банально для такого человека как Магнус. Вздохнув, парень захлопнул дверь и решил примоститься в мягком кресле-груше, которое, как второй верный поручик книжного гиганта, разместилось под его правым боком в довольно-таки тёмном углу. Непрактично. Как только мягкая поверхность начала поглощать его, тишину комнаты прорезал телефонный гул. Алек стал судорожно рыться в карманах, пытаясь найти и выудить из какого-нибудь из них телефон. Он прекрасно знал, кто звонил. «Джейс» значилось на экране. – Хей, Алек, привет. Как ты там? – отчего-то слишком громко и радостно прокричал Эрондейл. – Мы расстались с тобой всего полдня назад, так что со мной пока мало что приключилось, кроме того, что я теперь живу в огромном ещё необустроенном особняке в одной комнате с напыщенным индюком, помешанным на деньгах, перед которым буквально рухнул на колени в первые минуты нашего знакомства. – Произнеся эта, Алек ещё больше убедился в абсурдности всего происходящего. – Значит, мне не из-за чего волноваться. – Обрадованно сообщил Джейс. – Но звонил я совершенно по другому поводу: через неделю ты сможешь лично познакомить меня со своим напыщенным индюком, и уж я-то с ним разберусь, потому что вместе с командой собираюсь на соревнования в ваш город. Вот подфартило, да? Только сейчас Алек понял, что последнюю минуту он сидел и тупо улыбался пустоте, поскольку отсюда Джейс его вряд ли видел, хоть и светил зубами он не слабо, поэтому поспешно ответил собеседнику, надеясь, что пауза не сильно затянулась: – Джейс, ты чудо. И конечно же я рад. – Ладно, все благодарности уже потом, а то если я сейчас опоздаю на тренировку – вряд ли ты сможешь лицезреть мою красоту через неделю. – Удачи. – Тихо прошептал Алек, принимаясь отсчитывать часы до заветной встречи. – Начинай дёргать календарик, братец. – Мелодично пропел Джейс и отключился.***
На город опустились густые сумерки, обволакивая собой дома и людей. Алек, подсвечивая себе телефоном и сидя всё в том же кресле, с упоением читал первый том «Орудий смерти», находясь в мире фантазий другого человека. Время неумолимо близилось к ночи, а Бейн в комнате так больше и не появлялся. Не сказать, что Лайтвуда это заботило. Наоборот, он был безумно рад одиночеству после такого сумасшедшего дня. Когда глаза начали предательски слезиться, а буквы упорно не захотели складываться в нормальные слова, Алек отложил книгу и направился в ванну, благо, и ходить далеко не надо было. Контрастный душ как-то странно подействовал на парня, чересчур взбодрив и придав странной самонадеянности, отчего тот, наплевав на крики разума и неминуемые последствия, уверенно забрался в кровать Магнуса, кутаясь в мягкое одеяло. Пусть утром он и пожалеет, но хотя бы его гордость не пострадает от сна на полу. Пожалел он уже ночью, когда пьяный Бейн в прямом смысле ввалился в комнату, будто нарочно круша и роняя всё на своём пути. Алек с опаской наблюдал за этой сценой из-за груды подушек и одеял, боясь пошевелиться и выдать своё присутствие: всё-таки он в чужой кровати, причём без разрешения. Былые уверенность и дерзость, что правили разумом всего пару часов назад, благополучно покинули его, оставляя одного расхлёбывать последствия его мятежных действий. Тихо напевая слова из полюбившейся ему песни «Stereo Нearts» и ужасно фальшивя, Магнус плавно, насколько позволяло его состояние, двигался по направлению к кровати, попутно сбрасывая вещи и оставляя за собой внушительный шлейф одежды. Где-то на подкорке сознания промелькнула мысль, что здесь должен быть какой-то Лайтвуд, но кто он и что здесь забыл – совершенно не хотело вспоминаться. Через пару мгновений Бейн буквально рухнул в мягкие объятия кровати, отчего тело обожглось о холод простыней. К счастью, он прислонился спиной к чему-то тёплому, согреваясь. Ощущение этого нечто позволило Магнусу быстрей провалиться в сон, но прежде он ещё плотней прижался к тому спасательному объекту. Алек не дышал. Во-первых, перед ним только что разделся парень. Не Джейс. Во-вторых, этим парнем был нахальный и мерзкий сын большого бизнесмена, но почему-то этот факт не мешал Алеку любоваться его телом, что пугало. В-третьих, этот раздетый парень, который нахальный сын бизнесмена, только что прижался горячей спиной к его груди, отчего кожа на мести соприкосновения запылала. Алек рвано выдохнул. Он должен был чувствовать отвращение, но почему-то испытывал всю гамму чувств и эмоций, кроме него. Парень попытался аккуратно отстраниться, но Бейн заворочался во сне, хаотично шепча: – Не… не уходи, пожалуйста… не, – Алек замер, слегка ошарашенный услышанным. – Не бросай меня, Рафаэль… только не сейчас. Александр уже был готов сползти с постели, когда комнату прорезали пронзающие душу поскуливания. Парень тотчас обернулся: Магнус метался по кровати, сминая простыни и умоляя какого-то Рафаэля не уходить от него. «Несчастная любовь», – заключил Алек. От явных мук, проступивших на красивом лице, сердце парня сжалось. Бросить человека, пусть и неприятного ему, в таком состоянии он никак не мог. Проклиная себя за мягкотелость, Александр подполз к Магнусу и начал мягко убеждать его в том, что всё хорошо и никто его не бросает. Однако это не помогло: парень продолжал метаться по кровати и стонать. Тогда, не зная, чем он ещё может помочь, Лайтвуд аккуратно сгрёб Магнуса в охапку, прижимая к себе и покачивая как маленького ребёнка. Теперь тот бился в его объятиях. Алек оплёл одной рукой его талию, а другую запустил в волосы, мягко поглаживая и успокаивающе шепча: – Шшш, никто никуда не уходит, слышишь? Рафаэль с тобой, куда ж он от тебя денется. Шшш, всё хорошо, хорошо… – Алек повторял эти слова как мантру, и не заметил, как уснул, утыкаясь Бейну в шею и всё ещё прижимая к себе. Сегодня он ему помог, а завтра они снова станут врагами.