Шкатулка с пылевыми цветами

жили-были три сестры; в холода трескучие захотели погадать, ибо жизнь наскучила. дома — темень, холод, грусть, спать — и то не можется. только мерзкая луна корчит вечно рожицы. встали, значит, в полуночь три девчонки-школьницы, башмаки бросать пошли за плетень околицы. у старшо́й — башмак простой, с дыркой и коричневый; он, свистя, помчался в лес — аккурат к лесничему. побрела сестра за ним в черном своём ватнике, чтоб прийти и стукнуть в дверь, чтоб к чертям сорвать её. у другой сестры башмак старый взялся, кожаный. он на поле ускакал; поле было скошенным. и пошла искать любовь, ковыляя, средница. рядом с полем есть шоссе; там они и встретятся. у мало́й сестры — башмак, в прочем — был он тапочкой, — улетел в глухой забор, стукнулся о баночку. там завыл охранный пёс, свет включился — светится. повело туда сестру, как огневку-смертницу. вышел парень на порог, рукава засучены. увидал её впотьмах и сказал: соскучился. покрестился, а потом (тут уж тени замерли) как подкошенный упал. оказалось, замертво. * от мороза воздух свеж, серебрятся вешенки. все здесь спят, но только вот трудно спать повешенным. люди спят и птички спят, серебрятся вишенки. только те еще не спят, кто ушел обиженным, кто от боли всё кричал, от стыда и крамолы. и сейчас лежит во тьме, под камнями мрамора. так и девочки лежат; три девчонки-школьницы. сердце в детской их груди больше не колотится.