Орчанка

    Суровая зима наступила после особенно жаркого, засушливого лета. Поля под беспощадным солнцем высохли, не принеся урожая. Скудная трава на пастбищах быстро выгорела. Скот голодал, большой падеж был среди молодняка. Запасы еды, к концу зимы, были у всех на исходе. Но боги решили, что этого мало. Вспыхнула ярко эпидемия Красного мора. За сутки кожа человека покрывалась крупными пузырями, начинался сильный кашель. На второй день кашель становился кровавым, нарывы лопались, из них вытекал гной с примесью крови. Человек сгорал в трепавшей его лихорадке, за четыре дня. У оставшихся в живых на месте нарывов образовывались струпья. Выживала только женская половина заразившихся, чаше девочки от четырех до двенадцати лет. К внешнему уродству добавлялось бесплодие. Их называли проклятыми. Считалось, что всю жизнь оставались они заразными.    По закону им запрещено было жить среди людей. Подальше от обжитых мест, им строили бараки и огораживали забором. Там они обязаны были влачить свое жалкое существование. Если покидали они свои пределы, законом разрешалось бить их камнями, чтоб не совались к здоровым людям и не разносили заразу. Болезнь обычно выкашивала треть населения. Дома заболевших сжигали, иногда с не умершими еще, обитателями.   Так случилось и с семьей девочки, которую подобрал Сфенос. Сперва, не стало отца семейства. Он был охотником. Продавать битого зверя ходил в соседнюю деревню, там и подхватил видно страшную хворь. Потом, почти одновременно, заболели трое детей и их матушка. Младший годовалый мальчик умер вторым, потом старшая дочь. На четвертый день, заболевшая позже всех мать, поняла, что вторая девочка поправляется. Женщина была уже очень слаба. Накануне ее сил едва хватило, чтоб вытащить тело мужа в холодные сенцы. Детей она не трогала, просто накрывала их тела одеялами. В доме было уже холодно, печь топить сил не осталось. Несчастная поняла, что ее малышку никто не повезет в убежище проклятых: побоятся заразиться. Дом спалят с живым ребенком. Тогда мать решила нести к проклятым девочку сама, пока еще могла идти. Прямой путь на болота, где располагалось обиталище бедных женщин, шел через лес и занял бы, у здорового человека день. Но ее сил не хватило.   Решив, что люди слишком злые и общаться с ними он больше не желает, Сфен перешел реку в брод и продолжил свое путешествие на другом берегу. То, что он нарушает закон, перенеся сюда человека, его не сильно беспокоило. Оборотни давно ушли из этих мест и за свою жизнь он встречал их всего пару раз.   Весенним вечером они наткнулись на накатанную дорогу, которая привела их к маленькому поселению гномов. Начавшийся в обед дождь перерос в сильную грозу, на небе сверкали молнии. Яркими вспышками озаряли они все вокруг. Становились видны, гнущиеся от порывов сильного ветра, тонкие деревья. Над землей летел мусор, ветки и пучки прошлогодней травы. Промокшие насквозь, путешественники очень обрадовались, заметив вдалеке яркий свет в окнах домов.     В центре хутора стояла большая харчевня, а сразу за ней был постоялый двор. Все дома здесь, были сложены из бревен, обмазаны глиной и побелены. В солнечный день они выглядели  аккуратными и чистенькими, но не сейчас. Перед питейным заведением на площади, образованной домами, стояли несколько распряженных повозок. Принадлежали они, наверное, путникам, остановившимся тут на ночлег. Денег на ночевку под крышей у них не было. Но и оставаться в такую погоду на улице они не могли.    Девочка до конца не окрепшая после болезни, несколько дней назад, снова начала кашлять. Сфенос решил попытать удачу.    Он вошел в харчевню, с опаской глядя по сторонам. Внутри было жарко и светло. Побеленные известкой стены и закопченные, коричневые балки на потолке придавали комнате домашний уют. Весело полыхал огонь в большом камине, находившемся в середине дальней стены. Слева располагались крепкие, дубовые столы, за которыми сидело несколько посетителей гномов, с кружками пенного пива. Справа была стойка, за ней с умным видом, стоял гном - харчевник. Он пыхтел короткой трубкой, натирая полотенцем большую, пивную кружку из обожженной глины.   Был гном не высок, стань он рядом с орком, с трудом достал бы макушкой ему до локтя. У него были темные, рыжеватые волосы, как все гномы он был бородат. Борода была длинная и пышная. Посередине в ней проплетена была, витиеватым плетением косичка, украшенная на конце зеленым шнурком. Подобран был шнурок по цвету к зеленому бархатному жилету, по краю вышиты были на нем, красным шелком, водяные маки. Под жилетом обычная белая рубашка, с закатанными рукавами. Из-под длинной челки, смотрел он маленькими, хитрыми глазами. При виде гостей на лице его отразилось удивление, видимо орки здесь встречались не часто. Не услышав брани и криков, чтоб он убирался, Сфенос осмелел и двинулся к стойке. Физиономия гнома вытянулась сильней, когда из-за пазухи орка выглянуло странное существо и с любопытством уставилось на него. -Это кто? – Спросил гном. -Дочь моя, Бёрк. – Ответил гордо Сфенос. – Решил назвать в честь озера, рядом с которым она у меня появилась. -А тебя? - Приподнял бровь коротышка. - Сфенос. Нам переночевать бы… И работу какую… Поесть… - Не зная с чего начать, забормотал орк.    Накануне, Татимир, так звали хозяина заведения, нес из погреба мешок картошки, да потянул спину. А Поли, веселая, но ленивая толстушка, работавшая в харчевне кухаркой, напрочь отказалась поднимать, что-то тяжелей кастрюли. Поэтому слова зеленого, поставили гнома в тупик. С одной стороны - дешевая рабочая сила, а Татим был жадноват. С другой - орки отличались взрывным характером и недружелюбным нравом, а Татим был трусоват.   … Жадность победила. Выдав в качестве аванса пол каравая хлеба и две кружки пива (обе орк выпил сам), гном отправил их ночевать на конюшню. Под крышей у нее был сеновал, там и разрешили им поселиться. Так вдруг, они и осели.   Орк начал выполнять при харчевне работу, на которую у хозяина не хватало сил или желания. Гном думал (не без основательно), что зеленый глуп.  И работа ему доставалась примитивная, тяжелая, а платил он за нее сущие гроши.   С утра орк чистил конюшни, затем рубил дрова. Каждый день он должен был наполнить  большую корзину на кухне, их использовали для готовки еды. Нарубить еще горку для постоялого двора. Ходил он медленно из-за ноги, поэтому Поли сама разносила дрова по номерам. Когда приезжал очередной постоялец, орк забирал лошадей, вел в конюшню, распрягал кормил и поил их. Лошади нравились Сфену и возится с ними было не в тягость. Ближе к вечеру с ним расплачивались за дневной труд. Выручка его состояла обычно из двух, трех яиц, полдюжины вареных картошек, да черствого хлеба, что не был съеден в харчевне за день. Также ему отдавали все объедки, обрезки и овощные шкурки. Доля Бёрк состояла из яйца, картошки и куска хлеба. Поли девочку жалела и к ее скудному рациону, потихоньку добавляла кружку молока, надоенного у хозяйской козы.    Чтоб меньше крутилась она в конюшне, где ее могли затоптать лошади, и где были постоянные сквозняки, орк пристроил ее на кухню в помощь кухарке. Татим расщедрился и добавил на питание девочке один медяк в неделю. На неё у гнома были планы. В будущем, она наверняка справится с работой подавальщицы. Поэтому, пусть привыкает обращению с посудой сразу.    Девочка оказалась умненькая и смышленая. Сегодня гномка выдала ей нож и, поставив рядом с корзиной овощей низкую скамеечку, усадила их чистить. Кроха как, оказалось, очень любила петь. Кроме колыбельной, которая и привлекла к ней орка, она знала много песен. Чем бы, не занималась, всегда что-то мурлыкала себе под нос.    Поли стояла у стола и месила тесто для мясного пирога, который будет сегодня на обед. Прислушалась к тихому пению. Песня была о горькой, безответной любви парня к гордой девушке.  Которая, видно по глупости, даже не смотрела в его сторону. Глянула на малышку гномка и невольно улыбнулась. Ребенок сидел на стуле, помахивая не достающими до пола ногами, в такт песне. На вид ей было лет пять. В синем теплом платье, без платка.    Волосы у девочки были светло-русые. Мягкие как у всех деток, длинной до поясницы и редкие … Язвы во время болезни появлялись и в волосах, а когда болячки сошли, половина волос слезла вместе с корками, оставив на своем месте маленькие залысины. Бёрк каждое утро расчесывала волосы, припрятанным когда-то от старшей сестры, деревянным гребешком. И заплетала их в то, что гордо называла косой. Раньше ее всегда причесывала мама. Опыта плетения у нее было маловато, мелкие прядки выбивались и торчали в разные стороны, делая ее похожей на одуванчик. Личико, покрытое оспинами, яркой мимикой показывало настроение песни.     В который раз, глядя на ребенка, Поли задумалась. Только мельком увидев Сфена и Бёрк можно поверить их родству. Крупный ширококостный, с зеленой кожей орк, с расплющенным коротким носом. И маленькая хрупкая, даже для гнома, белокожая, светлая девочка. Самым странным было нежное отношение орка к ребенку. Даже матери в этом народе, весьма посредственно выполняли свои обязанности.  Вообще для орка Сфенос был слишком тихим, каким-то сломленным. Бёрк и Сфена как два одиноких обломка притянуло друг к другу. И получилась необычная, маленькая семья.    Орк с дочерью прижились на хуторе и стали такой же его неотъемлемой частью, как колесо у мельницы на реке. Жители перестали присматриваться к ребенку и задавать вопросы. Гномят на хуторе не было. Молодые пары уезжали в город. Поэтому играть Бёрк было не с кем. Если только на постоялом дворе останавливался кто-то с детьми. Но это случалось редко, и ночевали они, как правило, лишь одну ночь.    Девочка стала рано работать подавальщицей в харчевне. Она отлично ладила с посетителями, основную часть которых составляли одинокие гномы, копавшие уголь в ближней шахте. Дело не сильно доходное, но приносившее стабильную прибыль. Так год за годом. протекала её жизнь.   Как-то летом, Бёрк нашла на обочине старую, потрепанную книгу с картинками. Ее, наверное, выбросили или потеряли постояльцы. Вечерами, перед сном она долго их рассматривала. Потом Поли объяснила, что черточки на листах – буквы, они рассказывают истории, по которым и сделаны рисунки. Девочка очень захотела узнать, что там написано. У них со Сфеном было немного накоплено деньжат, и он попросил хозяина обучить Бёрк грамоте. Не запросто так - он заплатит. Тот, долго смеялся, даже гномки редко знают буквы. Зачем? Их дело дети да кухня. Орк настаивал и гном решил – деньги не его, а грамотная прислуга лишней не будет. Татим, поговорил со сварливым соседом Адуляром, который когда-то работал учителем в ближнем городе, он один из немногих умел читать в хуторе. Оплата для него показалась маленькой, но ему было скучно. Поэтому он согласился, но орку вдобавок пришлось обмазать и побелить ему заново дом.   В течении всего лета, по утрам они приходили к гномьему дому - орк работать, Бёрк учится. Дом его стоял чуть правее харчевни под высоким столетним, наверно, дубом. Был гном вдовцом, после смерти жены он покинул город и поселился в хуторе, откуда был родом. Два его сына остались, и преподавали в той же школе где и он проработал всю жизнь. Голова Адуляра, была белее снега, а бородка такая редкая, уже, что напоминала козлиную. Он носил длинный, полосатый колпак, на конце - золотая кисточка. Обувал круглый год кожаные башмаки с загнутыми носами, сшитые, наверное, еще задолго до его рождения. Вид у него от этого был забавный. Гном был такой старый, что из ушей у него казалось, торчали не волосы, а мох, которым он покрылся от времени.    Адуляр был глуховат. Часто не слыша ответ Бёрк, он думал, что она не знает решения и больно стегал ее длинной указкой. Но вообще, он был добрым и мудрым, а девочка была смышленая и быстро все схватывала. Учить ее было легко. От скуки он разучил с ней не только грамматику, но и арифметику. Тут его ждало открытие – она превзошла своего учителя. Так быстро складывать в уме он не мог даже в молодости. Этим он гордо хвастался по вечерам в харчевне. Также она отлично играла в карты (при этом безбожно мухлевала) и немножечко приворовывала. А как она врала!!! Стоило гному попробовать в чем-то ее обвинить (например, пропали два печенья из шкафа), как тут же сам он оказывался виноватым, дескать, старость не радость сам съел и забыл. Глядя своими честными синими глазами, она даже лошадь могла убедить, в том, что та корова.    А заставить ее работать бесплатно, было вообще практически не возможно. Главным аргументом при отказе, например, помыть старому дедушке полы, было, возмущенное: - Я болею!    В итоге Сфен, Бёрк и Адуляр остались хорошими приятелями. Встречаясь в харчевне или на улице, всегда с радостью общались и обменивались последними новостями. Орк с дочкой иногда приходили к нему в гости. Чаше зимой. Сфен приносил ему дрова, при этом не брал за это денег, в свою очередь гном не вспоминал, что всю оплату за обучение Бёрк отыграла у него в карты.