***
Проснувшись, Итэр не мог понять, где находится. Осмотрев комнату, в которой оказался, юноша узнал в ней номер гостиницы Ваншу. Но что он здесь делал и как сюда попал? Вдруг в голове путешественника невольно всплыли обрывки воспоминаний, в которых, ворча, Сяо нёс его на руках. Логично было предположить, что сейчас он находится в комнате адепта, на его кровати. Но где тогда спал Сяо? С этой мыслью Итэр ещё раз осмотрел комнату. Не увидев Якшу, он начал все обдумывать. Наверное, ему было неприятно находиться со мной в одной комнате. Особенно после моих-то слов. Нужно скорее уйти. Путешественник встал с кровати и только сейчас заметил, что был обмотан бинтами в местах, где остались раны после вчерашних сражений. Неужели Сяо их обработал? Почему я приношу ему столько хлопот? Нужно обязательно отблагодарить его миндальным тофу. Пройдя немного вперёд, Итэр остановился. Неловкая мысль посетила его голову. Сяо видел меня без одежды? Краснея от собственных мыслей, юноша поспешил удалиться. Подходя к выходу, он заметил спящего в кресле адепта. И всё-таки Сяо обворожительно прекрасен… Ещё больше краснея, путешественник поспешил тихо выйти из комнаты, но неожиданно его руку схватили и немного потянули в обратную сторону. Не ожидая такого, Итэр, потеряв равновесие, упал прямо на колени Сяо, который всё ещё держал того за руку, а второй обхватил за талию, таким образом направив падающее тело на колени, а не на пол. — Куда? — сидя с закрытыми глазами, спросил Сяо. Юноша сидел на коленках адепта. Из ушей шёл пар. Все мысли были направлены на руки, которые всё ещё держали его. Но, собравшись духом, Итэр неловко ответил: — Моё общество вряд ли тебе приятно, учитывая, что я наговорил при первой встрече. Поэтому большое спасибо за заботу, в качестве благодарности я передам через хозяйку миндальный тофу. Я пойду. Сказав это, Итэр продолжал сидеть, так и не пошевелившись, ведь руки адепта всё ещё находились на его теле. — Ты ошибаешься. Мне приятно твоё общество. После недолгого молчания произнёс Сяо и, наконец, открыл глаза, видя прямо перед собой красный от смущения профиль Итэра. Якша еле заметно ухмыльнулся мыслям, что бегали в голове путешественника. Его так легко смутить — подумал адепт. После чего сильнее прижал Итэра к себе, заставляя того почти буквально сгореть от смущения. — Правда? — еле выдавив из себя, переспросил Итэр. Адепт молчал. Словно кот, наклонил голову и прищурился. Одна его рука всё ещё находилась на талии Итэра, а второй он провёл по руке путешественника, опуская на запястье. По телу юноши пробежала волна мурашек. Ему нравились прикосновения Сяо. Ему нравилось ощущать тепло его тела на своей коже. Адепт заглядывал прямо в глаза Итэра, дабы в полной мере уловить его смущение. Ему доставляло удовольствие смущать того. Для него интересно было узнать, как Итэр будет реагировать на его действия. Сяо хотел продолжить дразнить путешественника, но, осознав собственные действия, заставил себя остановиться. — Возвращайся в кровать, — абсолютно спокойным голосом произнёс адепт. И убрал руки с тела Итэра, давая возможность выполнить указ. Если бы было возможно, то у юноши давно бы пошёл пар из ушей. Послушно встав с колен Сяо, Итэр пошёл в сторону кровати, с трудом делая каждый шаг. Сев на кровать, он увидел, как адепт выходит из комнаты. Еле осознав произошедшее, Итэр ещё долго не мог подавить смущение. Но как только его лицо приобрело почти натуральный цвет, дверь в комнату распахнулась, и зашёл Сяо, что-то держа обеими руками. Он направился прямиком к путешественнику, заставляя того снова краснеть. Когда Якша подошёл ближе, стало понятно, что в руках он держал некоторые медикаменты и коробочки с едой. Протянув руку с коробочками, Сяо сказал: — Я не знал, что тебе нравится, поэтому взял несколько разных блюд. Вот, поешь. — А как же ты? — взволнованно спросил Итэр. — Я взял себе тофу, — ответил адепт, указывая на менее примечательную коробочку во второй руке. Положив медикаменты на кровать, придвинул прикроватный столик ближе к юноше и сел рядом. — Приятного аппетита, — произнёс Сяо, открывая свою коробочку и доставая из неё палочки. Итэр, изумлённо наблюдавший за действиями адепта, тоже поставил свою еду на стол и, следуя примеру, начал есть. — Приятного аппетита… Закончив обедать, Сяо сказал: — Тот тофу, что готовил ты, был вкуснее. Приготовь мне его как-нибудь ещё. От неожиданных слов адепта Итэр подавился только что откушенным овощем. Сяо бережно постучал по его спине и сказал быть осторожнее. Как только путешественник доел свою порцию, Якша отодвинул стол и сказал: — Раздевайся. Итэр мгновенно покраснел и начал кашлять от неожиданной просьбы. Поняв только что сказанные слова, Сяо тут же добавил: — Мне нужно сменить бинты и обработать раны. Услышав пояснение, Итэр неловко начал снимать с себя одежду. Он делал это медленно, из-за чего адепт пристально наблюдал заворожённым взглядом за каждым движением. От пристального взгляда юноша ещё больше смутился, а шея снова покраснела. Когда тот стоял в одном белье, Сяо сказал ложиться. Итэр послушно лёг на спину, после чего Сяо подошёл и, сев на корточки, стал аккуратно разрезать бинты. Когда с ними было покончено, адепт нежно провёл пальцами рядом с глубокой раной, что находилась где-то между нижних рёбер. От этих действий Итэр покрылся мурашками, смущённо отворачивая голову к окну. Сяо осторожно обрабатывал каждую рану, стараясь лишний раз не причинить юноше боль. Когда все раны были обработаны, он помог Итэру встать. И пока тот одевался, адепт убирал старые бинты и оставшиеся медикаменты. — Спасибо, — робко проговорил путешественник. — Мне не сложно, — кратко ответил тому Якша. — Расскажи о себе, — неожиданно попросил Итэр. — Что именно ты хочешь знать? — Всё. Сяо молчал некоторое время. Подумав, адепт присел рядом с юношей и начал говорить: — Моё имя — Сяо. Его мне дал Моракс, когда освободил от службы злому Архонту. После чего я стал адептом. А до того момента я служил злу, я убивал. За тысячи лет убил десятки тысяч демонов. Не хочешь попасть в беду — просто держись от меня подальше… Относись ко мне так, будто я инструмент. — Но ты не инструмент, ты Сяо. Да, тебе приходилось раньше убивать, но теперь ты Сяо, теперь у тебя другая жизнь. Я, может, и знаком с тобой недолго, но тот Сяо, с которым я знаком, — не инструмент для убийств, он не причиняет зла людям. Поэтому не смей так говорить о себе! Что было в прошлом, должно там и остаться. — Спасибо за твои слова, но я был и остался демоном, пожирающим сны и надежды людей. Их голоса… всегда вопят прямо возле уха. Рев, плач… крики и убийства… Это мой собственный выбор и моя собственная кара. Ничего общего с тобой, поэтому я не могу это просто так оставить. — Ты не прав. Может, я не слышу голоса людей как ты, но в моём сердце живут тысячи воспоминаний о дорогих мне людях, незнакомцах, о том, как они погибали, как кричали и звали на помощь, когда умирали, о том, как они молили кого-нибудь помочь им. Но я не мог. Тысячи жизней ушло на моих руках, ещё к тысячам я не смог даже приблизиться. Как бы я ни пытался, мне не удастся спасти всех, как бы сильно я ни хотел. Поэтому я тоже несу кару, подобную твоей. Наверное, сложно постоянно слышать голоса в голове. Ты, вероятно, не высыпаешься. — Да, так и есть. Итэр, немного помолчав, предложил: — Давай я тебе спою, так, возможно, получится отвлечься от них и, может, немного удастся поспать. — Попробуй. Согласившись на предложение Итэра, Сяо лёг к нему на колени, что привело в ступор мальчишку. Но сосредоточившись на поставленной задаче, юноша начал петь колыбельную, которую им с Люмин когда-то пела их мать. Голос путешественника был нежным и успокаивающим, поэтому адепт быстро уснул. Пока Сяо спал, Итэр нежно поглаживал его по голове. Сяо проснулся вечером. Итэр всё это время продолжал мычать мелодию колыбельной, чтобы адепт мог как следует насладиться сном. — Спасибо. Я давно не чувствовал себя так спокойно. На слова адепта юноша лишь устало улыбнулся. — Я сейчас принесу тёплого молока, подожди здесь. Якша тут же встал и помчался куда-то за пределы комнаты. Вернулся почти мгновенно. В его руках был обещанный стакан тёплого молока. — Вот, там ещё и мёд, это расслабит горло. Выпей. — Спасибо. Голос Итэра был хриплым, но сам он был счастлив тому, что смог помочь Сяо. Нарушая идиллию, в комнату влетела Паймон. Увидев юношу, она рванула к нему, а когда заметила рядом стоявшего адепта, спряталась за спиной путешественника, начиная говорить всё, что было у неё в голове. — Итээээр! Чжун Ли сказал, что ты здесь, и я сразу к тебе прилетела! Пошли скорее отсюда! Пока он не съел нас! Чжун Ли и Цисин ждут тебя на церемонии! — Паймон! Не говори так про него, он не съест нас. Он хороший. Ты просто его не знаешь. На все эти слова Сяо лишь еле заметно фыркнул. Он знал, что Итэру нужно было идти, поэтому, слегка кивнув головой, тихо сказал «ещё раз спасибо» и ушёл в другую часть комнаты. Итэр с Паймон направились в место проведения церемонии. Церемония прошла успешно, после неё Итэр с компаньоном пошли гулять по Ли Юэ. Остановившись около рассказчика историй, путешественник решил послушать, поэтому, заказав чая, сел за стол, наблюдая за приготовлениями сказителя. — Сегодня я расскажу о самом таинственном адепте Ли Юэ. Сяо не настоящее имя этого Якши, а имя, данное ему в интересах его собственной защиты. Один из «могущественных и просветленных адептов», охраняющих Ли Юэ, также известный как «Якша-хранитель». Еще в более наивное и молодое время Бог овладел слабостью Сяо и заставил служить марионеткой Архонта, принуждая совершать жестокие и кровавые поступки. Многие погибли от его рук, многие надежды рухнули, и он даже был вынужден пожирать мечты своих жертв. Наконец, на Войне Архонтов Моракс, Гео Архонт, имел роковую встречу с хозяином Якши. Текущее состояние мира уже показало результаты той битвы. Гео Архонт освободил Якшу и дал ему имя «Сяо». Несмотря на то, что он выглядел молодым человеком, в древних книгах на протяжении тысячелетий ходили легенды о нем. К счастью, люди не склонны оценивать его по внешности. Достаточно просто провести немного времени с адептом, чтобы понять, что шутки с ним плохи. Сяо — немногословный человек. Он очень опасен, и у него самый пронзительный взгляд, который вы когда-либо видели. Сяо пользуется высокой репутацией и уровнем старшинства среди адептов, но относительно неизвестен в мире смертных. Это понятно, ведь он не является одним из тех популярных божеств, которым люди молятся о богатстве и защите, и не является мистическим мудрецом Цзююньцзяня, к которому стекаются паломники в поисках божественной мудрости. Нет, если кому-то из смертных посчастливится стать свидетелем того, как Сяо раскрыл свою истинную силу, он наверняка окажется в самых ужасных обстоятельствах. Этому человеку очень повезёт, если он выживет. Ведь к Сяо обращаются с просьбой убить кого-то. Рассказчик продолжал говорить что-то о том, что Сяо очень опасен, но Итэр уже не слушал. Ведь та история, которую он услышал, заставила понять, почему Якша считает себя инструментом. Итэру очень захотелось увидеть адепта, поэтому он тут же побежал на постоялый двор, оставив Паймон с увесистым мешочком моры развлекаться в городе. Путешественник прибежал уже ночью. Когда он тихо постучал в дверь, та почти мгновенно отворилась. — Привет, — неловко улыбнувшись, поздоровался Итэр. — Привет, — в ответ произнёс Сяо. — Не хочешь посмотреть со мной на звёзды? Юноша предложил первое, что пришло ему в голову. — Я не против, — на удивление Итэра согласился адепт. Они пришли в поле и удобно расположились на траве. Посмотрев на небо, Итэр заметил две яркие звезды и вспомнил, что когда-то рассказывал о них своей сестре. Он решил рассказать эту красивую легенду и Сяо. — В ночном небе есть две ярчайшие звезды — Альтаир и Вега. Говорят, что они были безумно влюблены, но теперь они навсегда разделены рекой Млечного Пути. Но один раз в году — седьмой день седьмого месяца — слёзы Веги так горьки, что все сороки мира взлетают в небо и строят мост из своих крыльев, чтобы влюблённые могли встретиться на одну ночь истинной любви. — Красивая легенда. Но я не верю в них. — Как ты не можешь верить в легенды, если ты одна из них? Итэр был прав, но Сяо промолчал. — Расскажи про голоса. От них всегда грустно, или иногда они могут быть приятными? Адепт подумал о том, что самым приятным голосом в его голове был голос Итэра. Но он решил этого не говорить. Поэтому сказал лишь то, что обычно говорил про них: — Эти голоса… я всегда могу их слышать. Их крики, их плач. Они требуют больше смертей. Это моя ноша. Тебя это не должно касаться. Сяо не хотел грубить. Это вышло случайно, но задело Итэра. Поэтому юноша в порыве чувств воскликнул: — Как ты не понимаешь! Меня касается всё, что касается тебя, Сяо. Ведь я люблю тебя… Итэр замер, поняв, что только что сказал. Он продолжил смотреть на Сяо. Адепт же, повернувшись к Итэру, произнёс: — Я демон, который забрал тысячи жизней. Я не способен на любовь. И тем более не достоин её. Ты, должно быть, ошибся в своих чувствах. Тебе стоит полюбить более достойного. Я того не стою, поверь. На глаза выступили слёзы. Только что разрушилась последняя надежда Итэра. Надежда на счастье. Для него мир рухнул. Вся та боль, которую он хранил в себе, не могла сравниться с той болью, которую испытывал сейчас. Сердце Итэра было беспощадно уничтожено. Итэр подумал о том, что лучше бы Сяо не успел его поймать в тот раз. Лучше бы он действительно умер. На еле держащих его ногах, путешественник встал и побрёл в неизвестном направлении. Он не хотел ничего. Он шел, не видя дороги. Слёзы текли без остановки, его дыхание было сбито. Отойдя достаточно далеко, чтобы адепт его не увидел, Итэр упал на колени и поддался истерике, позволяя всем чувствам, что годами копились, выйти наружу, лишь бы заглушить ту боль, что неосознанно причинил ему Сяо. Итэр закричал. Боль захлестнула его с головой. Он лежал на холодной земле, сжавшись клубочком, обнимая себя за колени. Итэр был опустошён. Пустым взглядом он смотрел куда-то вперёд. В голове было пусто. Он перестал существовать.***
Где-то вдали Сяо услышал крик. Этот крик содержал в себе столько боли, что его невозможно было слышать без выступающих слёз. В этом крике было столько эмоций, сколько ни один человек не был способен испытать за раз. Адепт ни разу в жизни не слышал столь пронзительного крика. В этот момент что-то кольнуло в области его сердца. Сяо понял. Он полюбил этого мальчишку. Полюбил его с первого взгляда. Но понял это только сейчас, когда снова причинил боль. Он понял это слишком поздно. Это… расплата? Почему из-за моих грехов должен страдать любимый человек? С этим вопросом по бледному лицу адепта скатилась слеза. Впервые за тысячи лет. Страдания любимого в сотни раз больнее, чем собственные. Должно быть, вот она — цена — за все грехи, что я натворил.