The New Order. Язовская Воркута

Вадим натянул шинель перед тем, как выйти на улицу. Мороз оказался не таким жутким, как неделю назад, на улице было всего минус пятнадцать. К сожалению, качество шинели оставляло желать лучшего и даже в такую температуру толку от неё было мало, судя по внешнему виду она видела рождение самого Карбышева. Заплатки исчислялись десятками, а из протертого воротника торчали нитки. Если сильно принюхаться, то можно почувствовать запах предыдущего владельца и не позавидовать его судьбе. Её некогда черный цвет выцвел на северном солнце и больше близился к темно-серому. Вадим открыл дверь и в казарму влетел поток холодного воздуха и вместе с лучами яркого солнца осветил коридор. К сожалению, через час оно уже скроется, но редкое солнце лучше серых туч и хоть чуть-чуть, но дает надежду на что-то светлое. Рядовой вышел во двор, сейчас было тихо, большинство солдат только вернулись с марш-броска и у них было время на отдых, хотя вдалеке были слышны изнурительные тренировки искупительных бригад. Вадим еле приставлял ноги и чувство обиды вскипало в нем все сильнее стремясь к точке невозврата. Сраный мудак. - В слух сказал Вадим. Воронов явно хотел его убить, и он не совсем понимал почему. Вероятно, ему не повезло. Везение вообще редкий спутник русского в эти времена, проигранная отечественная война, а потом ещё неудачная попытка ЗРФ отвоевать земли обратно. Лишь горечь поражение и удары бомб были верным спутником русских последние десять лет. Вспоминая о бомбах, перед Вадимом все ещё всплывала та страшная ночь шестьдесят третьего. Самолеты люфтваффе, как всегда, обрушивали ярость тевтонов на Омск, и Вадим с семьей пережидали бомбежку в новом бункере. К сожалению для него и его семьи, коррупция в легионе сыграла с ними злую шутку. Бункер оказался бракованным, то ли в него не долили бетон, то ли строители сэкономили на арматуре, в любом случае одна из бомб обрушила его на всю семью Вадима. Ему повезло оказаться зажатым под камнями и быть вызволенным через несколько часов, а вот его мать и отец оказались не такими везучими и погибли под завалами. Тогда он твердо решил отомстить тевтонам и стать лучшим из лучших. Он хотел быть тем, кто лично занесет черный флаг над рейхстагом, но воркутинский лагерь внес свои корректировки в это юношеское желание. Теперь же он хотел быть тем, кто лично выживет в этом аду. Юношеский максимализм явно плохо сочетается с выживанием. Прокручивая свои мысли в голове он и не заметил, как дошел до бараков, тут всё было в хламе, старые железные архивы, какая-то арматура, куски решеток и железные двери. Вероятно, всё это сюда начали свозить во время перестройки лагеря. Убрать всё это одному уставшему рядовому естественно было не под силу, и Вадим догадывался, что Воронов явно хочет его прикончить, а не просто досадить. Возможно, где-то внутри он уже смирился со смертью и начал автоматически выполнять работу. Стоило ему взяться за железный ящик, как он почувствовал резкое жжение в ладони. Вадим одернул руку и поднес ко рту, пытаясь согреть дыханием. Он и забыл о том, что после марш-броска от его перчатки почти ничего не осталось. - Рядовой, прохлаждаетесь? Вадим обернулся, за спиной стоял капитан Лонев живая легенда воркутинского НКВД. Говорят, что сам товарищ Язов отправил его на поиски идеологических врагов в лагерях. Лонев был очень загадочным и внешне походил на труп нежели чем на живого человека. Его стеклянные серые глаза не источали жизнь в них было холодное спокойствие, натренированное тысячами душ, загубленных в этих лагерях. Само тело было невероятно худым, что для воркутинсикой элиты - большая редкость. - Никак нет, товарищ капитан, меня отправили на очистку камер Д36 для новых солдат. Вадим спрятал руку за спиной и пытался не думать о боли. Лонев пробежался глазами по Вадиму. В животе рядового что-то сжалось и на мгновение стало трудно дышать, будто что-то невидимое душило его и ни на секунду не останавливалось. - И что же вы думаете, справитесь? В легионе было много правил и одно из них было самым важным “Для солдата лиги нет ничего невозможного”. - Так точно товарищ капитан. Конечно же он знал, что он справится лишь с уничтожением последний попытки выжить и сдохнет где-то рядом с архивом, который он так старательно пытался подвинуть. - Вы, товарищ рядовой, напоминаете мне прошлых жителей. Пытаетесь ухватиться за жизнь, но в итоге умрете и самое главное знаете это, но вас все ещё питает надежда. - Лонев еле улыбнулся. Вадим молчал, он не знал, что сказать бывшему НКВДшнику, да и нужно ли было что-то говорить Лонев спокойно его читал, он знал кто перед ним и о чем он думает. - Как ваше имя? - Спокойным голосов продолжал Лонев. - Рядовой Вадим Козлов, товарищ капитан. - Козлов, хм, новенький. Совсем свежий. – Он произнес это как-то дружелюбно, несмотря на всю зловещесть фразы. Лонев был из того типа людей, который даже при всей дружелюбности были жуткими и неприятными. Хочется убежать, как можно дальше и прекратить этот разговор, как можно быстрее. Когда ты знаешь, что такой человек ждет тебя на твоей стороне, то невольно хочется двигаться вперед через все укрепления врага и быть как можно дальше от подобного. - Что же Козлов, вам сегодня невероятно повезло. Вадим удивленно посмотрел на него. Когда воркутинский палач говорит тебе о твоем везении, то начинаешь думать о быстром расстреле. - Пойдете со мной, мне как раз пригодится свежая молодая кровь, ведь именно из неё делается черная сталь. - Лонев ухмыльнулся. - Следуйте за мной. - А как же камеры? - Вадим и сам не заметил, как вырвался этот глупый вопрос. - Камеры не жилые и вряд ли сюда кого-то поселят, всё-таки зима холодная, а лагерь не могила. Эти слова прозвучали с какой-то жуткой иронией. Лонев двинулся к зданию администрации, и Вадим последовал за ним. Зачем высокопоставленному офицеру рядовой, который тут всего месяц, а уже близок к смерти? Неужели ему повезло или это лишь иллюзия перед чем-то страшнее смерти. В административном здании было явно теплее, чем в казармах, тут не жалели угля для топки. Офицеры расхаживали с бумагами и изредка косились на Вадима. Вероятно, выглядел он отвратно, да и воняло от него не хуже, чем от дохлой собаки. Пройдя по стерильно белому коридору, Лонев открыл дверь над которой красовалась табличка “Кабинет 13”. Внутри, кабинет тринадцать оказался бледно-зеленого цвета, совсем небольшой в нем были лишь стол, печатная машинка, куча бумаг и один большой железный архив, ровно такой же Вадим пытался сдвинуть пару минут назад, рука невольно напомнила о себе. Лонев сел за стол и начал копаться в архиве. Спустя пару минут он нашел папку и задвинул скрипящую дверцу. -Так. - Произнес он. После этого вновь молчание. Ожидание убивало, но при этом тепло в помещение медленно погружало Вадима в сон. Он вспоминал теплый чай и черный хлеб с маслом в новогоднюю ночь. Тогда в их детский дом пришло много продуктов и столь дивный деликатес был последним до его отправления сюда. - Так. - повторил Лонев и немного пробудил Вадима. - Вы ведь знаете кто такой Павел Батов? - Повстанец и враг русского народа. - Незамедлительно ответил Вадим. - Да. И есть подозрения, что многие из призывников могут симпатизировать ему из-за трудных условий пребывания в лагере. Вадим не знал, что ответить и просто смотрел на Лонева. - Именно в этом деле мне можете помочь вы. Я заприметил вас ещё неделю назад. Знаете, почему? -Никак нет, товарищ, капитан. - А я вам скажу. - Лонев улыбнулся. - У вас очень интересная судьба, вы как никто в этом лагере имеете полное право самолично вырезать всех немцев и их приспешников. В Вадиме вновь проснулась горячее чувство ненависти, он на секунду вспомнил ради чего он сюда пришел и чего хотел достичь, слова Лонева пробудили старые и забытые чувства. Как он мог отказаться от своей мечты? Муки, через которые проходит он это всего лишь первый шаг к Великому Суду, это всего лишь малая часть от тех мук, принесенных тевтонами русскому народу. - Как думаете, рядовой Козлов, сколько немцев надо убить чтобы раз и навсегда решить немецкий вопрос и начать Великий Суд? - Всех. Только так мы сможем гарантировать безопасное будущее для русских. Бледное синие лицо Вадима на секунду приобрело человеческий оттенок, а в потухших глаза разгорелась искра ненависти. - Верно. Мне нужны глаза и уши среди рядовых бойцов, слушайте и смотрите, и сообщайте мне о том, что вам кажется подозрительным. Враги засели тут, у нас в лагере, они хотят выведать секреты подготовки железных бойцов, вцепиться в нашу родину клыками порвать и убить всех русских. Вы этого не должны допустить, Козлов. - Так точно, товарищ капитан! - Вадим сорвался на крик. - Первым делом скажите, кто заставил вас очищать казармы. Вадим чувствовал это, власть, победу, наконец то он своими руками убьет ублюдка Воронова. И выживет, да он обязательно выживет и прольет свою ненависть на Берлин. - Сергей Воронов, сержант второй черной бригады. Лонев опять полез в архив, но радость, окатившая Вадима, сыграла с ним злую шутку, у него совсем не осталось сил, и он просто упал на пол, зеленая комната медленно растворилась и канула небытие.