Быть другим — не значит быть лучше. Иначе говоря, гвоздь, который торчит, забьют первым. Какаши Хатаке
***
Кто бы что ни говорил, а сдаваться так просто Анфиса и в помине не собиралась. Удостоиться звания «чуунина» стало уже делом принципа и первостепенной важности. Потому что… она не сможет. Банально не хватит нервных клеток. Ни к чему врать — ментальный возраст вовсе не равен жалким девяти годам, а жаль, быть может, в этом случае смириться с навязчивой опекой Учихи было бы во много раз легче. Ведь таким образом ведет себя большинство чрезмерно заботливых родителей. Проблема в том, что у нее их нет, они остались не то, что в прошлой жизни, в другом мире, в то время как сам Шисуи был не сильно старше ее самой, точнее не так, младше, но, честное слово, либо дети шиноби вырастают раньше положенного срока, либо ее обманывает собственное зрение. Потому что выглядел, как и вел он себя совершенно не на свой возраст. Устало помассировав виски, Анфиса полуобреченно посмотрела на расположившихся возле тренировочных манекенов приевшегося третьего полигона сокомандниц, после того как кратко поведала вставшую ребром задачу. Вчерашняя ночь была не из легких, поэтому настроение у нее соответствующее. Благо принять душ и отоспаться удалось в доме приболевшего Наруто, который уже на следующее утро задорно скакал по крышам высоток, дабы не опоздать на урок подготовительных курсов. Ей бы такую неуемную энергию — достала бы Шисуи так, что тот самолично прогнал из своего дома. — А я не против, — прерывает ее ленивые размышления Каору, прекратив улыбаться мирной, безмятежной улыбкой, так часто витавшей на бледно-розовых девичьих устах. — После того, как мы станем чуунинами, вполне вероятно, что нашу команду расформируют — это раз. Начнут посылать на потенциально смертельные миссии — это два. И требовать будут большего — это три. В ее словах было зерно правды, но… — К-каору-тян! — вскочила на ноги возмущенно открывшая рот Изуми, казалось, искренне недоумевая от вышедшей речи. — Как ты можешь так говорить? В этом экзамене будут принимать участие все ученики из нашего потока! Неприлично хотя бы не попытаться. Кроме того, куда подевалась твоя гордость шиноби? Это пресловутое, немного смешное «но». — Шисуи-сэнсэй прав в том, что рано или поздно мы обязательно станем чуунинами. И для меня желательно, чтобы это было как можно позднее, — и повысив мелодичный голос, недовольно добавила. — Я не хочу умирать. В конце концов, мне совсем недавно исполнилось одиннадцать. Будешь за это упрекать меня? — Нет, но… — смешалась Изуми, подглядывая на пустившую излишне громкий смешок Анфису. — Мы умрем, Каору, — констатировала и без того очевидное она, продолжив скучающим будничным тоном, будто бы речь идет о солнечной погоде. — Умрем раньше двадцати или тридцати — не проживем долго. Перестань мечтать и взгляни правде в глаза — в мире ниндзя твоя смерть наступит так же неожиданно и быстро, как нападение Девятихвостого пять лет назад. Поэтому какая разница, произойдет это потом или сейчас, на Чуунин Шикене? Цугуми хмуро прищурила потемневшие озеристые глаза, озадаченно пробормотав неловкое: — Уговаривать ты совсем не умеешь, Химитсу-тян. — А я и не пыталась, — скупо улыбнулась Крольникова, зная, что сумела подтолкнуть. Не прошло и пяти минут, как девочка тяжело вздохнула и нехотя выдавила из себя отрывистое: — Ладно. Каков наш план? — Уговорить сэнсэя допустить нас до экзамена, — бодро отрапортовала Учиха, вытянув вверх правую руку, словно на уроке строгого учителя. — Я применю свой мангекье шаринган на Шисуи, — пожевав губу, ответила Анфиса, стараясь не замечать их подозрительные переглядывания между собой. — И постараюсь убедить в том, что мы готовы к этому. Что он сам хочет помочь нам стать чуунинами, каким бы ни было его упертое мнение.***
План составить было на диво легко, а вот привести его в действие прискорбно непросто. В целом, после драматичного инцидента на кухне Учиха вел себя до безумия кротко, не приставая с неуместными объятиями, подкладывая в рис больше любимых сосисок, искусно вырезанных в форме милых кошачьих мордочек, и тоскливо провожая спину взглядом побитой собаки. Что, несомненно, играло ей на руку… Только вот как таким безропотным сострадательным состоянием воспользоваться, было ей невдомек. В уме были просчитаны сотня и одна тактика против раздраженного, опасно выведенного из себя соулмейта, так как познавшая горький опыт чужого гнева Анфиса прокручивала их до посинения. Но что же касается случаев его оплошностей, то, ввиду их чуть ли не полного отсутствия, она редко задумывалась об этом. Следует ли быть осторожной на словах, дабы не навлечь еще больше неприятностей на их и без того настрадавшуюся на мелких пыльных миссиях команду? Или же лучше состроить оскорбленную, возмущенную всем пылким сердцем невинность? А может, просто накинуться с активированным шаринганом, когда он меньше всего будет этого ожидать? Например, в ванной, пока принимает душ, напевая незатейливый мотив прилипчивой песни, или в постели, когда доверчиво приоткрывает из-за ворота хлопковой пижамы свою тонкую хрупкую шею… Поняв, что на ум начали приходить откровенно абсурдные идеи, она устало помассировала затекшими пальцами переносицу, задумчиво играясь с зажатым в правой руке кунаем (дурная привычка Шисуи крутить в руках опасные колюще-режущие предметы таки передалась и ей). — Угадай, кто сегодня упал со скалы Второго Хокагэ, дабы загреметь с многочисленными переломами в больницу Конохи? — с весельем в голосе спросил присевший рядом на террасу Шисуи, пододвигая несколько клубничных моти в тарелке. — Гай-сан и Какаши-сан со своими сумасшедшими состязаниями однажды доведут себя до могилы, ставлю на это твою коллекцию сюрикенов из Тэцу но Куни. — И почему мою? — бесстрастно поинтересовалась Анфиса, откусывая кусочек липкого розового десерта, оседающего засахаренной клубникой на кончике языка. — К слову о сюрикенах, у меня закончился последний комплект после того задания на водоеме. — Я закажу еще одну партию, — добродушно ответил он, прежде чем недовольно нахмурил тонкие темные брови, мимолетом проверив ее состояние на предмет непредвиденных травм. — Прости, мне не стоило оставлять вас тогда одних. Кто бы мог подумать, что сборка обыкновенного мусора будет иметь такие последствия. Преувеличивать силу врагов — как это в духе проклятого параноидального клана. Закатив глаза, Крольникова флегматично пожала плечами, проглатывая еще немного клейкого риса: — Ничего страшного, те разбойники были во много раз слабее среднестатического чуунина. Впрочем, если суммировать их силовые показатели выходит, что каждый из нас сумел расправиться с полноценным чу… — Химитсу. Подбросив вверх блеснувший сталью кунай, она нехотя подняла на него упрямый экспансивный взгляд, отчеканив вызывающее: — Да? — Хватит, — устало, с нотой закипающего гнева. — Мое терпение не безграничное, и, если ты продолжишь настаивать на этом бессмысленном, сомнительном повышении ранга, я расформирую вашу команду, — встав с насиженного места и отряхнув липкие от сладких моти пальцы, Шисуи сердито поджал нижнюю губу. — Можешь поверить моим словам, я не шучу. Другой на ее месте давно бы опустил руки, потому что слишком многое в этой истории указывает на безвыходность нынешнего положения. В конце концов, это было бы логичным концом — сдаться, когда приложил столько тяжелых усилий впустую. Только вот чаша терпения переполнилась не только у Шисуи. Ее действительно достало столь гнетущее снисходительное обращение, как с ребенком. В одну секунду глаза обожгло знакомой истомой жгучей рези, а в другую она вдруг больно стукнулась головой об деревянную поверхность террасы, пригвожденная тяжестью чужого тела и приглушенным угрожающим шепотом у самых губ: — И что это было? Котенок решил укусить руку собственного хозяина? Деактивировав клановое додзюцу да мысленно упрекнув себя за проявленную несдержанность, Анфиса, переведя взгляд вверх, на горящие неописуемым огнем непроглядно черные глаза Учихи, поспешно опустила свой подбородок, спрятав залившееся краской стыда лицо за прядями жестких волос. Мда, глупый поступок. Простая мысль о победе такого монстра под боком сама по себе является крайне недальновидной. — Посмотри на меня, — и не дождавшись отклика, властно приподнял подбородок, болезненно сжав ее челюсть. — Химитсу… — издав сокрушенный вздох, Шисуи пристально вгляделся в ее беспорядочно бегающие по округе глаза, прежде чем коротко чмокнуть вытянутые бантиком губы из-за прижавшихся к щекам мужских тонких пальцев. — Ками-сама, как же тебе повезло, что ты такая милашка. Только по этой причине допытываться до ваших сомнительных авантюр я не буду. — Ш-шисуи! — покраснев пуще прежнего, девочка возмущенно поджала дрожащие из-за недавнего прикосновения уста в тонкую линию. «Этот извращенец серьезно раздражает», — не в первый раз подумала она, небрежно вытирая горящие губы рукавом бежевого пончо под заливистый смех увернувшегося от заслуженного подзатыльника шиноби. Но, возможно, самую малость, это было немного приятно.***
— Ну что? Как все прошло? — нетерпеливо поинтересовалась Изуми, испуская яркие лучи надежды и преждевременного счастья, в противовес насмешливо ухмыльнувшейся Каору, лениво метающей сюрикены по множеству мишеней на тренировочном полигоне. — Провал, — с обреченным вздохом признала Анфиса, однако не торопясь сообщать о полной капитуляции. Последующее молчание прозорливая Каору истолковала верно, выдавив из себя раздраженное: — Но? — На этот случай у меня был заготовлен запасной план, — вытаскивая три формуляра, выдаваемые каждому наставнику команды при прохождении Экзамена на чуунина, и одну рекомендацию самого наставника, Анфиса медленно протянула их вперед, передавая изумленным сокомандницам. — Возможно, гораздо более сложный, чем предыдущий. Достать их было несложно, учитывая, что на посягательства на свою личную жизнь Шисуи реагировал с умилительной теплотой. Да что там, ей даже его печать на рекомендацию присвоить удалось с поразительной легкостью. — Только не говори, что ты хочешь подделать архивы Чуунин Шикена без разрешения лидера команды, — с утвердительной интонацией произнесла Цугуми, отвечая на свой же вопрос. — Однако, учитывая, что все документы, касающиеся проведения столь важного мероприятия, находятся в резиденции Хокагэ, нам придется проникнуть в его кабинет. — Твои выводы как всегда поражают, Каору, — с долей восхищения улыбнулась Крольникова, успокоенная тем фактом, что проводить данный гешефт придется не одной. — Я очень рада, что ты на нашей стороне. Ставя незамысловатую подпись одолженной у Изуми ручкой, Каору резко протянула ей заполненный формуляр: — А я-то как. Тысячу раз пожалела о том, что попала в вашу команду. — Эм-м, а это точно законно? — внимательно внимавшая каждому их слову Учиха взволнованно прикусила нижнюю губу, подозрительно прищуривая черные глаза. Вместо Анфисы ответить предпочла впавшая в уныние Цугуми: — Твой соулмейт — сын главы Военной Полиции Конохи, а наш сэнсэй занимает не последнюю роль в своем клане. В случае чего максимальным сроком будет год или же шесть месяцев в Замке Хозуки, поэтому можешь не волноваться. — Ч-что? — проблеяла сравнявшаяся по цвету с трупом Изуми. — Перестань пугать ее, Каору, — строго наказала Крольникова, дополнив успокаивающим тоном. — Может быть, нам и дадут взыскание за умышленное проникновение в кабинет Хокагэ, но до Замка Хозуки дело, поверьте мне, не дойдет. Во всяком случае, разве это не служит отличным поводом для того, чтобы нас не уличили на месте преступления? Считайте это пробным тестом перед настоящим Чуунин Шикеном. Заметно подрастерявшие былой запал девочки ее энтузиазма явно не разделяли, что, впрочем, не помешало им верно последовать до расположившегося неподалеку от Академии ниндзя и Скалы Хокагэ, построенного циркулярным образом светло-красного особняка, вокруг которого уже дежурили несколько членов АНБУ. Над дальнейшим планом действий Крольникова долго не думала, лишь применила хенге, спрятавшись за личиной неприметной маленькой девочки, и, посмотрев двум шиноби прямо в глаза, утянула в усыпляющее гендзюцу. Следившая за окружающей обстановкой с помощью такого же шарингана Изуми поддерживающе кивнула Каору, что, быстро преодолев разделяющее их двоих расстояние, помогла унести бессознательные тела за ближайший удобный угол. — Их очаг чакры не всколыхнулся, пульс все так же спокоен, а одежда даже не растрепалась, — отметила она, пробегаясь изучающим взглядом по безмятежно спящим мужчинам. — Если именно это называется искусством обмана клана Учиха, то я могу понять опасения жителей деревни. Похвала с долей обидной желчи. Злость Цугуми и вправду умеет отравлять людей. — Они совершенно беспочвенны! — горячо возразила Изуми. — Так и есть, — поддержала ее она. — Мне просто хотелось усыпить бдительность Шисуи, из-за чего я много тренировалась в этой области, — пожав плечами, Анфиса вновь применила технику перевоплощения, только в этот раз приняв вид одного из спящих членов АНБУ. Посмотрев на нее странным взглядом, Учиха произнесла многозначное: — Химитсу-тян стра-а-ашная. — Ты только сейчас это поняла? — выгнула бровь Каору, снисходительно похлопав ту по голове. — Она была такой еще в Академии, когда ломала себе пальцы из-за того, что не могла как следует прицелиться. Если они шутят, значит, могут выступать. — У нас есть пятнадцать минут до того, как вокруг резиденции вновь начнут делать обход, поэтому давайте поспешим. Кто-то из вас должен остаться и докладывать о любых приближениях к кабинету Хокагэ. На данный момент он отсутствует из-за посещения Академии, поэтому у нас есть немного времени до его прихода. — Постой, разве вокруг его кабинета не настроен фуин-барьер? — нахмурилась Цугуми. — Он спал после смерти Кушины Узумаки, — подробно изучившая всю имеющую информацию о родителях Наруто Крольникова как никогда была благодарна собственной жажде знаний. — Прежде именно она отвечала за поддержание фуиндзюцу в Конохе, поэтому до появления нового мастера деревня более чем открыта. — К счастью, война позади, — с облегчением высказала общие мысли Изуми, так же перевоплощаясь в другого шиноби в маске бурундука со светлой копной волос. — Ну что? Выдвигаемся? Правда, в процессе «проникновения» их застал несколько знакомый шиноби с мрачной маской ворона на лице и завязанными в низкий хвост темными волосами, отвлекать которого пришлось обливающейся холодным потом Изуми, что, придерживаясь завидной игры «глубокомысленного учителя», целых пять минут вещала недоумевавшему Итачи о сложном пути каждого АНБУ. Было забавно наблюдать за тем, как изворачивалась бедная девочка в личине взрослого накаченного мужчины, но время поджимало, поэтому с архивами за рабочим столом Анфиса разобралась предельно быстро, вовремя утащив предательски заикнувшуюся в своей спонтанной речи Учиху во двор, где их поджидала напряженно улыбавшаяся Каору в сопровождении жалостно потирающего плечо сморщенного Енсуи. Успевшая рассеять хенге Анфиса с любопытством скосила взгляд на усиленно строившую невинный вид Каору и, пустив глухой смешок, спокойно поинтересовалась: — Что ты с ним сделала? — Он проходил мимо, когда вы прокрались в кабинет Хокагэ, поэтому мне пришлось предупредить его о кое-каких вещах. — Но почему у него была порвана футболка? — задала мучивший всех вопрос Изуми, проследив за тем, как скрывается его маленькая фигура за деревянными воротами резиденции. — Если бы я не прибегнула к насильственным мерам, он бы рассказал все главе своего клана. — Нара не такие, — зная о присущей им лени, возразила Анфиса. — Ты не знаешь их, — цокнув, с упреком продолжила она. — Всем известно, что в Нара растут ухищренные самовлюбленные манипуляторы, которых свет еще не видывал. Озадаченно переглянувшись с пребывающей в таком же замешательстве Учихой, Крольникова недоверчиво покачала головой. Все-таки иногда стереотипы Каору доходили до абсурда.***
Примечание.
Гешефт (истор.) — коммерческое дело, основанное на спекуляции низшего разбора или на обмане; отсюда «гешефтмахерство», неблаговидная спекуляция[1]. Военная Полиция Конохи (яп. 木ノ葉警務部隊, Коноха Кэйму Бутай) — как и следует из названия, это правоохранительная организация Конохагакуре. Хотя когда-то считалось, что она была основана Учихами.[1] на самом деле, её основал Второй Хокаге и передал в управление Учихам в качестве символа доброй воли и доверия между ними и Сенджу.[2] Однако, Тоби утверждал, что это было лишь способом изолировать Учих от деревни: создание тюрьмы внутри здания организации, которое было также расположено в квартале Учиха, должно было отдалить Учих от участия в фактическом управлении деревней, поскольку их членство в полиции требовало бы от них оставаться нейтральной стороной. Замок Хозуки (яп. 鬼灯城, Хоозуки-джоо, досл. Замок Демонического Фонаря), также известный как Кровавая Тюрьма (яп. ブラッド・プリズン, Бураддо Пуриззун), является большим замком в Скрытой Траве, который служит в качестве объекта для содержания преступников.