Под прицелом

— СТОООП!!! — взревел красный от натуги Миямото- сан — Возвращайтесь на места! Заново!!!       Ведущие актеры, не проронив ни слова, повиновались. Сегодня режиссер явно был не в духе, был недоволен декорациями, освещением, гримом главных персонажей. Причем, не в духе, это еще мягко сказано, он едва ли не плевался огнем, как разъяренный дракон.       Юури тяжело вздохнул, взял поднос и встал напротив Вольфрама. Не нужно быть обладать сверхъестественными способностями, чтобы почувствовать раздражение, исходившее от блондина. А когда тот поднял на него взгляд… В малахитовых озерах плескалось столько боли, обиды и ярости, что Шибуя чуть не задохнулся от обрушившихся на него эмоций. Темноволосый едва не подпрыгнул, услышав команду Усаги-сана, прозвучавшую в мегафон: — НАЧАЛИ! — актер сглотнул и сделал шаг навстречу князю мадзоку. То, что сейчас перед ним другой Вольфрам парень молодой человек чувствовал всей душой. Убеждая себя, что сейчас, этот Вольфрам не его бывший…друг. Сейчас он — заклинатель огненной стихии. Да и он сам- Король демонов. Юури шагнул в покои «своего нареченного». И пусть это всего лишь павильон, декорированный под древний замок, но все же… — Юури? — Вольфрам прошествовал мимо и уселся на кровати. Шибуя невольно залюбовался своим напарником. И пусть говорят, что сорочка — женский атрибут одежды. Но его другу он удивительно шел, подчеркивая красоту и изящество фигуры. — Привет, ты не спустился к ужину. — спохватился Мао, но похоже, что съемочная группа не заметила некоторой заминки, а восприняла ее как должное. И он продолжил… — Ты плохо себя чувствуешь? — в ответ холодный взгляд и злая усмешка больше походящая на оскал: — Только такой слабак, как ты в связи с плохим самочувствием может не присутствовать за ужином…- ударило не хуже хлыста. Актер на мгновение растерялся. Ведь в этой сцене, согласно сценарию, Вольфрам должен вести себя по-другому. И слова был несколько другими. Импровизация? Что ж, в таком случае он мог только… Подстроиться. Юноша приблизился к блондину. Поставил поднос на прикроватную тумбочку. — И все же, ты за весь день, наверное, не отдохнул… — руки монарха согрел горячий напиток, находящийся в чашке. — Я принес тебе чай. Он снимает усталость и много раз помогал мне после тренировок.       Парень протянул сосуд Вольфраму. Заклинатель прикоснулся к чашке, судя по всему с крепким горячим напитком. Однако, стоило пальцам Вольфрама дотронуться до его собственных, память услужливо подсунула Шибуе воспоминание о том с каким трепетом они дотрагивались до его лица. Рука темноволосого дрогнула. Емкость выскользнула и ее содержимое по закону физики, вернее, закону подлости, пролилось на ноги фон Бильфельда. Парень резко отстранился и, зашипев от боли, схватился за пострадавшую конечность. — Стоп! Стоп! — Господин фон Бильфельд! — Вольфрам — сан! — Кто- нибудь, позовите врача! — Режиссер, ассистенты, гримеры, операторы окружили парня, а их перепуганные голоса слились в один. — Вольфрам! — Кинулся к нему виновник произошедшего. Несмотря на все попытки фон Бильфельда его оттолкнуть, решительно схватился за ткань, поднимая подол и встревоженно посмотрел на поврежденный участок кожи нездорового ярко-красного оттенка- Быстрее принесите лед!!! — Просьба была исполнена практически незамедлительно. В руки Юури сунули холодный куль, который тот приложил к ожогу на ноге друга. Тот заметно напрягся, выхватил ледяную грелку, отпихивая коллегу. Однако упасть Юури не позволила, подоспевшая светловолосая врач, облаченная в белый халат. — Что произошло? — поинтересовалась медик. И уже обращаясь к Вольфраму — Господин фон Бильфельд, позвольте, я взгляну. Девушка опустилась на колени перед актером, осмотрела ожог. И выпрямившись, спокойно произнесла — Слава богу, это только первая степень, я пропишу Вам таблетки и мазь, и завтра будете, как новенький. — Спасибо, Судо-сан — Вздохнул режиссер и окинул взглядом подчиненных, в нерешительности ожидающих следующей команды — На сегодня закончим. Вольфрам ступай вместе с Арису, остальные свободны.       Рабочие засновали туда-сюда убирая аппаратуру и реквизиты, актеры тоже торопились, у все них был плотный график- съемки в рекламе, журналах либо интервью. Только Шибуя постояв несколько минут, смотрел на кровать, где несколько минут назад сидел его друг. Молодой человек почувствовал, как его плеча кто-то коснулся: — Ну-ну, что ты так расклеился Шибуя- кун? — темноволосый обернулся сталкиваясь взглядом с теплыми карими глазами Тасиюки. — Ты же нечаянно… — Конрад, в смысле Морикава-сан, — поспешно исправился Юури, чем вызвал мягкую улыбку коллеги — Не в этом дело. Кажется, Вольфрам теперь ненавидит меня. — Я так не думаю, знаешь, мы работаем в одной компании. Может, Вольфрам несколько вспыльчив и резок, но не злопамятен. Извинись перед ним, я уверен, он все поймет –и, бросив мимолетный взгляд на часы, добавил — прости у меня сегодня еще пресс-конференция — Если бы все было так просто…- грустно вздохнул Мао, смотря вслед уходящему мужчине. Но, признавая его правоту, с тяжелым сердцем и медленно переставляя ноги, молодой человек добрел до гримерки фон Бильфельда. Постучавшись, он дождался вежливого «Войдите», нерешительно шагнул внутрь и замер у дверей. Блондин, как оказалось, успел переодеться в повседневную одежду, но даже когда бело-синие кроссовки заменили сапоги, а на сменой мундиру служили обычные темно-синие джинсы и белая футболка, юноша по-прежнему был похож на огненного лорда: — Что тебе нужно? — Вольфрам обернулся и, увидев неожиданного посетителя, нахмурился. — Как ты себя чувствуешь? — робко поинтересовался Юури. — Твоими стараниями, отвратительно! Сегодня придется глотать обезболивающее и мазать ногу каким-то гелем. — нераздраженно, а скорее обреченно прозвучало в ответ. — Прости, я нечаянно…- черная вихрастая макушка виновато поникла. — А у тебя по- другому и не бывает…- молодой человек накинул куртку, сделал несколько шагов по направлению к выходу и поравнялся с Шибуей. — Вольф, скажи, ты ненавидишь меня? — актер упорно продолжал смотреть в пол не осмеливаясь поднять глаз на человека, которому он причинил столько боли. Тишина давила на уши, груз вины-на сердце. — Как ни странно, нет. — Юури вскинул голову и во все глаза уставился на блондина, но тот упорно продолжал смотреть на закрытую дверь. Мао сглотнул, но он не мог не спросить: — Значит ли это, что мы, как прежде, останемся друзьями? — Как прежде…как прежде уже не будет… — фон Бильфельд, наконец-таки, повернулся к нему и улыбнулся. Но эта улыбка была такой горькой. Боль, словно кинжал, полоснула по сердцу Шибуи, рассекая его и, заставляя захлебнуться парня собственной кровью — Ты сам уничтожил все, что было между нами. Хотя, может, ничего не было…- бросил фон Бильфельд, выходя из комнаты и тихо прикрывая дверь. Шибуя сполз по стене. И уткнулся головой в голени: — Какой же я дурак…

***

— Лицо как лицо — Юури ополоснул лицо холодной водой и посмотрел на свое отражение в зеркале. Он никогда не считал себя красавчиком. Но женский пол, визжа от умиления, предпочитал бегать за ним, взбудораженным косяком рыб. И это очень не нравилось их воздыхателям. Те, скрипя зубами, сыпали проклятьями в его адрес. Кто посмелее и понаглее предпочитали кулаками отстаивать своих ненаглядных принцесс, дескать, нечего ему, Юури, зариться на чужое.       Да он и не зарится! Разве ж его вина, что современные девушки обычную вежливость принимают за знаки симпатии и внимания. Вот и приходится ему горемычному мыкаться по закоулкам и туалетам, спасаясь от очередной расправы. Обычно Вольфрам его ждал, но сегодня тот вскользь упомянул о каких-то срочных делах… Да и не дело это все время полагаться на своего соседа. К тому же после того утреннего происшествия блондин стал его сторониться. Шибуя не понимал сам себя, с какого рожна он полез с поцелуями к своему другу. Помутнение рассудка не иначе. Ведь Юури всегда нравились скромные и тихие девушки.       С такими мыслями юноша вышел из раздевалки, огляделся по сторонам, предпочитая дойти до кампуса более долгой дорогой, пролегающей через небольшой сад и оранжерею. Был уже поздний вечер, так что вряд ли он встретит здесь кого-то знакомого. Он был настолько погружен в свои мысли, что не заметил следующей за ним по пятам очередной своей восторженной фанатки Фуюми Кацукико. К слову говоря, именно ее парень с друзьями тогда и напали на Юури в подворотне. Когда он уже подходил к «царству цветов» брюнет услышал странный шум и стоны. — Что это… Кому-то плохо? — юноша прошел вглубь оранжереи, но никак не ожидал увидеть там своего друга, на коленях которого сидел обнаженный парень, осыпавший лицо блондина лихорадочными поцелуями и, умоляя не останавливаться. Он осознания того, чем занимались парни, Шибуя покраснел до корней волос. Его неслабо замутило. Нет, он не был гомофобом и о существовании таких отношений знал, однако это было все равно, что знать о том, что белые медведи живут на северном полюсе. Но это же был его друг! Вольфрам! Молодой человек попятился, стараясь ступать неслышно. Дойдя до двери, он опрометью бросился в общежитие. Он с трудом представлял, как сможет, после увиденного, нормально общаться с фон Бильфельдом. Вечер прошел в метаниях. Юури носился по их комнате как заведенный, обдумывая дальней план действий. Но путного ничего в голову не приходило, поэтому, когда друг явился в первом часу ночи, студент смалодушничал и, отвернувшись к стене притворился спящим.       Вот только каждодневный утренний ритуал в виде совместного похода на занятия никто не отменял… Когда парни вошли в родную альма-матер, то увидели, что все простенки увешаны фотографиями, где запечатлены вчерашние события, не позволяющие усомниться в ориентации Вольфрама. Толпа зевак, собравшихся возле иллюстраций открыто насмешничала, гримасничала и не скрывала своего отвращения. Шибуя заледенел, Масахикико Сэндо повернулся и елейной улыбкой протянул: — О, а вот и наша звезда! Вольфрам, как погляжу, ты готовишься в порно-айдолы — студенты засмеялись. Но на лице фон Бильфельда не дрогнул ни один мускул. — А тебе, что нужен мастер-класс? — Парни, осторожно! — прогнусил другой, зажимая свой нос пальцами — Вдруг гомясятина воздушно-капельным путем передается. — Точно-точно, пацаны, слушайте! А, может, Шибуя тоже из этих? Он ведь всегда за Вольфрамом таскается? — А стоил из себя Казанову! -скривился кто-то из их одногруппников — Хорошее прикрытие придумал для себя! Молодец, голубок! — с отвращением сплюнул Судзишима Кайто. — Нет… Я…- побледнел темноволосый. Во рту пересохло, слова царапали горло. И все существо охватил страх. Шибуя отступил на шаг. Фон Бильфельд, заметив метания друга, взвился: — Оставьте его в покое! Он тут не при чем! — Уууу… Раз так заступаешься, значит, он — фаворит в твоем гареме, а, Алмаз? — не удержался от комментария еще один умственный пигмей Касуга Куро. — Нет, я…- поддавшись порыву, страху, давлению и насмешкам со стороны, Юури подорвался с места и мчась во весь опор добежал до остановки, сел на автобус и уехал домой. Мать была удивлена столь раннему визиту сына, каникулы то еще нескоро, однако вопросов не задавала. Любовь близких, а так же спокойствие и уют дома сделали свое дело — помогли привести мысли в порядок. Странно, но когда он вернулся, никто из, встретившихся по пути ребят, не кривился брезгливо, не тыкал не него пальцем и не выкрикивал оскорблений. Сейчас, по прошествии времени, Шибуя понял, что боялся не града подколок, издевательств и насмешек! Он до смерти боялся показаться на глаза Вольфраму! Ведь тот был его лучшим другом, а он, Юури, посмел так поступить! Он фактически предал фон Бильфельда! Теперь брюнет самолично бы начистил физиономию тому, кто будет говорить гадости о его друге. Единственном и настоящем. Вот только умолять о прощении и драться стоя плечом к плечу было не с кем, Вольфрам написал заявление об отчислении и уехал…