Казуичи медленно раскрыл глаза, немного болящие от солнечного света, пробивающегося через щель в шторе и падающего прямо на лицо. Он перевёл взгляд с окна на Гандама, лежащего рядом, положив Соде руку на талию и всё ещё мирно спавшего, не обращая внимания на солнце. Сода аккуратно убрал с себя его руку и направился на кухню. Он особо не умел готовить, но уж яичницу он пожарить способен. Отыскав в холодильнике пару яиц, он осторожно разбил их на поверхность раскалённой сковородки и масло начало шипеть под будующей глазуньей. Стоило на секунду задуматься о своём, вставив наушники в уши, как на плечо легла чужая голова, а большие руки обмотали тело. Слегка подскочив, Казуичи развернул голову и почти вплотную смог наблюдать лицо Гандама. Он вытащил наушник из своего уха и, как обычно, покраснев, протараторил приветствие. Не сказать, что он был таким уж робким. Порой Казуичи мог шутить совсем не о праведных темах, но опыта попросту не было, так что порой действия Гандама могли доводить его до того, что румянец перебирался с лица на шею и уши. Так что не смотря на то, что Сода уже отвернулся обратно к сковороде, Гандам всё ещё мог понять о его реакции, так что пропустил смешок, который горячим дыханием отразился на шее, заставляя Казуичи чуть вздрогнуть. Блюдо наконец достигло готовности, и Казуичи выключил газ на плите. Он потянулся за тарелками, с трудом доставая до полок, которые были повешены с расчётом на рост Гандама. Взяв лопатку со стола, Казуичи постарался аккуратно переложить приготовленое им яйцо на одну тарелку, затем и неловким движением переместил и вторую яичницу в другую тарелку.
–Не знаю, хватит ли тебе одной, но мне обычно достаточно. Хотя я часто не завтракаю вовсе.
Гандам нахмурился–Да, я вижу–Подтвержая свои слова, он переложил одну ладонь чуть выше живота Казуичи и был готов поклясться что через футболку смог нащупать рёбра. Он уже не раз замечал, что его возлюбленный чересчур лёгок, и от этого он часто слабеет.–Тебе нужно больше есть. Может тебя и не беспокоит твой вес, и я не имею права тебе приказывать, но когда дело касается твоего здоровья, прошу, не будь таким легкомысленным.
Казуичи в ответ лишь кивнул, но всё же не знал, может ли пообещать это Гандаму. Ему было похуй на вес и на то, сколько он ест. Ему в принципе раньше было наплевать на здоровье, потому что у него уже был чёртов план о том как поскорее распрощаться со своей жалкой жизнью. Какой же? Простой. Очень простой. Оставить смс своей лучшей подруге и провести наконец лезвием по коже глубже чем обычно. Заставить тонкую сталь канцелярского ножа войти глубоко в кожу как клык зверя который вгрызается в плоть своей уже обречённой жертвы, уже не сопротивляющейся, то ли от усталости после всей борьбы что была уже совершена, то ли от понимания неизбежности плохого конца. Правда Казуичи не был жертвой чьих-то клыков. Он был зверем что обезумел и разрывал свою же кожу, в попытках вернуть давно утерянный рассудок.
Пару раз он даже окончательно решался. Набирал воду в свою маленькую ободранную ржавую ванную и вместе с лезвинем и мобильником погружался по пояс в воду, печатая последнее сообщение но чувство страха пережимало горло и живот стальными оковами и он снова оставался жив. Подсознательно он не хотел умирать. Хотел жить. Но не так. Каждый день борясь с истериками и болью что причинял ему отец он окончательно устал. Жизнь начинала казаться адским колесом. И если ты не успеешь в темп этого кольца и вылетишь из него, то повиснешь на верёвке примотанной к горлу. Которая будет душить, душить, душить. До потери сознания. До порезов на руках. До красных и распухших от слёз глаз. Но с появлением Гандама жизнь будто чуть ослабила хватку на шее и Казуичи судорожно хватал воздух, не веря что наконец видит свет. Видит свет после того океана в котором тонул, погружаясь в темноту всё больше.
Поставив две тарелки на стол, Казуичи уселся на один из стульев покосился на Гандама. Тот тоже занял своё место. После трапезы обоим как обычно пришлось собиратся в школу. Когда оба уже стояли на пороге, Танака подозвал к себе Соду и поцеловал того в лоб со словами–Я знаю что тебе сложно туда ходить, но ты мы обязаны, так что потерпи, я с тобой.
***
Ибуки как обычно опоздала на пол урока и когда влетела в класс со всей скоростью, врезалась в парту за которой сидели Нагито и Хината. Она так сильно толкнула стул Нагито, что он ударился животом о парту и согнулся под взволнованным взглядом Хинаты. После его отвели в мед пункт. Отделался синяком, но вот Хината прочитал Ибуки целую лекцию о том что стоит быть осторожнее. Казуичи понял что после того как он осознал свою любовь к Гандаму он начал замечать некие детали в отношениях своих одноклассников. Например тот же Нагито уж слишком странно пялится на Хинату, который вечно ходит с ним вместе, хоть и говорит что тот «чёртов безумец которого бы в дурку». А Хиёко и Махиру уж слишком палятся со своими разговорами. Да и агрессивная ко всем Хиёко обожает Махиру так как будто она её боженька воплоти.
***
Наконец наступила перемена и Казуичи встал из-за своего стола и потянулся, разминая затёкшие мышцы рук. К нему с Гандамом как обычно подбежала радостная Ибуки которая тороторила что-то невнятное про их пару. Гандам слегка наклонился к Казуичи и тихо сказал–Может скажем ей? Она же и так всё поняла.
–Ну ладно. Всё равно если кому расскажет, ей никто не поверит.
Договорившись с Ибуки встретится за школой после уроков, Гандам и Сода прибыли на место и почти сразу же на них налетела Ибуки с расспросами.
–Послушай, Ибуки, только не ори. Мы это…–Казуичи замялся подбирая слова–короче, ты права была, вот.
Ибуки закрыла рот рукой чтобы не закричать от радости на весь город. Она подскочила к Соде и как безумная уставилась на него широко раскрытыми глазами–Да! Свашье чутьё меня не провело! Ха-ха-ха! Я же говорила! Вы идеальная пара! — Ибуки замолкла тогда когда Казуичи закрыл ей рот рукой, шикнув и повторив фразу с просьбой быть потише.
***
Вдоволь наслушавшись восторженных криков Ибуки. Пара отправилась домой, даже не заметив тень что промелькнула, прячась за стеной за за тем исчезая за другой стороной школы.
