Омела и Огневица

Ледяной октябрьский ветер царапал кожу. С костяшек пальцев и губ не исчезала аллергия на холод, сколько бы лечебной мази Шизуо ни использовал. Стояли серые и холодные дни, вечные сумерки. Средневековый камень пах сыростью, дождь не кончался ни ночью, ни утром, и выцветшая пелена тумана закрывала собой озеро, будто весь замок стоял укрытый больничной простыней. Шизуо морщился от слякоти под ногами. Особенно раздражал чавкающий звук, сопровождающий каждый шаг по размытой дороге. Верхушка башни для сов пронзала молочную вату тумана, что клоками скатывалась вниз по дырявой крыше. Было холодно и нестерпимо хотелось спать. Шизуо ненавидел это время года, хотя на хеллоуинский пир обычно готовили много сладкого. Лестница, змеей обвивавшаяся вокруг башни для сов, была узкой и блестела от потоков дождевой воды, водопадом бегущих по ступеням. У самого подножия, будто уходящего под землю, Шизуо столкнулся с Изаей. Он не видел лица — Орихара был весь укутан в плащ, но его небрежно-веселую походку Шизуо узнал издалека. Пихнув его плечом, Шизуо попытался пройти первым, но Изая увернулся и успел прыгнуть на несколько ступеней вверх. — И как понимать твое здесь присутствие? — Шизуо старался обойти ненавистного слизеринца на ступенях. — Это мольба о смерти? Изая, казалось, был в хорошем расположении. — Именно так. Пожалуйста, умри, Шизу-чан! — Изая! — прорычал Шизуо, отпихивая конкурента вниз. Но, как и любая блоха, Изая был цепким. Рукав левой руки намок из-за того, что Шизуо иногда оказывался прижат боком к камню старинной башни. Ветер замыливал взгляд: морось вперемешку с мелким градом мешала смотреть. Когда до балкона оставались считанные ступени, периферийным зрением Шизуо заметил, что Изая споткнулся на скользком от дождя камне. Инстинктивно он схватил его за шиворот, не давая кубарем покатиться вниз — в жесте не было ни страха, ни желания помочь, лишь голый инстинкт, как будто что-то выпадало из кармана, и руки сами потянулись остановить падение. Изая поднял на него насмешливые глаза, обхватывая ладонями чужие пальцы и вырывая из-под них свой плащ. У него были холодные и сухие руки. — Я думал, хватательный рефлекс есть только у детей, Шизу-чан. Младенцы обычно вцепляются во все, что маячит перед лицом. — Обращайся, — фыркнул Шизуо, первым проходя сквозь каменную арку башни. — Правда? — фальшиво воодушевился Изая. — Нет. Делай свои дела и проваливай. Было нечто неправильное в том, чтобы достать письмо брату при Изае, это был личный и неприкосновенный ритуал. Шизуо любил бывать в совятне один — уж тем более не в присутствии всяких блох. Чья-то сова мрачно наблюдала за ним со своего места с явным намерением укусить, и Шизуо отошел подальше. С перекладин крыши капала холодная вода. В углу комнаты на мелком разбросанном сене лежала распотрошенная мышь. Пахло отвратительно, но Шизуо был даже рад — здесь запах Изаи не чувствовался так явно, как он чувствовал его в других закрытых помещениях. Врач-маггл в детстве говорил, у него обостренное обоняние. Он всегда обращал внимание на те запахи, которые не замечали другие: тонкий запах приправы от свитера матери, когда она обнимала его, запах пороха от куртки отца, когда он возвращался с работы, или чего-то будто кислотного — неестественного — от Касуки, когда он шел из школы мимо химического завода. — Где моя сова? Шизуо повернулся. Изая стоял перед пустой аркой и смотрел вверх — где под куполом сидело еще несколько птиц. Закатив глаза, Шизуо достал из кармана письмо и протянул своей неясыти. Она взяла его клювом — осторожно, как и всегда, и, распушившись, посмотрела на Шизуо. В черных глазах-пуговицах он видел свое отражение. — Что ты сделал с моей совой? — за капризным тоном Изаи различалось что-то еще, вдруг показавшееся Шизуо чем-то человечным. — Ты спятил? — вяло поинтересовался он. — Нужна мне твоя вшивая сова. К тому же, у тебя их сотни, наверняка где-нибудь здесь сидит. Насмешка исчезла из темных глаз. Лицо приобрело сухое выражение. — Она не вшивая, — сказал он. — И ее здесь нет. Не можешь победить честно, перешел на грязные игры? Сначала дождь, теперь это? Шизуо разозлился. — Я тебе сейчас точно покажу грязные игры. Веселящего порошка наелся? На кой черт мне сова, ублюдок?! — Ты мне скажи, — процедил Изая. — Что ты сделал с совой? Капля дождя скатилась с крышки и упала Шизуо на лоб. Он вздрогнул и помотал головой — находиться в открытой всем ветрам башне не хотелось. Изая смотрел на него, ожидая ответа. Взгляд из-под темного капюшона был холоднее октябрьского утра. — Отстань от меня по-хорошему, — предложил Шизуо, направляясь к выходу. Сквозь туман он видел лес в огне осенней листвы, черный гранит озера, пустые окна других башен, за которыми дремал полумрак — такой же серый и скучный, как этот субботний день. Изая не попытался остановить его. Вода шелестела под ногами, пока Шизуо мрачно шел вниз по резкой лестнице. Дождь снова набирал силу, Шизуо слышал, как становился отчетливее его прохладный шум. Цветки чертополоха — обычно лимонно-желтые, сейчас казались тусклыми и безжизненными. Шизуо казалось, с ним что-то происходило в сырые холодные дни, подобные прикосновению дементора. Ему казалось, будто магия исчезала из мира. Даже в факультетской гостиной было тихо. Тщательно выписывающие домашнее задание младшекурсники навевали на Шизуо тоску. До обеда он без цели бродил по замку, надеясь, что прогулка рассеет давящее ощущение грусти, но ничего не помогло. Вкус обеденной еды был пресным, а ропот чужих разговоров раздражал. Шизуо вспомнил, что так и не поговорил с Шинрой о зельях, однако в Лечебном крыле его не было. Селти, наблюдающая за тем, как на больничных кроватях играли в волшебные шахматы, рассказала, что Шинра сейчас в библиотеке — идти туда совсем не хотелось, в конце концов наверняка Изая ошивался где-то поблизости и планировал снова надоедать ему своей совой. С другой стороны, у него все равно не было особенных планов. Покурив несколько минут у приоткрытого окна Лечебного крыла, Шизуо направился на четвертый этаж. Людей в читальном зале было не очень много, большая часть молча сидела над раскрытыми книгами. Библиотека с ее напряженной атмосферой труда и молчания с детства оказывала на Шизуо давящее воздействие: потемневшие от времени стеллажи были так набиты старинными книгами, что, казалось, вот-вот упадут. В узких проемах между ними было не развернуться. В воздухе пахло пылью и гниющей бумагой. Здесь всегда было темно, даже в самые солнечные и теплые дни. Селти говорила, что это спокойное место, но Шизуо не чувствовал здесь спокойствие, скорее нечто похожее на вину, что он не был способен так же преданно отдавать себя учебе, как соседи по столу в читальном зале. Шинра отыскался в самом отдаленном углу, за кипой каких-то книг, названия которых Шизуо ничего не говорили. Изая был тут же — сидел на соседнем столе, медленно болтая ногами в воздухе. Сначала Шизуо подумал, он снова наблюдал за людьми, но на его столе лежало недоделанное задание по Травологии. Ровный почерк с идеально-симметричными петлями напоминал бы старательно сплетенную паутину, если бы не чередование прописных и печатных букв, которое делало его неоднородным, затрудняло чтение. Черные слова глубоко въелись в пергамент, как будто Изая сильно нажимал на перо, когда писал. Заметив Шизуо, Шинра заметно напрягся, но все-таки выдавил из себя улыбку. Громко отодвинув стул, Шизуо сел напротив и устало откинулся на спинку. — Ты ничего не перепутал, Шизу-чан? — поинтересовался Изая, продолжая болтать ногами. — Это библиотека. Шизуо достал пачку сигарет — хотелось курить, хотя обычно он не тратил больше одной сигареты в день, держа в памяти, что не сможет пополнить запасы до ближайших каникул. — Может, просто свалишь, если что-то не нравится? Изая скривился, наблюдая за движениями его пальцев. — На Хеллоуин я точно наряжусь тобой, Шизу-чан, потому что ты настоящее чудовище! Шизуо с наслаждением выдохнул дым, уставившись в потолок. Если мадам Пинс заметит его, наверняка оштрафует, но в этом не было особенного смысла: песочные часы факультета и без того были пусты. — Почему бы вам не выяснить отношения в другом месте? — вмешался Шинра. — Я пытаюсь делать домашнюю работу. Мне нужны высшие баллы, если я хочу остаться в замке после выпуска. — Он украл мою сову, Шинра, — пожаловался Изая. Не выдержав, Шизуо смял в руках пачку сигарет. Тихий хруст под пальцами немного успокаивал — он представлял, что это ломались чужие кости. — Я не трогал твою гребаную сову, Иза-ая! — закричал он. Шинра закрыл лицо руками. Почти все, кто был в читальном зале, повернулись в их сторону. Изая нахмурился, смерив Шизуо недоверчивым взглядом. — И я должен поверить в это после дождя в гостиной Слизерина? — Да мне как-то по херу, во что веришь, — признался Шизуо, вдруг задумавшись, почему Изая обвинял его в дожде перед матчем — он правда думал, что это был Шизуо? Как глупо. Стол жалобно скрипнул, когда Изая соскочил с него, чтобы встать прямо напротив и уставиться Шизуо в лицо — иногда он удивлялся, как блохе не было страшно. Однажды на Шизуо точно также уставился старшекурсник, и он случайно откинул его на несколько футов, даже не произнеся никакого заклинания. А на прошлый Хеллоуин в Большом зале вылетели стекла после того, как Шизуо чихнул за столом своего факультета. — Орихара, у тебя тоже пропала сова? Знакомый голос привел Шизуо в чувство. Он обернулся и увидел Уолкера с какой-то книгой подмышкой. Он выглядел озабоченным. Мантия с эмблемой Пуффендуя была мятой и какой-то нескладной тряпкой лежала на его костлявых плечах. Изая склонил голову набок, выглядывая из-за спины Шизуо. — Тогуса тоже не нашел своего филина, его нет уже пару дней. Эрика говорит, министерство перехватывает сов из-за происходящего в Хогсмиде. Шизуо стряхнул пепел. Серебряной пылью, напоминающей развеянного патронуса, он упал на каменный пол. — Наконец-то тобой заинтересовались компетентные органы, блоха. Уолкер почесал подбородок, перекладывая книгу на стол. «Фонтан феи Фортуны» — прочитал Шизуо на ее обложке. — Вы ведь слышали, что в позапрошлую пятницу там снова произошло убийство? Прямо перед носом у мракоборцев, странно, что квиддич не отменили. — Это глупо, — Изая развел руками. — Я нашел перья своей совы в башне, так что она точно пропала уже здесь. Он бросил на Шизуо короткий взгляд — острый, словно рассекающее заклинание. Шизуо сделал вид, что не заметил, вновь поднося сигарету к губам и делая глубокий вдох никотина. — Может, ты оборотень, Шизу-чан, — с деланной задумчивостью предположил Изая. — И когда впадаешь в небытие, питаешься совами?.. Хотя нет… Он посмотрел Шизуо прямо в глаза, но уже более мягко и насмешливо, как будто слова Уолкера разубедили его в том, что Шизуо сделал что-то с его птицей. — Небытие — твое обычное состояние. Шизуо хотел ответить, но громкий хлопок отвлек его. Шинра закрыл учебник и стал собираться. Шизуо стало стыдно. Изая обогнул его и подошел ближе к Уолкеру, чуть наклоняясь вперед и пряча руки в карманы. — А когда именно пропала сова Тогусы? Уолкер приложил палец к губам. — Хм-м, ну-у… — Прости, Шизу-чан, — Изая поднял вверх руку в прощальном жесте, а потом подтолкнул Уолкера к столу подальше. — Поиграем в другой раз, у меня появились дела! Шизуо выдохнул дым ему в лицо. Серый пар окружил его, и Шизуо наблюдал, как комично он сморщился и тихо чихнул, мотая головой. — Да нужен ты мне, — спокойно заключил он, потушив сигарету о пачку. На улице начался ливень. Его холодный шум заставлял сердце биться чаще — чувствовал ли ту же печальную тревогу еще кто-нибудь? Шизуо думал о боггарте Изаи, о запахе морских волн с костяными гребнями пены. Скорее бы зажгли огни — в замке станет теплее от бесконечных багровых теней. Их свет успокаивает, и Шизуо чувствует себя чуть менее подавленным, когда идет на ужин. В замке совсем ничего не происходит, но Шизуо это больше не нравится — наверняка Изая снова затевает что-то неприятное. Встреча с его сестрами у дверей Большого Зала кажется ему особенно дурным знаком. Сперва они не замечают его, увлеченные разговором с Аобой насчет возможности использовать заклинание встряски электрическим шоком во время квиддича, но потом взгляд Майру — Изаи — останавливается на нем. — Смотри, Курури, это Шизуо! Все трое поворачиваются к нему, словно ждали только его появления. — Почему ты такой мрачный? — тихо спрашивает старшая сестра, всматриваясь в его лицо. — Да, — кивает Майру, наклоняясь, чтобы тоже заглянуть в его лицо. — Не любишь дождь, почему? Шизуо пытается пройти, но ни сестры, ни Аоба не двигаются с места — это начинает раздражать. — Нет настроения, — говорит он, надеясь, что ему дадут спокойно поесть. — Братик тоже в плохом настроении, потому что у него пропала сова, — задумчиво заметила Курури. — Это уже третья сова, которая не вернулась. — Слухи расходятся быстро! Аоба повернулся к Майру. — У Изаи тоже пропала сова? — Да, но у него их много, — Майру развела руками, улыбаясь куда-то в потолок. — Которая это была? — спросила Курури. — Сплюшка? — Нет, та ушастая с таким диким взглядом. Она еще укусила папу за лодыжку в Сочельник, ты помнишь? Курури нахмурилась. Шизуо снова попытался пройти, но Майру не позволила. — Кстати, у него есть рыбный филин, которого зовут Шизу-чан! Он такой огромный! — вспомнила она, снова разводя руками, чтобы показать размер птицы; Шизуо закатил глаза. — Разве это не странно, что «Шизу-чан»? Мы не так хорошо говорим на японском, да, Курури? Но это ведь звучит ласково. — Филин прокусил ему палец однажды. — Да-да! — воодушевилась Майру. — Хотя он всегда был достаточно осторожен. — Совы охраняют свою территорию, — рассказал Аоба. — Он мог просто слишком резко оказаться в помещении, дядя говорил, этого уже достаточно. — Могу я пройти? — проскрежетал Шизуо, теряя терпение. Ужин уже давно шел. Золотистые огни падали на каменные пол и столы факультетов, звон посуды и смех заглушал стук октябрьского ливня. Пройдя границу Большого зала, Шизуо забыл и о совах, и о свинцово-серой погоде за окнами. Он думал, что следующий день будет таким же туманным и пасмурным, но в воскресенье выглянуло солнце, и всю неделю погода держалась неплохая для этого времени года — переменная облачность была лучше нескончаемых сумерек и равномерного шума дождя в темноте… напоминающего настойчивый шепот, от которого хотелось уйти. Это была первая спокойная неделя для Шизуо за последние несколько лет. Первые дни он действительно ждал, что какой-нибудь старшекурсник обвинит его в нелепых сплетнях или преподаватель Зельеварения вызовет насчет пропавшего элексира, но ничего не случилось. Изая бездействовал или был занят своими делами. Когда Шизуо думал об этом, то понимал, что вообще не видел его поблизости. Без отравляющего присутствия Изаи школа напоминала школу, и часы шли лениво и медленно — до волшебного обыкновенно, и Шизуо жалел, что так не могло быть всегда. Бредя по тропинке к башне для сов, он невольно вспомнил темный и дождливый полдень прошлой субботы, когда столкнулся с Изаей у лестницы. В этот раз там было пусто. Идти было не скользко, скупое осеннее солнце подсушило старинный камень. Время клонилось к вечеру, и едва теплые тени лежали на ступенях. На середине лестницы Шизуо услышал голоса. Он успел забыть об истории с совами, и нехорошее предчувствие кольнуло его. Он поспешил подняться и заглянул внутрь. Совы беспокойно летали под потолком, какой-то филин — Шизуо заподозрил, что тот самый, который назван в честь него — громко ухал, распушая перья. Несколько студентов Гриффиндора, из которых Шизуо знал только Кадоту, стояли в центре и успокаивали какого-то младшекурсника, который плакал навзрыд, вытирая слезы и сопли о желто-черный шарф. Шизуо подошел ближе. — Что случилось? — спросил он, обращаясь к Кадоте. Тот перевел мрачный взгляд с мальчика на Шизуо. — У него пропала сова. Говорит, уже давно должна была вернуться. Шизуо задумался и, чуть наклонившись, тихо рассказал: — Блоха тоже потерял сову на прошлой неделе. — Я знаю, — вздохнул Кадота, устало потирая шею. — И Тогуса, и еще два человека с Когтеврана в начале года. Младшекурсник все не успокаивался, и Шизуо стало жаль его. Он видел, что многие очень привязывались к своим питомцам. Его брат, например, любил возиться с котом и постоянно писал о нем в своих письмах. Мысли о том, что кто-то делал что-то плохое беззащитным животным, вызывали в нем отвращение. — Это ведь не министерство Магии? — спросил он, доставая сигарету. Кадота выдохнул, покачав головой. — В этом нет смысла. Они бы перехватывали сов в Хогсмид, а не из школы, если бы пытались отслеживать посылки с проклятыми предметами. Шизуо задумчиво кивнул. Посмотрев в пол какое-то время, он убрал сигарету обратно в пачку и сделал несколько шагов к пуффендуйцу, осторожно присев перед ним на корточки. — Слушай, пацан. Тот икнул и посмотрел на него, чуть побелев от страха — Шизуо даже порадовался: значит, его слова будут иметь больше веса. — Обещаю, мы разберемся, что случилось с… — Кухулином, — робко закончил младшекурсник. — Да, — кивнул Шизуо. — С Кухулином. Не плачь. Он неловко похлопал его по плечу и заметил, что пуффендуец и впрямь пытался подавить слезы, почувствовав облегчение. Шизуо медленно поднялся, позволяя другим гриффиндорцам увести мальчика из башни. Он отдал письмо своей сове и осторожно погладил ее по перьям на голове — они были мягкими. У его птицы даже не было имени, но он бы не хотел, чтобы она тоже исчезла. Кадота осторожно тронул его за плечо. — Ты серьезно? — Да, — пожал плечом Шизуо, наблюдая, как его сова перелетает на соседнюю арку. — Кто бы ни забирал сов, он мне отвратителен почти так же, как Изая. — Мы тоже подумали о том, чтобы попытаться разобраться, — рассказал Кадота. — Эрика и Уолкер целое расследование развернули. Думаем встретиться сегодня после ужина во внутреннем дворе у фонтана. На улице вечером холодно, мы точно будем там одни. Приходи, если хочешь. Шизуо кивнул, вспоминая о своем желании закурить. Кадота больше ничего не сказал и медленно вышел из совятни. Проводив его взглядом, Шизуо тоже прошел сквозь каменную арку и остановился у подножия лестницы, чтобы покурить. Он увидел, как внизу несут ко главному входу украшения для Хеллоуина, и вспомнил, что оставалась всего пара дней. Облака быстро скользили по небу, уносимые ветром куда-то далеко на восток за границы гор. Уже начинало темнеть — осенние дни коротки. До ужина Шизуо успел только зайти в гостиную переодеться. Подумав, он надел вещи потеплее — какое-то время придется провести на улице. Шизуо даже примерно не представлял, каким образом они смогут вернуть сов или найти того, кто их забирал. Ему казалось логичным для начала рассказать преподавателям, но, наверное, был смысл и в том, чтобы пока промолчать. Директор наверняка начал бы снова читать лекции перед каждой трапезой, и кто бы ни охотился на сов, он уже знал бы, что его ищут — а значит, стал бы осторожнее. Да и в конце концов Шизуо уже дал обещание лично принять участие в поисках. Сидя в большом зале и ковыряясь вилкой в салате, он чувствовал волнение, перебирая в голове разные варианты, но так и не представляя, кому и зачем понадобились птицы. Он едва притронулся к десерту, когда случайно остановился взглядом на Эрике, которая сидела за своим столом в клетчатой кепке Шерлока Холмса. Это показалось ему забавным, хотя он и знал, что большинство волшебников не оценит смысл этой детали. По крайней мере он знал, что Эрика тоже придет на собрание у фонтана. Закончив ужин, Шизуо посмотрел на часы и осторожно выскользнул из замка. Во внутреннем дворе было темно — только оранжевые прямоугольники оконного света лежали на земле. Ледяной ветер шептал в пустующих галереях, и на дне покинутого фонтана дрожали сухие мертвые листья. Когда Шизуо вышел на улицу, во внутреннем дворе уже было несколько человек. Он не видел их лиц — только черные силуэты у фонтана. Однако один из них, сидящий на краю и болтающий ногами, он узнал сразу. Он развернулся бы и ушел, но в этот момент подошедшая сзади Эрика подхватила его по руку и поднесла палец к губам. Путь назад был отрезан, и, скривив недовольное лицо, Шизуо позволил отвести себя к остальным. — Привет, Шизуо! — заговорщески прошептал Уолкер, махая ему рукой. — Рады, что ты присоединился к нам в операции по поимке Птицелова! — Кого? — с сомнением переспросил Шизуо, пряча руки в карманы и подавляя дрожь. На улице в самом деле было холодно. Тогуса устало вздохнул, скрещивая руки на груди. — Эрика и Уолкер называют так того, кто похищает сов. — Понятно, а блоха здесь что делает? Эрика примирительно подняла руки и вклинилась между ними. — У него тоже пропала сова, Шизуо. Здесь только те, кто пострадал от Птицелова, и их друзья. — Я не его друг. — Да боже упаси, Шизу-чан, — вздохнул Изая, склоняя голову набок и улыбаясь. — Нам нужно решить, что будем делать, — вмешался Кадота. От его слов в темном воздухе октябрьского вечера поднимался и таял пар. Эрика сжала кулаки, закусывая губу — Шизуо никогда раньше не видел человека, настолько полного энтузиазма. — Патрулировать башню для сов! — воскликнула она. Тогуса с сомнением покачал головой. — Если мы точно уверены, что он забирает их из башни. — Ну, Изая говорил, что видел перья своей совы там, — вспомнил Уолкер. Шизуо аргумент не понравился. Изая мог сказать что угодно — он бы не удивился, если бы блоха сам спрятал свою сову, чтобы привлечь внимание или поучаствовать в этом тайном собрании. — Думаю, можно попробовать, чтобы с чего-то начать, — задумчиво произнес Кадота. — Можем следить за башней хотя бы неделю по очереди — Ого-о, — протянул Уолкер. — Но не по-одному же? — Нет, — подтвердил Кадота. — Будем следить по двое. Главное, чтобы ничье отсутствие в гостиной не заметили. Эрика светилась от счастья — Шизуо даже позавидовал. Перспектива смотреть на башню в течение всей ночи его совсем не радовала. — Я подготовлю жребий! — зашептала она. — Болтун, снимай повязку. Прежде чем Кадота успел возразить что-то, Эрика сама сняла с его головы повязку и произнесла над ней какое-то заклинание, Шизуо не разобрал слова, но на дне появились бумажки. — Тащите, выясним, кто с кем будет в паре. Что-то в лице Эрики насторожило Шизуо, но он не понимал, что именно. Она была слишком довольна. Краем глаза он заметил, что Изая тоже не был в восторге, с сомнением вглядываясь в бумажки. Впервые он был солидарен в чем-то с блохой, тоже почувствовавшей неладное. Когда Шизуо вытащил свою бумажку, он заметил, что на клочке Изаи был тот же символ, что и у него. — Серьезно? — протянул Орихара, демонстрируя свой знак. — Это бессмысленно, Шизу-чан не сможет спокойно сидеть и заниматься делом. К тому же, он будет мешать мне. Можно поменяться? — Заткнись, — огрызнулся Шизуо. — Как будто я хочу торчать с тобой ночами не пойми где. Изая задумчиво и как-то лениво на него посмотрел. — Не знаю, чего ты хочешь, Шизу-чан. Звери — закрытая книга для меня. Эрика бросила Кадоте его повязку обратно и скрестила руки на груди. — Мы сюда не ссориться пришли вообще-то! Мы как заклятые враги, объединившиеся во имя великой цели! — Мы с тобой никакие не враги, Эрика, — устало перебил Тогуса. — Помолчи, — шикнула она. — Ну, значит, договорились. Раскроем этот заговор! Сегодня дежурим мы с Уолкером.