Кораблекрушение

Я лежал в своей койке и молчал. Что я мог сказать? Слова сочувствия, утешения? Пошло, глупо и никому не нужно. Уж точно не Джеку. Но и просто молчать мне было невыносимо. Я тоже мог рассказать историю о "парне, которого когда-то знал", сейчас был самый подходящий момент, но я не стал. Еще я подумал о Марии. Наверняка Джек решил, что сама судьба свела его с ней. Если так, судьба его зла и глумлива. – Капитан Уэйд линкора ее величества «Гринвич», – произнес голос Эмили из-за парусиновой занавески. – Я слышала о нем. В начале нынешней войны он служил под командованием адмирала Бенбоу. В августе прошлого года адмирал встретил в Карибском море французов и погнался за ними. Наши корабли были в более выгодном положении, исход, казалось, был предрешен. Но большая часть английских кораблей не вступила в бой. Они отстали и нерешительно следовали в отдалении. Бенбоу на своем флагмане «Бреда» буквально один бился с французами, и им удалось уйти. Французской эскадрой командовал адмирал Дюкас. Позже он написал мистеру Бенбоу письмо, в котором советовал повесить его трусливых капитанов. Повешены они не были, но были обвинены в трусости, попали под трибунал и двое – один из них капитан Уэйд – приговорены к расстрелу. Сам адмирал Бенбоу в том бою был ранен в ногу и умер затем на Ямайке. Джек хрипло рассмеялся. – Расстрелян за трусость? – Да мистер Джек, говорили даже, что во время боя он был пьян. Эта история наделала много шума. О ней писали в газетах. Он снова рассмеялся. – Что ж, поделом. Видать это испытание, посланное Богом, он не выдержал, – язвительно добавил он для меня. – Как и не справился с искушением выпить во время боя. А тот священник, – сказал он вдруг совсем другим тоном, – я думаю, на самом деле он не прочь был трахнуть сеньора Мартинеса. Просто не решился. И сеньору Мартинесу нужно было быть чуть настойчивей. Но он плохо знает католических священников. – Мистер Джек! – Прошу прощения, леди.