Владыка Тягучей реки

Митя вырвался из хватки матушки и побежал так быстро, что в легких начало колоть, а в горле сохнуть. Он бежал через дворы, удивленных крестьян, царапал руки, когда падал в кусты, но не останавливался. Стрелки настигли Зилию около реки, зажали в полукруге, наставляя страшные пищали. — Не троньте ее! Это я Теркина заколдовал! — Митя оттолкнул Теплова в сторону, кидаясь к Зилии. Он уткнулся вздернутым носом в ее грудь, вдавился и слегка дыхнул горячим паром. Колдунья отвернулась, заталкивая страх в самые отдаленные уголки души. Она с радостью приняла Митю к себе под бок и уже была готова бросаться на стрелков с голыми руками. Неожиданная встреча оказалась такой воодушевляющей, что Зилия могла не то чтобы каких-то псов помещика раскидать, а горы свернуть! Она попросту не желала быть рядом с ним слабой. Она — его надежная защита. — Ты?! — мужики не поверили, засомневались. Щуплый мальчишка с деревянной руной Велеса на шее, с аккуратно уложенными волосами, с праведным личиком. И он пришел к Теркину? Зачем? — Я! Глядите, сейчас повторю! — Митя прикрыл веки и застыл на месте. Стрелки начали перешептываться и перекидываться едкими фразочками, нагло посмеиваясь. Открыв глаза, Митя посмотрел на одного стрелка. Шапка слетела с его головы, тело задергалось, а штаны сами по себе упали вниз. Лицо начало искажаться, менять свою изначальную форму. И теперь-то наглый стрелок окончательно обратился в свинью. Почти в такую же, которую сотворила Зилия, но в несколько раз лучше. — И захотел сгубить девицу Марью! Чтобы Теркину отомстить! Потому что не сидится мне! — Значится, девка тебя прикрыла? Вину на себя взяла, а ты что? Ты чей сын будешь? — кто конкретно говорил, Митя уже не разбирал. — А я ничейный сын! Батька с мамкой умерли, поэтому меня к Теркину пристроили скот пасти! — сдаст ли его сейчас Теплов? Скажет про Елену? Митя впервые встал ровно перед толпой озлобленных мужчин. Он пытался вытянуться, но даже к своим семнадцати годам едва доставал до плеча стрелка. Про Теплова можно было и не вспоминать: вампиру он был по грудь. Один из стрелков грубо откинул Митю от Зилии, а второй навел дуло пищали. Колдунью сразу же скрутили и удерживали в стороне. — Приказано было застрелить мальчишку! — Оставь его! — Теплов говорил тише, но слышали его все. — Отпустим в лес, а там он долго не протянет. — Ты городским в уши ссы, усатый! — оскалился стрелок. — Нам тут голову не морочь, приказал помещик, значит надо так! Ты нам не командир! — А ты мне рот не затыкай! — Теплов смотрел на всех сверху вниз. На фоне всех остальных он был намного стройнее и белее: светлые волосы, светлая форма. В размытом от колдовства взоре Зилия видела в нем луч света. Резкий звон в ушах. Режущая боль в правой ноге пронзила все тело. Сделав еще пару шагов, Митя припал к земле, хватаясь за простреленное бедро. Жжение расползалось медленно, из раны сочилась кровь. — Промахнулся! — начал было распыляться стрелок, но замер, хватаясь за живот. Зилия отползла дальше, к кустам. Она испуганно смотрела на окровавленный нож, который трясся в ее ладони. Зилия изрезала мужчину еще до того, как он успел выстрелить. Воспользовалась тем, что ее уже почти и не держали. Она тщетно пыталась вызвать магию, но нашла только маленький ножик, который сунула еще давным-давно в сапог. Мужики опомнились не сразу, а только, когда их боевой товарищ камнем упал на сухую траву. Толпа бросилась на бедную Зилию целым скопом и била ее с такими усилиями, что их собственные кости хрустели. Девичьи визги разносились по лесу. Зилия пыталась хоть на миг вырваться из клубка, но ее заталкивали обратно, ударяя еще сильнее. Истекая кровью, Митя встал. Хромая, он пересилил боль и поспешил на помощь. Сначала пытался кричать, просить их перестать, оборачивался на Теплова, который уже устал разнимать стрелков и согнулся около дерева. — Отстаньте от нее! — сил хватило лишь на слабый крик, но стрелки действительно остановились. Их противные рожи застыли в одной гримасе, а рты приоткрылись. Лес затих, речка перестала шуметь. Теплов с высоко поднятыми бровями смотрел на груду тел, которая образовалась подле Зилии. Их сердца остановились, кровь больше не пульсировала по венам. Вампир это слышал. Он первый заметил это. Все, кто бил Зилию были мертвы. Митя попытался поднять Зилию, но не выдержал и упал. — Прошу, вставай, ради Господа Бога говорю, вставай! — он говорил и двигался в точности, как юноша, но вот то, что он сделал… Зилия еще находилась в сознании, но могла лишь беззвучно плакать. Теплов подлез сзади бесшумно, будто парил в воздухе. Красный сапог вдарил по копчику, и Митя откатился вбок. Опомниться не успел, как Теплов нанес новый удар, но теперь держал носком оставшуюся под кожей свинцовую пулю. Голубые и некогда добрые глаза Теплова горели яростью. Он замахнулся, но кулак уперся в невидимую стену, расходясь рябью в разные углы. Черные волосы на голове Мити начали вставать дыбом. Они были не длиньше лопаток, и, поднимаясь, увеличивали размер маленького Мити. На Теплова вместо маленького мальчика смотрел озлобленный волчонок.

***

— Ты — чудовище! Слышишь меня?! Они бы вас не убили! Не убили! — Теплов обошел Митю, подбираясь к Зилии. Кровь. Везде была кровь. Вся поляна была в крови. Одежда, трава, корни деревьев. Все пахло кровью. Вампир осторожно взял колдунью на руки, как его тотчас же пронзило неосязаемыми молниями. На кистях и пальцах появились ожоги. — Не подходи! — Митя кинулся ему навстречу. — Не трогай ее! — Убийца! Ты убийца! И Велес тебя не простит! — Теплову все же удалось прижать Зилию к себе. Весила она мало, так что он поднялся на ноги без проблем. — Не-ет! Не простит! Все вновь загудело и поплыло. Мир вокруг окрасился яркими цветами, деревья и кусты расплывчато покачивались, перемещаясь то в одну сторону, то в другую. Небо давило темнотой, Тягучка била волнами в такт сердца. Промозглый холод побежал по позвоночнику. — Зиля… — Митя рыпнулся вперед. Над ухом просвистела пуля — подоспела подмога. Услышав сквозь шум и гам просьбу Мити, Зилия похлопала ресницами. Худое лицо Теплова склонилось над ней и с горестью рассматривало ссадины и переломы. — Зиля, беги! — воспользовавшись моментом, Митя рванул к реке, оставляя за спиной только хлесткие выстрелы, которые со временем перешли в перестрелку. Пока шиноры пытались поймать его, Зилия все глядела на Теплова. Он тяжело дышал и стиснул губы, пряча их за усами. Пальцы его то напрягались, то расслаблялись. Наверное, всему виной была кровь, которая сочилась из ран Зилии. Но он держался. Не пытался ее цапнуть, хотя возможностей было целое море. — Отнесите ее в поместье! — вдруг отдал приказ Теплов, передавая Зилию шинорам. — Найдите Михаила Степаныча, он дальше сам с ней разберется. Как только сильные руки вампира перестали удерживать колдунью, она с размаху пнула шинору в пах, второму зарядила меж глаз и, когда все же вырвалась, понеслась за Митей. — Убить! Убить! Рефлекторно отпрянув, Митя сдвинулся вбок, уклоняясь от очередной пули. — Заколдованный! — заметил стрелок, указывая на промах сослуживца. — Не удумай выкинуть очередное колдовство! — Теплов был близко. На нем тряпкой болталась ослабевшая Зилия, которая пыталась остановить вампира, схватившись за пояс. Теплов совсем будто не ощущал ведьму на себе, шел уверенно и быстро, шагая так широко, что шинорам пришлось за ним рысить. Митя попятился, попытался скрыться, но вампир настиг его быстрее. Намотал прядь черных волос Мити себе на руку, а потом намеренно уронил к своим ногам. — Кто? Кто будет отвечать?! Всхлипнув, Митя попытался перехватить его огромную лапищу, хоть бы высвободиться, но только лежал и рыдал. Толпа загремела хохотом. Пуля в ноге ныла, с каждой секундой давая знать о себе все больше и больше. Уши горели не хуже ран. Он уже и пожалел, что побежал. Пожалел, что заступился за Зилию. Бог бы его не наказал, простил бы, ведь Зилия совершила грех, а заступившись за грешницу, он и сам стал грешником. — Убийца. Чудовище. Тварь поганая, — Теплов оскалился и вытер раскрасневшейся от слез щекой Мити сапог. — Уйдешь, как и полагается убийцам! — вампир говорил тише, едва сдерживался, чтобы не впиться острыми клыками и не испить желанной жидкости. — Он не убийца! — вой Зилии не могли терпеть даже отбитая дворня. — Он не убийца! Митенька, скажи ему, скажи! — слезы затекали ей в рот, капали за шиворот, лились по шее вниз, окропляли темный сарафан. Митя молчал. Он смотрел на Зилию пустым взглядом, абсолютно спокойно, будто все хорошо. Будто он не здесь, а где-то очень-очень далеко. — Ответь ему, скажи правду! А что говорить, Митя совсем не знал. Злоба неожиданно вырвалась из него ураганом, захватила тела бедных стрелков и погубила одним лишь своим касанием. Спиной Митька чувствовал, что позади стоял батька. Стоял и смотрел. Наверняка ухмылялся, сгорбленно взирая, как невинный убивает целую толпу. Сила леса оказалась слишком тяжелой, чтобы удерживать ее в маленьком сердце, которое колотилось с невероятной скоростью. Теплов недолго размышлял, недолго ждал ответа, недолго вытаскивал пояс со своего кафтана. Сбросив берендейку*, вампир стал наматывать пояс на тонкую шею Мити, перетягивая до кровоподтеков на болезненной коже. Митя до последнего надеялся, что совсем скоро придет матушка, заколдует всех одним взмахом и спасет его. Или хоть кто-нибудь! Но, как назло, поблизости он не обнаружил ни одной живой души, которая смогла бы оказать ему помощь. Зилия билась в тугих веревках, наблюдая за манипуляциями Теплова. Она что-то кричала, умоляла его, обещала что-то. Но Митя ее не слышал. Он надеялся увидеть за кустами матушку, но это был всего лишь один из дворни. Мужчина с легкостью передал Теплову небольшой камень, но вот щуплого Митю этот булыжник без труда потащит за собой. Окунув веревку в воду, чтобы она разбухла и расширилась, вампир вновь заговорил: — Не думай, что тебе как-то удастся выйти из воды сухим! Оценив каламбур, остальные прыснули со смеху. Дождавшись, когда веревка достаточно намокнет, они натуго перевязали неровный камень. Резкий толчок в спину чем-то тяжелым. Перед глазами взбаламученное дно Тягучки. Поднятые клубами листья и песок застилали весь обзор перед глазами. Под собственной тяжестью камень медленно скатывался в вымытую яму, волоком таща за собой брыкающегося Митю. Своими резкими движениями он только ускорял весь процесс. И если у берега было достаточно мелко, то к середине реки, если не знать, где перекат, было очень глубоко. Темнота окутывала все вокруг, постепенно вытесняя собой лучики света, которые ближе ко дну блекли, погружая во мрак светлый ум Мити. Из горла вырвался истошный крик, выпуская тысячи крупных пузырьков, но люди на берегу слышали только отчаянные попытки позвать на помощь, переглядываясь в ожидании кончины этого ушастого мальчишки. И только вампир, не моргая, следил, как угасает чужая жизнь. Воздух вытеснялся из легких, выталкивая Митю на поверхность, но камень тащил и не собирался поддаваться. Его приковали ко дну невидимыми цепями. В груди пекло, ледяная вода заполняла легкие с каждым новым вдохом, погружая бултыхающееся тело все глубже и глубже. Руки судорожно пытались выскользнуть, развязать тугой пояс, но мышцы разом ослабели. Казалось, что худощавое тельце сейчас разорвется от давления, ребра вспорют ткани и вырвутся наружу. Прилив жара на несколько мгновений успокоил Митю. И это было последнее, что он почувствовал перед смертью.