***
Сломанные вновь ребра превратились в колючую крошку, череп сдавился по бокам, длинные уши скрутились. Дверь в камере стояла металлическая и очень толстая. Сквозь сетку-решетку в окне было уже не протиснуться. Только узкое отверстие-глазок. Через него Зилия смотрела за ним, а Хвосты совали туда руки, хвосты и прочие конечности. Щель была маленькой, но длинной, почти с газету в длину, такая обшарпанная и погнутая, что через нее оказалось возможно протиснуться. Митя не знал дороги. Он закрывал глаза и не чуял вампиров поблизости. Цветная дымка, которая обычно вела его по свежим следам упырей, не появлялась. Месяц назад сбежал Лаврентий. Гордея били розгами, а потом кинули на арену. Мите пришлось постараться, чтобы Зилия отвязалась от них обоих. Митя оставил его в живых только из благодарности за молчание. И теперь он был на свободе. Пускай и ненадолго. След Лаврентия уже давно выцвел, затерялся среди голых веток колючих кустарников. Его уже не догнать. Митя не мог обнародовать старую тропинку Лаврентия, поэтому пришлось бежать наугад. Деревья спали под белым одеялом, метель гуляла между стволов, поднимая вверх снежинки, веточки и сухие листочки. Ветер выл, словно общался с теми, кто оказался в лесу в такую погоду. Хвост застревал среди корней, руки по плечи тонули в мокрых февральских сугробах. Тощие лапы тащили отяжелевшее мертвое тело. Внезапно стало так трудно передвигаться. Митя уже и забыл, когда в последний раз делал больше двух шагов. В узкой темнице было не разгуляться. Он ослаб, отупел и отстал. Отстал ото всех. От мира. От самого себя. Засаленная рваная рубаха оставляла на снегу темные полосы. Хоть так постирается. А ведь скажи ему семнадцатилетнему, что скоро превратится в чухана — Митя ни за что бы не поверил. Рассмеялся и отмахнулся. А сейчас он тащился по случайным тропинкам, в надежде выйти на нужный след. У Теплова родился внук. От одной мысли об этом Митя сморщился в оскале. Если Лаврентия он уже обрек на отсутствие половой деятельности, то про его младшего брата совсем позабыл. И теперь они воспитывали мелкого, и наверняка гадкого, упыреныша. Дорога от замка вела в двух направлениях: бывшее Кручино и деревня Череповки. В деревню Лаврентий бы точно не стартанул, ему после прошлого раза хватило. По своей дурной привычке вампир, скорее всего, пошел на станцию, чтобы навернуть круг и выйти к Тихонску, поселку коттеджного типа, где поселился Ричард с женой. Лаврентий-то не знал, где они находятся, а прочитать буквы на табло не хватало мозгов. Если Гордей сказал далеко — значит далеко. А так оба брата были под присмотром этого кошака. Кто бы ему остальные лапы поотрывал… У Мити была только одна попытка. Если Зилия обнаружит пропажу, то тогда точно и ему и Гордею головы не носить. Хотя, она уже и разбирала его, и собирала, и в баранку скатывала. Ничего не было ему. По людским тропам Митя старался не ползать, мало ли кто там ночами шарахался! Тартыги, убийцы и те, у кого в штанах чесалось. Все они могли покуситься на бедного и несчастного Митю. — Надо же… Внук Сашки… — любопытство было сильнее страха. Перекинувшись через железную дорогу, Митя наконец-то увидел реку. Река Тягучая заторможено текла под потрескавшимся слоем льда. Прозрачные пластины льда трескались под весом Мити. Он ступал ровно, как зверь, на всех четверых, балансируя длинным хвостом. Со стороны можно было подумать, что древний ящер восстал из слоя земли, собрал все свои косточки и вышел в люди. Но его никто не заметил. Лес будто вымер за то время, пока он прохлаждался в замке Зилии. Тягучая не хотела пускать Митю на другой берег. Лед расходился и лопался, вздымался вверх и громко плескался. Не сумев увернуться, Митя вновь потонул в ней. Вновь нахлебался ее мутной воды, вновь очутился на ее песочном дне. Только в этот раз там уже валялись какие-то необычные и дивные предметы, которых он никогда не видел. Тягучая приложила все свои силы, чтобы закрыть Митю за своими обледенелыми стенами, но тот не унимался, больно царапая ее в самые уязвимые участки — трещины. Река выплюнула Митю обратно, на его берег, приковывая холодным потоком воды к земле. Чертыхнувшись на чистом французском, он начал уходить назад. Думал, что сейчас река расслабится, а он ей ка-ак! Как прыгнет, как выскочит! И полетят клочки по закоулочкам! Разбежавшись, Митя напряг хвост, и когда ногами оттолкнулся от высунувшегося корня, то резко выпрямил его, перескакивая Тягучую. Мышца на руке лопнула, кожа разошлась, и на снег капнули черные сгустки. Но он не обращал на это внимания. Сейчас добежит до Кручино, а там посмотрит. Залижет раны. Митя продирался через скрутившиеся сухие ветки, не желал выходить на большую дорогу с фонарями. Было так тихо и спокойно, что Митя даже не признал жилую деревушку. Свечи заточены в круглые склянки, окна уж чересчур белые. Не уж-то материал какой новый привезли из заграницы? Без ставень еще, а огороды где? Огороды! Не было ничего видать. Митя побежал дальше, и когда вновь зажмурился, похоже, что обрадовался. Интересно. Какой он, внук Сашки? На кого похож? Глаза широко открылись, и, растянув улыбку, он ринулся по следу. Три. Три вампира были совсем недалеко. Уже. Уже тут. Прижавшись к земле, Митя пополз, волоча по расчищенной дорожке свое костлявое тело. На пороге лежал коврик с нерусскими буквами, наверху мигала большая свеча в котелке. Она звала Митю внутрь. Внутри шипел Лаврентий. Ох, как же он испугается. Ох, как же он сейчас… Не Лаврентий его цель, а внук. Три цветные линии вели по дому вампиров. Кто это? Роман, Лаврентий, жена Романа. А где тогда ребенок? Где. Ребенок. В начищенном стекле отразилось страшное и измученное пытками лицо. Не в силах на себя смотреть, Митя зацепился когтем за выступающую светлую доску и подтянулся вверх. — Где ребенок? Где… — Митя прыгнул на оконную раму, вонзая когти в древесину. — Где?! Он зажмурился, когда забрался на второй этаж. Трое были внизу. Это он уже понял, смотреть на круговые отпечатки от Лаврентия не хотелось. Роман сидел спокойно, его жена лежала, видимо, в отдельной комнате. Митя повернул морду вправо и все оборвалось вмиг. По голове ударили звезды. Слабым взрывом Митю откинуло в огромный сугроб. Тело дымилось и жглось, ноги и руки колотились отдельно друг от друга. Яркая вспышка желтого света ослепила, сжимая в крепком водовороте. Митя ползал по снегу, пытаясь остудиться, но только сдирал с себя чешуйчатую кожу на спине и локтях. Ничего не помогало. Пылало как снаружи, так и внутри. Будто Чернобог опять мучил его. Но Чернобог мучился вместе с ним.Обгорел. Сгорел. Пригорел.
Легкий звон перекатывался эхом от одного уха к другому, а когда Митя поднял веки, и вовсе подумал, что находился во сне: двор вокруг смазался, с каждым морганием все больше и больше становясь похожим на взгляд из-под грязной болотной воды. Пелена полностью застелила склеры. Ребенок громко и омерзительно зарыдал. Это он. Он источал этот жар! Упыреныш излучал яркий и пронзительный свет, который тянулся за ним вампирской дорожкой, но она была намного сильнее остальных, намного больше. — Почему она у него отличается ото всех других? Почему он тако-ой? — скрипел, всхлипывая Митя. Он не шевелился, а скорее дрыгался в предсмертном припадке. Выглянувший из окна вампир принял его за больного и хромого дикого зверя. Пространство и время смешались воедино. Кто-то тащил его за хвост по снегу в другую сторону. Долго волок. Гордей. Это был Гордей. Митя слышал его голос. Очухался Митя от удара. Он не видел где и кто его бил. Несколько мутных пятен скакали перед его глазами, безмолвно открывая черные точки — рты. В нижней части тело стало невероятно легко и свободно. С разрывным хлюпаньем что-то шлепнулось на каменный пол. Митя не чувствовал частей тела. Он не владел даже собственным языком, чего уж было говорить про конечности? Чернобог заголосил вновь, предлагая очередную сделку…***
Гордей вытирал ладонью лоб, взмахивал головой, чтобы убрать нависшую челку на глаза, но продолжал пилить Митю ржавой пилой. Сегодня он точно с ним покончит. Точно избавится. И эта срань больше никогда не выберется наружу! Никогда! Сероватые и мягкие как губка хрящи выскакивали из обвисшей мертвой кожи, остатки черной слизи комочками выпадали следом. — Пусть бабка сдохнет. Пусть он сдохнет, — сквозь одышку шептал Гордей. Собрав все до единого остатки останков, вампир вытер начисто пол мокрыми тряпками и кинул их в мешок с Митей. Он неторопливо вышел из замка, пиная развалившихся на пороге Хвостов. Непередаваемая вонь тянулась за Гордеем серым шлейфом, и от нее не спасали даже самые яркие духи. На перроне с утра было не так много народу, в выходной день никто не спешил на работу, никто не ехал на встречи. Тем более, в этой дыре. Это же не столица, где по субботам люди собираются в клубах и обсуждают всякую чепуху. Когда все расселись по своим местам, Гордей прошел в самый конец вагона. Развязав забитый мешок, он бесцеремонно высыпал содержимое из открытой форточки. — Теперь со злом покончено навсегда… Интересно, как быстро Зилия почувствует, что Митя уже превратился в фарш? Как долго она будет умирать? Но покидать этот мир, и даже болеть, колдунья, почему-то, не планировала… Зилия не окочурилась, и велела явиться в замок до обеда, нужно было опять куда-то ехать, выполнять какие-то поручения. Хотя Гордей уже готовился к похоронам. — Как помрет, я хоть из замка что-то стоящее сделаю, экскурсии водить буду, лицензию получу… — Гордей без стука вошел в ее кабинет. Колдунья сидела за столом и выписывала на листке адреса. Это было для него. — А вот и ты! Заждалась тебя уже! Где тебя пес носит?! — Зилия раздраженно вздохнула, протягивая листок вампиру. — Завтра вылет в Находку, это в Приморском крае. Там живет семейка беглых евреев. Гордей подозрительно выгнул бровь. — Так вот! Еврейка — ведьмачит! Причем очень сильно, судя по рассказам. Сестра у нее такая себе, конечно, но вот она сама! С памятью у нее беда, вот что! — Зилия сглотнула, — и она придумала способ, как в прошлое возвращаться, чтобы утюги свои выключать! То кастрюлю с газа снимет, то полы вымоет перед внезапными гостями, и все у нее гладко! — Думаешь, что сможешь настолько далеко в прошлое переместиться? — скепсис Гордея был обоснован. Прошло уже больше двух веков. — Дмитрий твой не посуда! — Я знаю! Знаю! Но раз метод этого оборотня не работает, я попробую еще! — выцветшие глаза осматривали стол, руки, вампира, потолок, стену. Другую стену. — Как скажешь, Госпожа. Пойду собираться, — откланявшись, как в старые добрые, Гордей поспешил удалиться из наполнившегося безумием кабинета. Летел он намного дольше, чем когда ездил на поездах или автомобилях. Ближайший аэропорт там был только в селе Кневичи. Судя по записям ГВОМа, вместе с еврейкой Авитой и ее сестрой Вестой, с ними жил муж Авиты — Давид. А про свои приключения Авита разболтала какой-то подружке из московской газеты «Бурый Вестник», а та бессовестно опубликовала статью.«Жительница города Находки научилась совмещать несколько магических приемов, чтобы перемещаться в прошлое. Забывчивая Авита Бариславская живет в Приморском крае совсем недавно, а вот практикует способ перемещения уже давно. Выходя из дома на работу, Авита всегда старается запомнить, выключила ли она плиту или утюг, закрыла ли краны. Но переступая порог собственной квартиры, напрочь забывает обо всем. Раньше Авите приходилось возвращаться, но теперь Авита не знает бед! В прошлом она бывает часто, и сама признается, что в первые разы было очень страшно. Ведь нужно побывать там очень аккуратно и не оставить следов».
Гордей и сам не заметил, как дошел до кособоких хрущевок. Адрес совпадал. Густой туман разбегался по разбитому асфальту в стороны. Снега тут вообще не наблюдалось. Дернув неплотно закрытый домофон, вампир поднялся на первый этаж и оказался около двух плотных дверей. — Есть кто дома? — постучав костяшкой руки, спросил Гордей. — Все! — открыл ему, по всей видимости, Давид. — Вам кого? — Газовая служба, проверка оборудования! Давид осмотрел незнакомца: мужчина в длинном несуразном пальто, с шапкой набок, приятной улыбкой, и гладковыбритым лицом. — Проходите тогда! То, что в квартире Бариславских был газ, Гордей узнал благодаря газетной вырезке. Вот, только с газом обращаться совсем не умел. Нелепо покрутив конфорки, Гордей огляделся: где-то тут должно быть ведьминское место. Точно не на кухне, хотя он привык видеть женщин именно там. — Надо проверить газовые трубы в другой комнате, — уверенно сказал Гордей. А сам про себя в мыслях думал, есть ли эти газовые трубы вообще или нет их… В прихожей его остановила женщина. Чуть старше тридцати, уставшая, с короткой стрижкой под мальчишку. — А таки что это газовщики без формы бегают? — женщина перегородила проход рукой в другие комнаты. Это была уж точно не хохотушка Авита. Значит, ее сестра — Веста. Сдвинув норовую шапку на затылок, Гордей попятился. Неприятное чувство тревоги опустилось в низ живота. Язык отчего-то закрутился в невидимый узелок. Позади возник Давид. Мужчина был в несколько раз крупнее Гордея, мощнее и явно умнее. Три колдуна добродушно пустили к себе вампира и не заметили этого? Вот теперь все встало на свои места. Из маленькой комнатки вышла полноватая женщина с черной, плотно закрученной гулькой на голове. — Эх ты, вампир! Знаешь, шел бы отсюда побыстрее, пока Ловцы не явились! — Авита улыбнулась и кивнула Давиду. Из-за спины Авиты неожиданно выглянула маленькая девчушка, лет двух, с непричесанными густыми чернющими волосами. Она приоткрыла рот и вцепилась в руку ведьмы. — А ну, в комнату, марш! — Нет! Мне нужно узнать! — прикрикнул Гордей, — нужно знать, каким способом вы перемещаетесь в прошлое! — Авита прятала вовсе не книгу заклинаний, а свою маленькую дочку. — У-у-у! — хором расхохотались ведьмы. — Знаешь, сколько таких как ты к нам захаживает? И журналисты, и телевизионщики и бандиты! — Авита подходила ближе. — Но, к счастью, они ничего не получили. И тебя это тоже касается! И если ты, наглый клыкастый урод, еще раз приблизишься к моей семье, то будешь собирать свои костяшки по всей стране! Дверь распахнулась, и вампира выкинуло на лестничную площадку. Гордей упал, и проехался на копчике до самого выхода. Соваться туда второй раз было глупо. Во-первых, их больше. Во-вторых, пес их знает, этих колдунов. Какой магией они еще владеют? Выпросив у прохожих монеты для телефонного автомата, Гордей набрал Зилию. — Ничего тебе нельзя доверить! Никчемный ты уродец! Все приходится самой делать! И Лаврентия ты по своей вине упустил и теперь еще и заклинание мне не добыл! Не ответив ничего, Гордей повесил трубку. Он и не желал знать, где сейчас был Лаврентий. Тогда Гордей непременно захочет к нему поехать. Хотя бы извиниться. Уже сменилась власть, законы, технический прогресс шагнул намного вперед, а вестей от старого друга как нет, так и не было. Искать его заставляли постоянно. Зилия не смыкала глаз с тех пор, как тот сбежал. Она сама оббегала и обстучала ближайшие пороги, но Лаврентия там не оказалось. Забежала даже в бывшее Кручино, но и там его след остыл. Плюнув на все, Гордей тормознул попутку до соседнего города: Кривой Камень. Бывший закрытый порт разросся до военного городка, вырастил многоэтажки, трамвайные пути, кинотеатр… Стройка, куча рабочих, корабли, краны… — Вот мы и приехали! — радостно отрапортовал водитель попутки. — Ох, какая радость! Ночь, тьма! Куда я пойду? Вдруг, напорюсь на каких-нибудь бандитов или еще чего хуже! Вампиров! — Гордей сразил мужчину своей приятной улыбкой. Водитель не успел среагировать, чуть было не надавил ногой на педаль газа. Острые клыки впились в открытую часть шеи, кровь полилась на кожаную куртку, потекла по рукавам на светлый руль иномарки.***
В кабинете шумел вентилятор. Мотор каждый круг скрипел и раздражал. Две девушки сидели за выровненными столами друг напротив друга. Каждая из них была занята своей работой. Седьмое подразделение ВКГБ* осуществлялась в тесном взаимодействии с оперативными подразделениями органов государственной безопасности СССР. Например, фиксирование фактов ведения агентурной, визуальной и технической волшебной разведки. А еще, обязательным было документирование преступной деятельности объектов наружного наблюдения: контроль содержания их бесед со связями при встречах на улице, в транспорте, в общественных местах с помощью технических и магических средств. Задача этих девушек — помогать оперативникам выловить колдунью Зилию, о которой было известно очень мало: родилась в поселении около Ленинграда, в нынешнем коттеджном поселке Тихонск. Родители оба были уроженцами бывшей Речи Посполитой, насчет братьев или сестер никакой информации не было. — Душно так в штабе. Уже все растаяло, а отопление до сих пор не отключили, — одна из девушек томно вздохнула, убирая с лица выбившийся темный волос. — В Москве твоей, думаешь, лучше? Да точно такая же париловка там, — поддержала коллегу вторая. — Ничего не можем найти про эту бабку, будто под землю провалилась! И чудище свое запрятала где-то в районе Череповков, а где — одному Капралу известно. — Что-то делает она, не понятно. Лиз, слушай, а? Может, она просто там с ним развлекается? Деньги за просмотр берет… — Жан, ты вот дура совсем? Какие деньги? Кто туда ходит? На кладбище около этих Череповков костей и трупов высушенных целая гора и маленькая тележка. Если и зовет на какое-то представление, то потом из этих зрителей делает сухофрукты. Ты видела фотокарточки? — Лиза швырнула на стол Жанне толстую папку. — На, глянь. Три дня спать не сможешь, вот что она там творит. Люди мрут, вампиры пропадают по всей стране, а ты про цирк! — Да ладно тебе… Фу-у-у… — Жанна перекладывала фотографии одну за другой, вертя каждую под углом. — Ну и жуть, конечно. Может, она кровь и органы своему чудищу отдает? Эх, жалко Ловцы сфотографировать не смогли, я бы поглядела на чудище. — Еще замуж за него выйди! — фыркнула Лиза. — По описаниям оно больше на человека похоже, чем на зверя. Когти, хвост, а тело-то наше, людское. Ну, Ловцам не особо в этом плане верить можно. Мало ли, чем их там пугали. А агенты разведки так и не вернулись, чтобы хоть что-то передать. Поэтому нам и надо искать! — Знаешь, Лиз, замуж за чудище выходить это твоя стезя! Двух детей заделал и свалил в закат! Никакая контрразведка не найдет! — обиженно буркнула Жанна. — Я же в твою личную жизнь не лезу! — Лиз, мы КГБшники! Мы все друг про друга знаем! И даже то, что ты ходила на свиданку со своим новым соседом! — Жанна коварно прищурилась, и сразу же уткнулась носом в бумаги. — Он … Он замкнутый! Иностранец, по-русски плохо соображает! И не нужна ему я буду с прицепом! Хотя он красивый, высокий, но взгляд бешенный какой-то, мне не нравится, — Лиза вздохнула, отрешенно смотря на полупустой лист. «Чудище». Недавний развод сказался на физическом здоровье, усталость и нервозность не давали сконцентрироваться, так что речи о заполнении этой таблице и быть не должно. Сон, режим дня, здоровое питание это все было не про Лизу. Думать о личной жизни не было времени. Люди, жившие близ деревни Череповка, дали показания, что Савин, это который охотник на вампиров, все еще жив, и прячется от людского взора в норе у барсука. Выходила даже передача по Второму каналу, но камера у них всю поездку была с помехами, да и очевидцы были больше похожи на пропойц, которым дали денег на бутылку за душетрепательный рассказ о Великом и Ужасном. Лиза все никак не могла сложить два факта: пропадает Савин и вдруг у Зилии находят чудище. В некоторых источниках и сам Савин родился в Ленинграде. Не могло же быть такое совпадение? В семьдесят шестом году к знаменитой норе выехала экспедиция геологов и этнологов. Проведя тщательные раскопки, они нашли остатки костей, бумаги и красные сапоги. После экспертизы специалисты выяснили, что вещи принадлежали молодому человеку, и пролежали под землей около ста лет. Но и в это тоже верилось с большим трудом. Выяснить, действительно ли там жил Савин — не удалось. Но зато удалось выйти на связь с местной колдуньей, по непроверенным данным — Зилией. Причастность и знакомство с Савиным она отрицала, но несколько раз предложила зайти к ней внутрь. Что странно — агентов ВКГБ не пускали и не встречали, словно чуяли их принадлежность, а вот всяких телевизионщиков и журналистов она с удовольствием приглашала, но только обратно те уже не возвращались.