Последний

      Марипоса Аккуратное, миниатюрное серое слово, которое было написано прямо над сердцем. Когда девочке исполнился год, витиеватые буквы почернели с пожирающей всё тело болью. Лихорадка не прекращалась ровно три дня, пока новое имя не появилось на правом колене. Оно было другим. Линии местами прерывались. Были где-то тоньше, где-то толще.       Зульфат Неаккуратное имя, написанное будто бы маленьким ребенком, почернело на следующий же день. Когда девочке исполнилось десять, имён на её теле было больше трёх сотен. Боль, которая раньше заставляла выть, теперь чувствовалась гораздо слабее, но вполне ощутимо. Голос сорван, слёзы пересохли. Метки стали меньше. Теперь они все маленькие, аккуратные. Больше нет былых размахов. И ясно одно: чем больше метка, тем сильнее будет боль при потере очередного соулмейта. Арахна смирилась. Она знает, почему больших меток больше нет. Ведь любить она больше не сможет. Сейчас ей шестнадцать. Количество меток перевалило за семьсот. Иногда они перекрывают друг друга. Иногда старые, чёрные имена стираются и на их месте появляются другие. Она видела на своём теле серые, чёрные, изредка красные и даже зелёные метки, значения которым она не знала, но ещё ни одной золотой. — "Мне просто не суждено." — Думала она перед сном, мучаясь от очередного приступа боли. На этот раз на ключице. Имя было мужским. — "Наверное, тоже был дозорным. Слабак." На утро появляется ещё одно, прямо на указательном пальце. Опять невыносимо жжётся, как и во все предыдущие разы. — Хоть бы фруктовик. Давай же, ну?       Понкайо — Пффф. Кто вообще в здравом уме будет так называть свою... Своего... Ребёнка? — Фыркает она, одеваясь. И в зеркале замечает что-то новое. Лисьи уши на голове. У Понкайо зоан лисы. Хоть что-то хорошее. Возможно, пират. В дозоре абы у кого фруктов не водится. Можно попробовать найти и убить, если через неделю будет цел целёхонек. Да и волосы на затылке подкрасить бы, совсем краска смылась. Она выходит на палубу из своей капитанской каюты не убирая ушей, и сразу же сшибается своим рулевым. — Едрить тя за ногу! Юлай, какого хрена!? — Капитан! О, новый фрукт? Поздравляю! У нас там это, приглашение! — Паренёк видит замешательство на лице и чёрное подрагивающее ухо. Сдавливает тихий смешок. — Письмо от Белоуса. Предлагает союз. Библикарта в конверте. — Поднять якорь. Отплываем к старику. — Девушка в последний раз бросает взгляд на осенний остров, прощаясь. Лог Пос настроен. Запасы пополнены. Делать здесь больше нечего. Пока корабль движется по водной глади, она думает. Как лучше предстать перед командой сильнейшего в мире человека? Одеться ли так же, как для дозорных, скромненько и в меру, или выставить все чёрные имена напоказ? Арахна выбирает второй вариант. Зная Белоуса и их попойки по случаю случая, лучше не скрываться. Так она и страху нагнать сможет. Это определённо лучшее решение. — Тебе не больно? — Спрашивает её парень в оранжевой шляпе. Черные лохматые волосы, веснушки, рассыпанные по щекам. На долю секунды девушка абстрагируется от мира, думая, что если бы её соулмейтом был он, то она даже не смогла бы поднять на него руку. Не то что убить. И страдала бы от чернеющей метки в тысячу раз сильнее, чем после самой первой потери. — М? — Переспрашивает она, осознав, что не поняла вопроса. — У меня никогда не было соулмейта. — Арахна осматривает юношу с ног до головы. Татуировка на плече, татуировка на спине... Новенький в этой команде. Эйс. — А, так ты о метках. Больно, но я привыкла. Они для меня не больше, чем нажива. Она так говорила всем. "Не больше, чем нажива", "Способ стать сильнее", "Развлечение" и много чего ещё. Не ко всем чёрным отметинам она приложила свою руку. Зачастую они все умирают сами, оставляя ей подарочки в виде Дьявольских Фруктов. Она не виновата, что в море полно слабаков. После недолгого разъяснения связей душ, она заметила толику страха в глазах собеседника. Глазах собеседника без единой метки. Пожала плечами. — Когда же один соулмейт-фруктовик умирает, у второго соула фрукт остаётся. На память об угасшей любви, можно сказать. — Она легонько потерла "Понкайо", почерневшее две недели назад. — Так значит, все эти метки на твоём теле... — Мои жертвы. Я, можно сказать, коллекционер. Теперь этот парень смотрит на неё как на монстра. И она уходит от него, ведь знает, что он не захочет больше с ней говорить. Так и должно быть. Да. Именно так. Ведь если бы россыпь этих чёрных меток не прикрывала её тело, то она была бы открыта подобно книге. Возьми и прочитай о всех слабостях, незнакомый путник. Прочитай. Воспользуйся. Убей.