***
Молодой парень отходит от столика, оставляя на нём бутылку вина. Вита, без капли стеснения, проводит своей стопой вдоль мужской ноги. Выводит какие-то петли, завязывая тугим узлом желание в сидящем напротив мужчине. Обсуждают планы на предстоящий отдых, новые проекты, в которых Вита также принимала участие. Дан рассказывает ей о какой-то безумной идеи Завадюка, с которым она была заочно знакома. Идея ему была не совсем понятна, но отказывать сразу он не привык. Атмосферу прекрасного летнего вечера нарушает звонок Даши. Дан молча смотрит на недовольную девушку, вытирает уголки губ и отвечает на звонок. — Прости, что отвлекаю, но ты видел, что в интернете проиходит? - Даша была чем-то взволнована, говорила быстро и непонятно. — Не понимаю, о чём ты, — Дан опускает руку под стол и убирает женскую стопу. Вита с раздражением смотрит на него, а после на экран телефона, который начал разрываться от приходящих сообщений. — Я не знаю, что там у тебя происходит, но как мне, как менеджеру, на это реагировать? — Даша, подожди. Я не успеваю за твоими мыслями, что произошло? — Да вот что! — Вита громко восклицает, привлекая к себе внимание посетителей, сидящих за соседними столиками. — Сколько можно этого внимания к Кароль?! — Даш, я тебе перезвоню, — Дан заканчивает разговор и берёт в свои руки телефон Виты. На экране фотография их вчерашней прогулки вдоль берега. Но вместо лица Виты там умело прифотошопленная физиономия Тины. Балан нервно сглатывает, не до конца понимая, как это возможно. Вита выдёргивает из его рук свой телефон и деловито выходит из-за стола. Рассчитывает, что Дан начнёт останавливать её, но ему абсолютно плевать на любые её выходки. Быстро провожает взглядом исчезающий женский силуэт и тотчас ищет недавно просматриваемую жёлтую статейку. Весь интернет пестрит заголовками «Дан Балан и Тина Кароль отдыхают вместе на берегах Чёрного моря» и найти желанное фото не доставляет никаких проблем. Пишет Даше, чтобы та никак не комментировала происходящее и ждала его следующих указаний.***
Тина переступает с ноги на ногу, ожидая приговор музыкального режиссёра, который также, как и все, изрядно вымотан сегодняшним рабочим процессом. Что-то на повышенных тонах объясняет Орлову, который ворвался в студию меньше минуты назад. Режиссёр жестом зовёт Тину, а после скрывается за дверью, как и вся команда. — Тин, только ты сильно не горячись, хорошо? — Паша медленно протягиват ей телефон. — Что делать будем? — Это… что это? — телефон падает на кресло. — Это неправда! — Тише, я знаю. — Откуда это фото?! — тон сразу же меняется, от былой детской растерянности не осталось и следа. Паша мнётся, не зная, что ответить. — Орлов, где ты нашёл этот дурацкий фотошоп? — Тин, весь интернет уже несколько часов только и делает, что обсуждает ваш «отдых» с Даном. — Может мне тебе объяснить, что в таких случаях обычно делают pr-менеджеры? Делай, что хочешь, но через тридцать минут этого в интернете не должно быть, — теряется возле аппаратуры на какое-то время, а потом тяжело выдыхает, добавляя еле различимое: — Прости, я не хотела. — Да ладно уже, командирша, — хлопает по спинке кресла, — идём. — Ты уже придумал что-нибудь? — плетётся в его сторону, не поднимая ног от пола, из-за чего Орлов в недовольстве закатывает глаза. С детства не любил этот противный звук, но делать ей замечание — вырыть самому себе яму. — Есть одна идея, но я тебе ничего не расскажу. Секрет фирмы, — разглаживает острые углы, вынуждая Тину посмеяться вместе с ним. Смотрит в её детские, невинные, слезливые глаза. Продумывает несколько запасных ходов, возможную реакцию Тины, своё сто восьмое увольнение. Представляет, что в очередной раз попадётся его начальнице под уроку и полетит в его сторону. Слегка улыбается, прижимая эту маленькую девочку ближе к себе. Говорит, что все дела на день уже сделаны, дождётся окончания репетиции и отвезёт её домой. Она тихонько кивает, ведь даже не догадывается, что он толком то и сделать ничего не успел. По дороге отменил всё, чтобы контролировать каждую её эмоцию и не дать разбиться о глыбу льда внутри себя.***
Дверь в номер с грохотом закрылась. Вита стояла у кровати, собирая в чемодан свои вещи. Прочитав вопрос в тёмных омутах, бросила последнее платье и сказала: — Твоя Кароль вот тут уже сидит, — показывает в область ключиц. — Мне надоело это терпеть. Куда ни плюнь, везде она! Каждый день в новостях крутится эта рыжая бестия. Неужели сложно просто взять и опровергнуть ваши отношения?! — Ты можешь не орать? — Балан не выдерживает, выплёвывает фразу и принимается наливать тёмную жидкость в пустой стакан. — Нет, не могу! Моё терпение тоже имеет границы. Ты даже во время секса называешь меня её именем, — девушка смотрит в его глаза и не находит там привычной поддержки. Становится очень больно. — Ты даже представить себе не можешь, как это противно звучит. — Что ты несёшь?! Заткнись! — рука с бутылкой твёрдо опускается на стол, заставляя жидкость разлиться вокруг. — Хватит поступать со мной так, словно я тебе чем-то обязана. Я не вещь, Дан, а живой человек. Девушка, в конце концов. Мне надоело твоё пренебрежение. Чем я хуже неё? — Надоело? Ну тогда попрошу закрыть дверь с той стороны, тебя здесь никто не держит. Вите хватает одной фразы. Она просто хотела быть счастливой девушкой. Душит в себе подступающие слёзы, собирая последние вещи. До боли в руках сжимает чемодан, в который ещё минуту назад наспех закидывала одежду, развернулась, чтобы последний раз взглянуть на него, надеясь, что он в очередной раз просто вспылил, подойдёт ближе, обнимет и успокоит. — Не забудь свои приторные духи, — окидывает рядом стоящий туалетный столик, — никогда мне не нравились. Да ему вообще мало что в ней нравилось. Голос ужасно писклявый, звонкий, не имеющий той нежности, что сквозит в любой ноте Кароль. Цвет волос не напоминает восходящее солнце, ослепляющее своими лучами маленького Даника, бегающего во дворе бабушкиного дома. Румянец на её щеках символизирует не смущение после очередного касания Дракулы, а не зря потраченные деньги на новую линейку известного косметического бренда. Те же духи, которые выбивают из строя все рецепторы, разливаясь по пространству противным сладким ароматом, когда чуткий нюх привык к пробирающимся под кожу лепесткам свежих пионов. «Действительно, Кароль, ты уже просто повсюду. Что мне делать с тобой?» Телефон предательски долго напоминает о том, что кому-то в этом чёртовом мире он все-таки необходим. — Слушаю. — Дан, это Орлов, — после услышанной фразы ставит стакан на подоконник и замечает, что в номере он один. То, как ушла Вита, он даже не заметил. Настолько сильно думал о Кароль, что потерялся где-то за границами этого мира. — Извини, что отвлекаю, но не мог бы ты скинуть мне номер Даши? Мне нужно решить с ней один рабочий вопрос. — Что за вопрос? — Статья с фотошопом. Думаю, мне не стоит уточнять. — Не стоит, я тебя понял. Твой вопрос до завтра подождать может? — на том конце слышится что-то похожее на мычание, которое Дан расценивает, как положительный ответ. — Тогда завтра в офисе Завадюка. Время скину позже. До встречи, — сбрасывает вызов и выпивает содержимое стакана полностью, до единой капли. «Ты даже во время секса называешь меня её именем». Эта фраза крутится в его голове пол ночи, пока выпитый алкоголь не заставляет его уснуть. Встречается с ней и там. Она мило общается с каким-то молодым человеком, кладет руку на его плечо, нежно поглаживает. Почему-то это выводит его на смех. Смотрит непозволительно долго на эту пару, пока Тина не поворачивается к нему лицом и не интересуется, всё ли с ним в порядке. Конечно же нет. Парень приобнимает Тину за талию и начинает уводить в противоположную сторону. Дану это совсем не нравится. Он разворачивает парня и ударяет его в нос. Тина пытается встать между ними, разнять драку, но у нее это вовсе не выходит. Начинает плакать от безысходности и страха, что они поубивают друг друга. Услышав её всхлипы, он сразу уводит её подальше, осыпает лицо поцелуями и успокаивает в своих руках до тех пор, пока она не перестает плакать. Резко дёргается, поднимается, запускает руку в тёмные кудри. Не может понять, с каких пор она стала приходить к нему во снах. И ещё сложнее осознать, нравится ли ему это или нет. «Господи, Кароль, ты можешь просто исчезнуть из моей жизни?»