Mastermind: Rise of Anarchy

      Инко напряженно ждала у двери решения Рей. Она не знала, чего именно ожидать, возможно, что-то вроде крика или воплей или того, что ее вышвырнут из больницы, но это определенно не была маленькая, добрая улыбка. Рей похлопала по кровати, приглашая Мидорию-старшую сесть рядом с ней. Мать Изуку в замешательстве нахмурилась и тихо прикрыла за собой дверь, прежде чем пересечь комнату. Она в последний раз посмотрела на Рей, ожидая подтверждения, прежде чем чопорно сесть, получив добрый кивок.       Рей, продолжая слегка улыбаться, снова отвернулась к окну.       — Это так же странно, как и матери, не правда ли? Мы всегда виним себя в том, в чем не виноваты. Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Инко Мидория. Ты — та женщина, которая вырастила Вдохновителя.       Инко вздрогнула, чувство вины ударило ее почти с такой силой, что она почти вскочила и убежала, но она заставила себя остаться. Даже при том, что это было очень неудобно, это все еще нужно было сделать, и "бегущий путь" сейчас не лучший выход из ситуации, кроме как дать еще один пример того, как она была плохой матерью и трусихой.        — Я... Мне нужно извиниться за Изуку. - Голос Инко дрогнул, и она поняла, что, вероятно, заплачет, если уже не выплакалась досуха за последнюю неделю. — Ваш сын — Шото был на пути к тому, чтобы стать героем, но тогда... мой ребенок, он же... С его стороны было нечестно развращать вашего сына и таким образом уводить его во тьму. Мой сын оказал на него дурное влияние, и мне очень жаль.       Очевидно, она была не так уж безутешна, как думала, потому что чуть не подпрыгнула, когда Рэй осторожно вытерла большим пальцем слезы, которые начали течь по ее щекам во время извинений. Она не хотела смотреть, зная, что Рей, вероятно, будет смотреть на нее с ненавистью и гневом за то, что сделал ее сын и поощряла ее собственного сына делать то же самое. После всего, что случилось, Рей будет вполне оправдана в своей ненависти к ней, но даже сейчас, Инко не могла удержаться от того, чтобы не взглянуть вверх в каком-то болезненном чувстве саморазрушительного любопытства.       Когда она это сделала, то была почти поражена, осознав, что при всех эмоциях, играющих на лице Рей, ненависть не была одной из них. Она даже не выглядела сердитой, вместо этого в ее собственных глазах стояли слезы, когда она грустно улыбнулась.        — Тебе не за что извиняться. Если кто и несет вину за то, кем стали мои сыновья, так это я и мой муж. Мы подвели их, и к тому времени, когда Ваш сын нашел их, они уже были сломаны. Если уж на то пошло, я должна быть Вам благодарна.        — Ч-что?! – Инко быстро отстранилась. – Н-нет! Я... я вырастила монстра! Ты должна ненавидеть меня, а не благодарить!        — Мой Шото был сломан. - Мягко напомнила ей Рей. - Ваш сын пришел и подобрал осколки. Он воссоединил Шото с его братом и дал ему не только место, но и семью, насколько я могу судить. Как бы мне ни было неприятно это признавать, это может быть первый раз в жизни моего младшего сына, когда он действительно окружен семьей, которая любит его и заботится о нем ради него, а не из-за его причуды или того, что он может сделать. – Рей вздохнула и снова уставилась в окно, – я сделала много ошибок, воспитывая этих мальчиков. Ну, воспитывая всех своих детей, но этих двоих в особенности. Энджи... может, я и не хотела выходить за него замуж, но и не сопротивлялась. Я не помешала ему отбросить Тойю в сторону или слишком сильно толкнуть Шото. Я подвела их обоих.        — Ох… – Инко не знала, что и сказать. Рей, как и она, столкнулась со своими родительскими неудачами, и они обе испытывали ту же вину и тревогу, задаваясь вопросом, что они могли бы изменить или сделать лучше, чтобы их сыновья не стали убийцами. Рей глубоко вздохнула и решительно расправила плечи.        — Но именно поэтому я должна поблагодарить Вас. Вы вырастили Изуку, чтобы он заботился о других людях, а он решил заботиться о моем сыне. Изуку был рядом с Шото, когда больше никого не было, даже меня, и он дал моему сыну цель и предназначение, выходящие за рамки того, для чего его создал мой муж, и именно поэтому я так благодарна за все, что вы и ваш сын сделали для моей семьи.        — Но… – Инко недоверчиво уставилась на нее. - но мой сын – злодей. Вы же видели новости! Изуку убивает людей! Он заставил Шото убивать людей!       Рей покачала головой.        — Что бы ни сделал мой сын, это был его выбор. Я очень сомневаюсь, что Изуку смог бы заставить его сделать то, чего он не хотел делать. Действия моего сына — это его собственные действия, и хотя я могу пожелать, чтобы эти мальчики не убивали людей, чтобы быть счастливыми, я не собираюсь притворяться, что не понимаю, почему они выбрали этот путь. Если это вообще возможно... ну, если уж на то пошло, я горжусь ими за то, что они вернули себе контроль над собственной жизнью.       Рей рассмеялась, А Инко в ужасе уставилась на нее.        — Я знаю, как это звучит, поверьте мне. Я говорю так, как будто заслуживаю быть здесь, в психушке, и знаете что? Может быть, и так. Но я уже достаточно подвела своих сыновей, и я не собираюсь продолжать делать эти ошибки, не поддерживая их и не поощряя их идти за тем, что делает их счастливыми.        — Я... – Инко встала. - Может, мне лучше уйти?       Рей кивнула и снова уставилась в окно.        — Я понимаю. Я знаю, что вы не хотите принимать мою благодарность, и легче просто поверить, что я сошла с ума, но все же... Спасибо.       Инко только кивнула, прежде чем собрать свою сумку и почти выбежала из комнаты. Она не разговаривала больше ни с кем, когда покидала больницу так быстро, как только могла, игнорируя ненавистные взгляды персонала, когда проходила мимо. Как только она вышла на улицу, Инко с облегчением вздохнула. Конечно, Рей была не в своем уме, и не было другого способа отблагодарить ее за то, что ее сын стал убийцей, так что Инко не нужно было думать об этом еще раз.       Это знание не мешало ей думать об этом всю дорогу домой.

***

      Катцуки в отчаянии бросил своё одеяло на пол. Он не мог заснуть, все было ужасно. Обычно, когда он злился или что-то было ... ну, не беспокоя его, Кацуки не беспокоился, как какой-то глупый статист, но все же, когда становилось слишком сложно, он обычно просто спарринговался с Дерьмоволосым, пока снова не чувствовал себя под контролем, но это больше не было вариантом. Киришима не разговаривал с ним, как и другие одноклассники, которые обычно окружали его, как назойливый рой комаров или что-то в этом роде. Бакуго не скучал по ним, он не скучал, но без них было чертовски не спокойно. Он так же не мог попросить кого-то еще в классе потренироваться с ним, потому что все они тоже ненавидели его, но, по крайней мере, они начали ненавидеть его до всей этой истории с Деку.       В этом-то и заключалась проблема, не так ли? Деку. На самом деле Бакуго хотел вымести все это глупое беспокойство на идиоте, который вызвал его, но Деку был заперт в Тартаре, и Катцуки не мог избить его, как он того заслуживал. Но ему нужно было что-то "побить".       Он бы просто пошел в спортзал и уничтожил боксерскую грушу или две, но он пробовал это каждую ночь на этой неделе, и это все еще не успокоило его достаточно, чтобы иметь возможность спать. Если бы только он уделял больше внимания тому, чем становился задрот, возможно, Катцуки не упустил бы свой шанс взять его и доказать, что он был лучше, чем этот глупый ботаник. Он бы выбил дерьмо из него и тех глупых статистов, которые следовали по его стопам…       Катцуки замер. Это была хорошая идея. Возможно, он и не смог бы выместить свою ярость на Деку, который этого заслуживал, но на улицах было много идиотов, вдохновленных ботаником, и теперь, когда ему не нужна была лицензия, чтобы использовать свою причуду, ничто не мешало ему избить их до полусмерти*¹. Может быть, это и не то, что ему нужно, но это было самое лучшее!       Он свирепо ухмыльнулся, схватил свои ботинки, простую черную толстовку с капюшоном и оделся, прежде чем направиться к двери. Конечно, с системой общежития все было немного сложнее, и определенно было бы легче по выходным, когда он навещал свою старую ведьму, но Незу и Айзава были слишком заняты переделкой курса героев, чтобы беспокоиться о том, что делает один ученик посреди ночи, особенно когда этот ученик был белой вороной в классе.       Катцуки не потребовалось много времени, чтобы выйти за ворота, учитывая, что охрана была предназначена для того, чтобы сдержать людей снаружи, а не мешать студентам сбежать, и он сделал несколько взрывов, прежде чем отправиться в темноту. Это было время для какой-то мелкой сошки, чтобы почувствовать гнев Короля Взрывокилера.