Девчонка Винчестеров

*От лица автора*

В жизни Даниэль за последние лет десять накопилось слишком много вопросов. Она уже не выдерживала, ей жизненно необходима была разгадка. Но долгожданные ответы не принесли облегчения. Прошло пару недель с тех пор, как братья Винчестеры попрощались со своим отцом. Несмотря на напряжённые отношения между членами семьи охотников, принять такую потерю Сэму и Дину было тяжело. Даниэль не хотела покидать Винчестеров в их трудный период, но ей пришлось. Жизнь не стоит на месте. Никто из ребят даже и не думал, что со смертью Джона Винчестера угроза в лице Азазеля перестала существовать. Дэль искала способы вернуть себе память, она целыми днями рылась в многочисленных фолиантах Бобби, но потом её осенило — почему бы не обратиться за помощью к экстрасенсу, к тому, кто славится своими способностями в провиденье и будет рад помочь. Миссури Моусли, как и предполагала Дэль, в помощи не отказала. Даниэль лишь пришлось немного подождать, пока Миссури и Бобби перестанут спорить о каком-то общем случае из их общего прошлого. — Бедная девочка, и как ты живёшь с этой рухлядью? — ворчала Миссури, плотно задёргивая шторы. Комната погрузилась в приятный мрак, лишь настольная лампа на тумбочке рассеивала вокруг себя теплый свет. — Миссури, мы одного года рождения, — в тон ей пробормотал Бобби. Сидя в большом кресле, заваленным светло-розовыми подушками, мужчина смотрелся весьма комично. Миссури решила перестать обращать на него внимание. Дэль пришлось подавить желание расспросить этих двоих, какая же кошка между ними пробежала. Миссури села перед ней, и взяла её руки в свои. — Сосредоточимся на деле. Сколько времени ты не помнишь? — Примерно тридцать часов. — Что последние ты помнишь? — Я была в мотеле. Дин приковал меня к батарее. И я пыталась выбраться. Миссури хмыкнула, но никакого предполагаемого замечания не вставила. — А чем всё закончилось? Даниэль пересказала ей все детали её пробуждения на кладбище Вайоминга. Миссури долго молчала, обдумывая полученную информацию. — Да уж, — наконец выдохнула она, — Всё это звучит не слишком радужно. — У вас есть способ помочь мне? — с замиранием сердца спросила Дэль. — Обижаешь. На самом деле память редко исчезает бесследно. Я помогу тебе погрузиться в транс. И если всё получится, ты сама нам всё расскажешь. Готова? Даниэль радостно кивнула. — Хорошо. Ложись. Даниэль мигом растянулась на диване. — Ну чего ты такая напряжённая, как кусок деревяшки? — отругала её Миссури, — Расслабься. Итак. Сейчас ты должна отпустить всё и сосредоточиться на моих словах. Твоё тело будет реагировать только на один раздражитель — мой голос, и это нормально. Если тебе станет страшно, скажи мне. Бобби внимательно наблюдал за тем, как тело Дэль расслаблялось. Миссури возвышалась над девушкой, словно высматривала фронт работы. Бобби с волнением ждал дальнейших действий, но их не последовало. Зоркий взгляд Миссури переместился на мужчину. — Ты мне мешаешь, — прямо сказала она. — Чем я тебе мешаю? — возмутился Бобби. — Ты слишком громко дышишь. Бобби нахмурился и взглянул на Дэль, та лишь рассеянно пожала плечами. Бобби закатил глаза, шумно выдохнув раздражённое «женщины», и вышел из комнаты. — Ну, не так уж громко он и дышал, — заметила Дэль. — В трансе ты можешь рассказать всё, что угодно, — объяснила Миссури, — Если в твоих воспоминаниях есть что-то, о чём Бобби не должен узнать, ему не следует здесь находиться. Даниэль хотела заверить Миссури, что Бобби она полностью доверяет, но вот только одного лишь доверия в этой ситуации было мало. Кто знает, почему Даниэль заставили забыть о том, что случилось на кладбище? Эта информация может быть потенциально опасна. — Продолжим. Миссури начала вводить Даниэль в гипноз и делала она это мастерски. Многие психологи используют этот прием в своей терапии, но то, что делают они, многократно отличается от действий Миссури. Она не работала с телом, она напрямик обращалась к сознанию. И всё равно это не было похоже на работу других. Миссури действовала как-то… магически. Голос Миссури струился по воздуху плавной волной. Дэль казалось, что этот голос звучит не откуда-то извне, а зарождается внутри неё, что он был с ней с самого рождения. Поэтому она безоговорочно доверилась ему, она была готова сделать всё, что он ей прикажет. Миссури почувствовала это изменение. Она ощутила, как сознание Даниэль стало подчиняться. И она осторожно начала допрос. — Вспомни тот день, когда Дин приковал тебя к батарее. Расскажи мне всё, начиная с того самого момента. По порядку. Что случилось, что ты чувствовала? Скажи мне. — Я чувствовала злость… — медленно отвечала Дэль, — Возмущение. Негодование. Обиду. Разочарование… После того, как поняла, зачем именно он меня поцеловал. Мне было больно. Дэль заворочалась, ей стало некомфортно. Все чувства, о которых она вспомнила, вмиг нахлынули на неё снова. — Тише… Тише, — успокоил её голос Миссури, — продолжай. Что произошло дальше? — Я пыталась выбраться. Мне хотелось догнать его и сделать что-нибудь, чтобы он почувствовал то же, что и я. Я… Я начала кричать и бить по батарее. — Что ты чувствовала? — Ярость и беспомощность. И страх. Ведь пока я сижу в номере, Азазель мог расправиться с Дином и Сэмом, а я бы ничем не смогла помочь. Мне так сильно захотелось иметь что-нибудь, что можно было бы противопоставить силе Азазеля… И тогда дверь с громким треском распахнулась. Даниэль вздрогнула, подскочив, но Миссури осторожным нажатием ладони заставила её вернуться в изначальное положение. — Кто это был, Даниэль? Кто вломился в номер? — Ахриман. Тогда я ещё не знала его имени. — Что он с тобой сделал? Даниэль утопала в воспоминаниях. Образы были слишком яркими, они затмевали собой реальность. Ей начинало казаться, что она переместилась в пространстве и времени и теперь находится в номере небольшого городка Айовы. Ахриман стоял перед ней, как живой, Дэль совсем не могла сказать, что относительно недавно пуля, выпущенная ей, пробила его грудную клетку. — Что он с тобой сделал? — повторял где-то далеко голос Миссури. — Он открыл наручники и вытащил меня на улицу. Потом связал мои руки и затолкал меня в фургон. — Что он говорил? Он делал тебе больно? — Нет, но он нервничал. Пытался скрыть это насмешками. — Даниэль, что ты видишь в фургоне? Может быть, через окно? — Нет. Окна заклеены. Ничего не видно. Вокруг грязь и хлам. Я не одна. Рядом со мной парень. — Опиши его. Дэль вскрикнула. Она предприняла новую попытку подняться. Миссури пришлось приложить усилия, чтобы удерживать Дэль в лежачем положении. — Это он! — тревожно бормотала Дэль, — Это он! Это он! Это он! — на её лбу выступили капельки пота. — Кто он? — Тот, кто был со мной на кладбище, когда я очнулась. — Скажи мне больше. — Он в черном балахоне. Куча подвесок с перевёрнутым крестами, на груди знак дьявола. Ахриман называет парня Марко, он говорит, что Марко сатанист и для него большая честь помочь дьяволу. — Ахриман или Марко говорят тебе ещё что-нибудь? — Я спросила, что они хотят от меня. Марко не сказал мне и слова, но Ахриман разговорчив… Он… Он говорит, что сегодня должен свершиться последний этап установления связи. — Какой связи? — Я не знаю! Ахриман говорит лишь то, что следил за мной с самого рождения. Что проводил этапы ритуала один за другим в стремлении установить эту чёртову связь! — Хорошо-хорошо, — Миссури успокаивающе погладила Дэль по плечу, — Расскажи мне про эти этапы. Даниэль судорожно вздохнула, ресницы трепетали, по щекам заструились непрошеные слезы. — Ахриман говорит, что в день, когда я родилась, он убил семью человека, в тело которого вселился. Он говорит, что это была первая жертва во имя меня — невинные люди… Ахриман говорит, что приказал убить моих родителей. Это была вторая жертва во имя меня — люди, которых я любила… Ахриман говорит, что привел ко мне Фрэнка, зная, что я захочу отомстить. Это была третья жертва во имя меня — существо, в смерти которого виновата я… Миссури, пожалуйста, вытащи меня отсюда, я больше не могу! — Даниэль, в какой-то момент вы приехали к кладбищу… — Нет, — прервала её Дэль, — Ахриман остановил фургон раньше. Он сказал, что здесь проложена граница, через которую демонам не пройти. Он пожелал мне удачи. Дал напутствие Марко. И после этого мы продолжили путь вдвоём. — Марко отвёз тебя к кладбищу? — Да… — Что там произошло? — Марко вытащил меня из машины и повел внутрь кладбища, мы остановились у большого древнего склепа. Ржавый засов… Символы вырезаны на каменных плитах… Марко… Он… — Что сделал Марко? — Он разрезал веревки на моих руках и отдал мне кинжал. Он сказал, что я должна вонзить кинжал в его сердце. Я не хотела… Я не хотела… Я этого не хотела… Плечи Даниэль затряслись от рыданий. Она замотала головой из стороны в стороны, будто бы отрицая всё, о чём вспоминало её сознание. — Но ты сделала это, — тихо, но твёрдо подсказала Миссури. Даниэль согласно всхлипнула, — Почему ты это сделала? — Марко не отставал, он бросался на меня, а когда я попыталась сбежать, появился этот голос. — Какой голос? — Я не знаю! Просто голос. Он связывал все мои внутренности узлом, кипятил мозги, подначивал проткнуть Марко и покончить со всем этим… А я так хотела домой… И я просто… Я так хотела домой. Дэль подошла к самому краю, дальше — глубокая бездна. Тело Даниэль зашлось в сильнейшей судороге, она начала задыхаться. Миссури вскочила на ноги, не на шутку взволновавшись. Процедура с самого начала несла за собой опасность, но до такого дойти не должно было. — Даниэль! Сосредоточься на моём голосе. На счёт три ты откроешь глаза и вернёшься ко мне. Слушай меня внимательно. Один… Два… Три… Даниэль не реагировала. — Один. Два. Три, — повторила Миссури громче. — Даниэль Мария… етить твою налево и направо, а ну сейчас же очнулась! — разлетелся по гостиной мощный рык. В дверях стоял Бобби, в его глазах плескался неподдельный ужас. — Бобби!.. — возмущённо шикнула на него Миссури, но тут же замолчала. С глубоким вздохом Даниэль села на диване, распахнув глаза. Её взгляд заметался по комнате, словно она пыталась понять, где находится. Заметив Бобби и Миссури, она с облегчением выдохнула и закрыла лицо руками. — Я и не думала, что возвращать память может быть так… неприятно, — напряжённо заметила она через минуту. *** Детка была важной частью жизни Дина Винчестера. Он любил её, дорожил ею. Описать его отношение к ней трудно, такую связь, особенно с неодушевленным предметом, просто так не объяснить. Детка часто страдала из-за охоты. Она получала свои шрамы: царапины, вмятины, пробитые колеса, пропитанная кровью обивка сидений — и каждый раз Дин приводил свою машину в порядок, несмотря на степень повреждений. Бывало, кто-нибудь говорил Дину, что легче купить новую машину, чем возиться с «этой рухлядью». Но Дин никогда не прислушивался к подобным замечаниям. И даже сейчас, после аварии, когда детка была в самом худшем состоянии за всё своё существование, Дин не терял надежды вернуть своей машине былое великолепие. Он возился с ней почти всё время, с тех пор, как его выписали из больницы, круглые дни проводил на свалке машин у дома Бобби. Ни Дэль, ни Бобби, ни Сэму не нравилась озабоченность Дина починкой машины. Он трудился с раннего утра до самого вечера, весь день торчал под палящим солнцем и даже забывал поесть. Но не это больше всего волновало близких Дина. Все они понимали, что скорее всего Дин просто прячется в работе от мыслей о смерти Джона. Дин всегда прятал свои эмоции. Он не любить говорить по душам, его редко тянуло на откровения. И сколько бы его не спрашивали, как он, Дин с каменным лицом отвечал: «Я в порядке». — Сэм, хватит стоять у меня над душой, — не выдержал Дин. Уже пол часа его брат внимательно наблюдает за каждым его движением, — В который раз повторяю, я в порядке! — Я тебе не верю, — признался Сэм. Дин раздражённо откинул гаечный ключ в сторону. — Сэм! — Ладно, — вздохнул Сэм, — Позови, если я буду тебе нужен. Сэм кинул на брата последний взгляд. Ему хотелось, чтобы Дин попросил его остаться. Но Дин уже снова погрузился в изучение повреждений Детки. Сэм развернулся и направился к дому. Навстречу ему шагала взволнованная Даниэль. — Дэль, ты уже вернулась. Быстро, — удивился Сэм, — Как всё прошло? — Всё получилось, — сообщила ему девушка, — Но я не уверена, что это хорошо. — Расскажешь? — Конечно. Только давай чуть позже, я… Мне бы его… — она заглянула за спину Сэма. Сэм понимающе кивнул. — Да. Да, поговори с ним. Но только аккуратно, он на грани. Дин кинул на Дэль лишь краткий взгляд, когда она подошла, а затем отвернулся. Он опёрся руками о капот машины, его голова опустилась. — Только ты не начинай… — прошептал он, зажмурившись. — Я же ведь волнуюсь. — Ты не море. Прекрати. — Не могу. Я тебя знаю. Ты скорее лопнешь, чем поделишься тем, что у тебя внутри. Я не хочу, чтобы ты страдал один. Думаешь, я слепая? Я знаю, что ты винишь себя в его смерти. Я знаю, что тебе от это ещё больнее. Но я не знаю, что могу сделать для тебя! И мой ежедневный вопрос, в порядке ли ты, лишь способ сказать, что я рядом, что я хочу помочь, что я переживаю! Так в порядке ли ты? Плечи Дина стали почти каменными. Он в мгновение устал, всё, от чего он с таким трудом прятался все эти недели в работе, вмиг накинулось на Дина, грозя разорвать его душу на части. — Да в порядке я! — сорвался он на крик, разворачиваясь, — В порядке! Следующий, кто спросит, в порядке ли я, получит по морде! Дэль отшатнулась. Она не отводила от Дина широко распахнутых напуганных синих глаз. Дин сдался, весь запал покинул его. — Уйди, пожалуйста, — попросил он, поднимая с пола кусок ржавой трубы, которая, к слову, была ему ни к чему, Дин просто отчаянно нуждался в том, чтобы чем-нибудь занять дрожащие руки. Даниэль без возражений пошла к дому, но ещё на середине пути остановилась. Позади послышались стуки и сердитое пыхтение. Дэль обернулась, чтобы увидеть, как Дин со всей силы бьёт трубой по капоту своей машины. — Дин! — крикнула она, в спешке возвращаясь, игнорируя тропинку, перескакивая через кучи хлама и металлолома. Дин не отзывался. Он продолжал наносить на капот новые и новые вмятины, с каждой секундой увеличивая размах и ритм ударов. — Да что ты делаешь?! Прекрати же! — взмолилась Дэль, хватаясь за трубу и загораживая собой машину, — Ты в своём уме?! Детка то тут при чём?! Дин тяжело и рвано дышал, а в глазах его плескались отчаяние и глубокая печаль. — Оставь это, — потребовала Дэль, отбирая у Дина трубу и откидывая её в сторону. Дин не сопротивлялся. Руки Дэль легли на спину парня и притянули его ближе. Дин больше не был в силах сдерживать свои эмоции. В какой-то момент Дину показалось, что ему снова четыре. Что он упал с дерева и разодрал коленки. Что пришел с этой бедой к маме. Что она обняла его и успокоила. Дином настолько завладело это ощущение, что он просто позволил Дэль обнять себя. Он положил свою голову ей на плечо, почти повиснув на девушке, но она не жаловалась. Выдерживать вес взрослого мужчины было не просто, но ради Дина Даниэль могла стоять так хоть до самого вечера. Она медленно проводила ладонью по его спине. Вверх-вниз-вверх-вниз. А он вдыхал аромат её волос и постепенно успокаивался. — Я не в порядке, — сказал он через какое-то время, — Ты права, я не в порядке. Мне плохо. И Сэму. И тебе. Всем вокруг плохо, но это не значит, что можно расклеиваться. Мы должны продолжать работать. Я только починю машину и мы вернёмся к прежней жизни, начнем снова охотиться. Столько людей нуждается в нашей помощи. Мы не должны расклеиваться. — Если ты намерен подарить свою жизнь другим людям, то подари мне хотя бы один день. — О чём ты? — спросил Дин, поднимая голову. *** — Куда мы едем? — в сотый раз спрашивал Дин. — Куда надо, — в сотый раз отвечала Дэль. — Меня всё это сильно напрягает, — парень обернулся на сидящего на заднем сидении Сэма, — Скажи ведь! Серьёзно, клянусь, что я прав! Она не говорит, куда мы едем, потому везёт нас в укромное место, чтобы пристрелить и зарыть под ближайшим кустиком. — С чего это? — весело поинтересовался Сэм. — С того, что мы её сильно бесим. Просто посмотри в её глаза и всё поймёшь. Козероги — они такие. Выбесить их — нечего делать! — Что за бред, — невозмутимо хмыкнула Даниэль, — Ты, конечно, одно дело, но при чём тут тогда Сэм? Он же няшка. Лицо Дина вытянулось. Сэм довольно усмехнулся. — Няшка, значит. Ну-ну, — Дин обиженно отвернулся и уставился в окно. После разговора у разбитой импалы Дэль повела Дина домой. Она выпросила у Бобби на время машину и, забрав парней, покинула Су-Фолс. Дин и Сэм не знали, куда Даниэль их везёт. Она обозначила все это как небольшую поезду для «проветривания мозгов». Это действовало. Парни расслабились. Салон машины наполнял теплый воздух, из радио тихо доносились знакомые песни, а впереди их ждало что-то неизведанное. Дин принялся гадать, что именно, и похоже, что его это сильно увлекло. Варианты были совершенно разными, на любой вкус и цвет: от поездки в парк аттракционов до встречи с иноземными существами. Сэм с улыбкой наблюдал за развеселившимся братом, Дэль время от времени ловила его благодарные взгляды через зеркало заднего вида. Не прошло и двух минут, как Дин забыл о своей обиде и продолжил уговаривать Дэль открыть им секрет, куда же они всё-таки направляются. «Кафешка с самыми вкусными в Южной Дакоте пирогами? Цирк? Хлопкобумажная фабрика? Диснейленд? Пожалуйста, скажи, что это Диснейленд! Сэм, прекрати хихикать, я вообще-то пошутил! Слушай, может всё-таки заедем в цирк? Посмотреть на клоунов там… А то Сэму слишком смешно…» — Я смотрю, тебе прямо очень сильно весело, — заметила Дэль. — Как мне не быть весёлым, если ты сказала, что в противном случае застрелишь меня. — Я такого не говорила. — Ты намекнула своим пронзительным взглядом. Нет, серьёзно, тебе бы стоило начать носить темные очки, не каждый выдержит взгляд твоих синих глазок. — Такой ты иногда ребенок, — протянула Дэль с нескрываемой теплотой в голосе. Дин смутился. Несколько часов в дороге прошли достаточно весело. Ребята перешучивались между собой или же врубали музыку на полную и наслаждались длинной дорогой. — Блэк-Хилс Нешнел Форест, — прочитал Дин, когда они проехали мимо указателя, — Серьёзно? Ты привезла нас в национальный парк? — Прости, тут не разгуливают диснеевские принцессы, но на обратном пути я постараюсь где-нибудь раздобыть тебе ушки Микки Мауса. — Договорились. Даниэль остановила машину рядом с небольшой поляной, которую обрамляли высокие размашистые деревья. В десятке метров можно было разглядеть синюю гладь озера, а над ним простирались высокие захватывающие дух горы. — Ладно, — выдохнул Дин, — Тут и правда красиво. — В багажнике есть плед и корзинка с провизией, — сообщила Дэль, — Достань, пожалуйста. Дин послушался, Сэм вызвался ему помочь. Ребята расстелили плед ближе к краю воды. Дэль разложила в середине то, что было в корзине, а там было всё, что любят мальчишки: салат с курицей для Сэма, фастфуд, несколько бутылок пива и… о, да, пирог для Дина. Солнце уже заходило за горы, окутывая всё вокруг золотистым сиянием. Скоро на парк должна была опуститься ночь. Вода тихим шепотом напевала свои песни, в кустах начинали стрекотать сверчки. Несколько часов назад Дину неожиданно для всех стало весело, сейчас же всё его веселье вновь испарилось. Но Дэль уже не видела в его глазах той боли, того отчаяния, что она наблюдала, стоя с ним у разбитой импалы. В глазах Дина сверкало восхищение. И умиротворение, что-ли. Дэль взглянула на Сэма: выражение его лица было аналогичным. Дэль довольно улыбнулась. Она добивалась именно этого результата. Она хотела, чтобы братья хотя бы на мгновение забыли обо всем и порадовались своей жизни. «Молодец, Даниэль, это хоть и маленькая, но победа». — Сукин сын, — выдохнул Дин, — Почему же так красиво то? Вопрос был риторическим. Такое объяснить может только матушка природа. Сидя на пледе, плечом к плечу, ребята ещё какое-то время наблюдали, как последние солнечные лучи исчезают на горами. На небе постепенно зажигались звёзды. — Я не просто так притащила вас сюда, — призналась Даниэль. Братья вопросительно посмотрел на неё, — Я хочу, чтобы мы поговорили. — Мы могли поговорить и дома, — заметил Дин, — Да мы и так вечно разговариваем. — Я не про эти разговоры. Я про те, которых мы все пытаемся избежать. Послушайте. Вы и Бобби самые близкие люди, что у меня есть. И я считаю, что скрывая друг от друга всё, что можно и нельзя, мы в конечном итоге отдалимся. Да и переносить всё это дерьмо в одиночку слишком сложно. Просто… Я хочу поделиться с вами. И хочу, чтобы в ответ вы сделали то же самое. Сэм напрягся, а Дин уже открыл рот, наверняка, чтобы возразить. — Нет, — остановила его Дэль, — Пока что молчи. Вы оба пока что молчите. Я начну первая, а потом вы решите, рассказывать ли вам. — Что тебя мучает? — поинтересовался Сэм. — Я ездила к Миссури, — начала Даниэль, — Она ввела меня в транс. И благодаря этому я вспомнила те 30 часов, — братья с нетерпением кивнули, это они уже знали, — Если кратко, то меня похитил Ахриман. Он рассказал мне, что приглядывает со мной с самого рождения. И ещё… — Дэль закрыла руками лицо, — Кажется, из-за меня погибло очень много людей. — Много людей? — переспросил Сэм. — Линч, его семья, родители, Лесли, Марко… — Стоп. Кто такой Марко? — Тот, кого я убила. На кладбище в Вайоминге. — Ты уверена, что это сделала ты? — Я своими глазами видела, как проткнула его грудь кинжалом! — воскликнула Даниэль, всплеснув руками, — Конечно, я уверена. Если честно, я будто бы до сих пор ощущаю его кровь на своих руках. Он первый человек, которого я убила. Это так неправильно. Таких, как я, сажают за решетку. — Почему ты это сделала? — мягко спросил Дин. — Голос приказал. Не спрашивай, что за голос! Я не знаю. Повисла долгая пауза. Дэль собиралась с мыслями, она сказала ещё не всё, что хотела. Она мучительно долго подбирала слова, чтобы сообщить Сэму и Дину главную новость, но в конце концов просто выпалила: — Походу я теперь могу управлять демонами. Сэм поперхнулся пивом, а вот Дин похоже совсем не был удивлён. — Что ты можешь делать?! — переспросил Сэм, откашлявшись. — Управлять демонами. Но не всеми. Скорее всего только низшими, потому что Азазель меня совсем не боялся. И я без понятия, как это работает, но скорее всего Ахриман просто со мной что-то сделал, — эмоционально затараторила Дэль, — Он всё трепался про какие-то ритуалы. Сказал, что последний этап — это убийство Марко. Как вы поняли, похоже, что всё прошло успешно. Я не знала об этой способности, пока мы не попали в аварию, тогда я заставила появившегося демона вернуться в ад и он подчинился. А до этого Ахриман намекал мне на эту мою новую силу, нуу, перед тем, как я его застрелила. Дэль остановилась, чтобы перевести дыхание. — Нахрен Ахриману давать тебе силу, способную его убить? — спросил пораженный до глубины души Сэм. Дэль беспомощно пожала плечами. Она вернула себе память, но ответов ни на йоту больше не стало. Дэль посмотрела на Дина, он спокойно попивал своё пиво. — Почему ты такой спокойный? — возмутилась она. — Я знал про демонов. Настала очередь Дэль поражаться. — Что?! Как?! — Нуу, — вздохнул Дин, отложив пиво, — Когда я был в коме, я был не совсем в коме. — Логично, — кивнул Сэм, — Хотя нет. Здесь нет ни грамма логики. — Ладно, я был в коме. Моё тело лежало на койке с закрытыми глазами и не шевелилось, это верно. Но помимо этого моё сознание будто бы отделилось от тела. Я словно был призраком. Мог передвигаться, слышать и видеть. Сэм и Дэль переглянулись. — Кажется, мы чувствовали тебя, но в какой-то момент всё прекратилось, и мы подумали, что нам померещилось. — Нет, вам не померещилось, просто меня увел от вас один жнец. — Жнец? Ангел смерти? — Именно. Очень настойчивый ангел смерти. Её зовут Тесса и она очень сильно хотела украсить мною небеса. Сказала, что это лучший вариант для меня. — Тебе предложили рай и ты не пошел? — хмыкнул Сэм. — Конечно, я же не идиот, в раю нет порно, — съязвил Дин. Даниэль многозначительно кашлянула, заставляя парней вернуться к изначальной теме разговора. — Так вот, — продолжал Дин, — Я всё слышал. В частности твой разговор с моим отцом. Упомянув отца, Дин тут же замолчал, сцепив напряжённые пальцы. — Что тебя беспокоит в его смерти больше всего? — прямо спросила Даниэль. Дин не в первый раз терял близкого человека, как и Дэль. Она понимала, что в Дине бушует не только скорбь по отцу. Есть что-то ещё. Дэль накрыла своей ладонью руки Дина. — Просто скажи это. Может это нереальная лесная атмосфера так повлияла на Дина, но к своему собственному удивлению он всё же ответил, причём ответил чистую правду. — Это всё из-за меня, — горько признался он, боясь взглянуть на Сэма, — Думайте, его смерть именно в момент, когда я очнулся — совпадение? Думайте, алтарь на крыше ничего не значит? Тесса пыталась забрать меня силой, когда Азазель заставил её остановиться. Он сказал мне, что это последний подарок от моего отца, а затем я вернулся в своё тело. Я прекрасно знаю, что сделал папа. Он… Он отдал свою жизнь. За меня. Всё из-за меня. Я это не заслужил. Я должен был умереть. — Не говори так, — попросил Сэм. — Но это правда! Прости меня, Сэм. Прости, что из-за меня ты лишился ещё и отца. — Если из-за тебя погиб отец, то из-за меня погибла мама, — твердо заявил Сэм. Дин удивлённо поднял голову. — Почему ты так думаешь?! — Помнишь, что сказал Азазель в охотничьем доме друга Бобби? Ему не нужна была мама, он пришел за мной. Она просто оказалась рядом, как и Джесс. Его не интересовала их смерть, он хотел сделать из меня супер-ребенка, чтоб ещё с этим дерьмом нам разобраться... Но факт остаётся фактом, если бы меня не было, мама и Джесс были бы живы. — Чёрт, — простонала Дэль, осознав, в какие ужасные дебри страданий и вины загнали себя оба брата, — Ладно, всё, хватит с нас откровений. Я считаю, что во всем этом никто не виноват, кроме Азазеля. И мы с ним разберемся. — Но кольт тоже пропал, — уныло заметил Дин. — Плевать. Мы что-нибудь придумаем. Вместе со звёздами засияла хромая, побитая, но всё ещё живая надежда.