*От лица Даниэль*
Бровард показался нам типичным провинциальным городком, каких в Америке было сотни. Те же домики, те же кафешки, та же размеренная жизнь, где новый день почти не отличается от всех предыдущих. И даже шарма такого штата, как Флорида, здесь не наблюдалось. С тем же успехом Бровард мог находиться и в Небраске, и в Айове, и в Оклахоме. Такая однотипность вгоняла в тоску. Утро началось с серых мотельных стен, украшенных безвкусными картинами, и холодного воздуха, от которого по телу пошли мурашки сразу же, как Дин сдернул с меня одеяло. — Проснись и пой! — пропел он. — Заткнись и спи. Я отобрала у него одеяло и вновь закуталась в свою теплую крепость. — Ангел, не будь букой, вылезай из берлоги. — Дин… Будь хорошим мальчиком. Отстань. — Ладно, — услышала я его печальный вздох, — Сэмми! Проснись и пой! — Нет, Дин. Шесть утра. Нет, — раздался не менее бодрый, чем у меня, голос Сэма. Минуту никто ничего не говорил, и я уже поверила в чудо — Дин оставил идею разбудить нас так рано. Но обрадовалась я зря. Где-то всё это время тихо играла музыка, и сонная пелена вмиг слетела с глаз, когда на всю комнату оглушительно заорало: «The heat of the moment, the heat of the moment, the heat of the moment showed in your eyes…» Видимо Дин решил сделать звук чуть громче. Нехотя я высунула лицо из-под одеяла и тут же наткнулась взглядом на пританцовывающего Дина. Он весело мне подмигнул. — Вставайте, ребят. Харе дрыхнуть, жизнь коротка. Пошли, позавтракаем. Я тут видел одну кафешку недалеко. Несмотря на все старания Дина, за одним из столиков закусочной «У Гейба» мы оказались только к девяти часам. Пока Сэм спокойно завтракал сэндвичем с ветчиной, сыром и салатом, Дин за обе щеки уплетал сосиски на гриле. — Это… Не перебор для завтрака? — не выдержала я. — Все равно скоро помру, плевать на холестерин, — сказал он с полным ртом еды. Я побоялась, что все нахлынувшие на меня эмоции, отобразятся на моем лице, и опустила голову. Зачем он это делает? Ну зачем? Зачем он так поступает со мной и Сэмом? Зачем всё чаще и чаще напоминает нам о своей скорой смерти? Зачем делает вид, что его это совсем не беспокоит? Зачем он шутит на эту тему, словно это самое смешное явление на свете? Вот зачем? Время летит со скоростью света. До окончания срока осталось едва ли три месяца. Сэм говорит, что Руби обещает чем-то помочь, но черта с два я буду доверять какому-то демону. Никакого способа спасти Дина от ада у меня нет. Хотя… есть один вариант. Всё чаще и чаще мне в голову приходят мысли о том, чтобы договориться с Лилит, убедить её освободить Дина от сделки. Но есть ли в этом смысл? Мне стали сниться кошмары, в которых Лилит смеётся моей просьбе, убивает Дина на моих глазах, забирает моё тело, использует его, как хочет, а я ничего не могу с этим сделать. Я чувствую — тату на моей лопатке для Лилит не преграда. Она придет за мной, когда посчитает нужным, и ничто её не остановит. Куда уж тут торговаться насчёт Дина. Но, может, всё-таки стоит попытаться? В Бровард мы прибыли, разумеется, по делу. Декстер Хасселбек, путешественник, ведущий не слишком популярный блог на Ютуб, пропал с неделю назад. Известно, что накануне исчезновения он собирался посетить одну местную достопримечательность. Здание аттракциона встретило нас пёстрой вывеской с надписью «Заколдованный круг». — «Дорогие друзья, потрясающий неповторимый аттракцион «Заколдованный круг» предлагает вашему вниманию невероятное зрелище! Окунитесь в мир магии и чудес, ведь только здесь это возможно! С уважением, владелец заведения, Карелий Мантески», — прочитала я надпись на двери, — Почему мне кажется, что это всё лохотрон для приезжих? — Да, а Декстер спит пьяный в одном из номеров нашего мотеля, — поддакнул Дин, — Сэм, ты поэтому нас сюда притащил? Из-за слов «магия и чудеса»? — Мы всё равно были неподалеку. Почему бы и не проверить. — Мы не можем зайти, — сообщила я ему, — Сегодня вторник. А как пишет Карелий Мантески чуть ниже, по вторникам у них выходной. И тут закрыто. — Будто это когда-либо нас останавливало, — фыркнул Дин, доставая отмычки. Пока он копался с замком, мы с Сэмом стояли, закрывая его спинами от нежелательных глаз прохожих. Если честно, я уже не могла вспомнить, в какой именно момент мы настолько обнаглели, что взлом с проникновением среди белого дня стал для нас чем-то сродни просмотра телевизора. — Але-оп! — радостно воскликнул Дин, отворяя дверь, — Добро пожаловать в мир магии и чудес, как говорится. Все мои ожидания оправдались. После осмотра магических декораций «Заколдованного круга» мы пришли к выводу что они ну совершенно не магические. Простой гипсокартон, разукрашенный люминесцентными красками, странные фигуры и жуткие на вид куклы — вот и все обещанные «чудеса». Дин с разочарованным видом прятал в карман куртки счётчик ЭМП. Разумеется, он ни разу не сработал. Здесь было абсолютно чисто. Дело не по нашей части. — Всё, ребят, хватит с нас, — сказал он, — Тут нам делать нечего, пошли. Мы и правда направились к выходу, как вдруг краем уха уловили лёгкий щелчок. Будто кто-то снял оружие с предохранителя. — А ну стоять, — раздался голос позади нас. Мы остановились как вкопанные. Медленно повернулись. Маленький старичок, представший перед нами, сам по себе выглядел безобидным, но заведенное ружье в его руках заставляло изменить это мнение. — Что вы тут делаете? — спросил он с дрожащим наполовину от страха, наполовину от ярости, голосом, — Вздумали у меня красть?! Мелкие глазки старичка смотрели то на меня, то на Сэма, но в общем всё его внимание, как и дуло ружья, было направлено на Дина, который стоял в центре. — Эй, спокойно, дядя, — протянул миролюбиво Дин, поднимая руки вверх и делая маленький шаг вперёд, — Мы не хотим сделать ничего плохого… Ещё один шаг вперёд, более уверенный и заметный. Старик дернулся всем телом. — Не подходи! Дин, чтоб его побрал, не послушался. Спокойно улыбаясь, он сделал ещё один шаг, совершенно не обращая внимания на направленное прямо в его грудь дуло. Я понадеялась, что Дин знает, что делает. Старика уже во всю трясло. Он мог сделать всё что угодно. — Стой! Дин делает шаг. — Я сказал, остановись! Ещё шаг. — Не подходи ко мне! — взревел старик. — Дин… — начала я, собираясь посоветовать ему прислушаться, меня охватило неприятное предчувствие. Но Дин всё равно сделал ещё один большой и уверенный шаг по направлению к старику. Хлопок. Неожиданный. Хлопок, который заставил меня рефлекторно закрыть уши, пригнуться, зажмуриться. Сердце быстрее разума осознало, что случилось. Оно уже стучало как бешеное. Первое, что я увидела, открыв глаза — лежащего на полу Дина. И чем-то темным была вымазана его голубая рубашка. — Нет-нет-нет, — я бросилась к нему, закрывая рану руками. Лишь краем глаза я отметила, что Сэм отобрал у шокированного старика ружье и откинул его в сторону. Сделав это, он тут же материализовался рядом со мной и Дином. — Вызывай скорую! — заорал он на меня. Как в трансе я достала из кармана телефон и липкими от крови руками стала жать на кнопки. Дин хрипел и часто-часто моргал расширенными от ужаса глазами. Он схватился своей рукой за моё запястье, будто пытаясь таким образом задержаться в этом мире хотя бы еще ненадолго. Картинка размылась, кажется, у меня потекли слезы. Нет, оно не может быть так! Не может! Ещё слишком рано! Это не может быть конец!***
«The heat of the moment, the heat of the moment, the heat of the moment showed in your eyes…» Ммм, хит группы Asia неплохое начало дня. — Проснись и пой! — слышу бодрый голос Дина. С меня нагло стащили одеяло. Сразу же стало холодно. — Заткнись и спи. — И чего ты такая злюка с самого утра? — весело спросил Дин. И правда, с чего бы? Может, из-за того отвратительного сна, что мне только что приснился? Настолько сильно извожу себя переживаниями о Дине, что мне уже снится его смерть. Кошмар. Справившись со мной, Дин направляется к кровати Сэма. — Сэмми! Проснись и пой! — О боги, Дин, ещё же шесть утра! — Меня это не волнует, вставай! Нужно встречать новый день с улыбкой на лице, пока есть такая возможность. К девяти мы оказались в закусочной «У Гейба», и, что странно, меня не покидало лютое чувство дежавю. Как будто я это всё уже где-то видела. Списала всё на однотипность подобных Броварду городишек. Дин заказал тарелку сосисок на гриле и теперь с величайшим удовольствием их поедал. Словно это было самое вкусное, что он когда-либо ел. — Это… Не перебор для завтрака? — не выдержала я. — Все равно скоро помру, плевать на холестерин. Я едва не опрокинула на себя чашку кофе, а Сэм подавился сэндвичем. — Что? — спросил Дин, с усердием проглотив новый кусок, — Чего вы так на меня уставились? — Ты это уже говорил. Дин недоуменно приподнял бровь. — Нет, не говорил. — Говорил, — сказали мы с Сэмом одновременно и тут же посмотрели друг на друга с удивлением. Неужели Сэм испытывает то же чувство дежавю, что и я? Он вёл себя необычайно тихо всё утро. — Странные вы, — пожал плечами Дин, вернувшись к своим сосискам. — Ты тоже чувствуешь, что здесь что-то не так? — спросил меня Сэм, когда мы вышли из закусочной. — Ну, если ты про то, что мне кажется, что это всё уже происходило, то да. Я тоже это чувствую. — Мне снилось ночью кое-что странное, — сказал Сэм тихо, чтобы идущий впереди Дин не услышал, — Снилось утро, очень похожее на сегодняшнее, завтрак, а потом… Потом смерть Дина. Я замерла на месте. — Его застрелили в «Заколдованном круге»? Сэм тоже остановился. — Нам снился одинаковый сон? — Как это возможно? — Эй, вы чего там встали? — крикнул нам Дин. — Может, не пойдем на этот аттракцион? — предложила я, занервничав — Ну его. — И что мы скажем Дину? Он посчитает нас сумасшедшими или параноиками, или сумасшедшими параноиками. — А если сон был не случаен? — Ребят! Да сколько можно сплетничать? — послышался весёлый голос Дина. — Сейчас! — крикнули мы с Сэмом, поворачиваясь к нему. Как раз в тот момент, как обернувшийся Дин шагнул на дорогу. И его тут же сбил синий мустанг на охренеть какой большой скорости. Кто-то закричал. Кажется, я… Начался хаос. Все бросились к дороге. Я закрыла глаза и…***
«The heat of the moment, the heat of the moment, the heat of the moment showed in your eyes…» Я разлепила глаза. Трещина на серой стене как-то слишком злорадно мне улыбалась. — Проснись и пой! — Заткнись и спи, — ответила без сил и настроения. А в голове крутились одни и те же мысли. Неужели опять? Как может один и тот же сон снится несколько раз подряд? Я посмотрела на Сэма. Он выглядел мрачным. — Дежавю? — спросил он, поймав мой взгляд. Я кивнула. Значит, Сэм чувствует то же, что и я. Это плюс — я не сумасшедшая. Но есть и минус. Большой минус. А именно: здесь происходит какая-то чертовщина. По пути из закусочной мы с Сэмом опять отстали. — Я поискал в интернете, пока мы завтракали. Всё это очень похоже на временную петлю. — Серьёзно? — поразилась я, — Не знала, что такое существует. Я думала, это джины. — Вряд ли, — покачал головой Сэм, на секунду задумавшись, — Мы проживаем третий вторник подряд. Дни почти не отличимы друг от друга, и, как понимаю, заканчиваются смертью Дина. Тем более, джины не затягивают в один сон одновременно несколько человек. — Ладно, — согласилась я, — И как нам тогда выйти из этой временной петли? Сэм удручённо пожал плечами. — Без понятия. — В фильмах обычно временные петли заканчиваются, когда герои осознают что-то важное или изменяют ход событий. — Может, нам нужно не дать Дину умереть? Идея мне очень понравилась. Во-первых, это логично, во-вторых, ещё раз его смерть я не переживу. — Да, давай так и сделаем. Не думаю, что будет сложно сохранить ему жизнь в течение 24 часов. Эй, Дин! — позвала его я, — Стой. Дин послушно остановился и обернулся с немым вопросом на лице. До дороги оставалось ещё полтора метра. Я с облегчением вздохнула, когда мимо пронесся синий мустанг. Обошлось без аварии. — Видишь? — улыбнулась я Сэму, — Ничего сложного. Оглушительный «баба́м» напугал нас обоих. На том месте, где мгновение назад стоял Дин, теперь находилось огромное чёрное пианино. — Сукин сын, Малкольм! — послышались крики из окна на втором этаже, — Я же говорил, что трос порвётся! А ты всё «давай через окно», «давай через окно», тьфу ты, дал?! Дал, спрашиваю?! Обрывок веревки мирно покачивался на ветру. Из-под пианино торчала знакомая рука. А я стояла и хлопала глазами. В этот раз осознание приходить отказывалось.***
«The heat of the moment, the heat of the moment, the heat of the moment showed in your eyes…» — Блять! — зло выплюнула я, резко сев на кровати и откинув одеяло в ни в чем неповинного Дина. — Я же ещё ничего не сделал, — растерялся он. Уже проснувшийся Сэм с недовольной миной на лице резво вскочил с кровати и быстрым шагом направился в ванную. Парню явно нужно было остыть. — Что это с ним? — спросил Дин ошарашенно. — Плохой сон приснился, — милостиво пояснила я. Временная петля оказалась слишком сложной ловушкой. Что бы мы с Сэмом не делали, как бы не пытались приглядывать за Дином, временная петля раз за разом находила все новые и новые способы его убить. И каждая смерть Дина, какая бы настоящая или ненастоящая она не была, будто отнимала часть наших с Сэмом душ. Первые десять дней были самыми сложными, даже несмотря на то, что я по сути вовсе и не успевала прочувствовать на себе горечь потери близкого человека — всё слишком быстро начиналось сначала. На тридцатый вторник мы с Сэмом уже стали воспринимать неудачи спокойнее. Нас не удивляло ничто. Дина уже и током убило, и собакой загрызло, и в канализационный люк он тоже падал. В изобретательности временной петли сомневаться не приходилось. Помимо разнообразности смертей Дина остальное наполнение дня почти не менялось. Тот же номер, та же закусочная, та же официантка и те же блюда. Мы торчали во вторнике наверное уже сотый день подряд. Кажется, я выучила всё до мелочей — от цвета мотельного ковра до вкуса коктейля мужчины у барной стойки. — Вы какие-то мрачные, — заметил Дин за завтраком, — Что-то случилось? Сэм, не сводя взгляда с брата, ловко поймал упавшую с подноса официантки солонку. — Воу, — присвистнул Дин, — Хорош! Ты будто знал. — Я знал, — признался Сэм, не мигнув и глазом. Не в первый раз он это говорил. Я склонилась к Дину, положив руки на стол. — Дин, ты должен внимательно выслушать то, что мы тебе сейчас расскажем. Без шуток и недоверия. Просто прими на веру. — Ребят, вы странные… — протянул он, приподнимая удивлённо брови. — Дин. Всё очень серьезно! Мы попали во временную петлю. Это наш сотый вторник подряд, понимаешь? — психанул Сэм. — Что? Я чувствовала, как невидимая рука жестоко и необратимо натягивает мои нервы до предельного положения. — Каждый наш день повторяет предыдущий. И каждый заканчивается твоей смертью, — тихо сказала я, заглядывая Дину в глаза, пытаясь всеми силами донести до него всю серьезной нашей ситуации. — Эм, ладно, — кивнул он всё ещё недоверчиво, — И что, только вы вдвоем всё помните? Да ладно вам, ребята, не смешно уже. — Дин, я знаю всё, что может случится. Видишь того мужика? — Сэм кивнул на пожилого мужчину за соседним столиком, — Сейчас он опрокинет свой кофе. Три. Два… Мужчина задевает свою чашку локтем. — Ну да, — хмыкает Дин, быстро оправившись от первостепенного удивления, — Угадал. — «Угадал», — говорит Сэм одновременно в братом. — Ну да. — «Ну да». — Ты что — телепат? — «Ты что — телепат?» Я устало подпираю голову ладонью, наблюдая за их перепалкой. Сэм говорил слишком точно. Он знал, что скажет Дин в следующую секунду лучше его самого и попадал в реплики брата с точностью до миллисекунды. — Сэм, прекрати! — «Сэм, прекрати!» — Сэм! — «Сэм!» Дин откинулся на спинку стула. Он слегка щурил глаза, раздумывая, как переиграть брата. — Сэм Винчестер красит губы! — «Сэм Винчестер красит губы!» — Сэм Винчестер — дурачок! — «Сэм Винчестер — дурачок!» — Сэм Винчестер держит линейку под подушкой и меряет ею по утрам… — «Сэм Винчестер держит линейку под подушкой и меряет ею по утрам»… — Хватит! — остановила я их, — Дальше этого вы ещё не заходили. Дин уже порядком растерял свою неуверенность. Он вздохнул так устало, будто проживал эти вторники в том же сознании, что и мы с Сэмом. — Хорошо. Я вам верю! И что делать? — Для начала, пожалуйста, попытайся не умереть сегодня. — Легко, — фыркнул Дин. Мы с Сэмом переглянулись. Слово «легко» тут совершенно не к месту. — Я всего лишь не буду охотиться, — продолжал Дин, хватаясь за столовые приборы и пододвигая к себе тарелку с сосисками на гриле, — Только сегодня, разумеется. Ради исключения. Сделаю себе выходной. — Нет, Дин, ты не понял. Дело не только в охоте… Меня оборвал сильный кашель Дина. Сэм вскочил с места и бросился к брату, пытаясь поднять того на ноги, чтобы помочь выплюнуть застрявший в его горле кусочек сосиски. По посиневшему лицу Дина я уже понимала, что это бессмысленно. Без сил опустила голову на холодную столешницу и закрыла глаза. Все сначала.***
«The heat of the moment, the heat of the moment…» Песня не успела доиграть свой припев. Я прострелила радио, едва открыла глаза. И не важно, что пистолет под подушкой нужен для экстренной самозащиты, сейчас я была слишком зла, чтобы себя контролировать. — Проснись и пой? — нервно спросил Дин, стоя у кровати. — Заткнись и спи. Сэм молча встал, так же молча оделся и вышел из номера, кинув напоследок, что снова пойдет в библиотеку в надежде, что он упустил какую-то информацию. — Какую информацию? — поинтересовался Дин. — Не важно. Я поставила в центр комнаты стул и достала из сумки моток веревки. — Садись. — Зачем? — спросил Дин настороженно. — Не выводи меня из себя, — прошипела я, — Садись, я сказала! Дин послушно выполнил мою просьбу-приказ. — Я не знал, что тебе нравятся такие игры. Дай угадаю, сейчас ты достанешь плётку? Никак не реагируя на его заигрывания, я аккуратно примотала его туловище к спинке стула. Не слишком туго, а то учитывая все предыдущие смерти Дина, я не удивлюсь, если веревка пережмет ему лёгкие. Я встала перед Дином, скрестив руки на груди. — Значит так. Правила такие. Сегодня без завтрака. В ванную тоже не пущу. К розеткам не прикасаться. К собакам не подходить. Увижу рядом с оружием, дорогами, водоемами или люками — самолично прибью! Сиди на месте, не двигайся, не дыши даже. Нет, лучше дыши! Только, пожалуйста, ради всего святого, ак-ку-рат-но! — Ты нормальная? — получила я в ответ. — Я всё сказала! Умрёшь — убью. Дин помотал головой, словно стряхивал со своего лица выражение «моя девушка сумасшедшая». — А воды мне хотя бы можно? Я бы не дала, но за сотню вторников Дин уже успел захлебнуться при питье, а в плане убийства временная петля ещё ни разу не повторялась. Боясь спустить с Дина глаз, я взяла с тумбочки флягу. Открутила крышку, принюхалась. А вдруг там каким-то непостижимым образом оказалась кислота? Вода была обычной. Освящённой, правда, но если Дин не демон, ему ничего не будет. Я передала флягу Дину. Он сделал один глоток, а всю остальную воду выплеснул мне в лицо. Я стояла, как каменная скульптура, чувствуя, как капли стекают по моему телу на пол. — Не в этом дело, — сделал вывод Дин после минутного молчания, — Ты не одержима, а других объяснений твоего поведения у меня пока нет. Так может, ты поведаешь, что случилось? Ничего внутри не осталось. Не было даже ярости. Только пустота и невыносимое чувство бессилия. Я опустилась на колени и бессовестно разрыдалась. Я слышала, как Дин запыхтел, слышала, как через мгновение веревка упала на пол, слышала, как отодвинулся стул. Затем Дин отвёл мои руки от лица и обхватил его своими тёплыми ладонями. Он поцеловал одну мою щеку, убрав с неё слезы. Вторую. Затем проделал эту процедуру ещё два раза. — Расскажи мне, — попросил он. И я рассказала. И про временную петлю. И про то, как заканчивался каждый новый вторник. И про то, что я чувствовала каждый раз при смерти Дина. Про мой бездонный ужас мысли, что каждая последующая смерть может оказаться вполне себе реальной, что я его больше не увижу, что останусь одна, и что, самое главное, начнутся его вечные страдания, а я ничего не смогу сделать. — Ты же понимаешь меня, Дин! Скажи, что понимаешь. Я же не смогу всё это просто так оставить! Я буду искать способы. Ты знаешь, я буду в отчаянии. А когда я в отчаянии, я на всё готова. Я сделаю любую глупость, только бы тебе помочь. И себе помочь. Дин, я… Я, кажется… Я, кажется, не умею без тебя жить. — Умеешь, — спокойно возразил Дин, — Ты будешь хорошо жить без меня. Как тогда, в Нью-Йорке. Я лишь отрицательно закачала головой. Как он может такое говорить? — Ангел, я знал, на что шел, когда продавал душу. — Нет, не знал! Ты не знал про то, что рано или поздно души в аду становятся демонами! Я знаю, что это для тебя хуже смерти и страданий! Я знаю, что этого ты боишься больше всего, не притворяйся! Я знаю. — Да, ты права, — кивнул он смиренно. Зелёные глаза забегали. Дин смотрел куда угодно, но не на меня. — Дин, я ещё могу что-то сделать. Лилит. Она владеет твоей сделкой. Я могу… — Нет! — жёстко оборвал меня Дин, быстро осознав, что я пытаюсь сказать. — Но… — Хватит, Дэль. Нужно прервать этот круговорот сделок. Иначе мы все будем несчастными. — Мы уже несчастны, Дин. — Пообещай мне не делать глупостей, — потребовал он, вцепившись мне в плечи. — Так же, как и ты мне пообещал? Казалось, молчание длилось вечно. Но всё же Дин, решив, что я не собираюсь ему ничего обещать, отпустил меня, встал и отошёл. — Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор, — услышала я из-за спины его голос. Раздался хлопок входной двери. Дин ушел. Я не пошла за ним, а так и осталась сидеть на мокром полу. В голове словно поселился пчелиный рой. Мысли жужжали и носились, сменяя одну другую. Продать себя демону значило автоматическое попадание в ад после смерти. В связи с этим передо мной вставал выбор: либо Дин страдает в аду, а я на земле, либо наоборот. И какая же их этих двух зол лучше? Глаза пекло от слез и я зажмурилась. А в следующую секунду…***
«The heat of the moment, the heat of the moment, the heat of the moment showed in your eyes…» Открыла глаза. Без понятия, как Дин умер в последний раз, это уже было не важно. Итак, всё сначала. Я решила, что не буду пытаться сегодня оградить Дина от смерти, всё равно это бессмысленно, а мне нужно морально отдохнуть и подумать. Может, ответ, как выйти из этой временной петли, лежит на поверхности, а мы с Сэмом в виду эмоций и усталости просто не видим? Я буднично встала с кровати, умылась и почистила зубы, переоделась. Мы направились в знакомую закусочную «У Гейба». За сотню с лишним дней здесь ничего не поменялось. Те же столики и вывески. Та же музыка на фоне. Мистер Карлос Нельсон, работник офиса напротив, опрокидывает кофе на свои бумаги ровно в 9:16. А в 9:23 официантка Ольга, женщина лет 30-ти, приехавшая сюда из России, приносит наш заказ. Девушка за столиком напротив все так же не замечает, что у неё накрашен только один глаз, а мужчина у барной стойки всё так же пьёт банановый смузи. Стоп. Я едва не подавилась своим кофе. Смузи был вовсе не банановым. Теперь он был светло-розового цвета! Но я ведь миллион раз видела, как мужчина заказывал именно банановый, я просто не могла ничего перепутать! Я не сводила глаз с мужчины во время всего завтрака. И когда он допил свой напиток, расплатился и вышел на улицу, я кинула парням «я на секундочку» и вышла вслед за ним. Я видела, как мужчина свернул в небольшой переулок и юркнула следом. Схватила его за пиджак, прижала к стене и угрожающе приставила к его горлу нож. — Кто ты такой и что здесь происходит?! — потребовала я ответа. Мужчина выглядел сильно напуганным, но меня было не обмануть. Надоел мне этот спектакль, ух как надоел! Я надавила на нож для пущей убедительности. — Отвечай! Мужчина перестал изображать страх и засмеялся. Я оторопела, когда черты его лица стали меняться. И вот, вместе седого старичка в костюме тройке, передо мной предстал человек средних лет, с большим лбом, хитрыми глазами и тонкими губами, вытянутыми в довольную ухмылку. — На наконец-то. А я всё гадал, кто из вас будет повнимательней. Ты или твой двухметровый дружок. — Кто ты такой и зачем ты всё это устроил?! — Я Трикстер, — ответил он важно, — Локи, фокусник, проказник — выбирай на свой вкус. Зачем я всё это устроил? Нуууу, во-первых, чтобы поразвлечься, а во-вторых, чтобы помочь вам, дурням, с вашей проблемой. Винчестерская компашка не безызвестна в сверхъестественном мире, к твоему сведению. Многое говорят… — он болтал так, словно я была его давней подружкой, и это слегка вводило меня в ступор, — Вот недавно я услышал разговор двух демонов. Твой паренёк продал душу и скоро помрёт, да? А вы с более высоким, умным и красивым братом пытаетесь что-то сделать. Милая, я просто хотел, чтобы вы поняли — это бессмысленно. Старший Винчестер умрет, так предначертано, а вам останется только смириться. Вот я и решил устроить несколько репетиций. Не благодарите, — он расплылся в широкой улыбке, — Ещё я слышал, что Лилит жаждет завладеть твоим телом. Так вот, милая, прими мой совет — это гиблое дело. Ничем хорошим не закончится. Ни для тебя, ни для твоего суженого-ряженого. Вообще с демонами лучше не иметь дел. Понимаешь меня, эм, Дэль, верно? — Для тебя Даниэль, — поправила я его машинально. Трикстер, или как там его, застыл. Издевательски-добродушное выражение ушло с его лица, а глаза расширились. Он медленно обвел меня с головы до ног и остановил взгляд на моих глазах. Моргнул. Как-то пораженно моргнул. Даже слегка приоткрыл рот. — Случайно не Рейнсоль? — спросил он осипшим голосом. — Рейнсоль, — тупо подтвердила я, не понимаю, что с ним такое и откуда он знает мою настоящую фамилию. — А родителей случайно звали не Аллан и Стефани? И жили они в Митчелле, я так понимаю? А родилась ты в 1985-м? — Откуда ты знаешь?! На меня смотрели, как на что-то невозможное. — Чтоб мне ангелы спели рок-н-ролл… — Прости? Трикстер отвернулся от меня, воспользовавшись моим замешательством, и уткнулся лбом в стену. — Почему именно ты?! — несчастно взревел он. — Я? — Ты! — Что я? — То ты! — воскликнул Трикстер, снова развернувшись, — Вот только этого ещё не хватало! — Да что ты несёшь?! — не выдержала я. — Ты знаешь, почему Лилит выбрала именно тебя для своего сосуда? — спросил он серьёзно. Покачала головой. Честно говоря, я сама жаждала ответа на этот вопрос. Но сегодня мне не суждено его было получить. Трикстер устало вздохнул, потерев переносицу. От бывалого шутника не осталось ни следа. — Даниэль, если именно ты станешь сосудом Лилит, а ты им рано или поздно станешь, потому что с тобой иначе и быть не может, то либо миру нечего бояться, либо всех нас ждёт катастрофа. Забирай своих Винчестеров, я размыкаю петлю, — он щёлкнул пальцами, — Только прошу тебя, не ищи Лилит, держись от неё подальше. Не нужно смешивать тьму со светом. Никогда не знаешь, что победит. И он растворился в воздухе. Оставив после себя множество новых вопросов.