Сердце Подземелья (По ту сторону Тьмы - 4)

      — Интересно, почему он не исчезает? — Йорген пошевелил пальцами, заставляя цветок папоротника плясать на кончиках когтей. — Ведь магия эльфов здесь не действует.       — Потому что это не наша магия. — Арден недовольно покосился на переливчатый язычок пламени. — Это маленький природный дух. Цветок папоротника действительно указывает клад, но я бы на твоём месте не спешил его искать. По крайней мере, без сопровождения специалиста.       — Под специалистом ты подразумеваешь некроманта?       — Именно. Если непременно хочешь заняться кладоискательством, могу одолжить Дэниса.       — Сомневаюсь, что это ловушка, ведь Алан связан клятвой. — Йорген подкинул огненный цветок к потолку, где он и остался, угнездившись между оплывших свечей люстры. — Кстати, сколько вы намерены ждать Джарета, прежде чем признаете Игрейну владычицей Лабиринта?       — Он сам назначил срок — год и один день. И не «вы», Йорген, а «мы». Ты теперь тоже владыка.       — Но меня не особо тревожит, вернётся Джарет или нет. Кстати, а ты видел Тир на Ног?       — Нет. — Арден выбрался из постели, и теперь бродил по комнате, подбирая разбросанную одежду.       — А Селар?       — Тоже не был. Я знаю, о чём ты думаешь. Но ни Селар, ни я не претендуем на трон единого владыки.       — О каком едином троне ты говоришь? Эльфы разделились на зимних и летних ещё при Обероне.       — Да, но он остался высшей властью. Его слово было последним и решающим во всех спорных ситуациях.       Йорген усмехнулся:       — Представляю, как Джарет будет решать ваши споры.       — До этого не дойдёт. Мы никогда ему не уступим — ни Алан, ни Селар, ни я.       — Не боитесь, что Игрейна ударит вам в спину?       — Это будет нарушением мирного договора.       — А трое на одного — не нарушение?       — Ну что ты! — Арден оскорбленно вскинул подбородок. — Алан вызовет его первым. Селар — следующим. Но я полагаю, Алан справится с младшем братцем. Собственно, убивать Джарета, пока он считается одним из владык Подзмелья, никто не станет. Пусть остаётся в Эринии, там места много.       — Понятно. Добьёте потом, когда он перестанет считаться владыкой.       Арден раздражённо подбоченился.       — Йорген, с каких это пор ты беспокоишься о Джарете? И вообще, может соизволишь подняться и проводить меня?       — Не соизволю. По крайней мере не раньше, чем ты объяснишь, в чём суть обряда, который ты провёл для духа болот.       — К чему этот допрос? Мы ведь договорились, что примем друг друга как есть, со всеми особенностями.       — Мы договорились? Не припоминаю, чтобы принял твоё не слишком внятное предложение. Ты останешься здесь, Арден, пока я не решу, что ты можешь уйти.       — Это нарушение клятвы!       — Неужели? Разве я причиняю тебе вред?       — Мне плохо здесь! Я начинаю задыхаться!       — Ты ещё в обморок упади. Я читал вашу историю, так что не надо мне лгать. До отделения Преисподней эльфы там жили.       — Только рабы. И жили они плохо и недолго. По крайней мере те, кто не подходил для трансформации. Но ведь ты не собираешься меня переделывать?       — Заманчивая идея. — Йорген осмотрел его, словно бы примеряясь, с какой части тела начать. — И это не будет нарушением клятвы, ведь ты обретёшь много полезных способностей.       — Предпочитаю обходиться врождёнными. — Арден наклонился над ним, отгородив от всего мира золотистой завесой длинных волос. — Хочешь поиграть в древние времена, мой демон? Я не против. Но только в следующий раз, хорошо? Сейчас я не в настроении. Королевство гоблинов бурлит, гномы плетут свои интриги. Мне нужно проследить, действительно ли Джарет покинет Подземелье. Обещаю, я прилечу сразу, как только вся эта муть уляжется.       Фон Кролок нашёл в себе силы удержаться и не кануть в зелёный омут глаз, затягивающий без всякой магии. «Давай примем друг друга как есть...» А как есть? Раз за разом король эльфов ускользает сквозь пальцы.       — Убирайся! — Он махнул рукой, и Арден исчез.       Насколько мягким вышло его приземление за туманной чертой, фон Кролок проверять не стал. Полежал ещё, но растревоженные нервы и трёхвековая привычка не спать по ночам выгнали его из постели. Йорген оделся и подошёл к окну. "Как есть..." Нет, это немыслимо!       Попавший под тяжелый взгляд владыки куст шиповника рассыпался прахом. Если бы можно было так легко управлять своими чувствами! Но это не удалось даже повелителю Ада, иначе бы он не потерял власть над сидами.       Мысли фон Кролока обрели неожиданное направление. Интересно, куда подевались древние боги Верхнего мира? Наверняка об этом знает Лабиринт, но захочет ли поделиться своими знаниями? А, собственно, почему бы и нет? Даже природным духам требуются союзники.       ***       Провожать на Дороги не принято. Герберту это правило объясняли трижды — Игрейна, Алиас и сам Джарет. Но вампир всё равно пришёл к башне за полчаса до срока. У ворот кроме зевающих троллей-охранников никого не было. Герберт присмотрел на стене укромное местечко и взлетел, надеясь, что его не отшвырнёт, как зачастую случалось, когда он пытался попасть в Лабиринт по воздуху.       На этот раз получилось. Он пролез внутрь тесной башенки и поёжился от сырости.       — Для чего это построили? — пробормотал Герберт, брезгливо вытирая платком стену вокруг бойницы. Обзор был прекрасный, но только если прижаться щекой к осклизлому камню. — Не для обороны же.       — Как ни странно, именно для обороны. — Игрейна возникла рядом, потеснив его. — В то время Джарет ещё не разобрался, как использовать силу Лабиринта, так что начал перестраивать внешнюю стену на манер обычной крепостной. Правда, дальше двух башен дело не пошло.       — Но здесь же тесно!       — Для гоблинов места достаточно.       Игрейна прижалась к его плечу. Герберт обнял её за талию, она накрыла его полой своего плаща. Им оставалось ждать двадцать минут. А потом ещё год и один день.       ***       — На дороги выходят налегке! — Джарет перетряс сумку Эвина. — А у тебя здесь оружейный склад и кондитерская лавка! Волшебная котомка — это замечательно, но вес-то никуда не девается, Совёнок.       Эвин хлюпнул носом. Расставаться с подарками было безумно жаль.       — Вот это можешь оставить. — Джарет уложил обратно алхимический набор и учебник по магии. — Шоколад тоже бери, пригодится. Кинжал Игрейна подарила? Повесь на пояс.       — А лук с колчаном? — с надеждой спросил Эвин.       — Нет! — Джарет взвесил котомку на вытянутой руке и удовлетворённо кивнул. — Всё, пошли.       Эвин закинул котомку за плечи и вприпрыжку помчался по коридору. Джарет в последний раз проверил своё снаряжение: лёгкий непромокаемый плащ, кинжал, флага с эликсиром и прихваченный с кухни волшебный рог. Назвать этот артефакт рогом изобилия язык не поворачивался. Кухарки использовали его, когда требовалось срочно раздобыть редкие специи. Но при определённой настойчивости рог мог выдать горсть фиников и орехов — самое то для быстрого перекуса на ходу. А если постараться, можно вытряхнуть из рога и несколько золотых монет. В общем, полезная вещь.       Джарет хотел было сократить путь, но передумал и спустился по лестнице, вьющейся через весь замок. Грусть, предвкушение, досада, ликование... Внутри смешались все чувства, и разум напрасно пытался пробиться сквозь них с предупреждением, что это может оказаться путь без возврата. Слишком заманчивый приз, чтобы остановиться.       Гоблины не провожали своего короля. Город притих, даже огни в домах не горели.       — Ой, а мы не одни! — Эвин указал на тёмную фигуру у ворот башни.       — Алиас? — Джарет узнал своего мага даже под плащом с капюшоном. — Не знал, что ты собрался в Эринию.       — Доброй ночи, ваше величество. — Драккони поклонился без особого почтения. — Я тут подумал, что никак не могу упустить шанс увидеть Дороги.       — Ты уверен?       — Абсолютно. — Алиас бесшабашно улыбнулся. Трости при нем не было, как и очков.       Джарет потянул носом и поморщился, уловив аромат гранатов.       — Ну зачем же так, Лис? А если я пожелаю, чтобы ты остался?       — Вообще-то, ты мне должен.       — А не наоборот?       — Тогда я тем более обязан тебя сопровождать. Мало ли что может случиться? Я не желаю остаться с повисшим на шее долгом.       — Ты всё продумал, как я погляжу. — Джарет кивнул. — Да будет так. — Он взъерошил волосы сына. — Твои каникулы отменяются, Совёнок. Будешь учиться магии на ходу.       Эвин надулся. Правильно Герберт говорит, всё хорошо быть не может!       Часы на башне начали бить тринадцать часов. Тролли распахнули ворота.       ***       — Не понимаю, зачем ему отправлять Алиаса на Дороги? — Игрейна прикусила костяшки пальцев.       — Он не сказал. — Герберт вздохнул так глубоко, словно ему не хватало воздуха. — Знаешь, было время, когда я мечтал, чтобы Драккони не стало.       — А я хотела, чтобы ты к нему вернулся.       — Если бы он меня не ревновал и принял, как есть, я бы от него никогда не ушёл.       Игрейна поглубже натянула капюшон плаща, хотя расходившийся ветер не залетал в башенку.       — Ревность не лечится, даже если извести на эссенцию весь утёсник в Подземелье.       Герберт криво усмехнулся. Эссенция утёсника по рецепту алхимика Гринмана из Верхнего мира пользовалась в Подземелье большой популярностью. Препарат действительно помогал от ревности, но, увы, лишь на короткое время.       — А почему Джарет назначил такой срок — год и один день?       — В давние времена все дни в году были посвящены какому-нибудь богу. Но один день оставался безымянным. Он отмечал границу времени, когда король Убывающего года уже умер, а король Возрастающего ещё не родился. Вообще-то это был день Морриган, богини смерти. Но её имя предпочитали вслух не произносить.       — Гадость какая! — Герберт осторожно поднялся, чтобы не стукнуться затылком о низкий свод. — Хочешь, посидим у меня?       — Я в порядке. — Игрейна сняла плащ и накинула ему на плечи. — Увидимся утром.       Она исчезла. Герберт плотнее запахнул нагретый плащ, выбрался из башни и резко становился, вцепившись в стебли плюща. Он оказался не снаружи, а внутри Лабиринта. Ладони зачесались.       — Опять?! — Герберт спрыгнул со стены, проигнорировав возникшую под ногами каменную лестницу. — Что тебе нужно?       «Ты разучился считать? — весело спросил Лабиринт. — Третья услуга, Берти».       — Не смей меня так называть!       «Ты окончательно обнаглел, господин алхимик. Но я тебя прощу, если справишься с третьим заданием так же хорошо, как с первыми двумя».       — Я внимательно слушаю. — Герберт сел на нижнюю ступеньку. Он надеялся, что Игрейна тоже слышит их разговор.       «Тебе известно, что такое гомункулус?»       — Конечно. Это человечек, полученный искусственным путем в лабораторных условиях. В университете их пачками делают на пятом курсе.       «И сколько они живут?»       — В среднем пару дней.       «А сколько прожил твой?»       — Н-не знаю... — Герберт потёр ладони. — Он сбежал.       «Он жив до сих пор, не так ли?»       — С чего ты взял?! Да если бы я умел создавать настолько долговечных гомункулусов, ко мне бы очередь за ними стояла отсюда и до гор!       «И почему же она не стоит? Учти, я знаю, где прячется твой человечек».       — Откуда?.. — Герберт прикусил губу. — Ладно, это правда. Но я не буду больше их создавать.       «Почему?»       — Потому что это неправильно! Я не знаю, что я сделал не так, но он получился по-настоящему живым. Разумным, понимаешь? А я знал, что такое быть рабом...       Герберт замолчал. Кому он пытается объяснить? Для Лабиринта все живые существа — игрушки.       «Я тебя понял — Ветер внезапно стал тёплым и ласковым. — Но тебе не придётся создавать разумное существо. Я хочу, чтобы ты вырастил только зародыш».       — Чей?       «А вот это самое интересное и сложное. Тебе предствоит раздобыть кровь или иные частицы тел всех разумных фэйри Подземелья».       — Какое чудовище ты хочешь вырастить?! — ужаснулся Герберт. — Зачем? И это невозможно в принципе! Не все фэйри скрещиваются между собой.       «А ты попытайся. Мне нужно тело, Герберт. Тело, которое выдержит мою силу. Не час и не сутки, а несколько лет. В идеале — вечно. Если у тебя получится, я не просто освобожу тебя. Я засыплю твой дом золотом. С крышей».       Герберт облизнул губы в жалкой попытке оттянуть ответ.       — А если не получится?       «Я ведь уже говорил, что неудача не засчитывается».       — Ага... — Он лихорадочно подсчитывал, сколько времени займёт процесс создания такого немыслимого гомункулуса. Как минимум месяц. Можно растянуть на три. И даже если зародыш получится жизнеспособным, ему нужно вырасти. Джарет успеет вернуться.       — Я попробую. Но если у меня опять получится разумное существо?       «У зародыша нет разума. А процесс взросления пусть тебя не заботит. Это моё дело».       — Гоблинов тоже включать?       «Разумеется. Не бери только тех, кто не имеет антропоморфного вида хотя бы в одной ипостаси».       Герберт представил, как будет выглядеть столь чудовищная химера, и содрогнулся. Но если Лабиринт не осознаёт проблему, тем лучше. А сам по себе эксперимент, конечно, интересный.       «И самое главное, — прервал его размышления Лабиринт, — у тебя месяц на исполнение задания».       — Нереально! — Герберт замотал головой. — Мне нужно хотя бы полгода.       «Месяц и ни часом дольше! Отсчёт времени пошёл. Вопросы по существу есть?»       — Нет. — Герберт сжал виски. Спокойно, всё равно ребёнок не способен вырасти за год, даже если Лабиринт ускорит для него время в три раза!       «Тогда начинай работать. И не стесняйся обращаться ко мне за помощью».       ***       Владыка Лесного края — это не просто титул. Это возможность видеть глазами птиц, слышать ушами зверей, улавливать дрожь земли корнями деревьев. Увы, чем дальше от границы, тем больше слабели возможности Алана, а его крылатые и четвероногие лазутчики быстро забывали, зачем и куда их отправили. Исключением были лисы и вороны. К сожалению, ни те, ни другие не могли добраться до Северного острова. А уж к Лабиринту даже приближаться не желали — гоблины с поразительной меткостью стреляли из рогаток и кидали камни.       Алан побарабанил пальцами по краю стола, с которого так и не убрал карту Подземелья. Дух болот без особой охоты, но согласился помочь, хотя безумие Лабиринта его скорее забавляло, чем беспокоило. С подгорным духом напрямую Алан не мог пообщаться, не посвящая в свои планы короля гномов. Впрочем, это не проблема. Даже если лисы не найдут подходящую нору, существуют родники и корни священной Малахитовой рощи, уходящие под горы. А дриады по всему Подземелью поддерживают с владыкой Лесного края дружеские отношения.       Остаётся дух Северного острова, который, скорее всего, крепко спит подо льдами. И разбудить его будет нелегко. Придётся в ближайшие дни созвать совет владык. Не в полном составе, разумеется.