Сердце Подземелья (По ту сторону Тьмы - 4)

      — Обвинение в безумии — это серьёзно, Алан. — Король гномов тяжело опёрся о стол обеими руками. — У тебя есть доказательства?       — Это не моё мнение, — владыка Лесного края обвёл взглядом собравшихся, — так решили духи Подземелья. Они встревожены, и мы не можем их игнорировать. Будем до конца честными, господа, именно они — истинные хозяева нашего мира.       Альбрехт нахмурился, но смолчал. Зеркало, показывающее покои короля троллей, затуманилось изнутри.       — В таком случае, почему совет собрался не в полном составе? — спросил Арден.       — Ты предлагаешь пригласить владычицу Лабиринта на обсуждение, как этот самый Лабиринт нейтрализовать?       — Я имею в виду Йоргена. Или ты ему по-прежнему не доверяешь?       — Йорген недавно вошёл в наш круг и не разбирается во всех нюансах. Он будет приглашён, но позже, когда мы договоримся о главном.       — Например, кто получит источник, когда Лабиринт окончательно лишится... разума? Рассудка? — Альбрехт скептически повертел пальцами у виска.       — Самосознания, — спокойно поправил его Алан. — На источник претендую я. У кого есть возражения?       Король гномов развёл руками.       — Мне оно ни к чему. Ториус?       — НЕ ВОЗРАЖАЮ...       — Значит, единогласно.       — А моим мнением ты не интересуешься? — вскинулся Арден.       — А ты сумеешь справиться с настолько мощной магией и гарантировать защиту для всего Подземелья в случае прорыва Тьмы или вторжения из Ада?       Король эльфов опустил глаза.       — Нет.       — Вот именно. Переходим к практической части. Духи готовы стереть сознание Лабиринта, но для этого им нужно действовать сообща и в один момент. А у них сейчас разное... состояние. Дух болот полон сил, за что особая благодарность Ардену. Дух Змеиного острова требует масштабное жертвоприношение — через манурма. Полагаю, с этим проблем не будет?       — Разбойники в горах не перево-одятся, — протянул Альбрехт. — Алан, ты не станешь возражать, если я вместо того, чтобы депортировать твою нечисть, отправлю их прямиком в пасть змею?       — Буду только благодарен и лично от себя добавлю с десяток. А вот с оставшимися двумя духами возникают определённые сложности.       — ГОРНОГО ДУХА Я БЕРУ НА СЕБЯ.       Альбрехт тайком выдохнул.       — Замечательно, — кивнул Алан. — Остаётся дух Северного острова. Чтобы разбудить его силу в полной мере, требуется обряд. Арден, ты...       — Я не смогу! Там же вечная мерзлота! О каком обряде плодородия может идти речь на снегу?       — И это говорит король тёмных, то бишь, зимних эльфов? — хохотнул Альбрехт.       — Я никогда не управлял Зимним двором!       — Не кричи, Ден, — Алан поморщился. — Я знаю о тебе достаточно, чтобы не поручать невыполнимого.       — Тогда что ты от меня хочешь?       — ТЫ ЗНАЕШЬ...       Арден нервно повернулся к зеркалу. Горящие глаза короля троллей приблизились.       — ОБРЯД ДОЛЖНА ПРОВЕСТИ КИНТА.       — Сколько времени потребуется для её пробуждения, Ден? — деловито спросил Алан. — Трёх часов хватит?       — К чему такая спешка?       — Тайна, известная четверым, — это уже не тайна. Нам нужно действовать быстро.       — Кого из нас ты хочешь оскорбить недоверием?       — Никого и всех! — Алан хлопнул ладонью по столу. — Себя в том числе. Нам нужна твоя мать, Ден. Сегодня. Здесь. Через три часа, а лучше через час. Иначе ты сам отправишься на Северный остров. И меня не волнует, вернёшься ты оттуда или нет! Ториус, тебя не затруднит открыть портал через море?       — НЕ ЗАТРУДНИТ.       — Хорошо, — хрипло ответил Арден. — Кинта будет здесь через три часа. Но её согласие я не гарантирую.       — ОНА СОГЛАСИТСЯ... ЭТО ГАРАНТИРУЮ Я.       Алан встал.       — Прекрасно. Тогда продолжим наше совещание через три часа.       ***       Коттедж Браса отыскался не сразу. Дракон высадил Герберта на горном перевале, наотрез отказавшись спускаться ниже. Герберт перекинул через плечо сумку и, ругая про себя драконов с их фантазиями, принялся пробираться между камней. Узкая тропинка виляла, юлила, завязывалась узлом, и когда Герберт наконец добрался до неприметного коттеджа, то готов был задушить Браса за его лисьи выкрутасы. Дверь открылась по первому же стуку.       — Кого я вижу! — Брас растянул тонкие губы в фальшивой улыбке. — Гость на порог — хозяину радость! Вот только чего в такую погоду в доме делать? Давай лучше в беседке посидим.       — Как хочешь, я всё равно ненадолго. — Герберт с интересом посмотрел на новенькую беседку, больше похожую на храм какого-нибудь восточного божка.       — Вот и хорошо! — Брас подхватил его под локоть, почти стаскивая с крыльца. — А то у меня тоже дела, знаешь ли...       — Жена дома?       — К счастью, нет. Тебе повезло, что она в деревню ушла. В следующий раз предупреждай заранее, что прилетишь.       — Скажи мне, какая радость в этой женитьбе?       — Не сыпь соль на раны, приятель. Переходи сразу к делу.       — Мне нужна кровь кицунэ, — прямо сказал Герберт. По дороге он придумал и отверг с полдюжины вариантов убедительного объяснения и решил обойтись без лишнего вранья.       — Тебя что, на экзотику потянуло?       — Это для опытов. — Герберт раскрыл сумку и предъявил набор зачарованных от сворачивания крови пробирок. — Ничего опасного, готов поклясться хоть на Камне истины. Меня даже не интересуют имена доноров.       При виде двадцати пробирок у Браса округлились глаза.       — Это сколько же тебе крови надо?!       — От кицунэ мне хватит двух пробирок. А остальные для других существ.       — Что за опыты ты ставишь?       — Хочу создать гомункулуса на основе крови фэйри. Есть вероятность, что такой человечек просуществует достаточно долго.       — Достаточно для чего?       — Для исполнения разных поручений.       Брас задумался.       — Хм-м... умеешь ты находить для себя проблемы. Хотя, конечно, если получится, это принесет даже больший доход, чем эликсир... Ладно, пятьдесят процентов.       — От чего?       — От будущих доходов, если они появятся, разумеется.       — За что?!       — За драгоценную кровь кицунэ.       — Можно подумать, это будет твоя кровь!       — Неважно чья. За чистоту я ручаюсь.       — Пять процентов!       — Тридцать.       — Семь!       — Двадцать пять.       — Семь и ты, так уж и быть, трижды у меня ночуешь.       — Что ты там говорил насчет восьми процентов? — Брас привстал на цыпочки, высматривая, не появился ли кто на тропе, ведущей в гору.       — Семь и это мое последнее слово! — притопнул Герберт.       — Кровопийца, — вздохнул Брас и протянул руку. — Кровь пришлю через пару дней.       Герберт торжественно вручил ему две пробирки.       — Кстати, чтобы тебя больше не разоряли, слетай на рабский рынок, — довольно улыбаясь, Брас убрал хрупкие трубочки в карман.       — А такой есть? — удивился Герберт. Рабство в Подземелье не носило массовый характер и не являлось пожизненным. О купле-продаже рабов на рынке ему слышать не доводилось.       — Официально нет. Но гномы приторговывают каторжниками, особенно теми, кто осуждён навечно. Это в рудничном посёлке возле Медной горы. Маги туда регулярно наведываются.       — Думаешь, в шахты отправляют чистокровных фэйри? — засомневался Герберт.       — Случается, — Брас потёр шею.       — Неужели ты... — Герберт запнулся.       — Удивлён? — Некромант криво усмехнулся. — Не ты один начинал карьеру в ошейнике, Герберт.       — Мой господин, — прожурчал ласковый голос за его спиной.       За пару секунд, пока некромант оборачивался, на его лице сменилась череда эмоций — от испуга до безграничного обожания.       — Дорогая! Наконец-то ты вернулась! Почему так долго? Я заждался.       Герберту почудились четыре угодливо завилявших хвоста. Он ожидал, что жена некроманта окажется изящной красавицей, как на иллюстрациях из сборника поэзии Басё. Но перед ними стояла невысокая — Брасу до плеча — девочка с черно-белыми, собранными в простой пучок волосами. Жёлтые глаза занимали большую часть бледного неподвижного личика. Платье-халат из красного шёлка с вытканными серебром драконами скрывало фигуру. Девочка сложила ладони и низко поклонилась.       — Прошу прощения за неподобающее гостеприимство, Герберт-сан. Я немедленно приготовлю чай. Или любой другой напиток, угодный гостю.       — Благодарю тебя, госпожа, но, право же, не стоит утруждаться. — Герберт поклонился в ответ и начал отступать ко второму выходу из беседки. Запах страха он узнавал безошибочно. А Брас — далеко не последний некромант Подземелья — сейчас боялся.       — Извини, Иши! — Брас переместился, оказавшись между ними. — Но Герберта ждут срочные дела. Он заглянул ко мне по дороге, всего на минуту.       — Очень жаль, — прожурчала она и улыбнулась, показав жемчужные зубы. — Я буду ждать, когда ты удостоишь нас новым визитом, Герберт-сан.       — Я непременно постараюсь выбраться к вам в гости. — Герберт с ужасом обнаружил, что у него сами собой вытягиваются клыки. На каком-то животном уровне ему послали вызов, и тело среагировало раньше разума. Герберт тряхнул головой и поспешил прочь от беседки.       — Скажи, мой господин, что мешает мне убить всех, с кем ты делил ложе?       — Такое деяние лишено смысла, а ты не делаешь ничего бессмысленного, Иши. - Брас взял жену за руки. - Какой смысл убивать тех, с кем я был до тебя? Ты тоже не в монастыре встретила свою девятисотую весну.       Её кимоно взметнулось, выпуская восемь пушистых хвостов. Белоснежная маска растрескалась.       — Я забыла их всех, колдун! Даже тех, кто выжил. А ты испугался за своего вампира, сильно испугался.       — Герберт — побратим королевы гоблинов! Разумеется, я за него испугался! И за тебя тоже. И за себя! Я не хочу стать причиной новой войны народов, Иши!       — Ты всё больше теряешь себя... — Две крупные слезы впитались в трещины маски. — И хочешь, чтобы я тоже потеряла.       — Нет, я хочу, чтобы ты нашла себя. И чтобы ты была счастлива. Именно ты, Иши, а не девятая дочь девятой дочери Инари!       Маска упала на землю и развалилась на части. Их носы соприкоснулись.       — Я постараюсь, — прошептала Иши.       ***       Вернувшись домой, Герберт обнаружил в гостиной Игрейну.       — Где ты был?       — У Браса. Я подумываю написать статью под названием «Суицидальные наклонности некромантов, воплощаемые через матримониальные предпочтения». — Он налил себе полный стакан крови. — Жена его убьёт. И меня заодно.       Игрейна улыбнулась.       — Не убьёт. Иши осталось всего сто лет до девяти хвостов и серебряной шкуры. Если она прожила так долго, значит умеет сдерживаться.       — А ещё я слетал на рабский рынок. — Герберт достал из сумки коробку с пробирками. Двенадцать из восемнадцати были заполнены.       — И как впечатления?       — Больше никогда не сделаю гномам скидку, даже на полпроцента. И ещё я понял, как мне повезло в жизни. — Он допил стакан и снова его наполнил. — И Брасу тоже.       — Это верно. — Игрейна аккуратно достала одну из пробирок, откупорила, понюхала и скривилась. — Замени, тебе подсунули нечистокровного троу.       — Для первого опыта сойдёт. — Герберт вытер губы салфеткой. Несмотря на выпитую кровь, его лихорадило. — Знаешь, а где-то в Лабиринте прячется мой гомункулус.       — Такой маленький человечек, дюймов двенадцати ростом? С клочками рыжих волос? Я его видела. Он живёт в нижнем ярусе. Хочешь с ним встретиться?       — Нет.       Игрейна достала из кармана юбки блокнот и карандаш. Что-то быстро написала, вырвала листок и положила на стол.       — Удачи. — Она погладила Герберта по плечу и исчезла.       «Он сам откажется от своей затеи. Только не бойся». Герберт смял листок и бросил в камин. Отнёс пробирки в лабораторию и расставил по порядку — шесть видов крови по два образца, в том числе и кельпи.       Да, с некромантами нужно завязывать. Общаться только по делу и в самом крайнем случае! Три ревнивых жены — это перебор. Герберт как-то прочел в одной книжке, написанной восторженной теософкой, что фэйри лишены чувства ревности. Он тогда долго смеялся. Ревность — это проявление себялюбия, а больших себялюбцев, чем фэйри, и представить невозможно. Богов, разве что. Но с богами Герберт знаком не был. Какие глупости в голову лезут, если страшно думать о деле. Герберт надел белый халат и решительно достал с полки самую большую колбу. Время вызревания гомункулуса, согласно Парацельсу, сорок дней. Но это при использовании человеческой крови. Как поведёт себя кровь фэйри, Герберт понятия не имел. Он откупорил пробирки чуть подрагивающими пальцами и принялся за работу.       ***       — Они о чём-то договариваются за моей спиной! — Игрейна возникла в замковой библиотеке, где её дожидалась Эрк.       Их первая беседа прошла сумбурно, но у обеих сложилось впечатление, что они понимают друг друга. Эрк даже согласилась стать королевским некромантом. Временно, конечно.       — Значит, война всё-таки будет?       — Едва ли. — Игрейна упала в кресло. — Штурмовать Лабиринт они не решатся. Но что-то затевается. И Кинта снова в игре. Совы её видели.       — Ты можешь на меня рассчитывать, королева. О тебе и Джарете ходят разные слухи, но я знаю, ты хочешь, чтобы он вернулся. Я тоже. Если я могу чем-то помочь...       Игрейна схватила её за руку и прижала палец к губам. Эрк понятливо замолчала. Королева достала из кармана блокнот и огрызок карандаша, что-то быстро написала и протянула ей. Эрк пробежалась глазами по кривым строчкам: «Лабиринт не хочет Джарета, потому что хочет меня».       Эрк стало страшно. Проклятье, во что она вмешивается?! От неё же мокрого места не останется! Но Игрейна смотрела с такой надеждой, словно некромант с королевской кровью в жилах не должна ничего бояться.       Поколебавшись, Эрк взяла карандаш и принялась писать: «Нужно найти кого-то из старых богов. Только они могут справиться с Лабиринтом».       Игрейна прочла, забрала карандаш и быстро ответила: «Фавн пропал. Ты знаешь, где искать?»       Эрк покачала головой и написала: «Но я знаю, где Эрн-охотник».       — Нет! — Игрейна вскочила. — Нет, только не он!       Эрк вспомнила, что Дикая охота загоняла не только людей. А скоге в свиту Эрна не входили.       — Ты королева гоблинов, — сказала она. — Тебе нечего бояться.       — Есть страхи, которые невозможно преодолеть. — Игрейна смотрела куда-то далеко, за пределы настоящего. — Особенно если это страхи целого народа.       «Даже ради Джарета?» — написала Эрк и поднесла блокнот к лицу королевы. Игрейна моргнула, прочитала и взяла карандаш. «Где Эрт?»       «Есть одно место, — написала Эрк. — Выпусти меня в Верхний мир на Самайн». Игрейна кивнула. Самайн через месяц, но раньше хозяина Дикой охоты не дозовёшься. Да и на Самайн нет уверенности, что он появится. После Исхода Эрна видели всё реже и реже, а потом он и вовсе исчез. Джарет даже не пытался его искать, может быть, напрасно. Игрейна захлопнула блокнот.       — Как поживает Ринальдо?       — Держится неплохо. С твоего позволения, королева, я пойду. У него как раз репетиция закончилась.       Игрейна махнула рукой, отпуская её. Эрк, беспечно насвистывая, вышла из замка и зашагала к воротам Лабиринта. Не особо хитрая маскировка, но это лучше, чем бежать, сломя голову и гадать, не расшибёшься ли ты о внезапно возникшую на пути стену? Интересно, Алиас знал об отношениях Игрейны и Лабиринта? Наверняка, догадывался, но держался в стороне. А она сдуру влетела в самый центр паутины.       Эрк благополучно вышла за ворота и задышала свободно. Одно радует — Лабиринт не всесилен, и не способен читать мысли. «Я не отступлюсь, — решила она. — Даже если Игрейна испугается. Потому что Джарет, конечно, заносчивый сукин сын, но мы одной крови. А это имеет значение».       Вернувшись в дом Драккони, она прислушалась. Тихо — уже хорошо. Ринальдо обнаружился на кухне.       — Привет. — Он улыбнулся такой милой улыбкой, что Эрк тут же заподозрила подвох. — А я как раз собирался выпить чаю. Сделать тебе?       — Сделай. — Эрк с удовольствием уселась на мягкий стул и вытянула ноги. — Какие у тебя планы на сегодня?       — Отдохну немного и поработаю над новой мелодией.       — На гастроли в ближайшее время не собираешься?       — Нет.       Приятно запахло травяным сбором. Ринальдо поставил перед ней чашку, звякнув ложечкой о блюдце. Эрк сделала маленький глоток.       — Хорошая попытка. Это тебя мать научила заваривать сонные травы?       Он покраснел до кончиков ушей.       — Они не вредные, даже наоборот. Я просто...       — Решил проверить, подействует ли? Ответ отрицательный. На меня вообще мало что действует. Разве что цикута, да и то без гарантии.       — Я не собираюсь тебя травить!       — Это радует. Послушай, Риндо, если у тебя свидание, так и скажи. Я не намерена мешать твоей личной жизни.       — Какая у меня может быть личная жизнь с такими родителями?! — Он забрал чашку и вылил напиток в раковину. — Когда же вы все поймёте, что я не ребёнок! И незачем следить за каждым моим шагом!       — Да, с ребёнком было бы проще. — Эрк усмехнулась. — Зря вылил, вкусно получилось. Ты умеешь готовить? Я тоже не умею. Так что предлагаю сходить в трактир и обговорить нашу дальнейшую жизнь. — Она протянула ему руку. — Я угощаю. Согласен?       Ринальдо кивнул, но руку пожимать не стал. Эрк вздохнула. Похоже, этот год для неё растянется на все десять.